 ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ Сила воли ведет к действию, а позитивные действия формируют позитивное отношение Как определить диапазон голоса - ваш вокал Игровые автоматы с быстрым выводом Как самому избавиться от обидчивости Противоречивые взгляды на качества, присущие мужчинам Вкуснейший "Салат из свеклы с чесноком" Натюрморт и его изобразительные возможности Применение, как принимать мумие? Мумие для волос, лица, при переломах, при кровотечении и т.д. Как научиться брать на себя ответственность Зачем нужны границы в отношениях с детьми? Световозвращающие элементы на детской одежде Как победить свой возраст? Восемь уникальных способов, которые помогут достичь долголетия Классификация ожирения по ИМТ (ВОЗ) Глава 3. Завет мужчины с женщиной
Оси и плоскости тела человека - Тело человека состоит из определенных топографических частей и участков, в которых расположены органы, мышцы, сосуды, нервы и т.д.
| ЧЕЧНЯ И ДАГЕСТАН В ПЕРИОД ЗАВОЕВАНИЯ ИХ РУССКИМ ЦАРИЗМОМ 1 страница
Академия наук союза ССР
институт истории С.К. Бушуев БОРЬБА ГОРЦЕВ ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ Под руководством Шамиля
ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ Наук СССР МОСКВА 19З9 ЛЕНИНГРАД
Предисловие............................................................................................................. 3 Введение....................................................................................................... . 5 Глава первая. Основные этапы завоевательной политики русского ца Глава вторая. Чечня и Дагестан в период завоевания их русским царизмом ...... 23 Глава третья. Борьба горцев Дагестана, Чечни и Ингушетии за неза Глава четвертая. «Блистательная эпоха Шамиля»............................................ 81 Глава пятая. Государственная система имамата Шамиля................ 106 Глава шестая. Причины поражения Шамиля.......................................... 137 Литература.................................................... ....................................................... 167 Переплет, титул, форзац и «шапки» худ. Б. И. Смирнова. Технический редактор В. М. Юрова Корректор А. И. Архангельский
Объем II1/, п. л. и 1 вкл. Г.ум. л. 6. Уч-авт. л. 13,26. В 1 п. л. 44500 печ. зн. Тираж 5000 экз. Уполн. Главлита А-10895. РИСО № 822. АНИ № 1134. Заказ № 5658. Цена 4 руб. Перепл. 2 руб. 50 коп. Набрано в1-й Образцовой тип. Огиза РСФСР треста «Полиграфкнига». Москва, Валовая,28. Отпечатано на ф-ке книги «Красней пролетарий. Москва, Краснопролетарская 16. ПРЕДИСЛОВИЕ К выполнению данной работы автор приступил после опубликования «Замечаний товарищей Сталина, Жданова, Кирова по поводу конспекта учебника по Истории СССР». «Эти замечания, ставшие исторической вехой в советской исторической науке, дали прямые и ясные указания составителям учебников и историкам» («Правда» от 22 августа 1937 г. № 231, передовая). Автор, сознавая всю сложность и ответственность задач, поставленных замечаниями товарищей Сталина, Жданова и Кирова перед советской исторической наукой, сделал в настоящей монографии «Борьба горцев за независимость под руководством Шамиля» первую попытку, первое приближение к решению двух проблем «истории народов СССР», значение которых ярко подчеркивается «Замечаниями». В них мы читаем. «В конспекте не подчеркнута аннексионистско-колонизаторская роль русского царизма, — вкупе с русской буржуазией и помещиками («царизм — тюрьма народов»)», и «не даны условия и истоки национально-освободительного движения покоренных царизмом народов России...» Для тщательной разработки данных проблем автор использовал неопубликованные и опубликованные источники, русскую, местную и западноевропейскую литературы (см. введение и приложение — библиографическая справка). В целях проверки выставленных мною положений отдельные части этой монографии были предварительно прочитаны на целом ряде научных заседаний. На заседании при Кабинете истории СССР в мае 1937 г. мною был прочитан доклад «Дагестан Последний доклад был также зачитан на расширенном заседании Отделения общественных наук АН СССР (историческая группа) 27 января 1938 г. При обсуждении отдельных частей монографии слушателями были сделаны многочисленные поправки, дополнения. Автор выражает благодарность товарищам В.И. Пичета, Г.И. Лебедеву, А. Попову, А.И. Яковлеву, К.В. Сивкову, Е.А. Мороховцу, А.Л. Сидорову, Г.Е. Грюнберг, А.В. Пясковскому, Ш. Тинееву, принимавшим непосредственное участие в обсуждении данной работы. С. Бушуев
