 ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ Сила воли ведет к действию, а позитивные действия формируют позитивное отношение Как определить диапазон голоса - ваш вокал Игровые автоматы с быстрым выводом Как самому избавиться от обидчивости Противоречивые взгляды на качества, присущие мужчинам Вкуснейший "Салат из свеклы с чесноком" Натюрморт и его изобразительные возможности Применение, как принимать мумие? Мумие для волос, лица, при переломах, при кровотечении и т.д. Как научиться брать на себя ответственность Зачем нужны границы в отношениях с детьми? Световозвращающие элементы на детской одежде Как победить свой возраст? Восемь уникальных способов, которые помогут достичь долголетия Классификация ожирения по ИМТ (ВОЗ) Глава 3. Завет мужчины с женщиной
Оси и плоскости тела человека - Тело человека состоит из определенных топографических частей и участков, в которых расположены органы, мышцы, сосуды, нервы и т.д.
| Глава 3 «Установить контакт» 5 страница
Он вздохнул. Он удивился, я лишь пожал плечами: – Сжёг тост, вызвал кэб, приехал сюда… задвижка, окна, несоразмерная комната, отсутствие алькова… - я слегка приподнялся и оглянулся. – Ага. Вот и альков. Джон вернул меня в исходное положение. Теперь моя голова начала болеть, но я послушно заговорил: - Хорошо, - сказал он и продолжил с необычайной настойчивостью. – А что было, когда ты очнулся? Я погрузился в размышления. Джон выглядел разочарованным, но шум у двери отвлёк нас прежде, чем он успел что-нибудь сказать. Подозреваемого увели из комнаты, пока мы разговаривали, но теперь место происшествия почтил своим присутствием самый непостоянный дуэт Скотланд-Ярда. Как только они подошли к нам, я окинул их беглым взором: судя по всему, они снова были вместе. Салли не стала терять времени даром и мгновенно набросилась на Джона. - Ты поцеловал его! – провозгласила она в своей неповторимой оглушительной манере и ткнула в мою сторону пальцем. – Мы видели через окно! Она посмотрела на Андерсона, который в этот момент отчаянно напоминал мотающую головой игрушечную собачку. Я почувствовал, как свирепо ощетинился Джон, но в комнату вошёл Лестрейд и сразу же вмешался: Скверно. Если Джон и жалел о своём минутном порыве, то Лестрейд только что указал ему путь к отступлению. Я затаил дыхание… Мне следовало верить своему Джону, ведь он никогда не поддался бы на такую уловку. - Нет, не приводил, - без всякого промедления сообщил он Лестрейду. - Я могу поцеловать его, когда угодно, – эти слова были адресованы Салли. - А ты свали! – рявкнул он на Андерсона. Повисла гробовая тишина. Я одаривал самодовольной ухмылкой каждого, за кого цеплялся мой взгляд. - Вот так, - продолжил Джон. – Лестрейд, помогите мне… я везу Шерлока домой. Похоже, шок Лестрейд всё-таки переборол. - У него небольшое сотрясение, но, думаю, он будет в порядке, - отозвался Джон. – Я прослежу за ним ближайшие сутки, на всякий случай, но он выглядит относительно нормально. Ну, нормально для него, – он улыбнулся мне. – Возможно, немного эмоциональней обычного. Лестрейд фыркнул. Остальные беспомощно, по-рыбьи открывали и закрывали рты. Я был счастлив, когда мы добрались до дома и я дошел до своего дивана, пусть даже Джон отказался прилечь рядом со мной, чем порядком меня расстроил. Он упорно пытался проверить моё самочувствие и задавал странные вопросы – впрочем, он знал меня достаточно хорошо, чтобы обойтись без вопросов, ответы на которые, якобы, должен знать каждый: однажды я едва не попал в психиатрическую лечебницу, не сумев назвать медикам имени текущего премьер-министра или кого-нибудь из группы U2. На следующий день я чувствовал себя намного лучше. На самом деле, прошедшие события представлялись мне несколько сумбурными… впрочем, я помнил, что меня поцеловали прямо на месте преступления. Джон всё утро развлекался цитированием сказанных мной в полубессознательном состоянии фраз. В свой список, к слову, он включил и то, что я люблю наблюдать за ним, когда он одевается (верно, хотя я предпочитал наблюдать за обратным), что кофе без сахара – это кошмар наяву, и что поцелуи с ним куда лучше, чем двойное убийство. Я сообщил ему о степени нелепости всех его выдумок, а затем с лихвой отомстил, держа его за руку всю дорогу до кафе Анджело. Это место, как я рассудил, лучше всего подходило для нашего первого свидания. И Джон, вопреки моим предположениям, не имел ничего против.
