 ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ Сила воли ведет к действию, а позитивные действия формируют позитивное отношение Как определить диапазон голоса - ваш вокал Игровые автоматы с быстрым выводом Как самому избавиться от обидчивости Противоречивые взгляды на качества, присущие мужчинам Вкуснейший "Салат из свеклы с чесноком" Натюрморт и его изобразительные возможности Применение, как принимать мумие? Мумие для волос, лица, при переломах, при кровотечении и т.д. Как научиться брать на себя ответственность Зачем нужны границы в отношениях с детьми? Световозвращающие элементы на детской одежде Как победить свой возраст? Восемь уникальных способов, которые помогут достичь долголетия Классификация ожирения по ИМТ (ВОЗ) Глава 3. Завет мужчины с женщиной
Оси и плоскости тела человека - Тело человека состоит из определенных топографических частей и участков, в которых расположены органы, мышцы, сосуды, нервы и т.д.
| Г) приготовления, которые уже совершила либо должна будет совершить сторона договора для исполнения обязательств, которые остались ею не исполнены. 1 страница
2. Обратимся теперь к правообразующим судебным актам. Здесь по вопросу о необходимости исполнения судебных решений среди исследователей сформировались два диаметрально противоположных подхода. Одни авторы полагают, что договор должен считаться заключенным с момента вступления судебного решения в законную силу <150>, другие же исходят из того, что судебное решение лишь обязывает к заключению договора на определенных условиях <151>. Некоторые исследователи предлагают использовать некий комбинированный подход: сначала суд должен обязать ответчика "заключить договор с указанием определенного срока выполнения принятого решения суда", а затем, если ответчик не исполняет судебное решение в установленный срок, "суд по заявлению пристава-исполнителя или истца должен вынести определение об изменении способа исполнения решения, которым он постановил бы, что договор признается заключенным на соответствующих условиях" <152>. -------------------------------- <150> См., например: Лесницкая Л.Ф., Клейн Н.И. Концепция развития гражданского процессуального и арбитражного процессуального законодательства // Правовая реформа: концепция развития российского законодательства. М.: Издательство Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, 1995. С. 169 - 174. <151> См., например: Грось Л.А. Научно-практическое исследование влияния норм материального права на разрешение процессуально-правовых проблем в гражданском и арбитражном процессе: Учебное пособие. Хабаровск, 1999. С. 205. <152> Карапетов А.Г. Иск о присуждении к исполнению обязательства в натуре. М.: Статут, 2003. С. 181.
Полагаем, что ни один из предложенных вариантов не может быть признан универсальным решением проблемы. Начнем с того, что для целей настоящей работы имеет смысл обратиться к известному в гражданском праве делению договоров на консенсуальные и реальные. "Консенсуальные сделки (от лат. consensus - соглашение) - это такие сделки, которые порождают гражданские права и обязанности с момента достижения их сторонами соглашения. Последующая передача вещи или совершение иного действия осуществляется с целью их исполнения... Для совершения реальной сделки (от лат. res - вещь) одного соглашения между ее сторонами недостаточно. Необходима еще передача вещи или совершение иного действия" <153>. -------------------------------- <153> Гражданское право: В 4 т.: Учебник / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2004. Том 1. Общая часть; СПС "Гарант".
Хотя еще в 1896 г. К.П. Победоносцев указывал, что "римское различие между реальными и консенсуальными договорами почти уже утратило всякое значение в новейших законах... все нынешние контракты консенсуальные, т.е. основанные на взаимном соглашении" <154>, а М.М. Агарков в 1922 г. деликатно обращал внимание на спорность существования "категории реальных договоров в современном праве" <155>, тем не менее многие современные исследователи не ставят под сомнение ни научной, ни практической важности данного деления <156>. Да и законодатель, используя для некоторых договорных конструкций указание на факт передачи имущества (например, в п. 1 ст. 583, п. 1 ст. 601, п. 1 ст. 807 ГК РФ), явно дает серьезный повод к выводам о реальности целого ряда договоров. -------------------------------- <154> Победоносцев К.П. Курс гражданского права. С.-Петербург, Синодальная типография, 1896. Т. 3. С. 110. <155> Агарков М.М. Юридическая природа железнодорожной перевозки // Право и жизнь. 1922. N 2. С. 29 - 40, N 3. С. 7 - 19; СПС "КонсультантПлюс".
