ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ

Оси и плоскости тела человека - Тело человека состоит из определенных топографических частей и участков, в которых расположены органы, мышцы, сосуды, нервы и т.д.

Отёска стен и прирубка косяков - Когда на доме не достаёт окон и дверей, красивое высокое крыльцо ещё только в воображении, приходится подниматься с улицы в дом по трапу.

Дифференциальные уравнения второго порядка (модель рынка с прогнозируемыми ценами) - В простых моделях рынка спрос и предложение обычно полагают зависящими только от текущей цены на товар.

Глава 3 «Установить контакт» 7 страница

Предыдущая 1 2 3 4 5 6 789 10 11 12 13 Следующая

- Конечно, Джон, конечно, это все была неправда, - с радостью объявил я ему. Конечно, это ложь, Господи, это же так очевидно.

Я уже собирался все объяснить ему, и на секунду отвлекся, и когда я снова поднял глаза, то увидел, что в руке Джона что-то было – он внимательно разглядывал эту вещь. Его телефон. Он нажал несколько кнопок и протянул мне его на вытянутой руке. Я вглядывался в лицо Джона, но его выражение оставалось совершенно пустым.

И потом я услышал собственный голос:

«Он получает секс, я получаю партнера. Совершенно логичный расклад».

Я почувствовал, как кровь отхлынула от лица. Это как раз то, что Салли нам не сказала, та причина, по которой Джон поверил ей, даже не подвергая ее слова сомнению, не пытаясь поговорить со мной. Я быстро прикинул… получалось, что Салли стала записывать наш разговор как раз в тот момент, когда она поняла, о ком мы говорили.

«Только ты можешь считать логичным жертвование собственным телом в угоду комфортным рабочим отношениям. Полагаю, ты по-прежнему хочешь влюбить в себя Джона?»

Та самая фраза! Идиот! Вряд ли Салли могла запомнить всё дословно, я должен был сразу понять, что была запись, как только Джон произнес ее. Салли перекачивала файлы на телефон, видимо, когда увидела сообщение от Гарри. Я почувствовал себя последним идиотом, и тут снова из динамиков донесся мой голос:

«Это укрепит стабильность нашего сотрудничества».

Мой голос всегда звучит так холодно? Конечно, сейчас я чувствовал себя отнюдь не отстраненным, казалось, что мои эмоции пытались прогрызть мою грудную клетку, они душили меня. И телефон продолжил голосом Майкрофта:

«И ты скажешь в ответ, что любишь его?»

Я совершенно точно понимал, что грядет, как и Джон, но все же мы оба вздрогнули, когда я сказал:

«Я социопат, Майкрофт. Ты прекрасно знаешь, что я не способен на такие чувства».

Джон закрыл файл и медленно вдохнул. И потом он стал говорить, избегая меня взглядом:
- Я мог жить в этой лжи всю оставшуюся жизнь, как твой лучший друг и коллега, - его голос звучал почти обычно, - и никогда не хотеть и не спрашивать ни о чем взамен. Я мог бы быть счастливым. – Он вздохнул, как будто ему было невыносимо тяжело. – Но сейчас… сейчас слишком поздно. Я не смогу отмотать все назад.

Его взгляд неожиданно пронзил меня, цепко осмотрел, прошелся по всему телу вниз и поднялся к лицу снова.

- Даже в этот момент, зная, что ты сделал, даже сейчас, когда я смотрю на тебя, все, что мне хочется сделать – это перебирать твои волосы и целовать тебя, прижаться к тебе, обнимать тебя и чувствовать, как ты вздрагиваешь под моими прикосновениями. Чувствовать твое дыхание на моей шее, когда ты спишь.

В его глазах плескалось море боли.

- Но все это, все это было ложью, ты никогда не хотел этого, ты просто использовал секс, чтобы удержать меня рядом. - Теперь его голос задрожал. - И все эти вздохи и стоны каждый раз, когда ты дотрагивался до меня, каждый раз ты притворялся…

Он резко отвернулся от меня и быстрым шагом направился к концу улицы. Я догнал его, но он вскинул руку, чтобы отгородиться от меня.

