 ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ Сила воли ведет к действию, а позитивные действия формируют позитивное отношение Как определить диапазон голоса - ваш вокал Игровые автоматы с быстрым выводом Как самому избавиться от обидчивости Противоречивые взгляды на качества, присущие мужчинам Вкуснейший "Салат из свеклы с чесноком" Натюрморт и его изобразительные возможности Применение, как принимать мумие? Мумие для волос, лица, при переломах, при кровотечении и т.д. Как научиться брать на себя ответственность Зачем нужны границы в отношениях с детьми? Световозвращающие элементы на детской одежде Как победить свой возраст? Восемь уникальных способов, которые помогут достичь долголетия Классификация ожирения по ИМТ (ВОЗ) Глава 3. Завет мужчины с женщиной
Оси и плоскости тела человека - Тело человека состоит из определенных топографических частей и участков, в которых расположены органы, мышцы, сосуды, нервы и т.д.
| Научный консультант серии Е.Л. Михайлова 13 страница
“Рисунок времени” можно проанализировать, как и любой проективный тест. Формальный анализ позволяет выявить структуру времени (деление на прошлое, настоящее и будущее), наличие цикличности, эмоциональную вовлеченность в процесс исследования, временные рамки настоящего, эмоциональное отношение к частям времени и многое другое. Дополнительную информацию для анализа можно получить, если попросить испытуемого привести метафору времени. Однако формальный анализ “Рисунка времени”, как и любого графического материала, получаемого в процессе психодиагностики, дает исследователю слишком большой простор для произвольных интерпретаций. Инсценирование рисунка предоставляет исследователю обратную связь, необходимую для более более точного понимания субъективной картины жизненного пути. Пример использования “Рисунка времени” в качестве психодраматического разогрева мы представим ниже, вместе с примером полной драматической сессии. Из примера видно, как инсценирование проективного “рисунка времени” позволило выявить неосознанные страхи протагониста. Разогрев актуализирует субъективную картину жизненного пути в целом или ту его часть, которая связана с актуальной проблемой клиента. По нашему мнению, при использовании психических разогревов это происходит вне зависимости от того, ставит ли директор перед собой такую цель. Целенаправленное использование разогревов, актуализирующих СКЖП, дает директору возможность оценить ее характеристики. К характеристикам СКЖП, определяющим состояние клиента, мы относим целостность СКЖП, выражающуюся в связности прошлого, настоящего и будущего, и наличие цикличности времени, выражающейся в повторяемости событий, чувств, проблемных состояний. Нарушение целостности может проявляться в отсутствии одной из частей времени; в отрицательном эмоциональном отношении к ним; в отсутствии связей между частями времени; в дисфункциональном характере устанавливаемых связей. О временной структуре стадии действия в целом говорить трудно, поскольку она зависит от характера предъявленной поблемы и теоретических подходов директора. Мы будем считать “типичной” временной структурой полной сессии “психодраматическую спираль”, когда сначала разыгрываются сцены, относящиеся к настоящему, затем сцены, относящиеся к все более и более отдаленному прошлому, пока не будет раскрыто ядро проблемы. После инсайта и интеграции действие возвращается в настоящее, где проводится ролевой тренинг или тест на спонтанность. (Описание психодраматической спирали принадлежит Э. Голдман и Д. Моррисону и заимствовано нами из книги Пола Холмса “Внутренний мир снаружи”.) Пример такой временной организации психодраматического действия мы приведем в конце статьи. Здесь же мы хотим привести пример виньетки, полностью построенной на изменении характера связей между событиями прошлого, настоящего и будущего.
