 ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ Сила воли ведет к действию, а позитивные действия формируют позитивное отношение Как определить диапазон голоса - ваш вокал Игровые автоматы с быстрым выводом Как самому избавиться от обидчивости Противоречивые взгляды на качества, присущие мужчинам Вкуснейший "Салат из свеклы с чесноком" Натюрморт и его изобразительные возможности Применение, как принимать мумие? Мумие для волос, лица, при переломах, при кровотечении и т.д. Как научиться брать на себя ответственность Зачем нужны границы в отношениях с детьми? Световозвращающие элементы на детской одежде Как победить свой возраст? Восемь уникальных способов, которые помогут достичь долголетия Классификация ожирения по ИМТ (ВОЗ) Глава 3. Завет мужчины с женщиной
Оси и плоскости тела человека - Тело человека состоит из определенных топографических частей и участков, в которых расположены органы, мышцы, сосуды, нервы и т.д.
| Научный консультант серии Е.Л. Михайлова 3 страница
Е.Л.: С другой стороны, существует страх перед неразрешимостью. Экзистенциальный страх, если угодно. Если отовсюду вылезает какая-нибудь бабушка, то, может быть, с ней вообще ничего нельзя сделать? Включается еще защита от страха, что “бабушка бессмертна”. Е.М.: Тогда мы призываем такое здравое начало, которое говорит нам, что с проблемой следует работать по частям, а представление о том, что существует какая-то окончательная проработка до самого дна, оно тоже иллюзорно, этого просто нет в природе. Конечно, какие-то явления, чувства остаются в темноте бессознательного, где до них не дотянуться. У нас не бесконечно много времени, мы не работаем по десять лет. Мы можем быть немножко волшебниками в момент действия вместе с группой и протагонистом, но всегда должны оставлять одну ногу на твердом берегу реальности, которую нам диктует время, место, скорость процесса. Поэтому в психодраме важно знать, когда мы заканчиваем, потому что происходит внутренний процесс отмеривания того, на что реально претендовать за данное время. Как правило, мы начинаем и заканчиваем некоторым контактом с реальностью. Так же, как в индивидуальной терапии, как в клиентских группах. Е.Л.: И это очень важное замечание — в противовес негативному мифу про якобы присущее психодраме как методу несерьезное отношение к сложным проблемам. Так считают, например, некоторые психоаналитики. Е.М.: Любая длительная психодраматическая работа (не разовая, не демонстрационная) предполагает динамику и постоянное возвращение к этой динамике: группа приобретает способность удерживать в памяти важные для нее события, не вытеснять их. Более того, постепенно приходит и развивается внимание к связям, а за ним и вкус к установлению новых связей — ассоциативных, смысловых, причинно-следственных. Всякая психодрама в длительно живущей группе во все большей и большей мере становится “серьезным” методом, в большей степени реконструктивным, чем ориентированным на отреагирование и изменение поведения. Мне всегда бывает досадно, что психодраматисты мало пишут, мало фиксируют свою работу. Наша затея создать какие-то письменные тексты, основанные на практическом опыте участия и ведения психодраматических групп, — это отражение потребности придать еще одну форму тому содержанию, которое в противном случае может быть известно только непосредственным участникам той или иной психодраматической сессии. Мы пытались анализировать какие-то закономерности и тенденции, отталкиваясь то от целостного “текста дня”, то от конкретных, частных его деталей. Конечно, при этом мы ссылались на опыт далеко не только этого дня. Нам хотелось передать свои представления как о собственном подходе к работе, так и об особенностях психодраматической культуры. Кристина Щурова Путешествия в страну Гудвина Психодрама в символической реальности У сосен глаза темные и пушистые, и видит их только тот, кто любит сказки. А для других их глаза закрыты. Ведь сказок не любят только очень скучные люди, и соснам неинтересно на них смотреть. Татьяна Макарова. Снег отправляется в город