- Не смей меня трогать! – Его голос сорвался. - Не смей больше никогда прикасаться ко мне.

Я резко остановился, и в это время сзади хлопнула дверь, и ко мне подлетела Гарри. Она на секунду затормозила, оценивая обстановку, и потом оказалась совсем близко ко мне. Я смотрел на нее, как она подходила, но не сделал ничего, чтобы отойти, или чтобы уклониться от ее удара. Удивительно сильного удара с учётом того, что она начала замахиваться еще подбегая. Меня отбросило к стене.

- Ты больной ублюдок, - орала она на меня. - Какой же надо быть злобной тварью, чтобы придумать такое? Провести так человека, да еще такого доверчивого, как мой брат, щедрого, доброго, преданного, только чтобы провернуть свои штучки?

Я посмотрел на Джона, но он продолжал удаляться, немного пошатываясь. Гарри обернулась, чтобы посмотреть, куда я глядел, и поняла, что ей придется оставить меня, чтобы успеть догнать брата.

- Ты должен гордиться собой, - с горечью сказала она. - Ты сделал то, что вся афганская армия не смогла сделать – ты сломал моего брата.

Я поморщился, и она, заметив это, продолжила:

- Ты его на кусочки разобрал, а потом сделал из него то, что тебе нужно было, и теперь Джон сам не знает, кто он.

Джон в этот момент почти дошел до перекрестка, и ей нужно было поторапливаться. Она уже собиралась уходить, но снова повернулась ко мне.

- Держись от него подальше. Он заслуживает кого-нибудь лучше тебя. Любой человек заслуживает кого-нибудь лучше тебя.

Ее губы скривились от презрения, она поспешила вслед за братом, поравнявшись с ним только в конце аллеи, и исчезла за углом.

Я сполз ниже по стене и уткнулся головой в колени. Не знаю, сколько прошло времени, но в конце концов мой телефон зазвонил, я нащупал его в кармане и посмотрел на определитель – звонил Лестрейд. Проигнорировав его звонок, я отослал ему чуть позже смс, сказав, где нахожусь. И пять минут спустя он уже стоял рядом со мной – мне пришлось задрать голову, чтобы посмотреть на него.

- Черт побери, с кем ты умудрился подраться?

Я потрогал щеку около глаза, видимо, там начал проступать синяк, который почернеет завтра.

- Ни с кем, это Гарри.

- Нашел его, да? – выдохнул Лестрейд, и я кивнул. - Не очень все хорошо прошло?

Я смог только покачать головой.

- Он в безопасности? – спросил он минуту спустя.

- Да, он с Гарри, я думаю, что он у нее поживет.

- Понятно. Давай-ка мы довезем тебя до Бейкер Стрит. - Он помог мне подняться. Мои ноги были словно ватные, как будто не принадлежали мне. Мы медленно побрели по переулку.

Лестрейд довез меня до дома, бормоча мне какие-то банальности про то, что все разрешится, что утро вечера мудренее, я даже не отвечал, но поблагодарил его, когда он уходил. Все же, учитывая случившееся, я даже не представлял, что Грегори окажется моим другом, к тому же, я совсем не заслуживал этого.

Я сбросил книги и какие-то приборы с кресла и сел в него, потому что даже не хотел подходить. На спинке кресла, небрежно брошенный, лежал тот самый плед, который я подстелил под спину Джона сегодня. Я прикоснулся к нему, вспоминая, как Джон лежал на нем, как он выглядел всего лишь несколько часов назад. Все вокруг казалось мутным, как будто я сидел в коконе, а все остальное происходило снаружи. Мне было холодно, и я завернулся в этот плед. Он пах Джоном.

Джоном, который никогда больше не будет лежать на нем. Которого я так чудовищно обидел, даже не подозревая этого, которым я манипулировал, чтобы добиться того, чего я хотел, который был мне предан, а я использовал и уничтожил его. В глазах Джона отчетливо читалась боль, его физически тошнило от того, что он чувствовал себя насильником по моей вине, как будто он взял то, чего я не хотел ему отдать добровольно. Мои щеки были мокрыми.