Неделю спустя я лежал в постели, размышляя над абсолютным успехом собственного плана. Изначальной моей задумкой было выгодное соглашение, в результате которого Джон получил бы регулярный секс и эмоциональную привязанность, а я обрёл бы партнера, на которого мог бы положиться. Похоже, с этим всё сложилось как нельзя лучше, особенно в последние дни, когда наши отношения стали известны окружающим: теперь мне было проще ограждать Джона от нежелательного внимания со стороны других людей. В самом начале меня несколько тревожили возможные трудности с удовлетворением физических потребностей Джона, но, как оказалось, с этим не было никаких проблем. Напротив, все его запросы оказались поразительно приятными. Я отстранённо задумался, разблокировали ли эти отношения какой-то доселе неизвестный сексуальный элемент моего характера и стоила ли эта область более глубокого изучения. Впрочем, мысль об интимной близости с кем-нибудь, помимо Джона, вызвала у меня тошноту, так что я стремительно отмёл эту идею. Джон уже уснул, заключённый в мои крепкие объятья. Я попробовал воспользоваться тем же принципом, по которому пеленают младенцев, чтобы они чувствовали себя защищёнными, и добился невероятных успехов: последний раз кошмары мучили Джона месяц назад, и они не снились ему ни разу, пока мы спали вместе. Глядя на его макушку, я испытал специфическое ощущение в своём желудке и понадеялся, что это не симптомы болезни, от которой всю прошедшую неделю страдал Джон. Пару дней ему было совсем плохо, его била лихорадка, но я, вроде бы, справился неплохо – пусть даже для приготовления чая я и прибегал к помощи миссис Хадсон. Как и любой медицинский работник, Джон был отвратительным пациентом, и всё время пытался прогнать меня прочь, но я, разумеется, его игнорировал. Уход за болеющим партнёром явно вписывался в понятие бойфренда, и я предположил, что требования оставить его в покое были своего рода проверкой. Я бы никогда не попался на такую дешёвую уловку. «Хороший парень не удирает прочь, если его партнера тошнит», - процитировал ему я. Он закатил глаза и сдался. Я обнял его чуть крепче – ему это всегда нравилось. По-видимому, мы оба ворочались во сне, но он всегда прижимался ко мне, когда утром я открывал глаза. Он что-то пробормотал, но быстро успокоился, и я продолжал обнимать его. Возможно, настало время для физических ласк: оставалось надеяться, что он скоро проснётся… *** Чуть позже этим же утром я предложил прогуляться. Джон странно на меня посмотрел – не в моих привычках было блуждать по улицам без определённой цели, - но он сидел дома уже два дня с начала болезни, и я решил, что свежий воздух пойдёт ему на пользу. Джон дал согласие, я убедился, что он оделся достаточно тепло, и мы двинулись к озеру Ботинг в Риджентс-парк. Я взял Джона под руку – так мы были связаны незаметно, а я не хотел, чтобы ему было неловко, если нас кто-то увидит. Это случилось, когда мы остановились у поручней нью-йоркского моста. Он смотрел на воду, ветер лохматил его волосы, которые были несколько длиннее обычного, а я просто разглядывал его, ни о чём особенно не думая, просто изучая его лицо и форму головы, лёгкий изгиб на кончике носа и мимические морщинки в уголках глаз, когда он вдруг обернулся. И у меня перехватило дыхание. Чувство было таким, словно я неожиданно оказался под водой. В моих ушах зашумело, в глазах померкло, я ощутил, как что-то невидимое зашевелилось во мне. Практически пошатнувшись, я вытянул руки и схватился за перила, чтобы не упасть. Я слышал, как Джон что-то говорил, но всё казалось таким далёким, что я не мог произнести в ответ ни слова. Постепенно моё зрение пришло в норму: Джон стоял напротив, удерживая меня за руки, и звал меня по имени. Я хотел его. Не в простом, обоюдном, «приятном» смысле, как было раньше, но на каком-то фундаментальном, примитивном уровне. Я хотел поглотить его, впитать его, я хотел, чтобы он стал частью меня. Я хотел, чтобы он был внутри меня, и хотел быть внутри него. Я хотел погрузить себя так глубоко в него, чтобы он всегда ощущал моё присутствие, я хотел принадлежать ему безраздельно и навсегда. Ему и никому больше Я смотрел на него и ощущал, как реагирует моё