 ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ Сила воли ведет к действию, а позитивные действия формируют позитивное отношение Как определить диапазон голоса - ваш вокал Игровые автоматы с быстрым выводом Как самому избавиться от обидчивости Противоречивые взгляды на качества, присущие мужчинам Вкуснейший "Салат из свеклы с чесноком" Натюрморт и его изобразительные возможности Применение, как принимать мумие? Мумие для волос, лица, при переломах, при кровотечении и т.д. Как научиться брать на себя ответственность Зачем нужны границы в отношениях с детьми? Световозвращающие элементы на детской одежде Как победить свой возраст? Восемь уникальных способов, которые помогут достичь долголетия Классификация ожирения по ИМТ (ВОЗ) Глава 3. Завет мужчины с женщиной
Оси и плоскости тела человека - Тело человека состоит из определенных топографических частей и участков, в которых расположены органы, мышцы, сосуды, нервы и т.д.
| Глава 3 «Установить контакт» 3 страница
Да ни за что на свете! Наверное, в этот момент я мог бы отстраниться и заявить, что эксперимент окончен, но после всего того, что он натворил за последнюю неделю, я чувствовал острую необходимость одержать победу хотя бы здесь и сейчас, если уж вся остальная моя жизнь давно скатилась под откос. Внезапный громкий стон Шерлока разорвал тишину, он откинул голову назад, на мою руку, все еще сжимавшую ее кудри. Он задыхался от эмоций, и когда я увидел его таким, без его обычной холодной маски, для меня это было откровением. Мне было бесконечно приятно, что именно мне он доверял настолько, чтобы показать настоящего себя, и я снова вспомнил слова Майкрофта, когда посмотрел на Шерлока. Он действительно был гением, его невероятные интеллектуальные способности превосходили способности других людей на порядок, и поэтому мне иногда казалось, что он вообще был вообще существом из другого мира. Шерлок доверился мне настолько, что позволил увидеть свою человеческую сторону, но все же, для меня он никогда не смог бы быть одним из нас, смертных, не сверхчеловеком и даже не лучшим из людей, а просто абсолютно совершенным созданием. Для меня это отличие было бесконечно важным. Возможно, именно поэтому наш поцелуй больше не казался мне чем-то неправильным. Я никогда не сомневался в своей гетеросексуальности, никогда не чувствовал ни малейшего влечения к мужчине, даже в Афганистане, где женщин было крайне мало, и где, в принципе, всем было бы наплевать на это. Тем не менее, я притянул Шерлока вновь, прижимаясь к его губам, начиная понимать то, что он пытался втолковать мне накануне вечером. Я целовал не другого мужчину, хотя, конечно, ошибиться насчет гендерной принадлежности Шерлока было бы сложно, учитывая его низкий голос и стройное, удивительно сильное тело. Я целовал Шерлока. Я, обычный, заурядный, скучный Джон Уотсон, с простреленным плечом, временами подволакивающий ногу, целовал удивительного и уникального Шерлока Холмса, который, приложи он хоть минимальное усилие, мог бы получить кого угодно. Но он хотел не кого угодно, он вообще никогда не хотел кого-то, он желал только меня. Несмотря на то, какой занозой в заднице он был в последние 24 часа, сейчас я мог признать, что все происходящее мне невероятно льстило. Теперь он целовал меня по-настоящему, его язык скользил по моему, он точно запомнил все мои движения, повторяя те, от которых у меня проходила волна дрожи по телу, запоминая, что мне нравилось, о чем, наверное, я и сам не догадывался. Я уже знал, на что он способен, как много информации он может получить, наблюдая за малейшими изменениями. Я был опьянен тем, что сейчас все его внимание сосредоточилось только на мне. Он слегка отстранился, чтобы внимательно посмотреть на меня, прежде чем снова потянулся ко мне, и я понял, что эксперимент давно вышел из-под контроля. Я потерял счет времени, забыл о сути действий, что и зачем я делал, остались только эмоции, ощущения, вкус Шерлока, его волосы, сжатые в моем кулаке, его язык, скользящий по моему, его запах, в котором я тонул. Уступив эмоциям, я подался вперед, крепко обнимая его, и он потерял равновесие, падая на ковер, издав протестующий звук, заставивший меня очнуться и разорвать зрительный контакт с его глазами, полными желания. Падая, Шерлок по инерции лишь крепче ухватился за мой свитер и утянул меня за собой. Я приземлился прямо на него, успев лишь ахнуть, и перекатился на спину. Мы лежали рядом, тяжело дыша, потом посмотрели друг на друга. - Это, - Шерлок запнулся, восстанавливая дыхание, - было потрясающе! В ответ я мог только кивнуть.