Джон никогда не вернется ко мне. Он никогда не будет пить из чашки, которая стоит на этом столе, никогда не сядет рядом и не будет смотреть дурацкую телепередачу, перебирая моя волосы. Никогда не поцелует меня. Дышать становилось невозможно.

Он больше не обнимет меня в кровати, я не буду убеждать его присоединиться ко мне в душе, мы не будем больше целоваться, лежа на диване. Воздуха больше не было.

Раздался какой-то звук, а потом шаги на лестнице, но неправильные шаги, не шаги Джона, потому что иногда он прихрамывал, а пакеты из магазина тихо шуршали… но этого тоже больше не будет.

В комнату вошел Майкрофт.

Он подошел ко мне, улыбаясь широко и открыто, как будто мы снова были детьми, и присел на подлокотник кресла.

- Вот ты где, - сказал он, и его голос был таким же, как в детстве, когда он утешал меня после кошмарных снов или рассказывал, как правильно пользоваться микроскопом. - Я так долго ждал, чтобы снова увидеть тебя настоящего, братишка.

Этот голос никогда не лгал мне, он всегда выполнял обещания, успокаивал меня, что Майкрофт рядом и никогда не подведет. Он обнял меня за плечи:

- Не переживай, мы его вернем.

Я уткнулся в плечо брата и зарыдал.

Глава 16. «Разлука»

Дом Гарри был бежевым. Бежевые стены, бежевые ковры, бежевая мебель, бежевый брат.
Я надел бежевый свитер. Возможно, если я просто буду тихо сидеть, то просто сольюсь с обстановкой, и все, что осталось от меня, окончательно исчезнет.

Гарри это все порядком надоело. На первой неделе она ходила вокруг меня на цыпочках, как будто из-за резкого звука я мог разбиться вдребезги. На второй неделе она бурчала про недопитый чай и недоеденные сэндвичи. Неделю назад она спросила, не собираюсь ли я начать искать работу. Теперь она хотела заставить меня устроить вечеринку по поводу того, что я стал открытым геем.

- Я не гей, Гарри, - напомнил я ей в седьмой раз за день, и, возможно, в сотый с тех пор, как я переехал сюда.

- Ты был с ним, - возразила она, и я добавил еще одну галочку в воображаемый список моментов «Сколько раз я пожалел о том, что рассказал Гарри свою жалкую историю целиком».

- Откуда ты знаешь, что это не латентная наклонность? – продолжила она. – Придет всего несколько близких друзей, будут выпивка и закуски.

Я помотал головой, но она была непреклонна.

- Тебе не придется ни о чем рассказывать, просто поболтаешь с ними и все, – она замолчала ненадолго. – Мне кажется, Колин – твой тип парня.

Я уронил голову на подголовник дивана. У меня уже был тип?
- Я собираюсь прогуляться вечером, - сказал я, удивляясь самому себе.
Ее глаза сузились:
- С кем? – спросила она, фыркнув, услышав в ответ слабое «с другом».Она попыталась выяснить что-то еще, но я замолк, и она наконец оставила меня в покое, что-то недовольно бурча.

Я вздохнул и вытащил телефон; уже было пора идти. Я отправил смс Лестрейду – он пытался связаться со мной несколько раз за прошедший месяц, но я избегал его, также как и всех остальных. Он был хорошим парнем, но было ясно, что Шерлок был ему нужнее, чем я, учитывая его работу. И все же нужно было прогуляться, возможно, и у него найдется время пропустить со мной по пинте пива.

Я отправил сообщение и снова посмотрел на пришедшее прошлой ночью смс: Доброй ночи, Джон. ШХ

Он присылал по сообщению каждый вечер, ровно в 22.30, никогда не пропуская и не опаздывая. Иногда он извинялся, иногда присылал оправдания, иногда просто желал спокойной ночи. Мой палец завис над клавишей «Удалить» уже в тысячный раз, но не опустился на нее – однажды я случайно нажал на нее, и пробел в списке сообщений грыз меня каждый раз, когда я просматривал его, а я делал это слишком часто. Это было что-то вроде связи с моим Шерлоком – тем, которого я любил, моим воображаемым другом. Разумеется, я знал, что все они приходили от него… от настоящего человека, от того, кто тянул за ниточки, но он не мог догадаться, что я сохранял эти сообщения, поэтому я продолжал обманывать себя.