КонсультантПлюс: примечание. Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (3-е издание, стереотипное).
<156> См., например: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения. М.: Статут, 1998. С. 308; Гражданское право: Учебник / О.В. Гутников, А.С. Гутникова, С.Д. Радченко и др.; под ред. О.Н. Садикова. М.: КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2006. Т. 1; СПС "КонсультантПлюс"; Тузов Д.О. Заметки о консенсуальных и реальных договорах // Сборник научных статей в честь 60-летия Е.А. Крашенинникова / Отв. ред. П.А. Варул; Яросл. гос. ун-т им. П.Г. Демидова. Ярославль: ЯрГУ, 2011. С. 91 - 132. Впрочем, и среди современных исследователей нет единодушия: некоторые полагают, что сохранение в действующем законодательстве разделения договоров на реальные и консенсуальные является "данью цивилистической традиции, но не отражением действительных потребностей гражданского... оборота" (Бабаев А.Б., Бевзенко Р.С. О реальных и консенсуальных договорах // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2006. N 1. С. 169).
Необходимость использования данной классификации для целей настоящего исследования объясняется тем, что правообразующий эффект судебного решения для договора консенсуального и договора реального как минимум не идентичен. Действительно, если для консенсуального договора можно (а как будет показано далее - даже необходимо) исходить из непосредственного правопорождающего эффекта, то для договоров реальных ситуация видится более сложной. Во-первых, конечный результат связан не только с соглашением между сторонами, но и с фактом передачи одной из них вещи (совершения действия). Понятно, что при такой конструкции ожидать от судебного решения непосредственного правопорождающего эффекта, который бы состоял в возникновении нового договорного правоотношения, в принципе не приходится. Во-вторых, возникает вопрос с избранием надлежащего способа защиты: если есть разделение на два пусть и условных, но последовательных этапа (этап достижения соглашения <157> и этап передачи вещи, совершения действия), то архиважно определить, как должно быть сформулировано исковое требование. В-третьих, нельзя оставить в стороне и то, какая из сторон (истец или ответчик) после удовлетворения соответствующего иска исходя из соответствующей гражданско-правовой конструкции будет передавать вещь (совершать действие). -------------------------------- <157> "Реальный характер договора не означает, однако, что в этой категории договоров consensus, соглашение сторон, не имеет существенного значения: этот момент не является достаточным для возникновения обязательств; но он не перестает быть необходимым моментом" (Римское частное право: Учебник / В.А. Краснокутский, И.Б. Новицкий, И.С. Перетерский и др.; под ред. И.Б. Новицкого, И.С. Перетерского. М.: Юристъ, 2004 (автор раздела VIII - Новицкий И.Б.); СПС "КонсультантПлюс").
Анализ судебных актов об удовлетворении требования о заключении консенсуального договора и договора реального в итоге также позволит нам сформулировать определенные подходы к судебным актам об удовлетворении требования о заключении смешанного договора (договора, в котором содержатся элементы как консенсуального, так и реального договора) <158>. -------------------------------- <158> В цивилистической науке вполне резонно указывается, что "не исключена и возможность заключения договора, который единой формой охватывает условия консенсуального и реального договоров. Например, сюда можно отнести договор, сочетающий элементы договора на оказание услуг и договора займа" (Огородов Д.В., Челышев М.Ю. К вопросу о видах смешанных договоров в частном праве // Законодательство и экономика. 2006. N 2).