Лет десять назад меня, студентку первого курса психфака, пригласили поучаствовать в психодраматической группе. На мой вопрос: “А что это такое?” — мне ответили: “В психодраме разыгрывают разные сценки, и все могут общаться из разных ролей, например, речка может поговорить с травкой или деревом”. Немного обидевшись на предложение участвовать в подобной “ерунде”, я вежливо отказалась. Более глубокое знакомство с методом состоялось спустя год. И уже к середине первого дня занятий от моего былого скепсиса не осталось и следа. Однако даже сейчас, имея за плечами долгий опыт разнообразной работы, как психодраматист, я бы тоже затруднилась коротко и точно ответить, что такое психодрама. Это лучше сто раз увидеть, чем один раз услышать. Именно поэтому я решила описать некоторые психодраматические сессии из терапевтической практики. Разумеется, в сокращенном виде — ведь одна психодрама длится в среднем около полутора — двух часов. Замечу, что психодрама — метод спонтанный и креативный. Он открывает перед директором массу возможностей для достижения главной цели — помощи клиенту. И внимание я бы сосредоточила на одной из форм метода — психодраме в символической реальности, где первостепенную роль играет мир человеческого воображения и фантазий. * * * Какой серой и однотонной была бы наша жизнь без фантазий! Мир образов позволяет переживать необыкновенные, глубокие и яркие чувства. Вместе с тем мир воображения может стать помощником в преодолении реальных трудностей, с которыми мы сталкиваемся на жизненном пути. Как это может происходить? Создатель психодраматического метода Якоб Леви Морено основывал свою теоретическую и терапевтическую работу на законах человеческой жизни и развития. В теории спонтанности он утверждал, что человек, вступая в отношения с миром, уже на эмбриональной стадии начинает осваивать свои первые роли. Морено выделял наиболее важные стадии ролевого развития человека: эмбриональная стадия; стадия первой психической вселенной, в ходе которой ребенок переживает недифференцированную идентичность с миром, и стадия второй психической вселенной, когда появляется способность отделять мир реальности от мира фантазии. Вот как писал об этом сам Морено: “В определенный момент детского развития, с появлением “второй” вселенной, происходит нормальное разделение личности. Формируются и начинают организовываться два набора процессов разогрева — один в связи с актами реальности и другой в связи с актами фантазии. Чем глубже запечатлены эти пути, тем труднее экспромтом переходить от одного к другому. Проблема состоит не в отказе от мира фантазии в пользу мира реальности или наоборот, что практически невозможно, а скорее в установлении способов, позволяющих индивиду полностью овладеть ситуацией, имея в своем распоряжении два пути и при этом будучи способным переходить от одного к другому. Фактором, могущим обеспечить это мастерство быстрого перехода, является спонтанность”. В результате произошедшего разделения мира реальности и мира фантазии ребенок получает возможность устанавливать эмоциональные связи как с миром окружающих его людей, так и с миром, живущим в его воображении. Два этих мира не являются прямыми отражениями друг друга и развиваются по своим сложным законам, однако сохраняют способность влиять друг на друга. Таким образом, потребности, не реализовавшиеся в мире реальном, могут найти способы выражения в фантазиях, тем самым снимая эмоциональную напряженность и открывая путь к спонтанному поведению и творческому развитию человека. Процессы спонтанности и креативности, согласно теории Морено, тесно связаны с понятием “культурные консервы”, которые являются материальными или нематериальными продуктами творчества. “Культурные консервы”, с одной стороны, являются полем, на котором разворачивается новая спонтанная, креативная деятельность (сколько произведений не увидело бы свет без изобретения письменности!), а с другой стороны, способны ограничивать дальнейшую спонтанность. Именно к “консервам” можно отнести существующие правила и способы поведения человека в мире и взаимодействия с окружающими людьми, “Кодекс законов поведения в мире людей”, если угодно. Эта неотъемлемая часть воспитания и развития человека одновременно представляет собой рамки для его спонтанной деятельности. Ребенок ограничен в естественном проявлении чувств: строя взаимоотношения с миром, он стремится получить одобрение старших и “платит” за него хорошим, с их точки зрения, поведением. Так происходит в мире реальном. А в мире фантазий маленький человек свободен от всех надличностных образований и может дать выход спонтанным переживаниям, которые в реальности “запретны”. Одна из причин относительно медленного развития психотерапии в России — устойчивая общественная установка, запрещающая проявлять эмоции и признавать свои слабости перед окружающими людьми. Такие пословицы, как “Не выноси сор из избы”, “Молчи — за умного сойдешь” передаются из поколения в