Глава 9. «Прогресс»
P.O.V. Шерлока - С поцелуями всегда так? – что было совсем не характерно для меня, я спросил совершенно не то, что собирался. - Для меня это тоже впервые, - его дыхание все еще было немного учащенным. Я перевернулся на бок, лицом к нему, подперев голову рукой. - Теперь ты можешь сказать, что это было «правильно, и нам обоим понравилось»? – процитировал я его недавнее условие. И это был тот самый вопрос, который я собирался задать изначально. Взгляд Джона был совершенно пустым: конечно, его способность мыслить возвращалась куда медленнее, чем у меня, это было очевидно. Помимо моей воли, я уставился на это очевидное подтверждение … удивительно. Я протянул руку, все еще не отслеживая свои движения, но Джон схватил меня за запястье прежде, чем я дотронулся до него. - Шерлок! – его голос прозвучал напряженно и отрезвляюще, он вернул мою руку на уровень груди, но отпустил не сразу, видимо, не зная, что с ней делать дальше. Я снова взглянул на него. Джон, чьи щеки все еще пылали румянцем, отвернулся, смотря в потолок. Предупреждая очередной кризис сексуальной идентичности, после которого он опять мог замкнуться, я подался ближе к нему, высвободив руку из-под его и положив ее ему на щеку. На секунду Джон замер в нерешительности, потом вздохнул и слегка повернул голову, прижимаясь к моей ладони. То, что мое сердце забилось быстрее, удивило меня, но я решил проигнорировать это. Джону определенно была нужна моя поддержка, ему необходимо было успокоиться, и я предположил, учитывая все произошедшее, что раз теперь мы встречаемся, мне необходимо было позаботиться о нем. Подчиняясь легкому нажатию моей ладони, он снова повернулся лицом ко мне. Его глаза были полны сомнений. Значило ли это, что он сомневался в нашей договоренности? Я хотел успокоить его и напомнить, что он первый предложил условия этой сделки, настаивая особенно на той ее части, в которой говорилось, что исход не подлежал пересмотру. Но я помнил также, что бывали моменты, когда логика не действовала на Джона. Перед моими глазами мелькала череда тех моментов, когда он проявлял больше заботы обо мне: его выражение лица, когда я сказал ему, что только он обращается со мной, как с обычным человеком, или когда я сказал ему, что наш поцелуй может быть единственным в моей жизни, или же когда он бросился защищать меня в офисе Лестрейда, думая, что меня несправедливо задели. Поэтому я заключил, что лучше всего он реагировал на проявляемые мной эмоции, хотя это и было неразумно, учитывая, насколько мало мне это было нужно. Но все же, это соответствовало его крайне отзывчивой натуре. Таким образом, придя к этому выводу, я мягко погладил его по щеке, скользнув кончиками пальцев по скуле, что, я надеялся, придаст жесту ласки. - Дай мне шанс, Джон, - тихо сказал я, удерживая его взгляд и распахивая собственные глаза пошире. – Дай нам шанс. Я не тороплю тебя, не давлю, давай не будем торопиться, пусть все будет, как и раньше, кроме… Я прервался, на секунду отведя взгляд. - Кроме чего? – Джон лег на бок, глядя открыто мне в лицо. Он подложил свою ладонь под щеку, а моя ладонь скользнула по его щеке, когда мне пришлось ее убрать. - Кроме того, - продолжил я, глядя на него из-под ресниц, - не будешь ли ты возражать, если я попрошу тебя ни с кем не встречаться, кроме меня? – я сделал паузу, отводя взгляд. – Я ненавижу, когда ты встречаешься с женщинами, мне всегда кажется, что одна из них заберет тебя у меня. И это была чистая правда, на самом деле, это было единственным мотивом всех моих предыдущих действий, поэтому мне не стоило труда добавить нужной хрипотцы в голос, закончив фразу сорванным шепотом, что оказалось неожиданно удачным решением. Глаза Джона расширились в удивлении: - То есть, ты хочешь сказать, что ты ревнуешь? – он недоверчиво смотрел на меня. Ревность была такой нелепой, абсолютно не свойственной мне эмоцией, что я даже поморщился, но, конечно, общее направление его мыслей было правильным, поэтому я кивнул, снова потупив взгляд. Стало тихо. Я