2.1. Итак, начнем с судебных актов об удовлетворении требования о заключении консенсуального договора. Здесь, как нам кажется, еще больше доводов к тому, чтобы исключить необходимость исполнения судебных решений об удовлетворении иска. Собственно, к тем аргументам, которые были нами высказаны применительно к правопрекращающим судебным решениям, мы бы обратили внимание еще вот на что. Нельзя исключать случаи, когда положения договора, который подлежит заключению в судебном порядке, содержат условия о конкретных сроках исполнения тех или иных обязательств. Если поставить момент заключения договора под условие подписания его ответчиком, то вполне может возникнуть ситуация, когда к моменту заключения договора истек срок исполнения определенной материально-правовой обязанности. Очевидно, что это как минимум приведет к определенным сложностям в исполнении договорных обязательств. Понятно, что подобный казус возможен и при вынесении судебного решения. Но последний случай, как нам представляется, должен вызывать вопрос о самой допустимости такого судебного акта, который порождает заведомо "просроченные" обязательства <159>. -------------------------------- <159> Полагаем, что в материальном законодательстве должны содержаться нормы, которые бы определяли судьбу подлежащего заключению договора для случаев, когда порождаемое таким договором обязательство должно было быть исполнено в сроки, предшествующие заключению договора в судебном порядке. С позиций стабильности оборота, конечно же, такие судебные акты недопустимы. Здесь, однако, встает вопрос о границах судебного вторжения в договорное обязательство: в частности, может ли суд в целях реального обеспечения реализации принадлежащего истцу секундарного права (динамически понимаемой гражданской правоспособности, правообразовательного правомочия, субъективного права) по своей инициативе изменить срок исполнения отдельных договорных обязательств? Ведь сама судебная процедура явилась следствием уклонения ответчика от заключения договора, почему же истец должен нести неблагоприятные последствия в виде отказа в удовлетворении его исковых требований? Или же (что нам видится более приемлемым) в подобных случаях следует наделить истца правом корректировать исковое требование (в части уже истекших сроков исполнения договорных обязательств) безотносительно к требованиям о соблюдении досудебной процедуры?
Можно указать и на дополнительные возможности для злоупотреблений со стороны лица, которое во исполнение консенсуального договора должно будет передать индивидуально-определенную вещь. Если таким лицом является ответчик, то, не исполняя судебное решение о заключении договора в отношении индивидуально-определенной вещи, он может произвести ее отчуждение иному (нежели истец) лицу. Понятно, что для истца в таком случае может быть утрачен весь позитивно-правовой эффект принятого в его пользу судебного решения. В случае, когда такую вещь должен передать истец, не исключен вариант, что к моменту исполнения судебного решения появится покупатель, готовый заплатить за вещь такую цену, которая сделает экономически невыгодной сделку с ответчиком: в итоге истец уже как взыскатель просто проигнорирует исполнение судебного решения, продав вещь такому покупателю, а ответчик не только обязан будет возместить истцу судебные расходы, но и какое-то время будет находиться в состоянии неопределенности относительно заключения договора и возможности получить от истца вещь. Исключение необходимости исполнения судебных решений об удовлетворении иска по преддоговорному спору тем не менее порождает некоторые практические проблемы. Например, иногда подлежащие заключению договоры содержат графические приложения, схемы, планы, графики и т.