 ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ Сила воли ведет к действию, а позитивные действия формируют позитивное отношение Как определить диапазон голоса - ваш вокал Игровые автоматы с быстрым выводом Как самому избавиться от обидчивости Противоречивые взгляды на качества, присущие мужчинам Вкуснейший "Салат из свеклы с чесноком" Натюрморт и его изобразительные возможности Применение, как принимать мумие? Мумие для волос, лица, при переломах, при кровотечении и т.д. Как научиться брать на себя ответственность Зачем нужны границы в отношениях с детьми? Световозвращающие элементы на детской одежде Как победить свой возраст? Восемь уникальных способов, которые помогут достичь долголетия Классификация ожирения по ИМТ (ВОЗ) Глава 3. Завет мужчины с женщиной
Оси и плоскости тела человека - Тело человека состоит из определенных топографических частей и участков, в которых расположены органы, мышцы, сосуды, нервы и т.д.
| Г) приготовления, которые уже совершила либо должна будет совершить сторона договора для исполнения обязательств, которые остались ею не исполнены. 11 страница
Третье основание ("другие обстоятельства") также следует подвергнуть критике. Здесь законодатель, по сути, предоставляет суду неограниченное усмотрение, но это принципиально неверно: почему вдруг после рассмотрения дела у сторон возникает ничем не ограниченное право корректировать содержание установленного судом обязательства? Неужели материальное право прекращает свое действие после вынесения окончательного судебного акта, и с этого момента установленное правоотношение может препарироваться как угодно? Полагаем, что эти вопросы не требуют ответа. Наконец, четвертое основание, состоящее в полном отсутствии указаний на то, какие обстоятельства должны влечь изменение способа исполнения судебного акта, по своей сути аналогично предшествующему, а потому изложенная выше критика распространяется и на данный случай. Однако помимо общих норм процессуальное законодательство содержит и несколько специальных, которые также можно отнести к институту изменения способа исполнения судебного акта. 1. Нормы, касающиеся присуждения "неденежного" имущества. Часть 2 ст. 171 АПК РФ предусматривает, что при присуждении имущества арбитражный суд указывает наименование имущества, подлежащего передаче истцу, его стоимость и место нахождения. Статья 205 ГПК РФ устанавливает, что при присуждении имущества в натуре суд указывает в решении суда стоимость этого имущества, которая должна быть взыскана с ответчика в случае, если при исполнении решения суда присужденного имущества не окажется в наличии. Наиболее очевидным образом эти нормы можно связать с институтом изменения способа исполнения судебного акта посредством обращения к положениям ч. 2 ст. 398 ГК РФ: "Вместо требования передать ему вещь, являющуюся предметом обязательства, кредитор вправе потребовать возмещения убытков". На первый взгляд, в обеих вышеперечисленных специальных процессуальных нормах законодатель вполне логично предоставил взыскателю право вместо "неденежного" имущества требовать уплаты денежных средств <281>. -------------------------------- <281> Часть 2 ст. 171 АПК РФ прямого указания на возможность трансформации в денежное обязательство не содержит, однако правоприменительная практика рассматривает требование об указании стоимости имущества именно в контексте реализации института изменения способа и порядка исполнения судебного акта. См., например: Справка о практике применения ст. 324 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (отсрочка или рассрочка исполнения судебного акта, изменение способа и порядка его исполнения). Подготовлена по плану работы Арбитражного суда Свердловской области на первое полугодие 2008 г. с использованием судебных актов за период январь 2005 г. - февраль 2008 г.