Клиентка: А.Ю., 26 лет, врач, проходит индивидуальную терапию. Тема: “Не хочу писать диссертацию, хочу отдыхать”. Работа проводилась в форме монодрамы. Директор: Установи три стула, которые будут обозначать Я-Настоящее, Я-Прошлое и Я-Будущее. А.Ю. устанавливает три стула на одной линии. Стул, обозначающий Я-Настоящее, повернут лицом в будущее и спинкой к прошлому. Директор: Иди в настоящее. Я-Настоящее: Надо писать диссертацию, до окончания аспирантуры остался год. Но как подумаю о библиотеках, о компьютере, о том, что надо договариваться о томографе, страновится тошно. Директор: Чего ты хочешь? Я-Настоящее: Хочу спокойно работать в больнице, чтобы была возможность отдыхать. Директор: Иди в будущее. Ты защитила диссертацию. Как тебе сейчас? Я-Будущее: Никак. Чувствую усталость и разочарование, никакой радости. Директор: Обратись к Я-настоящему. Я-Будущее: Плюнь ты на этот дисер, я из-за него три раза в Крым не ездила. Не стоит он того. Директор: Пусть этот стул обозначает другое будущее, где ты испытываешь радость. Ты ни разу не пропустила Крым. Я-Будущее-2: Мне хорошо... Плюнь на диссертацию и поезжай в Крым. Директор: Когда ты приняла решение о том, чтобы писать диссертацию? А.Ю.: На последнем курсе института. Директор: Войди в эту роль. Я-Прошлое (обращаясь к Я-настоящему): Ты должна написать дисер, иначе будешь врачом в поликлиннике. Директор (дублируя): И тогда... Я-Прошлое: У тебя не будет денег, коллеги не будут тебя уважать... Перспектив не будет, растеряешь навыки. Я-Настоящее (оборачиваясь к Я-прошлому): Неправда, у меня есть платные пациенты, коллективом я довольна, набираю опыт. Директор: Как насчет перспектив? Я-Настоящее: Их действительно нет, в хороший центр без степени не возьмут. Директор (указывая на Я-Будущее-2): У нее они есть? Я-Настоящее: Нет. Д-р (указывая на Я-Будущее-1): У нее? Я-Настоящее: Есть. Директор: Войди в эту роль, расскажи о своих перспективах. Я-Будущее-1: Я три раза не ездила в Крым, но теперь я могу найти работу по душе, у меня есть свобода распоряжаться своей профессиональной судьбой. Директор: Давай посмотрим на это со стороны. Что ты видишь? А.Ю (из зеркала, указывает на Я-Будущее-1): У нее есть перспективы, но нет радости. (Указывает на Я-Будущее-2): У нее есть радость, но нет перспектив. Директор: Чего бы ты хотела? А.Ю.: Чтобы было и то, и другое: и перспективы, и радости. Директор: Поставь в будущем третий стул. Расскажи, как ты этого достигла? Что ей нужно делать? Я-Будущее-3: У тебя еще есть время. Она (указывает на Я-Будущее-1) слишком долго тянула с решением, писать ей или нет. Поэтому, когда она все-таки начала писать, у нее не осталось времени на отдых. А я успевала и работать, и отдыхать. Начинай писать. Я-Настоящее: А Крым? Я-Будущее-3: Три раза съездить, конечно, не удастся, но если ты установишь, что тебе нужно в первую очередь, спланируешь работу и будешь придерживаться плана, то выкроишь время на одну поездку. Я-Настоящее: Так мне нравится больше. Директор: Мы можем закончить? А.Ю.: Да. В приведенном примере видно, что А.Ю. демонстрирует линейную структуру психологического времени, характерную для “целевого времени” (термин Э. Берна). При этом будущее не мотивирует к активности, несмотря на то, что цель и сроки четко обозначены, средства достижения цели ясны. Прошлое “отрезано” отрицательным эмоциональным отношением к нему. Именно в прошлом было принято решение, которое теперь перестало быть актуальным. В настоящем протагонистка находится в “подвешенном” состоянии, движется по инерции: “Раз решила, должна делать”. Связь между частями времени обеспечивалась долженствованием, но изначально эта связь не была очевидной для протагонистки. Задачей психотерапии был пересмотр принятого решения. Для этого было сконструировано альтернативное желаемое будущее, включающее отказ от защиты диссертации. Согласно гипотезе директора, альтернативное желаемое будущее должно было вступить в конфликт с “целевым”, но этого не произошло — будущее оказалось бесконфликтным за счет вытеснения принятого в прошлом решения. Следующим шагом было “восстановление в правах” прошлого решения и проверка его на реалистичность: оказалось, что отказ от защиты диссертации не приведет к катастрофическим последствиям. В