п. Как поступать суду, когда их словесное описание затруднительно либо вообще невозможно? Действующее процессуальное законодательство не содержит норм, которые бы определяли содержание судебного решения для таких случаев. Все же полагаем, что эта проблема носит в известном смысле юридико-технический характер. Законодатель вполне может для особых случаев наделить суд правом прилагать к судебному решению определенные графические и иные подобные документы <160>. -------------------------------- <160> Имеющая место в настоящее время практика арбитражных судов, состоящая в указании в резолютивной части судебного решения на "условия проекта договора", нам представляется крайне негативной (и потому неприменимой, в том числе и к вышеописанным случаям, - случаям, когда договор содержит графическое приложение). Дело в том, что судебное решение - это вполне четкий и однозначный ответ на исковое требование, внутренняя логика которого не подразумевает отсылок для понимания итоговой резолюции. Попутно заметим, что потенциально такое явное сокрытие содержания финальных выводов может привести к тому, что лица, права которых могут быть нарушены подобными судебными решениями, не смогут в рамках действующей транспарентной процедуры получить соответствующую информацию. Можно найти и более общее основание для критики - сокрытие содержания резолютивной части противоречит принципу гласности судебного разбирательства. Итак, если судебное решение должно непосредственно порождать материально-правовое обязательство, то опять-таки встает вопрос о том, как определить конкретный срок, с которого договор будет считаться заключенным. 2.1.1. В случае если стороны своим соглашением "передали" разногласия, возникшие при заключении договора на рассмотрение суда, то момент заключения договора должен определяться таким соглашением либо соглашением, которое стороны достигли уже после возбуждения судебного дела по преддоговорному спору <161>, а при их отсутствии - совпадать с моментом вынесения судебного решения. -------------------------------- <161> Так называемое условное соглашение, о котором мы говорили выше применительно к судебной процедуре расторжения договора.
Обоснование приоритета соглашения сторон в данном случае довольно очевидно: если уж стороны имеют намерение заключить договор, если они согласились, чтобы неурегулированные разногласия рассмотрел суд, то игнорировать их соглашение относительно срока заключения договора совершенно неразумно. Причем понятно, что вполне допустимы ситуации, когда к моменту вынесения судебного решения уже началось исполнение несуществующих обязательств (обязательств по незаключенному договору), например, несмотря на преддоговорной спор поставщик электрической энергии уже подает абоненту (потребителю) через присоединенную сеть энергию. Здесь, полагаем, ничто не мешает сторонам определить начало действия договора ретроспективно (т.е. до вынесения судебного решения и уж тем более до даты вступления его в законную силу). Равным образом нет весомых препятствий для того, чтобы игнорировать соглашение сторон, предусматривающее начало действия договора в отдаленной перспективе. Более сложным представляется вопрос о моменте заключения договора для случаев, когда соглашение спорящих сторон о конкретной дате отсутствует. Получается, что у обеих сторон имеется "созревшая" потребность в заключении договора, что по логике должно влечь скорейшее возникновение договорного правоотношения. Можно ли здесь допустить возможность заключения договора не с момента вступления судебного решения в законную силу, а раньше - с момента его вынесения? Ведь в принципе процессуальному законодательству известен институт немедленного исполнения судебных решений (ст. 182 АПК РФ, ст. ст. 211, 212 ГПК РФ) - почему бы идею о досрочной исполнимости судебного акта не перевести (для решений, не требующих принудительного исполнения) в плоскость досрочного возникновения свойства обязательности судебного решения для сторон? Конечно, существует опасность отмены судебного решения, его изменения, однако такая опасность имеется и при вступлении судебного решения в законную силу. По большому счету неважно, в какой инстанции произошла отмена судебного решения - все, что было исполнено сторонами в рамках договора, который возник на основании такого судебного акта, приобретет внедоговорную основу. Итак, полагаем, что взаимная потребность сторон в возникновении договорного обязательства является достаточно серьезной причиной для смещения момента его возникновения - при отсутствии соглашения о моменте заключения договора законодатель вполне мог бы императивно установить, что таким моментом является вынесение решения судом первой инстанции. 