Однако такое правовое регулирование должно быть поставлено под сомнение. Действительно, нет никаких видимых препятствий к тому, чтобы в рамках процедуры изменения способа исполнения судебного акта позволить взыскателю (при бездействии должника или фактической невозможности исполнить возложенную на него обязанность) изменить первоначально избранный способ защиты. В самом деле ведь предъявление нового иска повлечет как минимум временные затраты. Но напомним о выявленной ранее общей предпосылке: материальное обязательство (пусть и установленное судом) должно подвергаться деформациям лишь по основаниям и ровно в том виде, как это установлено материальным законодательством. Ущербность положений ч. 2 ст. 171 АПК РФ и ст. 205 ГПК РФ состоит в том, что они предполагают определение заранее фиксированного денежного эквивалента имущества. По смыслу выявленной выше корреспондирующей нормы (ч. 2 ст. 398 ГК РФ) взысканию с должника подлежат убытки. Между тем определить на момент вынесения судебного акта такие убытки, как нам кажется, довольно проблематично. Пункт 3 ст. 393 ГК РФ предусматривает, что, "если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или договором, при определении убытков принимаются во внимание цены, существовавшие в том месте, где обязательство должно было быть исполнено, в день добровольного удовлетворения должником требования кредитора, а если требование добровольно удовлетворено не было, - в день предъявления иска. Исходя из обстоятельств, суд может удовлетворить требование о возмещении убытков, принимая во внимание цены, существующие в день вынесения решения". Таким образом, по смыслу данной нормы убытки по общему правилу должны определяться в момент обращения к суду с подобным требованием (то есть в момент подачи взыскателем заявления об изменении способа исполнения судебного акта). Специальное правило предполагает возможность определения убытков на момент вынесения соответствующего судебного акта (в данном случае - на момент вынесения определения об изменении способа исполнения судебного акта). Соответственно, определение "стоимости имущества" непосредственно в судебном акте о его присуждении вступает в противоречие с механизмом, установленным п. 3 ст. 393 ГК РФ. Впрочем, даже если представить, что действующее российское законодательство не содержит нормы п. 3 ст. 393 ГК РФ, то и в этом случае положения ч. 2 ст. 171 АПК РФ и ст. 205 ГПК РФ не обеспечивают справедливого правового регулирования. Дело в том, что в течение времени, пока взыскатель пытался безуспешно получить от должника имущество, его стоимость могла измениться. Насколько справедливо будет игнорировать такое изменение? А ведь по смыслу ч. 2 ст. 171 АПК РФ и ст. 205 ГПК РФ определенная в судебном акте о присуждении имущества стоимость корректировке не подлежит. Кроме того, сразу же встает вопрос: включает ли в себя заранее определенный денежный эквивалент имущества упущенную выгоду? Если исходить из того, что законодатель подразумевал полное взаимосогласование материального правила ч. 2 ст. 398 ГК РФ с процессуальными механизмами ч. 2 ст. 171 АПК РФ и ст. 205 ГПК РФ, то ответ должен быть утвердительным. Однако очевидно, что упущенная выгода в принципе не может быть определена на момент вынесения судебного акта о присуждении имущества. И еще один момент. Выше мы упоминали п. 1 ст. 416 ГК РФ, которым предусматривается, что "обязательство прекращается невозможностью исполнения, если она вызвана обстоятельством, за которое ни одна из сторон не отвечает". Но если суд уже определил "стоимость имущества" непосредственно в судебном акте о его присуждении, то как тогда должник сможет обосновать прекращение обязательства и невозможность его трансформации в иное обязательство? Конечно, совсем категорически отрицать саму возможность заранее определить в судебном акте денежный эквивалент имущества было бы неверно. К примеру, не исключен случай разрешения спора по материальному праву иностранного государства. И здесь уже вполне возможны иные подходы к определению убытков (например, известная в странах "общего права" доктрина "заранее оцененных убытков" <282>). Однако вряд ли есть разумный смысл в закреплении в действующем российском процессуальном законодательстве таких норм, которые рассчитаны лишь на применение неизвестных отечественному материальному праву институтов. -------------------------------- <282> Подробнее см.: Ансон В. Договорное право / Под ред. О.Н. Садикова. М., 1984; Комаров А.С. Ответственность в коммерческом обороте. М., 1991; Белых В.С. Основания и условия применения ответственности по праву Англии // Бизнес, менеджмент и право. 2007. N 3 (15). С. 80, 81; Дегтярев С.Л. Возмещение убытков в гражданском и арбитражном процессе: Учебно-практическое пособие. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2003; СПС "Гарант"; Карапетов А.Г. Неустойка как средство защиты прав кредитора в российском и зарубежном праве. М.: Статут, 2005; СПС "КонсультантПлюс".