тело, ощущал все точки соприкосновения между нами, словно каждый его палец, который прижимался к моей коже, выжигал на ней тавро, я помнил, как эти руки касались моего обнажённого тела, помнил, как они обнимали меня каких-то пару часов назад. Мой взгляд опустился на его губы, и я практически почувствовал, как они касаются моего горла и груди, как он дразняще ласкает меня языком, не отводя глаза от моего лица. Мы стояли в холодном парке в одиннадцать утра, соприкасаясь только руками, а я был возбуждён так, как не был ни разу в жизни. И, вглядываясь в лицо Джона, запястья которого я сжимал, чтобы держаться ровно, я ещё никогда настолько не терял контроль. Я не помнил, как мы добрались до дома. Джон явно переживал, возможно, решив, что мой “приступ головокружения” был связан с недавним сотрясением. Я же был совершенно сбит с толку, словно в голове всё перемешалось, пошло в обратную сторону или сверху вниз. Что со мной произошло? Неужели это похоть? Как людям удавалось справляться с такими вещами, со всей этой путаницей и неразберихой – ведь это было совершенно невыносимо. Диким усилием воли я обуздал поток чувств и эмоций, который так недальновидно выпустил Джон: я не собирался поддаваться этим чрезвычайно низменным потребностям, по крайней мере, не взвесив их предварительно логически, в совокупности с другими сторонами наших отношений. Приняв решение, я начал дышать ровнее, а вид Лестрейда, ожидавшего нас на крыльце, успокоил меня окончательно. Он хотел, чтобы мы поехали с ним в какой-то дом… неважно, я был просто рад возможности использовать свой разум по назначению. Лестрейд сел в такси вместе с нами, чтобы по пути рассказать о сути дела: он опёрся на откинутое сиденье напротив и описывал ситуацию. Я слушал его лишь краем уха, но вся оставшаяся часть моего внимания принадлежала Джону. Его рука лежала на сиденье между нами, и я накрыл её своей. Взгляд Джона на мгновенье метнулся к Лестрейду, но он перевернул свою ладонь так, чтобы мне было удобнее взять его за руку. Я чувствовал связь, это было крайне необычно, но стоило мне отпустить руку Джона, как это странное ощущение ушло. Я вернул ладонь на место – и оно снова появилось. Я держал Джона за руку и прежде, на прошлой неделе особенно часто, и это было приятно. Мне нравилась теплота, нравилось значение этого жеста – то, как он давал понять: этот человек принадлежал мне. Но в этот раз всё было по-другому, отдавалось под кожей чем-то вроде лёгкого зуда. Я снова отпустил его, и он странно на меня посмотрел, прежде чем отнять свою руку и положить обе себе на колени. Меня поразило, с какой силой мне захотелось снова переплести наши пальцы. На месте преступления уже находилось огромное количество полицейских. Тело лежало в центре сада, и вокруг него растянули ленту, чтобы оградить участок; Андерсон блокировал вход. - Вам пока туда нельзя, там фотограф, - нагло заявил он. – Придётся потерпеть пять минут. Я схватил Джона за руку и потащил его прочь от ворот, за угол, пока мы не оказались на пустынной улочке за домами. Неожиданно я замер, повернулся к нему, опустил ладони ему на плечи и толкнул его к стене. - Я вижу тебя, - прорычал я, прежде чем прижаться к нему всем телом, задрать его голову и яростно впиться в его губы. Потрясающе. Когда мы целовались в первый раз, это было как откровение, открытие нового мира невероятных ощущений, но на этот раз это стало чем-то абсолютно новым. Я жаждал его. Я посасывал и покусывал губы Джона, чувствуя себя абсолютно ненасытным. Одной рукой я скользнул по его спине вниз, потянув за бёдра и прижимаясь к нему своими. Поначалу происходящее, казалось, порядком потрясло Джона, но он ответил почти инстинктивно, а через некоторое время уже прижимался ко мне, слегка двигая бёдрами. Одной рукой он сгрёб волосы на моём затылке, потянул за них, и я со стоном отстранился, переключаясь на его шею, кусая его так сильно, как никогда раньше. Джон дёрнулся, его пальцы сжались чуть сильнее, и свободной своей рукой он скользнул под мой пиджак, царапая спину сквозь шёлковую ткань рубашки. Я впился в его губы, толкаясь языком в одном ритме с бёдрами, наваливаясь сверху, полуоглушённый от шума стучавшей в ушах крови… Позади меня