Я не понимал, чего он хотел этим добиться – должно быть, у него была какая-то цель, но она ускользала от меня. Я ненавидел себя за то, что хранил сообщения, я ненавидел свое сердце за то, что оно болело каждый раз, когда я читал их, и я ненавидел свое глупое тело за то, что я просыпался, желая оказаться рядом с ним.

Пришла смс от Лестрейда с местом и временем встречи – кажется, наконец-то я все-таки шел проветриться.

***

В пабе было жарко и полно людей; я ощущал что-то сюрреалистическое, сидя в углу в облаке бежевого цвета. Когда Лестрейд пришел, мы пожали друг другу руки и поговорили о погоде – сырая, о футболе – безнадежно, - и о состоянии экономики – ужас. Я пытался найти новую тему для разговора, и вдруг он, казалось, застыл, и стало понятно, что сейчас произойдет.
- Он не очень хорошо справляется без тебя, знаешь.
Я хмыкнул, что он принял за хороший знак и продолжил.
- Он все еще занимается расследованиями, когда я его прошу, но ему теперь как будто на все наплевать.
Я фыркнул:
- Конечно, ему наплевать, он же социопат. Он специализируется на пофигизме.
Лестрейд расстроено на меня посмотрел:
- Не думаю, что это правда, Джон, - сказал он. – По крайней мере, не теперь. Я хотел сказать, что его работа больше не нравится ему так, как прежде – он не вертится вокруг интересных дел, не заставляет меня краснеть перед прессой, не показывается никому из остальной команды. Он просто появляется, когда его просят, изучает улики, озвучивает свои выводы и снова уходит, – он пожал плечами. – Он даже больше не язвит!

Я фыркнул: как будто отсутствие язвительности у Шерлока Холмса могло стать потерей для мира.

- Я был с ним той ночью, ты знаешь, - произнес он неожиданно. – Он искал Салли.
Я вздрогнул, и он неловко мне улыбнулся: - А потом мы искали тебя… Я не знаю всего произошедшего – и не хочу знать, - добавил он торопливо, - но я знаю, что тот человек, на которого я наткнулся тогда в аллее, был совершенно не тем, с кем я работал последние пять лет.
- Он хотел, чтобы я оставался с ним, а он не любит, когда его планы рушатся, - пробормотал я. – Особенно те, над которыми он так долго работает.
- Я не думаю, что дело в этом, - возразил он. – Когда он приехал в Скотланд Ярд, он так отчаянно пытался найти ее, я никогда не видел его таким взволнованным, - он задумался, – Но когда я упомянул, что ты можешь его бросить, он был убит – он бы никогда не захотел сделать тебе больно.
Я горько рассмеялся.
- Ну, у него не очень хорошо получилось, не правда ли?

Лестрейд явно начинал чувствовать себя неуютно, но я не мог сдержать гнев, сочащийся из каждой моей фразы – как будто на моей бежевой броне проступили кровавые пятна.

Это был первый раз, когда я говорил о той ночи или о Шерлоке вообще – через пару дней, Гарри съездила на Бейкер-стрит, забрала мои вещи и вернулась побледневшей. Я не спрашивал, а она не рассказывала – просто отдала мне сумки. Она не очень старалась их упаковать: некоторых предметов не хватало - моего старого серого свитера и большей части туалетных принадлежностей. Зато внезапно в сумке оказалась и моя кружка. Она пыталась поговорить со мной еще несколько раз, но после того, как я вывалил на нее все в первую ночь, в состоянии шока, я больше не хотел обсуждать это, поэтому уходил в свою комнату, чтобы прекратить любые расспросы.
Лестрейд перевел разговор на обсуждение различных дел, не упоминая Шерлока до тех пор, пока около десяти вечера мы не вышли из паба и он неожиданно придержал меня за рукав, когда мы уже распрощались.
- Послушай, очевидно, ты считаешь его холодным и не эмоциональным, - сказал он, явно не соглашаясь с этим, – но я видел вас, – он сделал паузу. – Я видел вас обоих в тот день.