На наш взгляд, более верным будет такое правовое регулирование, которое, во-первых, четко определит правовую природу подлежащих взысканию с должника денежных средств и, во-вторых, отнесет вопрос об определении конкретного денежного взыскания к моменту разрешения заявления об изменении способа исполнения судебного акта. 2. Нормы, относящиеся к искам об обязании ответчика совершить определенные действия, не связанные со взысканием денежных средств или с передачей имущества. В соответствии с ч. 3 ст. 174 АПК РФ "суд может указать в решении, что истец вправе осуществить соответствующие действия за счет ответчика со взысканием с него необходимых расходов в случае, если ответчик не исполнит решение в течение установленного срока". Частью 1 ст. 206 ГПК РФ предусмотрено, что "при принятии решения суда, обязывающего ответчика совершить определенные действия, не связанные с передачей имущества или денежных сумм, суд в том же решении может указать, что, если ответчик не исполнит решение в течение установленного срока, истец вправе совершить эти действия за счет ответчика с взысканием с него необходимых расходов". Связь данной группы процессуальных норм с институтом изменения способа исполнения судебного акта можно проследить через обращение к ст. 397 ГК РФ, которая, в частности, предусматривает, что в случае неисполнения должником обязательства выполнить для него определенную работу или оказать ему услугу кредитор вправе в разумный срок поручить выполнение обязательства третьим лицам за разумную цену либо выполнить его своими силами, если иное не вытекает из закона, иных правовых актов, договора или существа обязательства, и потребовать от должника возмещения понесенных необходимых расходов и других убытков. Несложно заметить, что ч. 3 ст. 174 АПК РФ и ч. 1 ст. 206 ГПК РФ совсем иначе (нежели ч. 2 ст. 171 АПК РФ и ст. 205 ГПК РФ) решают, в каком судебном акте должен быть разрешен вопрос о размере денежного возмещения: сделано это должно быть именно в определении об изменении способа исполнения. Такой подход нам представляется принципиально верным по изложенным выше соображениям. В то же время возникают некоторые вопросы. Должен ли взыскатель инициировать возбуждение исполнительного производства и если да, то какое правовое значение для установленного в судебном акте срока будут иметь факты приостановления исполнительного производства, отложения исполнительных действий? Как должен подтверждаться факт неисполнения должником его обязанности, в частности, необходима ли фиксация данного факта судебным приставом-исполнителем? Должны ли быть какие-то особые правила для предоставления должнику отсрочки (рассрочки) исполнения судебного акта, содержащего конкретный срок исполнения? Наконец, исключает ли указание в судебном акте на конкретный срок исполнения право должника ссылаться на установленные материальным законодательством обстоятельства, влекущие изменение срока исполнения обязательства? Вопросы эти носят не только сугубо теоретический характер - очевидно, что только согласованное применение материальных, процессуальных и норм исполнительного производства сделает заложенный в ч. 3 ст. 174 АПК РФ и ч. 1 ст. 206 ГПК РФ механизм реально работающим. Рамки данной работы не позволяют нам углубляться в подобную проблематику, но полагаем, что отыскание эффективных законодательных решений в данном случае не самая сложная задача. Наконец, хотели бы обратить внимание еще на одну процессуальную норму - ч. 2 ст. 206 ГПК РФ ("В случае, если указанные действия могут быть совершены только ответчиком, суд устанавливает в решении срок, в течение которого решение суда должно быть исполнено. Решение суда, обязывающее организацию или коллегиальный орган совершить определенные действия (исполнить решение суда), не связанные с передачей имущества или денежных сумм, исполняется их руководителем в установленный срок. В случае неисполнения решения без уважительных причин суд, принявший решение, либо судебный пристав-исполнитель применяет в отношении руководителя организации или руководителя коллегиального органа меры, предусмотренные федеральным законом"). В АПК РФ аналогичной нормы не содержится, что представляется не совсем логичным, но, однако ж, компенсируется управомочивающей конструкцией ч. 3 ст. 174 АПК РФ (как нам кажется, законодатель предполагает, что арбитражный суд не будет применять ч. 3 ст. 174 АПК РФ в случаях, когда само материальное обязательство предполагает личное исполнение должником возложенной на него обязанности). Почему из