поколение и воспринимаются нами в детстве как аксиома. Невыраженные внутренние переживания нередко находят свое отражение в творчестве (не в этом ли секрет “загадочной русской души”?). Но, к сожалению, намного чаще эта “загадочная русская душа” заливает себя не менее знаменитой русской водкой или же переносит всю силу негативного эмоционального напряжения, связанного с нереализованными потребностями, на членов своей семьи. Те же немногие люди, которые избирают инструментом своего личностного развития психотерапевтическую группу, сталкиваются с нелегкой задачей — открыть свой внутренний мир коллективу совершенно незнакомых людей. Цель терапевта — быстро и эффективно помочь людям справиться с их проблемами. А для этого необходимо создать в группе безопасную и поддерживающую обстановку. Учитывая упомянутые выше “общественные аксиомы”, следует иметь в виду: на первом же сеансе дать клиенту встретиться с тем, что породило его проблемы — не всегда лучший способ их решить. Например, клиент может быть не готов признать связь своего состояния с тем, что горячо любимый отец бил его в детстве. А другому трудно даже допустить, что сорокапятилетняя мама, может быть, и не умрет, если он со своей молодой женой уедет в другую квартиру. А предлагая клиентам переместиться в мир символов, терапевт может помочь им справиться с сопротивлением. На одной из конференций по психотерапии я проводила трехчасовой workshop. В группе было более 30 мало знакомых между собой людей. Некоторые из них, к этому моменту побывавшие на предыдущих занятиях, были сильно разогреты и готовы к личностной работе. Но даже при большом желании получить помощь сложно делиться переживаниями с десятками незнакомцев. Как в этой непростой ситуации использовать терапевтическую силу психодрамы? Мир фантазий — вот хороший вариант! Особенно если учесть, что переход в символическую реальность помогает Данный workshop был полностью построен на разработанной мной совместно с Евгенией Шильштейн технике “Магазин антикварных игрушек”. Замечу, что эту технику можно успешно использовать на начальном этапе работы терапевтической группы. Магазин антикварных игрушек — Устройтесь поудобнее на своих местах и закройте глаза. Вы идете по старинному городу. Что вы видите вокруг, как выглядят улицы и дома? Вы идете по узенькой улочке и видите небольшую дверь. Эта дверь чем-то заинтересовала вас, вы открываете ее и заходите внутрь. Вы оказались в небольшом магазинчике, на полках стоят антикварные игрушки. Вы ходите по магазину и рассматриваете их. Какая-то игрушка особенно приглянулась вам. Подойдите к ней и рассмотрите внимательнее. А теперь... станьте этой игрушкой. Вы — игрушка в волшебном антикварном магазине. У вас есть своя история и какое-то особое волшебство. Как вы попали в этот магазин, что вы помните о своей прошлой жизни?.. Оставаясь в роли игрушки, откройте глаза. Я предлагаю тем, кто хотел бы поработать с чувствами, возникшими в роли игрушки, найти для своей игрушки подходящее место в пространстве комнаты и принять соответствующую вашему образу позу. ...Двенадцать участников группы поднялись и заняли места на сцене. Иногда наша работа занимала не более минуты, иногда переходила в развернутую виньетку. В качестве примера коротко опишу две из них.
...Тамара выглядела очень расстроенной. Вчера на одной из сессий что-то сильно задело ее чувства. Всю ночь она проплакала и была готова вовсе отказаться от посещений психодраматических семинаров. В нашей работе она предстала в роли игрушечного барабана. — Я барабан, который не купили Тамаре, — сказала она. — Какова твоя дальнейшая судьба? — Я все эти годы жду, когда Тамарин папа купит меня. — Кто будет играть Тамару? Тамара выбрала дубля и продолжила из своей роли: — Я не могу купить этот барабан. Его должен купить мой отец, но ему все равно. Он не любит меня, ему наплевать на мои чувства. А я так хочу, чтобы мой папа купил мне этот барабан. — Выбери кого-нибудь на роль папы. Что ты хочешь сказать ему? — Папочка, я очень хочу барабан. Купи мне его, пожалуйста! Последовал обмен ролями, теперь Тамара говорила за папу: — Не отвлекай меня от дел. Твои детские капризы мешают мне работать. От тебя только одни неприятности. Вновь обмен ролями. Тамара расплакалась: — Я люблю папу, я тебя люблю, папа. (У нее вдруг сжались кулаки и челюсти.) Я тебя очень люблю, обрати, пожалуйста, на меня внимание! Нет, он мне его не купит! — Знаешь, я не могу подарить тебе барабан, но я могу дать тебе его на время. На время поиграть, хочешь? — предложила я. — Да, так можно. Тамара взяла барабан, в роли которого выступал стул. — Ты можешь бить в барабан и при этом говорить все, что хочешь. Сначала Тамара била по стулу молча. Я попросила группу топать ногами в такт ударам. 