Я понял, что он имел в виду тот случай, когда Шерлок целовал меня в переулке, и резко отдернул руку. Он не удерживал меня.
- Прости, Джон, - сказал он, – но тогда это было чем угодно, но холодом там и не веяло – между вами так искрило, что только не полыхало, и ошибиться было нельзя. Если бы я не видел это своими собственными глазами, я бы никогда не поверил, что… - он умолк.

Мне следовало уйти, но воспоминание о том поцелуе пригвоздило меня к земле.
Он помотал головой:
- Слушай, Джон, это твоя жизнь, и Шерлок, вне всяких сомнений, сделал тебе очень больно, но тебе не кажется, что ты придаешь слишком много значения одному разговору? Разве один неудачный диалог перечеркивает все то время, что вы провели вместе, просто стирает все это в ноль?
- Ты не понимаешь, - разозлился я. Красное заливало мой бежевый цвет.
- Нет, не понимаю, - согласился он. – Но мне кажется, что ты тоже не очень понимаешь.

До дома Гарри было недалеко, но я медленно брел по улице, не особо торопясь, вошел через заднюю дверь и тихо проскользнул в гостевую комнату – было слышно, как ее друзья веселились в гостиной. На кровати лежал большой пакет, которого я не видел, когда уходил, и на нем было напечатано мое имя. Я вскрыл его и вытащил оттуда фотографию. Внутри не было ни записки, ни сообщения. Казалось, что фото было сделано частным детективом – снято с расстояния, на котором объект наблюдения не заметил бы фотографа.

Шерлок стоял на Йоркском мосту, на котором мы остановились в тот день. Облокотившись на перила, он уставился на воду невидящим взглядом. Я заметил, что он похудел, его скулы заострились сильнее, чем обычно, а волосы стоило подстричь. Он выглядел потерянным, и на лице была неподдельная грусть.

Мой телефон пикнул, извещая об смс – должно быть, уже 22.30.
Я скучаю, Джон. ШХ

***

Через два дня я получил сообщение от Майкрофта: Нужно поговорить. Вам удобно, если я подъеду сейчас?

Я послал его подальше, и быстро покинул дом, направляясь в ближайший парк, к скамейке, которая становилась чем-то вроде моего убежища, когда мне нужно было отдохнуть от сестры. Прошла пара минут, и кто-то опустился на нее рядом со мной. Разумеется, Майкрофт. Я только вздохнул.

- Для вас все так предсказуемы?
- Обычно, да, – признал он, вручая мне стаканчик чая из ближайшего кафе. Несколько минут мы просидели в тишине.
- Мне бы следовало вас ударить, - сказал я.
Он приподнял бровь.
- А вы собираетесь? – он не выглядел особенно обеспокоенным.

- Я не знаю, - признал я. – Но думаю, я имею на это право. Прежде всего, именно вы убеждали меня дать шанс этим лживым отношениям.
Я никогда бы сделал этого, если бы вы не уговорили меня, – я злился все сильнее с каждым словом, и заметил, что он незаметно отодвигался от меня – это странным образом заставило меня почувствовать себя лучше, хотя, зная братьев Холмс, возможно, он делал это специально, чтобы я слегка расслабился. Чертов манипулятор.
- Я не солгал вам, Джон.
Я фыркнул. Громко.
- Вы рассказали мне кучу ерунды о нем, просто чтобы помочь своему брату удержать помощника… в соответствии с его невероятно глупым планом, - напомнил я ему. – То, что вы играли с моей жизнью, кажется, совершенно вас не волнует. Это бесчеловечно.

Теперь Майкрофт выглядел слегка взволнованным, но стаканчик с чаем не дрогнул, пока он подносил его ко рту.
- Все, что я сказал в тот день, было правдой.
- О, неужели? – горько поинтересовался я: – Потому что я четко помню, как вы говорили мне, что я физически привлекаю вашего брата. – Я старался не слишком задумываться о том, что я говорю. – И теперь у меня есть запись, где вы с Шерлоком обсуждаете, как он принес в жертву свое тело ради сохранения удобных рабочих отношений.
О, как же я ненавидел эту фразу, которая преследовала меня уже целый месяц.