результате стала очевидна абсурдность “долженствования перед прошлым” (и тем самым установлена более функциональная связь с прошлым); была восстановлена ценность настоящего. Теперь вопрос стоял так: имея то, что ты имеешь, хочешь ли ты иметь больше (перспективы)? Возвращение в роль Я-Буду- Процесс изменения СКЖП продолжается и после окончания драматического действия. Стадия шеринга в психодраматическом процессе, помимо прочих своих функций, предоставляет протагонисту возможность соотнести произошедшие с ним изменения с более широким социальным и временным контекстом. Если на сессии присутствуют люди разного возраста, пола, социального положения и они делятся с протагонистом своими переживаниями по поводу его драмы, это позволяет протагонисту оценить произошедшее с ним с разных точек зрения. В завершение мы хотим представить отчет о полной психодраматической сессии. Надеемся, что с его помощью нам удастся продемонстрировать возможности психодрамы в работе с субъективной картиной жизненного пути. Развитие событий воспроизводится в соответствии с записями, сделанными директором сразу после сессии. В них не отмечалось то, как решались технические задачи — введение в роли, работа с сопротивлением, дублирование и пр., поэтому описание сессии выглядит несколько схематично. Курсивом набраны комментарии директора. Имена и некоторые подробности изменены.
Клиентка — К.С., девушка 20 лет, глубоко религиозна. Рисунок времени: на вертикально положенном листе бумаги формата А4 изображен горный пик. Лист разделен облаками на две неравные части. В нижней части все заретушировано карандашом, выше облаков все залито солнцем. Гора как бы тянется к солнцу, проходя через облака. В нижнем левом углуизображены дома и дерева (обозначены как прошлое), у самого основания горы на левом склоне — две маленькие фигурки альпинистов (настоящее), начинающих восхождение. Пространство справа от горы заштриховано. Будущее представлено вершиной горы, находящейся за облаками. Вершина горы символизирует смерть. После разогрева К.С. выбрана группой в качестве протагонистки, ее тема звучит так: “Я не могу принять решение, переезжать ли мне от родителей к молодому человеку”. В ходе интервью выясняется, что родители, в принципе, не возражают, но К.С. чувствует их скрытое сопротивление, особенно со стороны матери. С родителями об этом она никогда не говорила. Заключен контракт на исследование. Сессия началась с обсуждения рисунка. Согласно объяснению протагонистки, дерево и дом обозначают недавнее прошлое, родительский дом. В настоящее время она вместе с близким ей человеком начала восхождение на гору. Солнце — метафора спасения души. Однако гора настолько крута, что взобраться по ее склону двум путникам явно невозможно (фигурки людей очень малы по сравнению с размерами горы), уже сейчас фигурки взбираются с видимым усилием, а в дальнейшем склон становится перпендикулярным земле. На вопрос директора, смогут ли спутники взобраться на гору, испытуемая ответила: “Не знаю, это будет очень трудно”. На вопрос, как они собираются покорить гору, испытуемая ответила, что вдвоем это сделать легче, к тому же они хорошо экипированы. В ответ на попытки директора обратить внимание на противоположный склон горы, испытуемая ответила, что “это не имеет никакого значения”. С помощью подручных средств — стола и стульев — сконструирована гора. Выбраны вспомогательные “Я” на роли Солнца, Родительского Дома и Молодого Человека — спутника протагонистки. Сцена 1 Родительский дом (пытаясь удержать протагонистку за руку): Тебе хорошо здесь, не уходи. Ты — домашняя девочка, ты не сможешь жить без меня. К.С. (в своей роли, соглашается): Сейчас мне не хочется никуда идти... Дома хорошо... (Плачет) Я чувствую себя виноватой перед родителями, особенно перед матерью. На самом деле это она не сможет жить без меня. (Мать болеет в течение долгого времени.) Вместо роли Родительского Дома введены роли Отца и Матери. Мать: Останься, ты нужна мне. Если ты уйдешь, а я умру, ты будешь в этом виновата. Отец: Останься, мне одному будет трудно с матерью. К.