 ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ Сила воли ведет к действию, а позитивные действия формируют позитивное отношение Как определить диапазон голоса - ваш вокал Игровые автоматы с быстрым выводом Как самому избавиться от обидчивости Противоречивые взгляды на качества, присущие мужчинам Вкуснейший "Салат из свеклы с чесноком" Натюрморт и его изобразительные возможности Применение, как принимать мумие? Мумие для волос, лица, при переломах, при кровотечении и т.д. Как научиться брать на себя ответственность Зачем нужны границы в отношениях с детьми? Световозвращающие элементы на детской одежде Как победить свой возраст? Восемь уникальных способов, которые помогут достичь долголетия Классификация ожирения по ИМТ (ВОЗ) Глава 3. Завет мужчины с женщиной
Оси и плоскости тела человека - Тело человека состоит из определенных топографических частей и участков, в которых расположены органы, мышцы, сосуды, нервы и т.д.
| ПСИХОФАРМАКОЛОГИЯ: НАДЕЖДЫ И ВОЗМОЖНОСТИ
Колхида, Одесса, Вена. Еще в Древней Греции было известно, что, если человек начинал обнаруживать явное и грубое безумие, его следовало отправить в Колхиду, где была распространена малярия. Заболев тяжелой малярией, душевнобольной иногда излечивался от своего психического расстройства. Было известно и другое: если психически больной сильно заболевал каким-либо воспалительным или инфекционным заболеванием, то он мог выздороветь от душевной болезни. По, как говорят, новое — хорошо забытое старое: лишь с конца XIX века, когда врачи окончательно забыли то, что было известно медикам древности, они стали заново открывать многие методы лечения. Разумеется, открытия, сделанные за последние 80—90 лет, были на качественно ином уровне, чем то, что было в Древней Греции и Риме. Первым, кто пытался использовать прививку инфекционных заболеваний или воспалительных процессов для лечения душевных болезней, был главный врач Одесской психиатрической больницы А. С. Розенблюм. В 70—80 годах XIX века он прививал некоторым из своих пациентов возвратный тиф, переболев которым эти больные выздоравливали от психических расстройств. В начале XX века венский психиатр Юлиус Вагнер-Яурегг (1857— 1940) занялся лечением прогрессивного паралича с помощью малярии. Прогрессивный паралич — одно из психических заболеваний сифилитического происхождения, в настоящее время оно встречается очень редко, а в прошлом оно было одним из самых распространенных душевных болезней, приводя многих людей к грубому психическому дефекту (этим расстройством страдали, например, Мопассан, Ницше и многие другие). Вагнер-Яурегг прививал паралитикам малярию, они заболевали ею, затем их психическое состояние улучшалось, после чего больных начинали лечить от малярии. Этот метод оказался настолько эффективным, что с тех пор как в 1915—1918 годах Вагнер-Яурегг опубликовал результаты своих наблюдений, началось большое увлечение маляротерапией, ее стали использовать не только при лечении прогреесивн»го паралича, но и при терапии шизофрении и некоторых других забвлеваний. В 1927 году Вагнер-Яурегг первым из пеихиатрвв получил за свое открытие Нобелевскую премию. Неожиданное открытие. Исследовательская мысль не могла остановиться только на этом движении. Революции возникали в областях, казалось бы, далеких от психиатрии, но тем не менее они сыграли большую роль в истории лечения душевнобольных. Самым крупным из них было открытие инсулинл. Официально об инсулине стало известно в конце 1921 года, когда два молодых канадца доложили в узком кругу о том, что они открыли излетин — компонент экстракта поджелудочной железы, тормозящий возникновение диабета. В феврале 1922 года сведения об этом открытии были опубликеваны. По предложению Мак-Лауда, руководителя лаборатории, в которой работали создатели излети-на Бантинг и Бест, этот препарат был назван инсулином. Ученый Коллип разработал методику выделения инсулина в той форме, в какой он мог бы применяться при лечении диабетиков. В 1923 году Мак-Лауду и Бантингу была присуждена Нобелевская премия за открытие инсулина, хотя по существу всю основную работу сделали Фредерик Грант Бантинг (1881 —1941), погибший во время втврой мировой войны в авиакатастрофе, и Бест. Кстати, как выяснили истерики медицины, за полгода до канадцев современный инсулин был открыт в Бухаресте крупным румынским эндокринологом Паулеско, однако в условиях послевоенной Европы и из-за языковых трудностей открытие Паулеско стало известным лишь после того, как весь мир чествовал Бантинга и Беста. Инсулин стали широко применять при лечении диабета и при снижении аппетита. Работавший в 1927—1933 годах в Берлине начинающий психиатр Манфред Закель (1900—1957), который лечил преимущественно социально-деградированных наркоманов, вводил своим пациентам инсулин с целью поднять у них аппетит. Из-за недосмотра медсестер инсулин несколько раз передозировался, больные впадали в инсулиновую кому: покрывались потом, краснели, бледнели, учащался пульс, возникало ощущение физической слабости, иногда они теряли сознание. Перепуганный этим