Он лишь посмотрел на меня.
- И? – я воззвал к ответу. – Как вы это объясните?
Он приподнял брови.
- Придется повториться, как кажется. Все, что я сказал вам, было правдой.
Он ждал, пока до меня дойдет.
- Хотите сказать, что ваш разговор с Шерлоком…
- Фактически, был «кучей ерунды», как вы выразились, – его неприязнь к вульгарным фразам была очевидна.
Я вытаращился на него.
- Я не понимаю ни слова из того, что вы говорите, – я начал подниматься. – Я возвращаюсь к Гарри.
- Интересный выбор слов…- раздраженно заключил он. – Джон, скажите, где ваш дом?

Перед глазами возник вид Бейкер-стрит. Череп, беспорядок, части тела в холодильнике, скрипка в углу, и Шерлок, всегда Шерлок. Шерлок на диване, тыкающийся макушкой мне в ладонь, прося ласки. Шерлок, требующий чай в неподходящее для этого время, и приносящий домой слишком много молока. Шерлок, обнимающий меня по ночам, и сонно ворчащий, когда я просыпался. Шерлок, откинувший голову назад, изгибающийся и выкрикивающий мое имя.

Я зарычал на Майкрофта, мои глаза наполнялись слезами, развернулся и почти побежал к дому Гарри.
Скамейка была вычеркнута из списка убежищ.
Через два дня он меня снова подловил, на этот раз – у пруда с утками.
- Шерлока назвали социопатом его же одноклассники, когда ему было четырнадцать, - сообщил он, даже не потрудившись сказать «Доброе утро». – И он ухватился за это, потому что это защищало его от их издевательств.
Я слушал его вопреки всему.
- Мне тогда было двадцать один, - продолжил он, - и я подолгу не бывал дома. – На его лице было сожаление. – Когда я понял, что происходит, было уже слишком поздно.
Я поклялся никогда не верить ни единому лживому слову от Майкрофта, но понял, что не могу сомневаться в нем сейчас. Он не смотрел на меня, пытаясь подстроиться под выражение моего лица, не хотел очаровать меня, – он просто сидел на скамейке, предаваясь воспоминаниям, отстранено наблюдая, как утки проплывали то в одну, то в другую сторону.
- Мы всегда были близки, несмотря на разницу в возрасте. Ребенком Шерлок был… - по его лицу пробежала улыбка, – ну, он был очень милым, – печально закончил он. – Всегда завороженно наблюдал за миром, хотел все узнать, все исследовать, все понять; пугающе умный и дотошный, – он слегка качнул головой: – Люди не всегда понимают, как обращаться с такими детьми, вы же знаете.
Он посмотрел на меня, и я постарался притвориться, что мне было все равно, что он говорил.
- Он всегда слишком много говорил, заставляя их чувствовать себя не в своей тарелке. Они смотрели на него так, будто он не совсем человек. Он с раннего детства понял, что не относится к «нормальным».
Я пытался казаться безразличным, но это было сложно.
- Дети могут быть довольно-таки жестокими, а подростковый период итак сложен сам по себе. К пятнадцати годам он так вжился в роль социопата, что непроницаемая оболочка скрывала его ото всех, – он остановился. – Даже от собственного брата, – добавил он с сожалением, глубоко задумавшись, в то время как ветер свистел в ветвях над нашими головами.
- Но это не настоящий он, - продолжил он, повернувшись и посмотрев мне прямо в глаза. – Это не тот мальчик, которого я помню, это не мой брат.
Он был гораздо более взволнован, чем когда-либо, совсем не холодный и безразличный, каким я видел его всегда.
- Шерлок заперт изнутри так же, как и снаружи, - добавил он. – Все эти годы, он жил вполсилы.

***

Мои сны той ночью были странными и возбуждающими. Накануне Шерлок прислал одно из самых туманных сообщений: Я проснулся в парке, ШХ. Из-за него я снова начал думать о том дне. До того, как я заснул, я старался думать о трагическом завершении того дня… о встрече с Салли, о разговоре с Гарри, о ссоре с Шерлоком в аллее, обо всем этом.