ВВЕДЕНИЕ Настоящая работа имеет целью выяснение основных вопросов истории борьбы горцев Дагестана, Чечни и Ингушетии против русского царизма за свою независимость в первой половине XIX в. История Кавказа, особенно отдельных его народов — один из крайне сложных, еще недостаточно разработанных вопросов общей истории СССР. Для всестороннего уяснения данного вопроса необходимо было обратиться к самым различным источникам, материалам и специальным исследованиям, а в некоторых случаях и к отдельным статьям, относящимся непосредственно к истории Дагестана, Чечни и Ингушетии. Для этой цели были использованы архивные фонды Москвы и Ленинграда: Центральный военно-исторический архив (ЦВИА), Центральный архив внешней политики (ЦАВП), Центральный архив революции (ЦАР), Государственный архив феодально-крепостнической эпохи (ГАФКЭ) и Ленинградское отделение Центрального исторического архива (ЛОЦИА), что дало автору возможность более подробно ознакомиться с завоевательной политикой русского царизма в Дагестане, Чечне и Ингушетии в первой половине XIX в. Материал, полученный из этих фондов, содержит преимущественно официальную переписку, часто «секретную», местных властей (ханов и беков) с царским правительством, военные обзоры, дневники экспедиции, описания местностей и населения-. В значительной мере эти материалы тенденциозны, а главное, страдают неполнотой и обилием ошибок.1
Кроме того, учитывая тенденциозность и недостоверность отобранного материала, его нужно было подвергнуть проверке и сопоставлению с данными мемуарной литературы, принадлежащей представителям «противоположной стороны», т. е. горцам. Для данной работы пришлось использовать «Акты, собранные Археографической комиссией», тт. I—XII, 1866—1904 гг. Это издание заключает в себе большое число официальных документов о завоевательной политике русского царизма при Александре I, Николае I и Александре II и довольно подробно отражает волчью политику Ермолова и Паскевича по отношению к горцам. Так называемая «историческая достоверность» официальных документов, собранных в «Актах», настоятельно требует критической проверки и сопоставления с другими, более проверенными историческими сведениями и фактами, ибо все содержание «Актов» извращено влиянием великодержавно-шовинистических взглядов составителей. Горское население и его жизнь подвергались русификаторскому третированию. Горцы Дагестана, Чечни и Ингушетии, покрывшие себя, как говорит Энгельс, «наибольшей славой» в борьбе против русского царизма, в «Актах» именуются не иначе, как «извергами», «изуверами», «дикими хищниками», «шайками мятежных сообщников», «скопищами необузданных варваров», «вероломными фанатиками».
1 Статистическое описание Кизлярского уезда, составлено подполковником Торри, 1816 г. (ЦВИА, ВУА, № 19049). Обзор по управлению левым флангом Кавказской линии за 1839 г., составлен Граббе (ЦВИА, ВУА,
Все эти материалы и документы («Акты» и др. издания) должны были подвергнуться проверке и всесторонней критике, прежде всего, на основе гениальных оценок и замечаний Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина по вопросу о борьбе горцев за независимость (Маркс и Энгельс, тт. IX, X, XXII; Ленин, т. XVII; Ленинский сборник XXIX; Сталин, Вопросы ленинизма; Марксизм и национально-колониальный вопрос). Что касается использованных нами публикаций в «Сборнике сведений о Кавказских горцах», «Кавказском сборнике» и «Военном сборнике», г то и они по своему характеру не многим отличаются от «Актов». И на них лежит печать великодержавной завоевательной политики русского царизма. Односторонность и неполнота этих официальных документов («Акты», «Сборники» и т. д.), заставила нас обратиться к источникам противоположной стороны, мемуарам горских деятелей того времени. Нами использованы: «Выдержки из воспоминаний Аб-дурахмана» (газ. «Кавказ», 1861 г. № 72—76); мемуары мюрида Шамиля — Магомет-Тагира из Караха — «Три имама»; «Сказание очевидца о Шамиле» — Хаджи-Али, деятеля из мюридов, очень близкого к Шамилю, а также письма и законодательные акты Шамиля (низам и т. д.), имеющие большое значение для изучения истории Дагестана, Чечни и Ингушетии в первой половине XIX в. Выдержки из воспоминаний Абдурахмана, мемуары Магомет-Тагира и сказание Хаджи-Али содержат исключительно интересный и очень важный материал, освещающий социально-экономические отношения Дагестана и Чечни, возникновение и развитие «Священной войны», и дают характеристику руководящей верхушки мюридистского движения. Источники этого рода дают возможность проверить правильность уже опубликованных сведений о борьбе горцев Дагестана, Чечни и Ингушетии в первой половине XIX в., которые так или иначе усердно фальсифицировались официальной дворянско-крепостнической и буржуазной историографией царской России. Наличие этих важнейших источников по истории Дагестана, Чечни и Ингушетии наносит решительный удар ходячим остаткам великодержавной легенды старой, крепостнической и буржуазной историографии, утверждавшей, что у народов Дагестана, Чечни и Ингушетии нет исторического прошлого, нет и не может быть источников, характеризующих исторический