Закель, однако, заметил, что те наркоманы, которые перенесли передозировку (и тем более если это было не один раз), быстрее выздоравливали от морфинизма, кокаинизма и других наркоманий, чем те, кто лечились обычным путем. Тайком от медицинской общественности и даже от своих медсестер Закель стал экспериментировать и обнаружил, что больные, перенесшие инсулиновые комы, намного быстрее избавляются от своих душевных расстройств (Закель проводил эксперименты не только на наркоманах, но и на больных с шизофренией и другими психозами). Рассказывают, что, опасаясь разоблачения и наказания за сознательные передозировки инсулина, Закель имел наготове заграничный паспорт, чтобы в любой момент покинуть Германию. К началу 30-х годов Закель пришел к выводу, что инсулиновые комы являются сильнейшим и надежнейшим способом лечения самых разнообразных больных, страдающих бредом, галлюцинациями и некоторыми другими нарушениями. Он опубликовал данные своих наблюдений, и начиная с 1935 года началось широкое лечение инсулпнотерапией многих (но, конечно, не всех) форм душежней патологии. Открытие Закеля было выдвинуто на Нобелевскую премию, но приход Гитлера к власти и начавшаяся вторая мировая война помешали этому. Закель уехал в США и там умер. Психиатрия ихирургия. В 1935 году португальский психиатр Эгас Мониси (1874—1955) опубликовал работу, в которой доказывал, что если больному произвести фронтальную лейкотомию, т. е. перерезать нервные волокна, идущие из лобных долей к центру мозга, то он может как бы избавиться от признаков душевногв дефекта. Эту оптацию стали широко использовать при лечении хронических больных, которым нельзя было помочь инсулинотерапией, маляротера&ией и другими распространенными в те годы методами лечения. Особенно широкое распространение психохирургия, предложенная Монишем, получила в первой половине 1.940-х годов, однако к их концу стало ясно, что лейкотомия очень болезненна, положительный эффект от нее не всегда бывает и что она слишком сложна в техническом отношении. В 1949 году Мониш получил за свое открытие Нобелевскую премию, но к этому времени психохирургия в ряде стран была уже непопулярной или даже запрещенной. У нас в стране психохирургия применялась очень редко и в 1948 году по инициативе профессора В. А. Гиляровского вообще была запрещена. В последние годы вновь возрастает интерес к психохирургии: за рубежом с помощью психохирургии небезуспешно лечат некоторые душевные расстройства, которые не поддаются обычному фармакологическому лечению. Примерно в те же годы, когда Закель тайком экспериментировал с инсулиновыми комами, венгерский врач Ладислав Иозеф фон Медуна (1868—1964) обнаружил странную закономерность: те хронические больные шизофренией, у которых в силу случайных причин возникали судорожные припадки с потерей сознания, быстрее выздоравливали от своего душевного недуга, чем те у кого не было судорожных припадков. Медуна стал назначать таким пациентам препараты, вызывающие судорожные припадки, и тем самым резко ускорял их выздоровление. Итальянские ученые Люцио Вини (1908—1964) и У го Чарлетти (1877—1963) в 1939 году предложили с целью вызывания судорожных припадков давать не есобые лекарства, а пропускать через головной мозг электрические разряды определенного напряжения. Метод, предложенный ими, назывался электросудорожной терапией, которую стали широко использовать с начала 1950-х годов. Таким образом, в первой половине XX века психиатрия обогатилась новыми методами лечения душевных болезней и накопила опыт дифференцированного лечения этих больных. Выяснилось, что при одних болезнях помогает инсулин, при других — электросудорожная терапия, при третьих — другие методы и т. д. Чаще всего эти лечебные приемы комбинируются и при воздействии на конкретного больного используются по-разному. Новая эра. Казалось бы, сделанные открытия надолго определят лицо терапии психических болезней, но во второй половине XX века все общественные и научные процессы резко ускорились (в том числе и поиски методов лечения) и открытия стали следовать одно за другим. С конца 1940-х годов хирурги стали использовать так называемые литические коктейли, т. е. смеси препаратов, способствующих расслаблению мускулатуры, успокоению пациента, что в свою очередь помогает в проведении операции. Предложенные Лабори, Гюгенаром и другими французскими хирургами и фармакологами, они завоевали широкую популярность и стали выходить за пределы чистой хирургии. С 1952 года началась новая эра в психиатрии: эра психотропных средств. В 1952—1954 годах парижские психиатры Жан Целей и Пьер Деникер начали использовать некоторые препараты, входившие в состав литических коктейлей, при лечении душевных болезней. В первую очередь они взяли хлорпромаэин (в СССР он известен под названием аминазин). Результаты были ошеломляющие: хронически больные люди, неспособные находиться в обычных условиях из-за неправильного поведения, странностей, бреда, галлюцинаций и т. д., пройдя курс лечения хлорпромазином, становились совершенно иными людьми, а большая часть из них полностью выздоравливали. Все