посмотрел на Джона, который уставился на меня с легко читаемым выражением недоверия, симпатии и едва заметной гордости. Его рука легла сверху на мою, переплетая наши пальцы, и снова подняв ее вверх, он прижал ее к своей щеке. - Не знаю, что именно происходит со мной, Шерлок, я потерял все ориентиры, я больше не понимаю того, что я чувствую. - Он запнулся, ища что-то в моих глазах, потом отпустил мою руку и прижал собственную ладонь уже к моей щеке, мягко поглаживая волосы на виске. – Мне нужно будет время, чтобы привыкнуть к этому, и я не могу сказать, сколько именно, - поглаживания остановились, и теперь он прочертил линию моего подбородка. – Но я могу обещать тебе, что в ближайшем будущем, в моей жизни не будет никаких женщин. Я поймал себя на том, что широко улыбался Джону, который смущенно улыбнулся мне в ответ. - И должен добавить, что прямо сейчас я даже не могу представить, что могу целовать кого-то, кроме тебя. Джон подкрепил свои слова действием, коротко поцеловав меня, прежде, чем сесть: - Не хочешь на ужин китайской еды? – Ему явно нужен был перерыв после такого напряженного дня. – Ты говорил, что можешь отличить хорошее кафе по тому, насколько затерта нижняя часть дверной ручки. *** Следующая неделя была крайне увлекательной. В какой-то мере, наша жизнь ничуть не изменилась: Джон настаивал на том, чтобы наши отношения сохранялись в тайне хотя бы какое-то время, поэтому за пределами квартиры наше поведение не отличалось от привычного. Конечно, для поставленной мной цели это не имело значения, поэтому я не возражал, хотя и не мог избавиться от легкого чувства досады. Единственным явным недостатком было то, что Джон все еще казался свободным, поэтому женщины могли иметь на него виды, но я не сомневался в его абсолютной верности. Хотя и не мог никак понять, что же тогда меня так тревожит, и это неуловимо раздражало. Дома же все изменилось кардинальным образом. Сначала я не знал, как именно мне нужно выражать привязанность и как часто, чтобы Джону это нравилось. Как я и планировал, моя роль оставалась подчиненной, я предложил сделать чай несколько раз, но Джон сразу пресек мои попытки, заявив, что заваривать чай – его прерогатива и часть ежедневного ритуала, который он не хотел менять. Он так категорично отверг мои предложения, что я сдался, вместо этого пытаясь чаще покупать молоко, чтобы ничего не препятствовало приготовлению чая. Наши кресла теперь были завалены книгами, и заметками по делам, над которыми я работал, и тем, что осталось от разодранной метлы миссис Хадсон после неудачной попытки воссоздать место преступления. Теперь Джона все чаще можно было найти на диване с каким-нибудь медицинским журналом или ноутбуком (если я им не пользовался), пока я лежал поперек, вытянув ноги через его колени. Такое положение было выгодно по двум причинам: во-первых, я всегда почти так и лежал на диване, а во-вторых, для него я находился в подчиненном положении, как и задумывал. Иногда он хотел, чтобы я посмотрел с ним идиотские шоу по телевизору, и тогда я использовал его колени как подушку. Кажется, ему нравилось играть с моими волосами, пропуская через них пальцы и отводя пряди с лица. Возможно, от этого была какая-то терапевтическая польза, потому что я заметил, что те люди, которые постоянно гладят домашних питомцев, живут дольше. Интересно, хотелось бы Джону завести кого-то, бульдога, например, но потом я подумал, что Джон все равно предпочтет меня любому животному в доме. Мне просто нужно позволять ему играть со своими волосами, чтобы обеспечить его хорошее самочувствие. Утро после поцелуя было сначала немного неловким, никто из нас не знал, как себя вести. Я внимательно наблюдал, как Джон делал что-то на кухне, не зная, подойти к нему или присесть и подождать. Он кидал на меня взгляды через плечо, и я слегка улыбнулся, наверное, без своей обычной самоуверенности, потому что вдруг он отложил нож, которым намазывал масло на тост, подошел и крепко меня обнял. Я тут же присел на кухонный стол, чтобы казаться ниже, и