30 человек — 60 ног. Тамара некоторое время била в барабан с улыбкой и вдруг обратилась к отцу: — Да я ненавижу тебя! Ты холодный, самовлюбленный человек, тебе наплевать на меня! Я, видишь ли, не мальчик, а черт знает что! Да, я девочка, и это не мешает мне быть хорошей. Я закончила самый престижный вуз, я защитила диссертацию, но ты ничего этого не видишь! Мне надоело доказывать, что я достойна быть твоим ребенком. Ты видишь только себя! Тебе нет дела ни до меня, ни до мамы! Это ты — одинокий и несчастный человек, мне жаль тебя! Ты сидишь в своей комнате один, со своим хоккеем. Все восхищаются тобой, а ты просто одинокий и несчастный кусок льда. Я ничего не буду тебе больше доказывать! Я люблю тебя, но и себя я люблю и уважаю. Хочешь — замечай это, хочешь — нет. Но я буду счастливой для себя, это моя жизнь. А твой холод пусть остается с тобой! Несколько минут она посидела молча. Потом подняла глаза на отца: — Ты знаешь, я понимаю, что до тебя невозможно достучаться. Ты глух, но это не моя вина. Но теперь я понимаю и тебя. Самое главное, что теперь я понимаю СЕБЯ. Будь счастлив в своей жизни, а я буду счастлива в своей! Такая, какая есть. После этого Тамара отдала “барабан” мне. — Ты в любой момент можешь брать барабан из магазина, — заметила я. — Да, я знаю. Хотя теперь он мне не нужен. Барабан — это для мальчишек! И засмеялась. * * * — Кто ты? — Я маленький серебряный зайчик, — ответил Игорь, мужчина лет сорока, весьма внушительных размеров. Если бы вы встретили его на улице или увидели выходящим из автомобиля, то назвали бы “новым русским”. — Я хрупкий, но меня трудно разбить. Я вишу в магазине, привязанный к потолку за одно ухо. — Как тебе здесь? — Мне очень-очень одиноко, холодно. Мне хочется плакать, но я не могу себе этого позволить. — Что ты видишь вокруг себя? — Другие игрушки, они тоже здесь, но я не с ними. Я одинок. — Как ты попал в этот магазин? Где ты жил раньше? — Я принадлежал одному мальчику. Мы с ним были большие друзья, во всем доверяли друг другу, вместе проводили много времени. — А в чем твое волшебство? — Я умею дружить. Я никогда не смог бы предать. Я даю своим друзьям преданность. — Что случилось с мальчиком, почему ты вернулся в магазин? — Мальчик предал меня, он просто забыл меня ради каких-то своих дел, даже не посмотрел в мою сторону, когда оставил лежать одного. — Кто мог бы сыграть этого мальчика? Игорь выбрал на роль мальчика одного из участников группы. — Что бы ты хотел сказать ему сейчас? — Я очень обижен, — Игорь заплакал. — Я любил тебя, ты был так важен для меня. А ты просто выбросил меня, маленького серебряного зайчика, на помойку. Ты даже не представляешь, насколько ты обидел меня своим предательством. Последовал обмен ролями, и заговорил мальчик: — То, что ты говоришь, для меня шок! Я не думал, что тебе так больно. Ты самостоятельный, успешный. Мне казалось, что я уже не нужен тебе. Я сильно виноват. Я злился на тебя за то, что ты успешнее меня. Я предал тебя и не подумал о твоих чувствах. Я хотел победить тебя. Сейчас у меня есть многое, но я вовсе не счастлив. Снова происходит обмен ролями. Игорь слушал и не переставал плакать: — Я понимаю сейчас тебя. Я не могу простить твое предательство, но я хотя бы понял причины. Я не знаю, встретимся ли мы когда-нибудь, прощу ли я тебя... Но эта жгучая боль уходит из моего сердца. Я смогу жить после того, что случилось. — Хочешь ли ты еще что-то сделать? — спросила я. — Да, я хочу отвязать свое ушко от нитки. — Сделай это. Игорь освободил себя от невидимых нитей и, обращаясь к мальчику, грустно улыбнулся: — Все, что произошло между нами, остается в прошлом. Это жестокий урок, но я не перестану верить людям из-за твоего предательства. И буду помнить то хорошее, что связывало нас столько лет. ...На шеринге Игорь выглядел свободным и удивленным: — Я не верил раньше ни в какую психодраму и пришел сюда только ради жены — она психолог. Как жаль, что она сейчас на другом семинаре, я бы очень хотел обнять ее и позвонить моим детям, я так их люблю. А тот, кто кинул меня на миллион “баксов”, — да черт с ними, с этими “баксами”. Я счастливый человек, ведь у меня есть семья и много хороших людей вокруг... А еще со мной мой маленький серебряный зайчик! Тут Игорь с улыбкой показал на сердце...