те нарушения, которые были у несчастных пациентов долгие годы и мешали им вернуться в нормальную среду, исчезали, если они начинали систематически принимать соответствующие дозы этого препарата. Сейчас психотропных препаратов насчитывается не менее одной тысячи, хотя многие отличаются друг от друга только названием. Что они дали психиатрии? Во-первых, изменилось лицо психиатрических больниц; они перестали отличаться от обычных соматических учреждений (шумных, опасных, неуправляемых больных стало меньше). Во-вторых, благодаря использованию этих лекарств стала усиленно развиваться внебольничная психиатрия: оказалось, что многие больные не нуждаются в госпитализации, ибо могут принимать эти лекарства дома. В-третьих, благодаря психотропным препаратам удалось наладить поддерживающую терапию этих больных после выписки из стационара, назначая каждый раз ту дозировку, которая необходима пациенту (да он и сам зачастую меняет дозу в зависимости от своего состояния). В-четвертых, массовое использование психотропных лекарств дало ученым мощное оружие в изучении самих психических болезней, раскрыв многие механизмы патогенеза этих заболеваний. Лавинообразное увеличение числа препаратов психотропного Открытие психотропный" препаратов — самая крупная революция в истории психиатрии, благодаря использованию этих препаратов и ряда иных причин многие из болезней, которые широко встречались в прошлом, сейчас стали очень редкими, а многие заболевания вообще изменили свое лицо. Психотропные препараты сделали проявления этих заболеваний менее заметными и явными. Но широкое распространение психотропных препаратов имело и свою оборотную отрицательную сторону: благодаря тому что эти лекарства легко принимать (это в основном таблетки), многие люди стали их использовать без назначения врача и без всякой серьезной необходимости. Бесконтрольный прием этих лекарств может необратимо изменить биологическую реактивность человека и всего человеческого вида. Сейчас задача психиатров заключается не только в том,, чтобы продолжать создавать какие-то новые лекарства, но и в том, чтобы обратить внимание общественности на недопустимость бесконтрольного приема этих лекарств (особенно тогда, когда нет серьезной необходимости в приеме этих препаратов), дискредитировать невежественные и порочные мечты о таблеточном рае. Нейролептический синдром.Все психотропные препараты условно делятся на несколько групп. Назовем главнейшие из них. Во-первых, это всем известные транквилизаторы, к которым относятся триоксазин, элениум, рудатель, седуксен и множество других лекарств. Во-вторых, это различные стимуляторы: одни из них оказывают главным образом антидепрессивное действие, другие — собственно стимулирующее, третьи — одновременно успокаивают и стимулируют психику человека. В-третьих, это нейролептики — самые сильные психотропные препараты, к ним относятся аминазин, трифтазин, галоперидол и многие другие лекарства. Если препараты первых двух групп практически безвредны и не имеют никаких побочных действий, то нейролептики обладают побочным действием, которое медики называют нейролептическим синдромом. Заключается он в том, что пациент постепенно становится вялым, скованным, его лицо становится маловыразительным, амимичным. Больной ходит шаркающей походкой, прижав локти к туловищу. У некоторых возникают судорожные подергивания мышц подбородка, глаз, лба. Возникает нейролептический синдром далеко не у всех пациентов: чтобы он появился, нужно несколько условий. Среди них — индивидуальные особенности организма (есть пациенты, у которых даже при лечении большими дозами нейролептиков не появляется нейролептический синдром, а есть пациенты, у которых даже после одноразового приема одной таблетки аминазина уже отмечается сильное побочное действие), длительность приема лекарств (чем дольше принимается нейролептик, тем чаще возникает нейролептический синдром). Чем больше доза, тем, как правило, сильнее побочное действие препарата. Особенно часто побочные действия возникают в детском и подростковом возрасте: дело в том, что именно у детей и подростков часты органические повреждения головного мозга, а они предрасполагают к побочным явлениям. Неужели из-за побочных явлений следует вообще прекращать использовать нейролептики — эти самые сильные и самые нужные препараты? Где же выход? Вскоре выход был найден. Как отмечалось выше, он заключался в том, что одновременно с приемом нейролептиков больным назначают препараты, ликвидирующие побочное действие нейролептиков. Эти лекарства получили название корректоров — к ним относятся циклодол, ромпаркин и другие. Таким образом, когда пациенту назначают на длительное время большие дозы нейролептиков, ему одновременно с этим выписывают и корректоры. Благодаря этому полностью снимается побочное действие нейролептиков. Не понимая этого, некоторые пациенты рассуждают так: лучше принимать одно лекарство, чем два, поэтому они отказываются от корректоров, а потом, когда замечают у себя признаки нейролептического синдрома, ругают врачей: дескать, они во всем виноваты. |
