 ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ Сила воли ведет к действию, а позитивные действия формируют позитивное отношение Как определить диапазон голоса - ваш вокал Игровые автоматы с быстрым выводом Как самому избавиться от обидчивости Противоречивые взгляды на качества, присущие мужчинам Вкуснейший "Салат из свеклы с чесноком" Натюрморт и его изобразительные возможности Применение, как принимать мумие? Мумие для волос, лица, при переломах, при кровотечении и т.д. Как научиться брать на себя ответственность Зачем нужны границы в отношениях с детьми? Световозвращающие элементы на детской одежде Как победить свой возраст? Восемь уникальных способов, которые помогут достичь долголетия Классификация ожирения по ИМТ (ВОЗ) Глава 3. Завет мужчины с женщиной
Оси и плоскости тела человека - Тело человека состоит из определенных топографических частей и участков, в которых расположены органы, мышцы, сосуды, нервы и т.д.
| Кобинские и трусовские осетины 8 страница
В 50-е годы, ставшие периодом стремительного развития образования, культуры и науки осетин, мои контакты с научными учреждениями Северной Осетии, в частности, с СОНИИ и республиканским краеведческим музеем, стали особенно частыми. С последним творческие связи у меня установились еще с 50-х годов по инициативе его тогдашнего директора Х.Г. Цопанова (1904—1991). Узнав о моей работе в Институте этнографии АН СССР, он обратился с письмом на имя директора с просьбой командировать меня для оказания музею помощи в организации и проведении экспедиции по горной Осетии для приобретения традиционных предметов материальной культуры, одежды и украшений, орудий труда, изделий кустарных промыслов и т.д., быстро и бесследно уходящих из быта, особенно в период массового переселения горцев с гор на равнину Северного Кавказа. Просьба эта была удовлетворена. Мне поручили оказать помощь музею сверх своей плановой работы по институту, что, по существу, означало выделить для выполнения этой работы отпускное время. И все же я был рад предоставленной мне возможности поездить по горной Осетии и впервые познать многие особенности ее традиционной этнографии, поскольку до этого я изучал в основном народы других регионов Северного Кавказа и Дагестана. Три сезона (1956, 1957, 1958) я по приглашению Х.Г. Цопанова ездил по горной Северной Осетии, точнее, пешком исходил ее главные ущелья, записав весьма ценные сведения, касающиеся различных сторон жизни горцев-осетин, их традиционной материальной и духовной культуры, быта, верований и т.д., а также приобретал для музея множество старинных предметов обстановки и быта: утварь, одежду и украшения, орудия труда, изделия домашних, кустарных промыслов и т.д. Х.Г. Цопанов глубоко понимал просветительскую и научную роль музея, заботился о пополнении его фондов новыми экспонатами: традиционными предметами быта, быстро выходящими из употребления. Хаджумар Газеевич относился к числу той осетинской интеллигенции старого поколения, которая внесла определенный вклад в развитие образования и культуры своего народа. Он был директором рабфака и директором Горского сельхозинститута, много лет заведовал отделом культуры республики, руководил осетинским драматическим театром, ставил в его стенах свои пьесы, пользовавшиеся большим успехом у зрителей. Х.Г. Цопанова отличало глубокое знание жизни своего народа. Интеллигентность, доброта, большое человеческое обаяние — все эти черты были ему присущи. Я благодарен ему за возможность познать этнографию горной Осетии в ее нетронутом виде. Во всяком случае, записанные мною рассказы многих знатоков горской жизни о далеком прошлом были весьма ценными и позже легли в основу некоторых моих работ. И в последующие годы музей этот был моим родным домом, я широко пользовался его богатейшими фондамй и архивом. Совершая поездки по другим регионам Северного Кавказа, я много раз находил здесь пристанище со своими товарищами по экспедиции. Считаю нужным заметить также, что музей этот, один из старейших на Северном Кавказе, — музей бывшей Терской области — при советской власти на его базе были созданы музеи других северокавказских республик — в Грозном и Нальчике. Ведя научно-исследовательские и собирательские работы, Северо-Осетинский краеведческий музей постоянно приглашал видных ученых-кавказоведов, в том числе из Ленинграда и Москвы (Е.