С.: Отстаньте, я хочу жить своей жизнью. (Несмотря на явное разражение, протагонистка не решается начать путешествие — ее сдерживает чувство вины перед родителями.) Протагонистке предложено войти в роль молодого человека — Виталия. Виталий: Я люблю тебя, идем со мной. К.С.: Я хочу быть с тобой, но мне жалко родителей. Протагонистке предложено поменяться ролью с Солнцем. Она с трудом входит в роль, хотя раньше ей это удавалось легко. Солнце: Иди в гору, не оборачивайся, это твой путь. Тебе будет очень нелегко добраться до меня, но вдвоем это сделать легче. К.С.: Мне жалко мать. Солнце: Ничего с ней не случится, она больна не смертельно. У тебя свой путь, у родителей — свой. Если ты останешься, это болото засосет тебя. К.С.: Хватит ли мне сил? Солнце: Вдвоем вам будет легче. Я буду светить вам. К.С.: Я ему верю, чувствую надежду. Протагонистка говорит, что готова начать восхождение. Директор просит вспомогательное “Я” повторить угрозу матери. Протагонистка плачет. Директор предлагает протагонистке обойти гору и побыть на ее противоположном склоне. К.С.: Мне холодно и страшно. (Протагонистку бьет дрожь.) Здесь нет Солнца. Мамы не видно, я совсем одна. Директор: Когда эти чувства уже были в твоей жизни? К.С. (рыдает): Когда умерла бабушка. Сцена 2 Протагонистке 6 лет. Действие происходит в квартире. Участвуют девочка, отец, мать. Бабушка и внучка очень любили друг друга. Бабушка болела несколько месяцев. Девочке запрещалось играть и шуметь, она не понимала, почему. Потом бабушку увезли в больницу, и через неделю она умерла. Когда родители вернулись, девочка играла в куклы. Мать: Бабушка умерла... (Со злым лицом, едва сдерживая слезы) Ты можешь хоть минуту посидеть спокойно? (A parte*: Это ты виновата в том, что она умерла. Ты шумела, когда она болела, значит, ты не любила ее.) К.С.: Я чувствую, как в груди становится пусто и холодно. Хочется заплакать и подбежать к маме, но я боюсь, что она оттолкнет меня. Хочется сказать: “Неправда, я очень любила бабушку”. Введены вспомогательные “Я” на роли Потребности в утешении и Страха отвержения. Потребность в утешении (обнимая и мягко подталкивая протагонистку к матери): Подойди к маме, скажи ей о том, как тебе больно. Страх (встает между протагонисткой и матерью): Ничего ей не говори, она не станет тебе помогать, она считает тебя виноватой. Если ты подойдешь, а она оттолкнет тебя, тебе будет еще больнее. Оба чувства действуют и говорят одновременно. Директор: Что ты делаешь? К.С.: Протестую... (Обращаясь к матери) Это неправда, я очень любила бабушку. (A parte: Мне плохо, мама, помоги мне.) Мать (молчит, a parte: Я не могу тебе помочь, мне сейчас не до тебя.) К.С.: Я хочу обратиться к отцу за помощью... Папа, скажи ей, ты же знаешь, как я любила бабушку. Отец: Посиди в своей комнате. Действие переходит в комнату протагонистки. К.С. (сидит на кровати, не зажигая света): Я чувствую пустоту и холод в груди. Введена роль Холода. Холод: Ты осталась одна, так тебе и надо, ты сама в этом виновата. Мама и папа тебя больше не любят и никогда не полюбят. Директор: Что ты будешь делать? К.С.: Ничего. Я плачу, но легче не становится. Директор: Посмотри эту сцену из зеркала. Что происходит? К.С. (из зеркала): Маме самой нужна помощь, она боится моих слез. Отец ей помочь не сможет. Он хочет ей помочь, но не умеет. Им обоим не до меня. Директор: Кто может помочь девочке? К.С.: Бабушка. Введено вспомогательное “Я” на роль Бабушки. Бабушка (включает в комнате свет, обнимает протагонистку): Люди умирают от старости и от болезней, хотим мы этого или нет... Ты не виновата в моей смерти... Ты совсем не мешала мне своими играми... Ты сама знаешь, что я тебя очень любила... Я хочу, чтобы ты помнила об этом, чтобы моя любовь оставалась с тобой теперь, когда меня нет... На самом деле родители любят тебя, и мама, и папа... Сейчас маме очень плохо, она не может тебя приласкать, потому что ей самой очень плохо... Но она сумеет перетерпеть и все будет по-прежнему... Давай поиграем в куклы... Это будет мама, это — папа, это — я... К.