раздался голос Лестрейда: Я замер и немного повернул голову, впрочем, не делая никаких попыток отодвинуться от Джона, которого почти полностью скрывало мое распахнутое пальто. Он смотрел на меня, отчасти смущённый, отчасти потрясённый, но в большей степени возбуждённый, и я, с трудом выдохнув, коротко коснулся своим лбом его. - Эмм, место преступления готово, - сказал Лестрейд, – когда вы будете готовы. – Пауза. – Я… эм… я пойду обратно и скажу всем, что вы скоро кончите. - Одну минуту, - попросил я, не оборачиваясь. Лестрейд поспешно скрылся. - Не то, чтобы я жаловался, - пробормотал Джон, - но что, - он замолк, чтобы восстановить дыхание, - чёрт возьми, - он по-прежнему выглядел несколько ошеломлённым, - это было? Я улыбнулся. Он подавил смешок. На месте преступления Лестрейд старательно отводил от нас взгляд, и я заметил, как недоверчиво Андерсон косился на шею Джона, на которой проступал огромный и недвусмысленный след от укуса. Я заподозрил, что Джон будет далеко не в восторге, когда обнаружит его, и начал мысленно прикидывать способы скрыть метку на ближайшую пару дней. Я раздобыл некоторые важные данные, изучив труп и все вокруг него, и как раз заканчивал рассказывать о них Лестрейду, когда у бордюра остановилась огромная чёрная машина: из неё выбрался Майкрофт. Я взглянул в его сторону, слегка подняв брови: для Майкрофта было крайне нетипично отходить так далеко от офиса. К месту вполне заурядного убийства его могла пригнать только проблема глобальных масштабов. - Приношу свои извинения за беспокойство, детектив, - сказал он Лестрейду, взмахнув перед его лицом каким-то правительственным документом. – Могу я одолжить на пару секунд своего брата? – Лестрейда, похоже, порядком изумил тот факт, что у меня вообще был брат. Его реакцию можно было понять: людям было довольно сложно представить меня частью семейного круга. - Что?.. А, разумеется, забирайте, - отозвался он, до сих пор немного потрясённый своим открытием. – Можете зайти в дом, – он махнул рукой, – первая комната свободна. Майкрофт величаво склонил голову и повернулся к Джону. Джон кивнул и бросил в мою сторону вопросительный взгляд, но я в ответ только пожал плечами. Майкрофт направился по ступенькам к дому, окинул взглядом полицейских, занятых своими делами, а затем неслышно прошёл в большой, изогнутый холл. Он прикрыл дверь и обратился ко мне. - У меня проблема, Шерлок, - начал он. – Весьма щекотливая ситуация, и мне нужна твоя помощь. Он посмотрел на меня, но я был непоколебим. Спустя пару секунд он отвернулся к окну, невидяще глядя на снующих по палисаднику полицейских. Я уставился на его затылок. - Проект ещё не завершён, - выдавил я, чувствуя, что обязан сказать ему хоть что-то, потому что идея всего этого всецело принадлежала Майкрофту. - Чего ты хочешь, Майкрофт? – спросил я. После сегодняшних событий ситуация с Джоном стала гораздо более сложной, и я не хотел об этом говорить. - Твою помощь в одном крохотном, но очень важном деле, - сказал он. – Это не отнимет у тебя больше пары часов. Он льстил мне. Должно быть, действительно отчаялся. Какое-то мгновение я действительно собирался сказать ему, что это не так, но не имел ни малейшего представления о том, как же на самом деле «так», поэтому решил оставить всё как есть. - Он получает секс, я получаю партнера, - отрывисто сказал я. – Совершенно логичный расклад. К чему был этот вопрос? Я испытал секундный страх: где Джон? Мне бы не хотелось, чтобы он это услышал. Я посмотрел в окно, в сад, и Джон был там же, где я его оставил. Словно почувствовав мой взгляд, он поднял глаза и помахал мне. Я кивнул в ответ, пытаясь подавить улыбку, прежде чем вновь повернуться к своему брату. - К чему ты клонишь? – спросил я. Он поднял руки в умоляющем жесте: Он махнул в сторону окна. Мы вышли наружу, я забрал Джона, пообещав Лестрейду, что все невысказанные идеи по поводу расследования пришлю ему по смс. Машина только-только начала отъезжать от бордюра, когда я, бросив взгляд в сторону окон передней, увидел вынырнувшую из тёмного угла фигуру: приблизившись к подоконнику, она уставилась точно на меня. Это была Салли Донован, и на её лице застыло выражение абсолютного презрения.