Техника “Магазин антикварных игрушек”, используемая в основном для работы в длительных клиентских группах, имеет три этапа. Первый этап — медитативный разогрев, когда участники с закрытыми глазами создают образы Магазина игрушек. Второй этап — работа с участниками группы в режиме виньеток. И третий этап — социодрама, в которой члены группы из ролей игрушек могут взаимодействовать друг с другом и создавать общее театральное действо. Таким образом, техника выполняет три главные функции: диагностическую — для терапевта, ведь символические образы клиента иногда говорят о нем даже больше, чем факты его жизни; терапевтическую — для членов группы при работе с символической реальностью; а также функцию групповой сплоченности в социодраме. * * * Накапливаемые годами психологические проблемы или чувства, связанные со стрессовыми ситуациями и не выраженные в реальном мире, могут проявляться в виде астмы, язв, кожных и других заболеваний. Эти симптомы относят к разряду психосоматических расстройств. Работая с психосоматикой в психодраме, мы имеем возможность вывести на психодраматическую сцену конкретный симптом или больной орган как отдельную роль и прояснить, что хочет “сказать” протагонисту его недуг. Основой такого психодраматического хода является представление о том, что боль появляется не для того, чтобы нас мучить, а как предупреждение о возникшей опасности. Так, ожог беспокоит не для того, чтобы нам было больно, а чтобы намекнуть: “Не слезть ли вам с горячей сковородки?”. Непосредственно воздействуя на протагониста, вспомогательное “Я” в роли симптома “колет”, сжимает или давит, одновременно проговаривая свои послания. Например: “Я твой желудок. Я не могу больше переваривать ту злость, которую ты крутишь внутри себя”. Или: “Я твоя головная боль за твоих детей. Дай им возможность самим решать свои проблемы”. Однако случается и так, что соматический симптом сам становится причиной новых психологических проблем. И тогда на разбор сложных причинно-следственных связей первичного симптома и вторичных последствий могут уйти долгие часы групповой работы. Кроме того, осознанию истинных посланий тела протагониста может серьезно препятствовать его сопротивление. Работа с сопротивлением, безусловно, является важной, неотъемлемой частью психотерапии, однако нужно помнить и о том, что наши болезни могут свести нас в могилу. А наша цель — прямо противоположная. Основываясь на способности символического мира и мира реального влиять друг на друга, терапевт может помочь протагонисту отреагировать свои переживания, используя мир фантазий. В этом случае мы можем исходить из метафоры боли, тем более, что метафоры эти так и вертятся на языке: “По мне словно каток проехал”, “Мою голову сдавили тисками”, “Меня как будто грызут изнутри”. Опираясь на представление симптома в виде символического образа, метафоры, мы можем работать как с ситуативными болями, так и с тяжелыми хроническими заболеваниями. Случай Надежды — Моя жизнь напоминает судьбу героини литературного произведения “Бегущая по граблям”, — с иронией произнесла Надежда. В ответ раздался взрыв хохота: — Какая емкая фраза! — Да-да, я тоже частенько чувствую себя подобным персонажем! — Наступать на те же грабли и мое любимое занятие! Группа симпатизировала Наде, да и как иначе: высокая, красивая молодая женщина с прекрасным чувством юмора и живым умом, отличными актерскими способностями и, безусловно, талантливая, она производила впечатление той, что идет по жизни смеясь. Никто и не замечал, что недорогая, но со вкусом подобранная одежда всегда скрывала практически все тело. Психодраматическая группа существовала чуть больше месяца, но впервые Надежда решилась рассказать о своей боли. С раннего детства она страдала атопическим дерматитом, тяжелейшей формой аллергического нейродермита, и в свои 30 лет уже давно имела инвалидность. Болезнь не давала возможности устроиться на хорошую работу, создать семью... Мешала заниматься даже домашним хозяйством — мыло и стиральный