он обнимал меня, ничего не говоря, просто держал меня в руках, обхватив одной за талию, а другую положив сзади на шею. Я сразу же обнял его в ответ, копируя положение рук, и мы не шевелились несколько долгих минут. Тост наверняка уже остыл, но я ничего не сказал. Возможно, когда встречаешься с кем-то, важнее оказываются объятья, а не тосты. *** Но не прошло и недели, как нас вызвали на место весьма примитивного двойного убийства в Кройдоне. Дело не показалось мне чем-то примечательным, но, когда мы приехали, я отметил, что Андерсон и сержант Донован были весьма холодны друг с другом. Один взгляд на рубашку Андерсона, его напряженную спину и женский дезодорант у Салли, и я понял, что жена Андерсона снова вернулась, а сержант Донован весьма явно дала понять, куда именно ему стоило идти. Только я открыл рот, чтобы отметить, что Андерсон провел ночь на диване, как Джон, перехватив мой взгляд, едва заметно покачал головой. Едва ли он дошел до тех же выводов, что и я, но казалось, что он предчувствовал, что я собирался сказать что-то провокационное. Не понимаю, как он делал это… очень интересно. Я улыбнулся ему, соглашаясь, и в этот момент справа от меня раздался странный звук: Салли смотрела на меня, выпучив глаза: - Что это было? – спросила она, почти ткнув пальцем мне в лицо. Джон напрягся, но я лишь повел плечами: - Что? – нетерпеливо спросил я ее. - Вот это! – она раздражающе пристально меня разглядывала, - Эта штука, которая появилась у тебя на лице, - Салли закатила глаза, - Неужели Шерлок Холмс решил улыбнуться? Мир остановился? Боже ж мой! – она, казалось, была в полном восторге от собственного сарказма. – Кто-нибудь, позвоните в Гатвик, предупредите их, что свиньи стали летать! Она отошла, все еще нервно посмеиваясь про себя. Не нужно было быть консультирующим детективом, чтобы понять, что ее взрыв был всего лишь всплеском раздражения после того, как ее кинули. Даже если ее и кинул такое ничтожество, как Андерсон. Джон нахмурился, всегда готовый выручить меня, но я покачал головой – лучшим решением было игнорировать ее, и он молча последовал за мной на место преступления. Тела лежали в дальнем углу большого склада, я направился за Лестрейдом, чтобы осмотреть их с более близкого расстояния. Через пару минут меня отвлек приглушенный звук, я оглянулся и увидел, что Андерсон уставился куда-то мне за спину с выражением полного шока на лице – удивительное сочетание злости, желания и отвращения. Я оглянулся, но увидел только Джона, который говорил с Салли. Я снова на них посмотрел. Вообще-то, Джон просто слушал Салли, а она усиленно с ним флиртовала, поглядывая на Андерсона каждые пару секунд. Логично, конечно, что она пыталась спровоцировать ревность у бывшего любовника, но она, без сомнений, стояла слишком близко к Джону. Я перевел взгляд на Лестрейда, наверное, он должен был сделать что-нибудь, чтобы пресечь такое непрофессиональное поведение? Но ему было до этого дела, он общался с одним из криминалистов. Джон скрестил на груди руки, явно чувствуя себя неловко. Но Салли придвинулась еще ближе. Краем глаза я наблюдал за тем, как Андерсен стал отворачиваться от них, и тут Салли положила раскрытую ладонь на грудь Джона, прямо над его сердцем. Доля секунды – и я стоял перед ней, отводя за запястье ее руку и брезгливо отбрасывая ее в сторону. - Ты не возражаешь? – рыкнул я на нее, - Учитывая, где именно побывали твои руки, - я кивнул в сторону Андерсена, который в смятении развернулся, глядя на нас. – Думаю, тебе стоило держать бы их подальше от моего… - И тут мой гениальный мозг впервые подвел меня, заставив запнуться. - От твоего кого? – процедила она, очевидно сбитая с толку моим появлением. – Твоего питомца? Твоего прирученного солдатика?? Твоего верного пса? - Он мой! – рявкнул я, и вдруг осознал, оглядевшись, что все в здании замерли, раскрыв рты от удивления. Я медленно повернулся лицом к Джону, который стоял за мной, все еще сложив на груди руки. И пристально на меня смотрел. И взгляд его не сулил ничего хорошего.