Мое подсознание, однако, решило остановиться на поцелуе в арке и, определенно, сфокусировалось на почти случившимся сексе на ковре. Я проснулся в клубке перекрученных простыней, с твердым, как камень, членом, образом возбужденного и изнемогающего Шерлока перед глазами, и чувством невосполнимой потери.

Весь день я чувствовал себя нервным, на все раздражался, поэтому когда Гарри с компанией друзей захотела вытащить меня куда-нибудь вечером (на этот раз, ни о чем заранее не предупреждая), я предпочел пойти в паб, а не пытаться завязать разговор ни о чем дома, в окружении бежевого цвета.

Я сидел за барной стойкой, и как раз собирался выпить во второй раз, когда кто-то врезался в меня со спины. Я повернулся, уже имея наготове едкий комментарий, но осекся, увидев виновника. Она была миниатюрная и пухленькая, с волнистыми светлыми волосами и большими карими глазами, которые с тревогой на меня смотрели.

- Ох, мне так жаль, - у нее был очень тихий голос, и мне пришлось наклониться вперед, чтобы расслышать. – Я искала свою сумочку, и случайно уронила телефон, а потом я слишком быстро встала и не удержала равновесие…- лепетала она, – Я прошу прощения, надеюсь, вы не разлили свой напиток из-за меня? Если да, то позвольте мне купить вам другой в виде извинения, это меньшее, что я могу, обычно я не так неуклюжа… - она уже поднялась и вроде бы не собиралась падать снова.

Я поднял руку в успокаивающем жесте, чтобы остановить поток слов.
- Я Джон, - представился я, - и все в порядке. – я указал на напитки на барной стойке. – Видите, ничего не случилось.

Она хихикнула и пожала мне руку:
- Я Мэри, и слышать это – большое облегчение.

Мы поболтали некоторое время, пока бармен занимался ее заказом. Она была учительницей начальных классов и только что отработала свою первую неделю в новой школе, в бар же заглянула, чтобы встретиться с коллегами. Внезапно решив поддаться уговорам Гарри, я предложил ей присоединиться ко мне, пока они не пришли.

Они опоздали на сорок минут, а она была восхитительна. Она была хороша своей мягкой красотой, мила, но не до слащавости, забавна и добра Она смущалась, но мне показалось, что я ей понравился, и мы непринужденно поболтали. Встреть я ее полугодом ранее, сейчас я бы уже подумывал о предложении. Я был зол на себя, так что, когда, наконец, пришли ее друзья, я попросил ее номер, который она мне дала, широко улыбнувшись – честно и застенчиво, и я мысленно добавил галочку в столбик «Да».

Остаток вечера тянулся медленно. Слава Богу, Колин, который, я признаю, был немного похож на Шерлока – черноволосый и скуластый, был так же не заинтересован во мне, как и я в нем, так что хотя бы один из планов Гарри полетел к чертям – возможно, теперь она, наконец, согласиться оставить меня в покое.

***
Как выяснилось, не надолго, потому что на следующее утро она уже кричала мне с первого этажа, что ко мне пришли.
- Если это Майкрофт, скажи ему, чтобы он катился к черту! – закричал я в ответ.
- Нет, это офицер полиции.

«Должно быть, Лестрейд», подумал я, и спустился вниз.

Гарри как раз уходила:
- Я убегаю, - сказала она мне. – Проводила ее в гостиную!

Её. Я пригнулся на последних ступеньках лестницы, планируя совершить тактическое отступление на кухню, когда Салли появилась в дверном проеме – и один только взгляд на ее лицо заставил мое сердце ускориться. Кожа стала липкой, и все, кажется, замедлилось – выброс адреналина, отстранено зарегистрировал мой мозг, ситуация «дерись или убегай». Казалось, мое тело интуитивно среагировало на воспоминание о нашей последней встрече.

- Дай мне минуту, - попросил я ее, и она кивнула, возвращаясь обратно в гостиную. Я присел на ступеньке и опустил голову между коленями, концентрируясь на дыхании, пока не смог контролировать себя, и только затем проследовал за ней.