конструкции ч. 2 ст. 206 ГПК РФ не вытекает возможность обращения к институту изменения способа исполнения? Полагаем, что здесь не заложена какая-то особая законодательная идея. В конце концов, какая разница, что явилось основанием для взыскания убытков - то ли непередача вещи, то ли неисполнение обязанности, связанной с личностью должника? На наш взгляд, нет никаких разумных доводов в пользу того, что взыскатель должен ограничиться косвенным принуждением. Собственно, и материальное законодательство не ограничивает право кредитора на взыскание убытков в случае, когда таковые причинены неисполнением обязанности, связанной с личностью должника. Поэтому нет никаких препятствий для применения института изменения способа исполнения и в подобных случаях. Итак, проведенный анализ показал, что применительно к институту изменения способа исполнения судебного акта отечественный законодатель предпринял попытку ретранслировать в процессуальное законодательство некоторые материально-правовые конструкции (такие, которые, заметим, вполне могут существовать и самостоятельно - без какого-то особого процессуально-правового регулирования). И собственно поэтому ранее сделанное нами утверждение о том, что институт изменения способа исполнения судебного акта являет собой случай так называемых "частных вкраплений" материального права в процессуальную ткань, вряд ли может быть поколеблено. Однако этот общетеоретический вывод имеет весьма негативный позитивно-правовой фон - с точки зрения идейной и юридико-технической ретрансляция материально-правовых конструкций проведена весьма неудачно. И если попытаться как-то систематизировать выявленные проблемы, то можно прийти к двум основным выводам. Первый состоит в том, что весьма слабо оказались проработаны связующие межотраслевые нити - как видно из приведенных выше примеров, наблюдается очевидная рассогласованность, такая, что заставляет усомниться, какие именно материально-правовые институты послужили "первоосновой" для тех или иных случаев изменения способа исполнения судебного акта. Второй же вывод связан с "творческой доработкой" института изменения способа исполнения судебного акта: можно со всей очевидностью утверждать, что законодатель посчитал возможным изменять установленное судом правоотношение по каким-то специфическим основаниям, совершенно неизвестным материальному праву. Как уже отмечалось нами ранее, такой подход является концептуально неверным. В итоге мы наблюдаем как неоправданное расширение судебной дискреции, так и уязвимость уже установленного судом материального правоотношения к чужеродным отраслевым вторжениям.
Глава III. О ВЛИЯНИИ СУДЕБНОГО АКТА НА НЕКОТОРЫЕ МАТЕРИАЛЬНЫЕ ПРАВООТНОШЕНИЯ, НЕПОСРЕДСТВЕННО НЕ СВЯЗАННЫЕ С РАЗРЕШЕНИЕМ ДЕЛА ПО СУЩЕСТВУ
Итак, мы проанализировали отдельные процессуальные институты, которые в той или иной мере "находятся под прессингом" материально-правовых конструкций. В процессуальной науке немалое количество исследований посвящено влиянию, которое оказывает судебный акт на материальное правоотношение. Однако в большинстве случаев такие исследования касаются спорного материального правоотношения либо правоотношения, которое должно возникнуть в связи с принятым судебным актом (как следствие реализации охраняемого законом интереса заинтересованного лица). Между тем есть и такие материальные правоотношения, которые хотя и не становятся предметом спора, тем не менее испытывают определенное влияние от выносимых по делу судебных актов (их для целей настоящей работы мы ранее предложили именовать "побочными"). В этой части исследования мы проанализируем две совершенно разные группы отношений. Первая включает в себя исключительно публично-правовые отношения (возникающие как по воле суда, так и по воле органов принудительного исполнения). Вторая группа, напротив, касается частноправовой сферы - обязательств о возмещении убытков, причиненных обеспечительными мерами. Несмотря на сущностную разницу, полагаем, будет довольно интересно посмотреть, как разные по содержанию судебные акты влияют на такие (заметим - довольно далекие друг от друга) материальные правоотношения. Тем более что действующее гражданское процессуальное и арбитражное процессуальное законодательство практически не содержит норм, которые бы служили своеобразными мостками между содержанием принятых судебных актов и побочными материальными правоотношениями. Впрочем, даже в тех случаях, когда законодатель устанавливает определенные механизмы, далеко не всегда они представляются оптимальными.