Глава 10. «Ссора»
P.O.V. Джона Всю дорогу от места преступления до дома в такси царила зловещая тишина. Я тихо злился, а Шерлок сердито насупился, так, как это обычно делают маленькие дети, знающие, что они провинились, но упорно отказывающиеся это признать. С другой стороны, хорошо, что никто не пришёл к выводу, который, как мне казалось, в данном случае напрашивался сам собой. Сразу же после сенсационных слов Шерлока Салли залилась истерическим смехом. - Вот уж неожиданность! – громко фыркнула она. – Псих не хочет делиться своими игрушками! Она отступила назад, что было весьма мудро с её стороны: Шерлок выглядел так, словно жаждал пополнить место преступления ещё одним трупом. - Ты не можешь владеть человеком, чудило, - обвиняюще сказала Салли. – То, что он везде ходит за тобой, вовсе не делает его твоей собственностью. Она повернулась ко мне. – Я предупреждала тебя, Джон… Я говорила, чтобы ты держался от него подальше, видишь теперь, как он с тобой обращается, – она покачала головой. – Не знаю, как ты вообще его терпишь. - Я тоже не знаю, - мрачно ответил я, наполовину обрадованный ее недогадливостью, наполовину возмущённый тем, что она, похоже, считала меня каким-то жалким мямлей. Я всё ещё сердился на Шерлока, он же повернулся ко мне и распахнул глаза, как распахивал их всякий раз, когда хотел от меня что-либо, или когда в очередной раз взрывал микроволновку. Неужели он всерьёз думал, что я ещё не научился понимать этот его взгляд? Я холодно на него посмотрел. - Подожду снаружи, - сказал я, развернулся на каблуках и гордо ушёл прочь, на ходу отхватив парочку дружеских хлопков по плечу: стало ясно, что все разделяли мнение Салли и считали меня полнейшим болваном, но пусть уж лучше думают так, чем знают правду. *** Я оставил Шерлока расплачиваться за такси, а сам взлетел вверх по ступенькам, намереваясь в знак протеста освободить своё кресло от его хлама. К сожалению, я напрочь забыл про какой-то экспериментальный электрический прибор, разложенный на сиденье, но решил не связываться с этой штуковиной. В негодовании я направился к чайнику. Шерлок наблюдал за мной, стоя в дверном проеме кухни. Я заметил его, но всё равно замер на несколько минут перед столешницей, набираясь решимости, прежде чем обратить на него своё внимание. Последний толчок получился куда более сильным, чем предыдущие, и Шерлок испуганно попятился. - Разве мы не решили, - сказал я, продолжая наступать на него, - держать это… - я неопределённо помахал между нами рукой, - чем бы это ни было… в тайне? Он безмолвно уставился на меня. Я ткнул в него пальцем. - Не смей так смотреть на меня, Шерлок Холмс! – воскликнул я, отметив машинально, что звучал я в этот момент точь-в-точь как моя матушка. – Разве мы, - продолжил я, - не сидели вот на этом самом диване, - я указал на диван, - всего лишь неделю назад, - господи, всего лишь неделю назад – и не обсуждали этот вопрос? Он отреагировал на мои слова неохотным кивком, опустил голову и закусил губу. - Насколько я помню, - прошипел я, по-настоящему распаляясь, - я сказал, что это большой шаг для нас обоих, и что мы оба должны держать всё это при себе в ближайшее время, пока не освоимся окончательно. Я замолк, окинув его взглядом. Но мой весьма красноречивый взгляд не был оценен, - И разве не ты сказал тогда, цитирую: «Хорошо, Джон, у меня нет никаких особенных предпочтений»? Шерлок зачарованно рассматривал узоры на ковре. Похоже, в любую секунду он был готов заткнуть уши. - Шерлок? – настойчиво повторил я, и он пожал плечами, всё так же угрюмо уставившись себе под ноги. Да уж, сейчас он прочно завис на эмоциональном уровне восьмилетнего мальчишки. Я вздохнул и немного понизил голос. - Почему бы тебе не рассказать, что именно пошло не так, Шерлок? – спросил я. – Что заставило тебя решить, что сегодня – лучший день для того, чтобы открыться перед доброй