порошок вызывали жесточайшую аллергию. В конце концов, заболевание стало угрожать жизни молодой женщины. Незадолго до прихода в группу Надежда чуть было не погибла на больничной койке: врачи не исключали летального исхода, настолько был поврежден кожный покров. Но после кризиса наступило улучшение. Это случилось ночью, а наутро Надя узнала, что эта ночь стала последней в жизни ее горячо любимого отца. Он скончался совершенно неожиданно... — Мой папа умер вместо меня, это я должна была уйти из этой жизни. Зачем мне жить, если впереди только боль, нищета и одиночество?! Мы живем в коммунальной квартире, мама уже немолода, а я не могу даже постирать! Я не работаю, потому что никто не собирается терпеть постоянные больничные. Я же из больниц не вылезаю! — Надя заплакала, и сердце разрывалось от отчаяния. — Ни один мужчина не смог выдержать вид кровоточащего месива вместо тела в периоды обострения, а я только кричу от нестерпимой боли! А когда болезнь отступает, я нахожусь в постоянном страхе, что в любой момент все может начаться снова! Вдруг Надежда осеклась, плача, уткнулась взглядом в пол, и никакая сила не могла бы заставить ее посмотреть в глаза другим из-за боязни увидеть в них жалость и отвращение. У каждого участника группы своя непростая история. Обычно мы делаем групповой выбор, кто будет протагонистом в этот день, но сегодня, оглядев группу и получив молчаливое согласие, я приняла решение сразу начать работу. — Что ты чувствуешь сейчас? — спросила я. — Мне безумно стыдно, я как будто привязана к позорному столбу, и все кричат мне в лицо страшные оскорбления, а я не понимаю: за что? — Ты хотела бы понять, за что? — Нет! Я хочу избавиться от этого кошмара! — Надежда прокричала эти слова, но голову так и не подняла. — Где находится столб, к которому ты привязана? Надя указала в центр комнаты. — Ты готова пойти туда сейчас? — Да, ведь я все равно уже там. — Перед тем, как ты займешь место у позорного столба, я прошу тебя стать толпой, которая бросает Наде оскорбления. Что ты кричишь, толпа? Техника обмена ролями — одна из основных в психодраматическом методе. При помощи этой техники протагонист имеет возможность посмотреть на ситуацию глазами другого, прояснить интер- и интрапсихический конфликты, озвучить разные стороны одного процесса. Кроме того, в ходе обмена ролями протагонист показывает другим членам группы, как им в дальнейшем играть роли. Только Надежда могла озвучить роль толпы, ведь у каждого из нас своя “толпа”. Оказавшись в роли “палачей”, Надя приняла агрессивную позу и прокричала: — Ты чужая! Ты не такая, как мы! Ненавидим тебя, ведьма! Сгори на костре, отвратительная и гадкая колдунья! Ты позоришь нас одним своим существованием, мы презираем тебя и боимся, а ты просто кусок мяса, который должен сгореть! В следующую минуту я предложила протагонистке встать у позорного столба, а группе — сыграть толпу. Знаем ли мы, кого видела Надя в этих ожесточенных лицах? Врачей, равнодушно выставлявших ее койку в коридор и с отвращением разглядывающих ее тело, мужчин, бросающих в трудную минуту, детей в школе, показывающих на нее пальцем? Нет, мы не знаем, ведь символическая реальность дает возможность протагонисту увидеть свой мир, и, быть может, это была просто безликая толпа оголтелых зверей, скандирующая: “Сожги ее, сожги!” Надя стояла у позорного столба, и на ее лице читались ужас и нестерпимое страдание. Она зарыдала и прокричала в ответ: — Я хочу умереть, чтобы не жить с вами, не быть среди вас, не быть такой, как вы! Надя билась в ярости, рыдала, а потом как-то обмякла. — Я горю, мне очень больно, но ничуть не стыдно, и я рада, что ухожу из этой жизни. Я умираю, — и тут она упала на пол. На некоторое время в комнате воцарилось молчание, я жестом попросила членов группы сесть на места. Надежда почти неподвижно лежала в центре сцены и тихо-тихо плакала. — Ты умерла, — почти прошептала я, — тело твое превратилось в пепел, и теперь ты — только душа. — Да, я теперь душа, и я жива. Мое