С. плачет, обнимает бабушку. В процессе игры протагонистка выражает свои чувства к матери, к отцу. Сцена 3 Протагонистка возвращается в первую сцену, ей предлагают обратиться к каждому персонажу. К матери: Я знаю, ты боишься, что потеряешь меня, если я буду жить у Виталия. Это не так. Я люблю тебя, но хочу жить самостоятельно. Думаю, у меня получится жить самостоятельно, и я уверена, что вы с папой поможете мне. К отцу: Мама — это твоя жена. Я не хочу и не буду брать на себя ответственность за ваши отношения. К Виталию: Я тебя люблю. К Солнцу: Я буду знать, что ты есть и на этой стороне горы, даже если тебя не видно. Анализ драмы показывает, что в субъективной картине жизненного пути прошлое представлено родительским домом, будущее — тяготами и испытаниями самостоятельной жизни. Отдаленное будущее — смертью (вершина горы) и раем (Солнце). Разогрев актуализировал тему смерти, хотя внимание протагонистки сосредоточено на настоящем — на выборе: уходить или оставаться. Фактически, в такой СКЖП связь между прошлым и будущим обеспечивается бессознательным убеждением: “Уйти из родительского дома — значит, отправиться к смерти”, но эта связь не очевидна ни для протагонистки, ни для директора. Подсказкой для директора послужил один из элементов рисунка — заштрихованное пространство в нижней правой части, о котором К.С. не захотела ничего сказать. Выведение на сцену Родительского Дома (а затем — Отца и Матери), Виталия и Солнца конкретизировало субъективную картину жизненного пути. Появляются связки “ты не сможешь жить без нас”, “если ты уйдешь, я умру”, “если останешься — тебя засосет болото”. При этом “зов” будущего оказывается сильнее чувства вины благодаря тому, что дает надежду на помощь. На противоположном склоне горы проявился самый сильный страх — остаться без родителей и без помощи Солнца. Этот страх уходил корнями в прошлое. Вторая сцена дала ответ на вопрос, за что может быть такое наказание — за действия, повлекшие за собой смерть любимого человека. В СКЖП появляются связки, относящиеся к далекому прошлому: “бабушка умерла, потому что я шумела”, “маме плохо, потому что я шумела”, “родители никогда больше не будут меня любить”. Общая картина жизненного пути выглядит теперь следующим образом: “Я убила бабушку, я собираюсь убить маму, за это я останусь без поддержки Родительского Дома и Солнца (предатель и убийца не может надеяться на спасение души после смерти)”. Введение ресурсной фигуры бабушки изменяет связи между событиями. Причинно-следственная связь “ты шумела — я умерла” снимается, вследствие чего аннулируется обвинение в убийстве. Структурно подобное событие (уход из родительского дома) также перестает быть причиной смерти матери. Вернее, вместо ухода из родительского дома в СКЖП появляется новое событие — попытка жить самостоятельно, с опорой на помощь родителей. В результате Родительский Дом перестает быть болотом, и надежда на помощь Солнца становится реальной. В структуре психологического времени протагонистки явно присутствует цикличность, отображенная на рисунке 2. На окружности и в секторах отражены события и эмоциональные переживания, связанные с темой протагонистки. Принятие решения уйти (требования Солнца) актуализирует вину перед родителями и напоминает об их угрозах (останешься одна, будешь виновата в смерти матери). Страх перед этими угрозами приводит к принятию требований родителей (остаться). Однако вина перед Солнцем за несдержанное обещание приводит к актуализации угроз Солнца (засосет болото, погубишь душу). Помучившись соответствующими страхами, протагонистка вновь приходит к решению идти. И так далее. Эти переживания организуются двумя осями — осью собственных желаний (любовь к родителям и стремление к самостоятельности, связанное с любовью к Виталию) и осью долженствования. Если бы не было долженствования, стремление к независимости и любовь к родителям могли бы мирно сосуществовать. Однако долженствование есть, и они становятся взаимоисключающими. В тот момент, когда влечение