- Извини, что без приглашения, - начала она, - но ты бы вряд ли захотел со мной встретиться, а я должна с тобой поговорить.

Я вздрогнул, услышав те же самые слова, которые она использовала той ночью: «Я должна поговорить с тобой», как будто у нее не было выбора, поэтому, что бы ни случилось потом, не было бы ее виной. Я почувствовал, как у меня дернулась губа, но ничего не сказал.

- То, что я тебе сказала… я ошибалась, - начала она, и это удивило меня так, что я на секунду лишился дара речи.
- Ты дала мне запись, - заметил я, - Как это может трактовать иначе?

Она выглядела пристыженной.
- Мне не следовало этого делать. Я услышала только часть разговора и поторопилась сделать выводы, хотя я должна была понимать, что так делать нельзя, учитывая мою профессию.

Я тупо смотрел на нее, и она глубоко вздохнула.
- Ты должен понять, я работала с Шерлоком годами, и он всегда бы для меня психом. Я всегда ждала, что он окончательно съедет с катушек и выкинет что-то ужасное.

- Это то, что ты мне сказала в первую встречу, - вспомнил я, - ты сказала, что будешь однажды стоять над трупом, и это будет дело рук Шерлока Холмса.

Она кивнула.
- Именно. Так что когда я услышала то, что услышала, я подумала, вот оно – он сделал что-то бесчеловечное, и я должна была предупредить тебя; я не могла допустить, чтобы ему это сошло с рук.

Я не очень понимал, к чему она вела.
- Ладно, и ты сказала мне. А сейчас ты объяснила, почему ты мне это сказала – хотя это уже не имеет значения. Твои мотивы мне, честно говоря, безразличны.

Она внезапно встала и начала нервно ходить по комнате.
- Я пытаюсь объяснить, почему я не должна была тебе говорить! – Раздосадовано воскликнула она. – Этот план, проект, что бы там ни было… Я не претендую на понимание того, что происходит в его голове, но очевидно, что то, что я услышала, было абсолютной чушью!

Я был поражен.
- Ты о чем?

Она плюхнулась обратно в кресло.
- Когда он узнал, что я тебе сказала, его будто под дых ударили. Честно, он стал задыхаться, я думала, что его вывернет на мой новый ковер.

Каким-то образом последняя деталь про ковер сделала рассказ правдоподобным, но я все равно помотал головой.
- Его поймали с поличным, - напомнил я ей. – Это должно быть шоком, даже для него.

- Я говорила себе это, - кивнула она, - Говорила так долго, как могла… Но я просто не могу больше в это верить. – Она тяжело вздохнула. – Он изменился, Джон, - продолжила она через секунду. – Не знаю, это из-за того, что он потерял тебя, или он уже изменился, и твой уход просто сделал это явным, но если я хотела заставить его страдать, - она опустила голову, явно стыдясь своих слов, - то, видит Бог, я добилась своего. Я теперь с трудом могу смотреть ему в глаза.

Черт возьми, как же эта женщина зациклена на себе! Я внезапно вспомнил о неотложном визите к дантисту, до боли сжимая челюсти, когда выставлял ее за дверь. Как и все женщины, она попыталась вцепиться в мою руку напоследок, несомненно, уже имея наготове несколько мудрых советов, но на этот раз я был настороже и смог избежать ее хватки. Возможно, зубной боли у меня и не было, но голова явно раскалывалась к концу нашей встречи.

После такого мне требовалась доза чего-то «нормального», так что я позвонил Мэри и пригласил ее встретиться попить кофе. Она была так же хороша, как мне и показалось прошлым вечером, и я почувствовал себя если уж не полностью счастливым, то точно больше похожим на того Джона Ватсона, каким я был всю жизнь. Было так здорово сидеть и болтать с кем-то, кто не знал, в какую мыльную оперу превратилась моя жизнь, нормально разговаривать с нормальной девушкой. Это было правильно, будто это мне и нужно было делать.

Предыдущая 1 2 3 4 5 6 789 10 11 12 13 Следующая