тело превратилось в прах, и я свободна теперь. — Сейчас, Душа, у тебя есть возможность попрощаться с телом. Что ты хочешь сказать ему? На роль сожженного тела мы пригласили одного из участников группы. Надя осторожно подошла к “кучке пепла” и стала тихо прощаться с ней. Это прощание длилось не минуту и не две. В нем были любовь и прощение, тепло и сочувствие, вина и благодарность... Душа и тело менялись ролями, беседа была полна боли и любви. Потом тело похоронили, а душа отправилась в странствие. Легка, свежа, воздушна, парила она в небесах и любовалась существующим миром. — Я хочу подлететь к людям и посмотреть им в глаза, — с нежностью проговорила Надежда. Она подходила к каждому члену группы, улыбалась, открыто и с любовью глядя в глаза людей. Наша небольшая комнатка как будто озарилась светом, и все улыбались, как умеют улыбаться дети. — Душа, хочешь ли ты вечно оставаться бесплотной или готова вновь возродиться в этом мире? — спросила я. — Хочу вернуться в мир, пусть иногда жестокий, но такой прекрасный! Я соединюсь с телом младенца и проживу свою жизнь. Я хочу сделать ее лучше, и я сделаю! Тогда была введена роль Нового Тела. Душа вернулась в мир живых и обрела это новое тело. Тело и душа обнимали друг друга крепко-крепко, и каждый из нас, находившихся в этой небольшой комнате, одной из миллиардов в этом мире, чувствовал любовь и желание жить!.. — Я не просто в глаза смотрела, мы дотрагивались друг до друга, мы гладили руки и лицо. Это очень важно, ведь раньше тактильный контакт был невозможен для меня.
Прошло два года с того времени. Сегодня Наде тридцать два года, ее молодой человек не перестает восхищаться своей любимой. Надежда продолжает посещать психодраматическую группу. Описав этот случай, я предложила героине прочитать черновик статьи. Иногда на группах она жалуется, что устает на работе, ведь творческая профессия предполагает ненормированный рабочий график: и днем, и ночью снимаются клипы и сочиняются сценарии. — А иногда не сочиняются! — со смехом добавляет Надежда. Она одета в симпатичную кофточку с короткими рукавами... * * * Символический материал может оказать помощь при работе с самым широким спектром проблем клиента. Среди них депрессия, гипертрофированное чувство вины, невозможность выйти из сложной или тягостной жизненной ситуации (“Болото, из которого не можешь выбраться”). На психодраматической сцене могут разыгрываться сны протагониста, варианты развития событий далекого или ближайшего будущего. Или, напротив, когда, казалось бы, время уже ушло и произошедшего нельзя отменить, можно вернуться в прошлое и изменить свое восприятие событий. Наряду с символическими образами, рожденными миром воображения одного протагониста, на психодраматической сцене могут проигрываться также авторские литературные произведения, легенды, мифы или сказки. Особенно любимы участниками групп авторские или народные сказки, отражающие жизнь людей и передающие нам мудрость многих поколений. Проигрывая сказку в психодраме в режиме “здесь и теперь”, участники группы могут посмотреть на мир глазами любимого или нелюбимого персонажа, прожить в их ролях архетипические сюжеты, проводя параллели со своей судьбой, находя в характере сказочных героев или в ходе повествования отражение фрагментов реальной жизни, и вместе с персонажами сказок идти к развязке, преодолевая различные преграды. В своей работе мы нередко встречаем клиентов, жизнь которых проходит по жесткому, дисфукциональному “сценарию”. Такие люди при столкновении со сложностями и трудностями жизни повторяют один и тот же паттерн поведения на протяжении многих лет, часто “наступая на одни и те же грабли”, и у них никак не получается выйти за пределы этих рамок. В таких случаях мы можем предложить работу со сказкой, содержащей дилеммы, сходные с дилеммами жизни клиента. При разыгрывании событий сказки с такими клиентами психодраматист нередко наблюдает действие тех же привычных паттернов поведения, что и в жизни, того же “сценария”. |