2.1.2. При возникновении спора о понуждении заключить договор необходимо учитывать следующее. Основанием для удовлетворения иска по спору об обязании заключить договор является в том числе факт уклонения ответчика от заключения обязательного для него договора. Иначе говоря, уже на момент предъявления иска ответчик должен был заключить определенный договор. Поэтому переносить момент заключения договора на какой-то отдаленный срок совершенно несправедливо по отношению к истцу (его обращение к судебной защите свидетельствует о потребности в скорейшем возникновении материально-правовой связи с ответчиком). С другой стороны, ретроспективно фиксировать возникновение материально-правового обязательства уже вряд ли разумно по отношению к ответчику: если договор де-юре будет заключен ранее вступления судебного решения в законную силу, то это может создать препятствия к его надлежащему исполнению (здесь, кстати, в некоторых случаях могут пострадать интересы и самого истца). В этой связи наиболее разумным нам представляется исходить из того, что момент заключения договора должен совпадать с моментом вступления судебного решения в законную силу. В сравнительно-правовом плане укажем на положения абз. 1 ст. 894 Гражданского процессуального уложения Германии: "Если должник присужден к волеизъявлению, то воля считается выраженной с момента вступления решения в законную силу" <162>. Правда, германский законодатель устанавливает и специальное правило, но касается оно так называемых условных решений, конструкция которых неизвестна отечественному законодателю: "Если волеизъявление зависит от встречного исполнения, это последствие наступает тогда, когда согласно правилам § 726, 730 будет выдана подлежащая исполнению официальная копия решения, вступившего в законную силу" <163>. -------------------------------- <162> Гражданское процессуальное уложение Германии = Deutsches Buergerliches Gesetzbuch mit Einfuehrangsgesetz: Ввод. закон к Гражд. уложению / Пер. с нем.; введ., сост. - В. Бергманн. М.: Волтерс Клувер, 2006. С. 319. <163> Там же.
2.2. Обратимся теперь к судебным актам об удовлетворении требования о заключении реального договора. Для начала отметим, что сама возможность судебного понуждения к заключению реального договора разделяется далеко не всеми цивилистами. Причем некоторые авторы приходят к выводу о невозможности заключения реального договора в судебном порядке применительно к строго определенным договорным конструкциям <164>, другие же вполне категорично утверждают, что "в современной юридической литературе в качестве общепризнанного рассматривается вывод о невозможности понуждения к заключению реального договора" <165>. -------------------------------- <164> Так, один из наиболее известных советских цивилистов О.С. Иоффе, рассматривая конкретные конструкции реальных договоров, указывал, что для договора перевозки "исключается возникновение... преддоговорных разногласий, а значит, и передача спора на разрешение арбитража" (Иоффе О.С. Обязательственное право. М.: Юрид. лит., 1975. С. 55). <165> Павлов А.А. Обеспечение исполнения обязательств, вытекающих из предварительного договора // Арбитражные споры. 2006. N 2 (34). С. 93.
Тем не менее полагаем, что процессуальная наука не может игнорировать объективной потребности в исследовании вопроса о процессуальных особенностях исков о понуждении к заключению реальных договоров (и, соответственно, об особенностях судебных решений по таким искам). Во-первых, к этому подталкивает сам законодатель, не ограничивая споры о понуждении к заключению договора лишь консенсуальными договорами (п. 4 ст. 445, ст. 446 ГК РФ). Во-вторых, говорить об абсолютном единстве в вопросе о недопустимости преддоговорных споров по реальным договорам в рядах цивилистов также нельзя. Например, некоторые авторы считают, что "для понуждения стороны к заключению реального договора, равно как и консенсуального, являющихся по своей общей природе соглашениями, принципиальных препятствий не имеется" <166>. -------------------------------- <166> Груздев В.В. Возникновение договорного обязательства по российскому гражданскому праву: Монография. М.: Волтерс Клувер, 2010; СПС "КонсультантПлюс".