к “спасению души” минимально, а любовь к родителям максимальна, актуализируется долженствование — угрозы родителей (“Я вас люблю” — “Ты должна нас любить (то есть остаться), вне родительского дома ты не выживешь и будешь виновата в смерти матери”). В момент принятия решения остаться само желание остаться находится на нулевом уровне, а соответствующее долженствование — в пике. Точно так же угрозы Солнца становятся слышны тогда, когда стремление к самостоятельности максимально (“Я люблю Виталия и хочу попробовать жить с ним” — “Если ты этого не сделаешь, твою душу погубит болото родительского дома”). Когда принимается решение уйти, желания идти уже нет. Что касается оси долженствования, то долг перед родителями и долг перед Солнцем начинает уменьшаться в тот момент, когда принимается соответствующее решение — остаться или уйти. Решение проблемной ситуации заключалось в ослаблении долженствования как в отношении Родительского Дома, так и в отношении Солнца. В завершение коротко подведем итоги. Психодрама, с нашей точки зрения, является уникальным инструментом психодиагностики субъективной картины жизненного пути. Во-первых, она позволяет исследователю “оживить” субъективную картину жизненного пути, сделать ее действительно динамичной. Во-вторых, применение психодрамы дает возможность изучить “связь времен” — прошлое, настоящее и будущее в их единстве. В-третьих, психодрама позволяет изучать не только сознательное, но и бессознательное содержание субъективной картины жизненного пути, что дает возможность сформировать более адекватный список событий и выявить более широкий спектр связей, существующих между событиями. В свою очередь, психодраматист, использующий в работе концепцию психологического времени, получает в свои руки ряд ценных терапевтических инструментов. Во-первых, он может строить и уточнять терапевтические гипотезы относительно проблемной ситуации клиента с учетом длительной временной перспективы. Во-вторых, у него появляется возможность целенаправленно воздействовать на структуру субъективной картины жизненного пути клиента. Наконец, терапевт может выявлять и корректировать дисфункциональную цикличность психологического времени клиента. Литература 1. Августин А. Исповедь. М., 1991. 2. Берн Э. Люди, которые играют в игры. М., 1993. 3. Василюк Ф.Е. Психология переживания. М., 1984. 4. Головаха Е.И., Кроник А.А. Психологическое время личности. Киев, 1984. 5. Киппер Д. Клинические ролевые игры и психодрама. М., 1993. 6. Кроник А.А. Субъективная картина жизненного пути как предмет психологического исследования // Психология личности и образ жизни. М., 1987. 7. Мамардашвили М.К. Психологическая топология пути. С-Пб, 1997. 8. Моисеева Н.И. Время в нас и время вне нас. Л., 1991. 9. Морено Дж. Л. Психодрама. М., 2001. 10. Перлз Ф. Гештальт-подход. Свидетель терапии. М., 1996. 11. Перлз Ф. Опыты психологии самопознания. М., 1993. 12. Успенский П.Я. Tertium organum. С-Пб., 1992. 13. Фрейд З. Я и Оно. В 2-х тт. М., 1992. 14. Холмс П. Внутренний мир снаружи: Теория объектных отношений и психодрама. М., 1999. 15. Хомик В.С. Психотерапия, ориентированная на реконструкцию будущего // Lifeline и другие. М., 1993. Елена Симонова Двуликий Янус и Великий Океан Об интеграции в работе психотерапевта методов эриксоновского гипноза и психодрамы С детских лет меня особенно волновали образы, слепленные из двух существ: кентавры скакали по полям детских снов, птица-феникс с головой жены А. Вертинского являлась в страшных видениях, а на вопрос учительницы истории: “Кто из героев мифов вам понравился?” — девочка с большими глазами и незаурядной способностью объяснять все на свете отвечала односложно: “Сфинкс”. Но самым любимым персонажем мифологии был и остается двуликий Янус, покровитель врат, дорог и путников. Девочка выросла и, прожив в своей жизни не один двойной период, вроде “учитель-новатор”, “американская русская”, женщина-мать, наконец, обрела некоторую определенность в профессии “психолог” (что, впрочем, не мешает иногда сомневаться — психолог