половиной Скотланд-Ярда? Он пробормотал что-то себе под нос. Кроме шуток, он уже сунул руки в карманы, и я подозревал, что он вот-вот начнёт ковырять носком ботинка пол. - Я не ревновал, - негодующе возразил он. – Я просто… - он поколебался и продолжил чуть тише: – Мне это не понравилось. – Теперь он посмотрел на мою грудь так, словно на ней был отпечаток ладони Донован, и неожиданно заявил: – Тебе нужно снять этот свитер. - Что? – спросил я, несколько ошеломлённый таким внезапным выпадом. - Сними свитер! – повторил он, шагнув в мою сторону. – Неизвестно еще, где перед этим побывали руки Салли, свитер срочно нужно снять и постирать. По меньшей мере. Шерлок подступил совсем близко и протянул ко мне руки. - Что ты подразумеваешь под «по меньшей мере»? – попытался возразить я, ведь это был один из моих любимых свитеров! – Что ты делаешь?! Отстань! Его руки переместились на мои бёдра: он вцепился в края свитера и потянул их вверх, пытаясь стащить его с меня. - Лучше всего будет его сжечь, - сказал он таким тоном, будто сожжение было самым адекватным решением. Я старался отбросить его руки, но он не сдавался. Это было нелепо, мы фактически боролись: он настойчиво пытался задрать мой свитер, а я так же настойчиво тянул полы вниз. То есть, настойчиво это делал я, он же был просто смешон. Мы пересекли комнату, сражаясь за свитер, пока Шерлок не прижал меня к стене – и тут мы оба неожиданно замерли. Моя одежда была в беспорядке - и свитер, и рубашка оказались задранными куда-то на уровень ребер. Ладони Шерлока лежали на моей талии, он плавно сдвинул их, поглаживая мою кожу, вырисовывая на ней круги большими пальцами. У меня перехватило дыхание. С того самого ошеломительного поцелуя неделю назад наши физические отношения не просто не продвинулись дальше – они даже не остались на прежнем уровне. Изменилось поведение, и сама перемена стала такой резкой, что нам обоим потребовалось время, чтобы притереться к положению вещей. Было много объятий, даже поцелуи были, совершенно целомудренные, но на этом всё и заканчивалось. Одежда всегда оставалась на месте. Шерлок смотрел на свои руки: не оставалось никаких сомнений, что его ладони оказались на моём животе и пояснице не случайно. Шерлок поднял глаза, совершенно чёрные из-за расширившихся зрачков, и мой ответный взгляд наверняка был таким же безумным. Как такое вообще было возможным? Он трогал только те части моего тела, которые я сам же и определил как «безопасные» - совершенно не чувствительные и ничем не примечательные. Чёрт, да я ведь даже щекотки не боялся! Но его пальцы гладили мою кожу, я чувствовал жар внизу живота и жаждал продолжения, и желание это становилось всё сильнее, пусть я и не был к этому готов. Взгляд Шерлока метнулся к моим губам, так что стало понятно, к чему это вело… И тут я вспомнил, что всё ещё зол на него. Неужели он просто пытался меня отвлечь? Я упёрся ладонями в его грудь и оттолкнул в сторону. Шерлок отшатнулся, на самом деле абсолютно изумлённый и сбитый с толку. Ладно, возможно, это была не изощрённая уловка, но, тем не менее… Я одёрнул одежду и отошёл от стены. - Я злюсь на тебя, Шерлок, - сказал я так спокойно, как только смог. - То, что ты сделал сегодня, нечестно и неразумно, – я отвернулся. – Я отойду к себе ненадолго. Поговорим позже. Тут я заметил стоявший на подлокотнике лэптоп, которым сам я пользовался крайне редко, и сделал небольшой крюк, чтобы подхватить его. - И свои вещи я забираю с собой, - провозгласил я уже от двери, и это, несомненно, добавило моему величественному исчезновению этакое невысказанное «Так тебе!» - что еще мне оставалось делать? *** Я присел на край своей кровати, нерешительно включил лэптоп и битых десять минут разглядывал открытое окно блога, гадая, что же можно было там написать. «Против воли обжимался с соседом по квартире и неожиданно увлёкся»? «Нахожусь в