Г. Пчелину, Е.И. Крупнова) для совместной полевой экспедиционной работы. Результаты их деятельности хорошо известны из публикаций и научных отчетов ученых, хранящихся в архиве музея. Эти выдающиеся русские советские ученые отдавали много сил и времени изучению археологических памятников и этнографии осетинского народа, внесли большой вклад в осетиноведение. С Е.И. Крупновым я познакомился лишь в 50-х годах, когда началось близкое общение на ученых советах, совещаниях, конференциях и пр. Евгений Игнатьевич по-доброму относился ко мне, прорецензировал несколько моих работ, выступал на защите моей докторской диссертации, отметив, что согласен с трактовкой происхождения осетин в моей работе. Е.И. Крупнов внес большой вклад в изучение памятников кобанской, скифо-сарматской и аланской культур. Велика заслуга ученого в открытии памятников древности и у других горцев Северного Кавказа, в подготовке им большого числа специалистовархеологов. Е.И. Крупнов был настоящим русским кавказцем, родом из Моздока. Он гордился, что здесь в школе его обучал русскому языку и литературе Б.А. Алборов — первый советский профессор на Северном Кавказе. Хочется с большим уважением вспомнить еще одного представителя старого поколения осетинских ученых — Бориса Андреевича Алборова — мужественного человека и талантливого ученого. Арестованный в 1937 г., он не склонил голову перед режимом, отметал все вымышленные обвинения в свой адрес. За свои убеждения он был осужден более чем на десять лет в далекой Сибири. Борис Андреевич одним из первых получил звание профессора на Северном Кавказе (1926). Он был основателем осетинского научного общества, на основе которого позже создан Северо-Осетинский научно-исследовательский институт. До ареста Б.А. Алборов вел большую научную и педагогическую работу: им подготовлено множество учителей для сельских школ, опубликованы десятки статей и брошюр на осетинском и русском языках, посвященных школьной и педагогической тематике. В 50-х годах, работая в библиотеке восточного факультета Ленинградского университета, я находил здесь несколько таких брошюр Б.А. Алборова на осетинском языке. Первый раз я видел Б.А. Алборова в далекие 30-е годы, когда был студентом второго курса Северо-Осетинского госпединститута, но тогда не был с ним знаком. Он был в институте одним из ведущих профессоров, его имя звучало по всей республике. После вынужденного перерыва Б.А. Алборов активно включился в науку, принимал участие во всех научных форумах, проводившихся в регионе. Я познакомился с ним в 1959 г. в Северо-Осетинском НИИ. Меня представил Х.С.Черджиев, тогда директор института. «А, это тот Калоев, который написал работу о моздокских осетинах?» — спросил Борис Андреевич. «Тот самый», — сказал Хазби Саввич. Я уже отмечал, что Б.А. Алборов родом из сел. Ольгинского в Северной Осетии, он окончил до революции Волынский университет на Украине, приехал в Моздок и преподавал в школе, одновременно вел научную работу, исследовал первопечатную осетинскую книгу (конец XVIII в.), изучал говор моздокских осетин, записывал их фольклор. Изучая моздокских осетин в монографическом плане, я не мог не сослаться на указанные работы Б.А. Алборова, что, видимо, он знал по моим опубликованным статьям. Итак, Борис Андреевич, которому тогда было под семьдесят, узнав, что я еду в Туалгом через Алагирское ущелье по труднопроходимой горной дороге, не посчитавшись с возрастом, включился в нашу экспедицию, которая должна была проводить графические исследования. Б.А. Алборов еще в 20-х годах изучал в Мамисонском ущелье памятники позднего средневековья с грузинскими надписями. Теперь, когда мы приехали сюда, он решил доисследовать их, пробыв с нами несколько дней. В последний раз я встретился с Б.А. Алборовым в 1963 г. в Абхазии, на Сухумском всесоюзном нартовском совещании, в составе большой осетинской делегации. Основным докладчиком здесь был В.И. Абаев. Свое выступление Борис Андреевич произнес на французском языке, что для многих оказалось сюрпризом. Литература 1. Абаев В.Д. Коста Хетагуров и его время. Тбилиси, 1961. 2. Дзагурова Г.Т. Под российскими знаменами. Владикавказ, 1993. |