§ 1. Об отдельных публично-правовых последствиях изменения (прекращения) установленного судом материального правоотношения
Как указывалось выше, в действующем процессуальном законодательстве имеется несколько процессуальных институтов, реализация которых ведет к изменению либо прекращению установленного судом материального правоотношения. Об изменении установленного судом материального правоотношения следует говорить применительно к институтам отсрочки и рассрочки исполнения судебного акта (ч. 1 ст. 324 АПК РФ, ч. 1 ст. 203, ст. 434 ГПК РФ, ч. 1 ст. 37 ФЗ "Об исполнительном производстве"): установленное судом обязательство подлежит исполнению не одномоментно, а по частям (при рассрочке) либо в более поздний срок (при отсрочке). Также к изменению установленного судом материального правоотношения может привести упоминаемое в данных нормах изменение порядка исполнения судебного акта <283>. Изменение способа исполнения судебного акта может повлечь как изменение, так и прекращение установленного судом материального правоотношения (в последнем случае одновременно с прекращением возникает новое правоотношение). -------------------------------- <283> Под изменением порядка исполнения судебного акта мы понимаем исключительно лишь изменение установленной судебным актом либо регламентированной нормами об исполнении судебных актов последовательности исполнения. Случаи, когда происходит содержательное изменение самого установленного судом правоотношения (либо установленное судом правоотношение заменяется на иное), мы относим к другому процессуальному институту - изменению способа исполнения судебного акта.
Итак, если закон допускает трансформацию установленного судом материального правоотношения, то должно ли это оказывать какое-либо влияние на уже возникшие к моменту такой трансформации публичные отношения <284>? -------------------------------- <284> Здесь и далее под публичными отношениями понимаются лишь те публичные отношения, которые возникли в связи с рассмотрением судебного дела и исполнением судебного акта. Отметим также, что в данной работе не рассматриваются связанные с рассмотрением судебного дела и исполнением судебного акта уголовно-правовые отношения.
Для детального ответа на поставленный вопрос следует разделить публичные отношения на те, которые ранее возникли на основании судебных актов, и те, основанием возникновения которых явилось вынесение соответствующих постановлений (совершение действий) органами принудительного исполнения. 1. Проанализируем юридическую судьбу некоторых публичных отношений, возникших по воле суда. 1.1. При вынесении окончательного судебного акта суд в силу императивных указаний закона разрешает вопрос о распределении судебных расходов (ч. 5 ст. 170 АПК РФ, ч. 5 ст. 198 ГПК РФ). Если судебный акт, к примеру, возлагает на ответчика обязанность уплатить в федеральный бюджет государственную пошлину, то может ли трансформация установленного судом материального правоотношения каким-либо образом повлиять на такую обязанность? Действующее налоговое законодательство не связывает возможность изменения (прекращения) обязанности по уплате налогов и сборов с вынесением судебного акта об отсрочке (рассрочке) исполнения, изменении способа и порядка исполнения. Есть ли разумное начало в таком подходе? Ответим утвердительно: спор между сторонами уже рассмотрен, государственная пошлина исчислена по правилам, действовавшим на момент предъявления иска (подачи заявления), поэтому последующие (имевшие место после вынесения итогового судебного акта) трансформации установленного судом материального правоотношения, конечно же, не должны влиять на вышеуказанную обязанность по уплате государственной пошлины. Здесь попутно можно заметить, что данная общая идея реализована законодателем и применительно к положениям о возвращении истцу из федерального бюджета половины уплаченной им государственной пошлины при заключении мирового соглашения <285>. Как следует из содержания п. 3 ч. 7 ст. 141 АПК РФ и абз. 2 подп. 3 п. 1 ст. 333.40 Налогового кодекса РФ, возврат государственной пошлины не производится, если мировое соглашение заключено в процессе исполнения судебного акта арбитражного суда. Иначе говоря, и здесь публично-правовая обязанность по уплате в федеральный бюджет государственной пошлины не претерпевает какого-либо изменения именно по той причине, что публичная "услуга" (в виде разрешения арбитражным судом конкретного дела) уже оказана. -------------------------------- <285> Содержательно (по влиянию на установленное судом материальное правоотношение) мировое соглашение вполне может совпадать с институтами отсрочки, рассрочки исполнения судебного акта, изменения способа и порядка его исполнения.