В-третьих, нельзя не учитывать, что высказываемые в науке гражданского права доводы относительно препятствий для понуждения к заключению реального договора сводятся в общем-то к двум основным моментам. Первый состоит в том, что сама по себе конструкция реального договора "появляется тогда, когда законодатель считает необходимым защитить (выделено нами. - А.Д.) ту из сторон, которой предстоит передать вещь другой стороне. Это связано с тем, что при консенсуальном договоре сторона может понудить контрагента исполнить в натуре эту принятую им на себя обязанность (передать вещь)... Следует в целом отметить, что не случайно реальный договор характерен именно для фидуциарных, притом длящихся договоров" <167>. "Конструирование в законе того или иного договора по модели реального преследует вполне определенную цель - недопущение в некоторых хозяйственных операциях юридической связанности одной из сторон перед другой (выделено нами. - А.Д.) до того, как совершится первое предоставление, т.е. исключение обязанности этой стороны совершить таковое" <168>. --------------------------------
КонсультантПлюс: примечание. Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Договоры о передаче имущества" (книга 2) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2002 (4-е издание, стереотипное).
<167> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга вторая: Договоры о передаче имущества. М.: Статут, 2000; СПС "КонсультантПлюс". <168> Тузов Д.О. Указ. соч. С. 105.
Второй довод сводится к принципиальной неприменимости конструкции предварительного договора для реальных договоров <169> либо к невозможности судебного понуждения к заключению реального договора в случае, когда стороны ранее заключили предварительный договор <170>. -------------------------------- <169> Например, В.В. Витрянский утверждает, что "общие положения о предварительном договоре (ст. 429 ГК) явно рассчитаны на договоры консенсуального характера" (Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Договоры о займе, банковском кредите и факторинге. Договоры, направленные на создание коллективных образований: В 5 томах. М.: Статут, 2006. Т. 1; СПС "КонсультантПлюс"). <170> "В тех случаях, когда нарушено предварительное обязательство, предшествовавшее заключению консенсуального договора, в принципе допустима в качестве санкции трансформация предварительного договора в основной... Однако описанное последствие невозможно предусмотреть в законе для иного варианта, при котором основной договор (товарная сделка) является реальным, поскольку при такой трансформации выпал бы непременный, конституирующий реальный договор момент - передача и приемка вещи. По этой причине последствием нарушения предварительного обязательства может быть лишь уплата имущественных санкций (Брагинский М.И. Предварительный договор в хозяйственных отношениях // Советское государство и право. 1971. N 3. С. 104).
Понятно, что подобные препятствия для судебного понуждения к заключению реального договора не охватывают всего многообразия договорных отношений, когда по действующему законодательству используется конструкция реального договора. К примеру, по договору аренды транспортного средства без экипажа арендодатель предоставляет арендатору транспортное средство за плату во временное владение и пользование без оказания услуг по управлению им и его технической эксплуатации (ч. 1 ст. 642 ГК). Отсутствие характерного для консенсуальных договоров оборота "обязуется предоставить" позволяет отнести данный договор к числу реальных <171>. Понятно, что при определенных условиях такой договор может быть публичным (ст. 426 ГК РФ). Соответственно, вполне могут возникать ситуации, когда занимающаяся предоставлением транспортных средств за плату во временное владение и пользование коммерческая организация отказывается от заключения публичного договора. Между тем в соответствии с п. 3 ст. 426 ГК РФ при наличии возможности предоставить потребителю соответствующие товары, услуги, выполнить для него соответствующие работы такой отказ не допускается. Действующее законодательство позволяет в подобных случаях заинтересованному лицу обратиться в суд с требованием о понуждении заключить договор (п. 3 ст. 426, п. 4 ст. 445 ГК РФ). -------------------------------- <171> См., например: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (учебно-практический). Части первая, вторая, третья, четвертая (постатейный) / С.С. Алексеев, А.С. Васильев, В.В. Голофаев и др.; под ред. С.А. Степанова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект; Екатеринбург: Институт частного права, 2009 (автор комментария к гл. 34 ГК - Мурзин Д.В.); СПС "КонсультантПлюс"; Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть вторая: Учебно-практический комментарий (постатейный) / Е.Н. Абрамова, Н.Н. Аверченко, К.М. Арсланов и др.; под ред. А.П. Сергеева. М.: Проспект, 2010 (автор комментария к гл. 34 ГК - Аверченко Н.Н.); СПС "КонсультантПлюс".