гомосексуальных отношениях, хотя мысль о сексе с мужчиной вызывает у меня нервную дрожь»? – Над этим вариантом я даже негромко рассмеялся. В конце концов, я выключил лэптоп и просто откинулся на кровать, размышляя о прошедшей неделе. Поцелуй с Шерлоком перевернул мою жизнь с ног на голову. Интересно, стал бы я его целовать, зная наперёд, чем всё это обернётся? После сегодняшнего цирка меня подбивало ответить «нет», но, по правде говоря (а если ты не можешь говорить правду в своей голове – самое время прекратить в ней копаться), прошедшая неделя была потрясающей. Я встречался со многими женщинами, но никогда не жил ни с одной из них, так что понятие семейного уюта оставалось для меня тайной за семью замками. Выяснилось, что мне просто нравилось сидеть рядом с Шерлоком на диване, особенно смотреть с ним вместе телепередачи, когда он клал голову мне на колени, чтобы я мог запустить пальцы в его волосы. В такие моменты он напоминал мне льнущего кота: если я прекращал перебирать его кудри (к примеру, в особо захватывающий момент телепрограммы), он принимался едва заметно тыкаться макушкой в мою руку, пока я не возобновлял движения… Не думаю, что он вообще замечал за собой такое. Я невольно улыбнулся. Со мной Шерлок был тактилен до странности – учитывая его нормальное отчуждённое отношение к людям. Сам он обычно ничего не предпринимал, предпочитал быть ведомым, но была у него одна особенная улыбка… немного нерешительная, немного неопределённая – впервые она появилась наутро после того знаменательного поцелуя. Он бесцельно слонялся по кухне и бросал на меня взгляды, судя по всему, неуверенный, как вести себя дальше; тогда-то я и заметил на его лице эту нервную улыбку. С тех пор я принимал её за невысказанную просьбу об объятьях, хотя в то утро он с тем же успехом мог таскать за собой неоновую вывеску. На самом деле, объятья стали ещё одной вещью, занявшей прочное место в моём списке из пяти любимых занятий. Шерлок прижимался носом к моей шее и крепко удерживал меня рядом с собой, и мне постоянно казалось, что ему нужно сесть или хотя бы опереться обо что-нибудь, и я считал это немного странным, но всё равно принимал очередную его причуду вместе со многими другими. Остывший тост был малой ценой за такое. Судя по всему, я пробыл в своей комнате час. Я начинал успокаиваться; в конце концов, промах Шерлока нас не разлучил, и я решил, что сумею принять его несколько… собственнические замашки – с учётом того, насколько новым для него было наше положение. Шерлок всё ещё находился на первых этапах постижения принципов отношений. Я поднялся с кровати, открыл дверь и спустился вниз. В гостиной было очень жарко. Оставалось надеяться, что Шерлок не затеял очередной эксперимент с печью: в прошлый раз мне понадобился почти час, чтобы её отмыть. Он стоял около окна, но стоило мне показаться на пороге, как он сазу же обернулся и робко улыбнулся. - Привет, - неловко сказал я. Его улыбка стала шире - видимо, он был уверен, что прощён. - Чем ты занят? Тут ужасно жарко. - О, простой эксперимент, - ответил он. В его ответе было что-то странное, но я не стал заострять на этом внимание. – Впрочем, ты прав, здесь жарковато. Он скинул с себя пиджак и расстегнул две верхние пуговицы шёлковой рубашки пурпурного цвета, и меня внезапно поразило то, насколько она шла ему, с его бледной кожей и тёмными волосами. Что со мной? Я никогда раньше не обращал внимания на его одежду. Хуже только чтение «Космо»! Я решил, что холодное пиво полностью восстановит мою утраченную на мгновение мужественность, и двинулся в сторону холодильника, на ходу стягивая с себя ставший непомерно жарким свитер. К сожалению, пива в холодильнике не оказалось: он был доверху набит пачками с молоком и ставшими привычными частями человеческих тел (оставалось гадать, когда куски трупов в холодильнике стали для меня чем-то обыденным). |