Глава 14. «Паника»
P.O.V. Джона С Шерлоком что-то было не так. Со времени нашей прогулки в парке его поступки казались мне странными, особенно вся эта история с тем, как он схватил меня в парке. Не то, чтобы я сильно жаловался, но это всё равно было необычно. Мы ехали в машине Майкрофта чёрт знает куда, бог знает зачем (никто мне так ничего и не объяснил), когда Шерлок, сидевший рядом со мной, неожиданно напрягся. Я взглянул на него – он смотрел сквозь заднее стекло автомобиля, при этом как всегда по его лицу ничего нельзя было понять. Я попытался обернуться и взглянуть на то, что привлекло его внимание, но он немедленно остановил меня, вцепившись мне в плечи и уставившись на меня странным взглядом. - Что такое? – встревоженно спросил я. – Что произошло? Он не ответил, просто уставился на меня, вглядываясь в лицо, словно пытался запомнить его черты – что, как я полагал, он успел сделать давным-давно. Затем, без всякого предупреждения, он заключил меня в нелепейшие объятья, нырнув руками под моё пальто. Я удивлённо выдохнул и сразу же попытался отстраниться: пустынная аллея – одно дело, но машина, внутри которой помимо нас сидел его брат, была слегка за пределами моей зоны комфорта. Шерлок покорно убрал руки и сел рядом, слегка отодвинувшись от меня. Ни объяснений, ни извинений – впрочем, я и не ожидал от него ничего подобного. - Что-то случилось? – снова спросил я. Шерлок не ответил, и я посмотрел на Майкрофта, задумавшись, была ли причиной такого неожиданного отъезда какая-то семейная проблема. - С вашей матерью всё в порядке? – поинтересовался я. Выговорить слово «мамочка» в присутствии двух половозрелых людей я так и не сумел. - С мамочкой всё очень хорошо, спасибо, Джон, - кивнул он. – Шерлок просто согласился помочь мне в одном достаточно деликатном вопросе. Мы оба взглянули на Шерлока, который продолжал смотреть в окно, напряжённый до кончиков пальцев. Что-то совершенно точно было не в порядке. - Прошу прощения, - пробормотал я, и Майкрофт, кивнув, одарил меня одобрительной усмешкой. Он отвернулся к противоположному окну, оставив нас в компании со своим затылком. - Шерлок, - тихо позвал я. Он не ответил, и я скользнул пальцами к задней части его шеи, вызвав у него очередной приступ дрожи. Свободной рукой я обхватил Шерлока за подбородок и повернул его к себе – так, чтобы видеть его лицо. Он выглядел испуганным, глаза его потемнели, а челюсть была так напряжена, зубы сцеплены. Я не мог даже представить себе, что же вызвало у него такую реакцию, но он был взведён до предела и совершенно точно расстроен. Теперь я пытался успокоить его, касаясь его лица обеими руками, пробегая кончиками пальцев по его высоким скулам, бровям, лбу. Через пару минут я запустил левую руку в его волосы, а правой мягко провел по линии подбородка, проведя большим пальцем по губам. Он слегка расслабился и практически откинулся на мою руку. Я продолжал нежно перебирать его волосы. Спустя некоторое время его губы больше не были так напряженно сомкнуты. Я коснулся их кончиком указательного пальца и заметил, как его взгляд метнулся в сторону Майкрофта – и тот, по-видимому, продолжал смотреть в окно, потому что Шерлок осторожно тронул языком мой палец. Это явно отвлекало его, поэтому я протолкнул палец чуть дальше ему в рот, обвёл внутреннюю сторону его губ. Шерлок подался ко мне, принялся посасывать мой палец, водя языком вверх и вниз, пока не дошел до ямочки между средним и указательным – и серьёзно, встречаться с парнем, у которого наблюдалась явная оральная фиксация, было невероятно здорово, и я даже мог пережить пару укусов. Я подавил стон, вспомнив, что мы были в