1.2. При производстве в соответствующей инстанции судом могли быть вынесены судебные акты о наложении штрафов за неисполнение публично-правовых обязанностей. Полагаем, что независимо от оснований для наложения штрафов (будь то нарушение порядка в судебном заседании, воспрепятствование законной деятельности судебного пристава, находящегося при исполнении служебных обязанностей, неисполнение определения об обеспечении иска, невыполнение требования суда о представлении заключения эксперта и т.п.), никаких поводов для изменения (прекращения) обязанности по уплате штрафа исключительно лишь по причине вынесения судебного акта об отсрочке (рассрочке) исполнения, изменении способа и порядка исполнения также не имеется. Объяснение здесь, что называется, лежит на поверхности: основания для наложения штрафа никоим образом не коррелируют с тем, как разрешен правовой спор, а потому и не должны зависеть от возможной последующей трансформации установленного судом правоотношения. Аналогичным образом можно обосновать и отсутствие причины для изменения (прекращения) обязанности по уплате штрафа, наложенного на виновное должностное лицо, не сообщившее о принятых мерах по частному определению суда (ч. 2 ст. 226 ГПК РФ), оставившее его без рассмотрения либо не принявшее мер по устранению указанных в определении нарушений закона (ст. 17.4 Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации <286>, далее - КоАП РФ): выявленные в рамках судебной процедуры нарушения законности не дезавуируются по причине трансформации установленного судом материального правоотношения. -------------------------------- <286> Российская газета. 2001. 31 декабря. N 256.
Однако штрафы также могли быть наложены и по основаниям, так или иначе связанным с исполнением судебного акта. Во-первых, основанием для наложения штрафа могла быть утрата лицом переданного ему на исполнение исполнительного листа (ст. 331 АПК РФ, ст. 431 ГПК РФ). Во-вторых, штрафы могли быть наложены по причине неисполнения судебного акта должником (органами государственной власти, органами местного самоуправления, иными органами, организациями, должностными лицами и гражданами) или лицом, на которое возложено совершение действий, указанных в исполнительном листе (ч. ч. 1 и 2 ст. 332 АПК РФ). В-третьих, меры административной ответственности могли быть применены к иным субъектам (не к должнику и не к лицу, на которое возложено совершение действий, указанных в исполнительном листе). По действующему законодательству таковыми субъектами являются банки или иные кредитные организации, не исполнившие содержащееся в исполнительном документе требование о взыскании денежных средств с должника (ч. 2 ст. 17.14 КоАП РФ), а также эмитенты, самостоятельно осуществляющие деятельность по ведению реестра владельцев эмиссионных ценных бумаг, и профессиональные участники рынка ценных бумаг, осуществляющие учет прав на эмиссионные ценные бумаги, принадлежащие должнику (при неисполнении содержащихся в исполнительном документе требований о списании с лицевого счета или счета депо должника и зачислении на лицевой счет или счет депо взыскателя эмиссионных ценных бумаг при наличии ценных бумаг на соответствующем счете должника - ч. 2.1 ст. 17.14 КоАП РФ). Рассмотрим каждый из вышеперечисленных случаев. 1.2.1. В первом случае основания для изменения (прекращения) обязанности по уплате штрафа, конечно же, отсутствуют: утрата исполнительного листа - деликт, совершенно не зависящий от содержания установленного судом материального правоотношения. Кроме того, даже трансформация установленного судом материального правоотношения не влечет ничтожности исполнительного листа как официального документа (ст. 324 АПК РФ и ст. 203 ГПК РФ непосредственно на такое последствие не указывают), поэтому никаких серьезных аргументов к обоснованию необходимости освобождения лица от ответственности за утрату переданного ему на исполнение исполнительного листа не имеется. 