Есть ли разумные доводы к тому, чтобы исключить в отношении такой коммерческой организации саму возможность судебного понуждения к заключению договора аренды транспортного средства без экипажа? Полагаем, что нет: договор возмездный, никаких доверительных, товарищеских <172> и т.п. отношений не предполагающий; какие-либо видимые причины, по которым принципиально исключалась бы судебная защита интересов потребителя, здесь отсутствуют. Итак, раз нельзя исключить ситуацию, когда реальный договор является публичным, то и уклонение стороны, обязанной его заключить, должно преодолеваться при помощи механизмов судебной защиты. -------------------------------- <172> О товарищеском характере отношений как веской причине для использования конструкции реального договора и, как следствие, исключении возможности для обращения с требованием о передачи вещи в свое время указывал О.С. Иоффе: "Когда один гражданин передает имущество во временное безвозмездное пользование другому, это представляет собой не что иное, как оказание товарищеской услуги, и потому нет оснований предоставлять ссудополучателю право на изъятие вещи в принудительном порядке в силу совершенного договора, а правильнее считать договор заключенным в момент передачи вещи" (Иоффе О.С. Обязательственное право. М.: Юрид. лит., 1975. С. 402).
Выше мы указали на такую особенность реальных договоров как двуступенчатость процедуры их заключения: стороны последовательно сначала должны достигнуть соглашения о взаимных правах и обязанностях, а затем одна из них должна передать вещь либо совершить действия, что в итоге и приведет к возникновению договорного правоотношения. Единственным исключением из этой последовательной процедуры является случай, когда к моменту заключения договора об отчуждении вещи она уже находится во владении приобретателя (здесь законодатель исходит из того, что вещь признается переданной приобретателю именно с этого момента - п. 2 ст. 224 ГК РФ). Также мы отметили, что важным моментом является то, какая из сторон (истец или ответчик) после удовлетворения соответствующего иска должна будет передать вещь (совершить действие). Исходя из этого, попытаемся выработать общие подходы к тому, как истцу следует формулировать исковое требование и как в судебном решении об удовлетворении требования о заключении реального договора должны излагаться вопросы, связанные с заключением договора. Для этих целей имеет смысл разделить все случаи на те, когда необходимые действия (передачу вещи) совершает истец, те, когда это должен будет совершить ответчик, и те, когда к моменту вынесения судебного решения о понуждении заключить реальный договор вещь уже находится у приобретателя. 2.2.1. Наиболее простым нам видится последний случай (когда к моменту вынесения судебного решения о понуждении заключить реальный договор вещь уже находится у приобретателя; в зависимости от конструкции реального договора таковым может быть как истец, так и ответчик). Сразу оговоримся: нахождение вещи у приобретателя имеет законное основание, однако этому обладанию не предшествовало соглашение сторон о взаимных правах и обязанностях (соглашение, определяющее взаимные права и обязанности сторон реального договора). Возвращаясь к приведенному выше примеру с договором аренды транспортного средства без экипажа, можно смоделировать ситуацию, когда до обращения с требованием о заключении публичного договора одна из сторон (в будущем споре о понуждении заключить реальный договор - ответчик, коммерческая организация) передала другой стороне (в будущем споре о понуждении заключить реальный договор - истец, потребитель) транспортное средство на хранение. Если потребитель обращается к коммерческой организации с требованием заключить с ним публичный договор (договор аренды транспортного средства без экипажа), то именно здесь и возникает описываемая ситуация: транспортное средство уже находится у потребителя (истца) на законных основаниях, но такое обладание отнюдь не свидетельствует о возникновении отношений по аренде транспортного средства без экипажа, ведь коммерческая организация (ответчик) передала транспортное средство в рамках договора хранения; в то же время поскольку срок хранения не истек, оснований для возврата принятой на хранение вещи к моменту рассмотрения судебного спора не имеется. |