машине не одни, и сконцентрировал своё внимание на Шерлоке, который, наконец, более или менее успокоился. Я медленно вынул из его рта свой палец, снова обхватил его лицо, наклонился и поцеловал его несколько раз – мягко, нежно, без языка, простым прикосновением губ к губам. Отстранившись, я внимательно оглядел его, так и не убрав руки. Глаза Шерлока казались огромными на фоне бледной кожи, он выглядел поразительно хрупким и каким-то практически неземным. Я посмотрел на него с недоумением: обычно он редко извинялся, а сейчас я вообще не понимал, за что именно он просил прощения. - Это то, что делают хорошие бойфренды, - заявил я, попытавшись его развеселить. Он целую неделю развлекался тем, что вставлял ремарки о «правильном бойфренде» к месту и не к месту, и довёл меня до того, что я всячески пытался избавиться от него – просто для того, чтобы тихо поболеть в покое и поблевать в одиночестве. Наверное, Шерлок брал эти советы с сайта, рассчитанного на девочек-подростков – и Гуглу предстояло ответить за это. Я немного отстранился и взял его за руку, откинувшись на сиденье, а он сплёл наши пальцы вместе и неуверенно улыбнулся. Когда я оглянулся, Майкрофт набирал смс, а потом раздражённым движением отшвырнул телефон прочь. Мне показалось невероятно странным то, что Шерлок согласился помочь Майкрофту, даже не узнав, в чём именно состояло дело - на самом деле, меня удивило, что он вообще согласился поработать на него: он пару раз отказывал своему брату при мне. Этот день и впрямь становился всё более необычным. Шерлок вздёрнул брови и зло подался вперёд. Я посмотрел на Майкрофта вопросительно, но получил в ответ только типичную для него вежливую улыбку. К тому времени, когда мы поднялись наверх, Шерлок снова стал напряжённым. Я усадил его на диван и пошёл за чаем, по пути отыскав несколько подсохших печений. Мне чуть ли не силой пришлось впихнуть их в его руки, но он только выпил чаю – откусив от печенья, он чуть не подавился. Я отставил свою чашку на край кофейного столика и повернулся к Шерлоку. - Что происходит? – умоляюще спросил я. – Тебе нужно рассказать мне, что происходит. Он посмотрел на меня, а затем покачал головой. - Я не могу сказать, Джон, - ответил он. – Я просто… - Его плечи снова свело от напряжения, он резко поднялся и поставил чашку на подоконник. Шерлок принялся мерить шагами комнату – так, как он делал всегда, когда его захватывало действительно интересное дело, когда его мозг начинал работать в полную мощь. Он бормотал что-то невнятное себе под нос, размахивал руками, а через пару минут замер в середине комнаты и запустил пальцы в свои волосы, безжалостно дергая за пряди. Я поднялся, чтобы подойти к нему, но прежде, чем я успел сделать шаг, он повернул голову и припечатал меня к месту пронзительным взглядом. Мы простояли так некоторое время, просто глядя друг на друга, пока он не испустил раздосадованный стон и не бросился вперед, одним движением прижав меня к стене. Его ладони обхватили мою голову, он нагнулся и поцеловал меня с такой силой, что мне стало почти больно. В его действиях было что-то отчаянное, что-то, из-за чего мне было не по себе, но я не мог отрицать того, что всё это меня заводило. Шерлок опустил руку на моё плечо, скользнул вниз по моему телу, пока она не обхватила мой член через ткань джинсов. Его пальцы ритмично сжимались и разжимались, следуя движениям его губ вокруг моего языка. Он ловил мои вздохи и стоны, и вдруг неожиданно положил мне ладони на плечи, слегка надавив, чтобы я опустился на колени: ничего нового для меня, по сути, но для Шерлока нетипичной была сама настойчивость, с которой он это сделал. |