1.2.2. Во втором случае, напротив, связь между установленным судом правоотношением и публичным правонарушением усматривается совершенно очевидно: лицо не исполнило не некий абстрактный, а вполне конкретный судебный акт, и именно обязанность, установленная этим актом, в последующем претерпела изменение (либо вовсе прекратилась). Можно ли считать, что с вынесением судебного акта об отсрочке (рассрочке) исполнения, изменении способа и порядка исполнения лицо, не исполнившее судебный акт: а) не может быть привлечено к ответственности за такое неисполнение; б) будучи ранее привлеченным к ответственности, подлежит освобождению от нее? При сугубо формальном подходе никаких веских причин для утвердительного ответа на поставленные вопросы не имеется: неисполненный судебный акт де-юре не отменен, а бездействие со стороны привлекаемого (привлеченного) к ответственности лица действительно имело место. Однако в чем состоит назначение публичной санкции, установленной для лица, не исполняющего судебный акт? Полагаем, что прежде всего штраф налагается с целью стимуляции должника (лица, на которое возложено совершение действий, указанных в исполнительном листе) к исполнению судебного акта. И что же получается? Наложение штрафа в какой-то момент начинает стимулировать либо к исполнению уже вовсе несуществующей обязанности, либо к исполнению обязанности, срок исполнения которой наступит в будущем! Здесь можно возразить, что цель наказания не ограничивается стимуляцией должника (лица, на которое возложено совершение действий, указанных в исполнительном листе) - в конце концов, это ведь и банальная мера ответственности за игнорирование публичного (государственного) акта. Контраргументом к этому возражению является только то, что неисполненный судебный акт может быть изменен ретроспективно. Например, отсрочка (рассрочка) изменяет срок исполнения обязательства таким образом, что на момент наложения штрафа подлежащей исполнению обязанности де-юре не существует. Достаточно ли констатации ретроспективного характера изменений для дезавуирования негативных публично-правовых последствий неисполнения судебного акта? Полагаем, что нет: необходимо также учитывать и основания, установленные в законе для трансформации судебного акта. Напомним: действующее законодательство к таковым относит обстоятельства, затрудняющие исполнение судебного акта (постановления) - ч. 1 ст. 324 АПК РФ, ст. 434 ГПК РФ, имущественное положение сторон или другие обстоятельства - ч. 1 ст. 203 ГПК РФ (положения ч. 1 ст. 37 ФЗ "Об исполнительном производстве" в этом плане крайне неопределенны - какие-либо основания здесь вообще не упоминаются). Размытость вышеуказанных оснований тем не менее не препятствует разделить их на те, которые вызваны действиями (бездействием) самого должника, а также на вызванные действиями (бездействием) взыскателя или иными причинами (например, действиями третьих лиц, непреодолимой силой и т.д.). Такая классификация позволяет выявить еще один существенный момент. Если сам должник способствовал трансформации установленного судом материального правоотношения, если именно его действия (бездействие), имущественное положение и т.п. послужили основанием для вынесения судебного акта о такой трансформации, то было бы крайне нелогично не привлекать его к ответственности (освобождать от ответственности) за неисполнение судебного акта. Однако если такая трансформация вызвана действиями (бездействием) взыскателя или иными причинами, то, на наш взгляд, есть вполне разумные поводы к тому, чтобы сформулировать обратный вывод. Итак, с вынесением судебного акта об отсрочке (рассрочке) исполнения, изменении способа и порядка исполнения лицо, не исполнившее судебный акт, не может быть привлечено к ответственности за такое неисполнение, а ранее привлеченное к ответственности подлежит освобождению от нее, если совокупно имеются два обстоятельства: а) неисполненный судебный акт изменен ретроспективно - так, что на момент привлечения лица к ответственности подлежащей исполнению обязанности де-юре не существовало; |