и/или психотерапевт). Итак, это статья о двойственности, о двойном подходе, о работе двух котерапевтов и, что самое главное, о применении в психотерапии двух методов попеременно и одновременно: психодрамы и эриксоновского гипноза. Если взглянуть на работу гипнотерапевта и психодраматиста, на первый взгляд между ними мало общего. Гипнотерапевт сидит рядом с клиентом, чаще всего довольно тихо что-то говорит или вовсе молчит, клиент замер в неподвижности, может, только рука слегка приподнята, и хотя на его лице видна смена эмоциональных состояний, все же не покидает ощущение, что вы присутствуете при чем-то скрытом, непроявленном, представленном, как в театре теней, — намеком, полуявью, полусном. А представьте себе психодраматическую сессию, когда, например, “хор деревьев” выкрикивает на все голоса “Всюду жизнь”, а протагонист с повисшей на плечах Тревогой, шепчущей “У тебя ничего не получится”, преодолевает Стену, которая вопит “Нет, не пройдешь”, и каждый из участников сцены производит какое-то физическое действие, да еще одновременно членораздельные и нечленораздельные звуки... И в этом бушующем море психодраматист твердой рукой ведет процесс. Казалось бы, как эти два метода могут мирно сосуществовать — более того, взаимно обогащать и существенно расширять возможности друг друга? Однако и такое случается. В этой статье я хочу рассказать об одной сессии достаточно успешного симбиоза двух подходов к психотерапии. Предлагаемые обстоятельства. Гостеприимный южный город. Конференция по психодраме. Третий день работы, в которой, увы, совсем нет места теории психодрамы, практические мастерские сменяют одна другую. Групповая тема, которая звучит на утренних больших группах, в кулуарных разговорах, в сновидениях участников: готовность к свершению, к перемене, но как будто что-то препятствует или еще не ясно, что это за перемена. Мы с котерапевтом И. Спильной решаем провести мастерскую “Открытая — закрытая дверь”. Это мастерская, а потому, несмотря на высокую “разогретость” участников конференции, прежде всего сформулированы учебные цели: l познакомить участников с работой в психодраме с использованием трансовых техник: эриксоновского гипноза, медитации; l предложить вниманию психодраматический прием построения сессии “Ожерелье виньеток”; l продемонстрировать палитру возможных вариантов работы в сюрплюс-реальности; l обозначить некоторые варианты работы с группой во время индивидуальной виньетки; l показать возможности парной работы котерапевтов; l предложить вниманию вариант невербального шеринга- Групповая тема подсказывает и ряд терапевтических целей: l предоставить участникам группы возможность осознать актуальную ситуацию преодоления; l активизировать поиск и получение необходимого ресурса; l эмоционально отреагировать в режиме “здесь-и-сейчас”; l обучить механизмам совладания через действие; l проявить в действии терапевтический эффект группы. Уже на стадии подготовки выясняется, что одному из терапевтов центральной видится метафора Дома, другому — Океана. Причем терапевт-аналитик логически обосновывает это тем, что двери — как открытые, так и закрытые, — характерны больше для дома, чем для океана, а терапевт-сензитив мотивирует свой выбор тем, что “мы собирались использовать морские ракушки и камешки, привезенные только что с побережья, и надо это сделать, потому что это будет хорошо”. Кентавры, сфинксы и двуликий Янус приближаются, но в пыли дорожной пока не разберешь: то ли это прекрасная мифология, то ли непригодные к жизни ублюдки. Таким образом, принят план мастерской: 1. Разогрев. Транс “Путешествие в дом”. 2. “Ожерелье виньеток”. 3. Шеринг-медитация “Берег океана”. Вообще-то авторы мастерской давно используют техники эриксоновского гипноза для разогревов группы перед драмой, опираясь на следующие особенности транса: l наличие “внутренне направляемых состояний, в которых многочисленные фокусы внимания, столь характерные для нашего обычного повседневного сознания, ограничены до сравнительно небольшого количества внутренних реальностей”; |