1 Война на Восточном Кавказе с 1824 по 1834 г. в связи с мюридизмом («Кавказский сборник», тт. 10—18, 20). Волконский. Погром Чечни в 1852 г. («Кавказский сборник», т. 5, стр. 1—234). Юров. Три года на путь развития этих народов до политического и экономического завоевания их русским царизмом. При всем значении этих источников, принадлежащих деятелям мюридистского движения, надо сказать, что они имеют крупные и существенные недостатки. Одним из таких недостатков является их религиозный привкус. И Абдурахман, и Хаджи-Али, и Магомет-Тагир объясняют ряд явлений силой божественного провидения: «Так угодно было Аллаху». Затем в этих источниках не мало заведомо преувеличенных данных, например о потерях русской армии, о доблести и храбрости горцев, о Шамиле и т. п. Магомет-Тагир, например, приводит следующее, чрезмерно преувеличенное свидетельство о Шамиле, где последний нарисован святым и богоподобным существом: «Шамиль не получил ни ушиба, ни царапины, хотя вся его одежда была изрешечена пулями и снарядными осколками». * В этих случаях нам приходилось по нескольку раз сопоставлять и критически проверять данные, сообщаемые этими авторами, с аналогичного рода документами, отбрасывая при этом всевозможные прикрасы, преувеличения и, естественно, религиозную фантастику. Особого внимания заслуживают источники, принадлежащие западноевропейским консулам,, послам и отдельным путешественникам. Один из характерных документов из этой серии приведен нами в журнале «Историк-марксист» № 5 1936 г. под названием: «Письма виконта Кастильона к Гизо». Опубликованные нами впервые эти письма вместе с отношениями главнокомандующего Отдельным Кавказским корпусом составляют дело под названием: «Секретная записка на французском языке о военных действиях на Кавказе, доставленная из Тифлиса» (ЦВИА, св. 151, 1846 г., № ИЗ). Письма виконта Кастильона, состоявшего французским консулом в Тифлисе в 1844—1846 гг., выгодно отличаются от многочисленных казенных обозрений и представляют интересный и ценный материал для изучения истории народов Дагестана и Чечни первой половины XIX в. Любопытно, что Кастильон очень невысокого мнения об официальных сведениях царских властей о Кавказе. В одном из своих писем он прямо указывает, что «в Петербурге и Москве вообще не знают, что происходит на Кавказе». В этом отношении его оценка почти совпадает с мнением и выводами Норденштамма 2 и Пружановского. 3 Письма Кастильона также не свободны от предвзятых определений, исторических ошибок и неточностей.
2 И. И. Норденштамм. Краткое военно-статист, и экономия, описание Чечни в 1834 г. ЦВИА, ВУА, № 18507. 3 Пружановский. Исторические записки о начале и развитии мюридизма или духовной мусульманской войны в Дагестане и Чечне с 1823 по 1843 г. ЦВИА, ВУА, № 6512.
Особый интерес представляют две работы местной историографии прошлого: «Книга Асари-Дагестан», автор которой мирза Гасан-эфенди, и «Гюлистан-Ирам» — автор Бакиханов Абас-Кули-Ага-Кудси. В местной историографии историческое прошлое Дагестана укладывалось обычно в своеобразную традиционную схему, в которой периодизация подчинена внешним фактам завоевания или биографии той или иной личности. Как правило, почти все местные историки дореволюционного Дагестана подразделяли всю историю на следующие периоды: 1) от древнейших времен до появления арабов; 2) от появления арабов до нашествия монголов 22—656 гг. Гиджры (644—1258 гг. нашей эры); 3) от нашествия монголов до вступления на персидский престол Сефе-вииской династии 656—906 гг. (1258—1501); 4) от восшествия на престол Сефевийской династии до смерти Щах-Надира 906— 1160 гг. (1501—1747); 5) от смерти Шах-Надира до заключения Гюлистанского мира между Россией и Персией (1747—1813). После 1813 г. периодизацию истории Дагестана и Чечни местная историография определяет деятельностью того или иного имама: смертью Гази-Мухаммеда, первого имама, заканчивается первый период священной войны в Дагестане (1832); второй период — имамство Гамзад-бека (1832—1834); третий период — имамство Шамиля (1834—1859). Вследствие этого труды местной историографии прошлого дают несравненно меньшее число фактов, чем мемуары местных деятелей, хотя в целом ряде случаев местные историографы являются и современниками рассматриваемых нами событий, и в этом отношении их сообщения заслуживают особого внимания. В целом эти труды дают только сырые факты, отрывочно изложенные. Большие трудности приходилось также преодолевать при использовании данных дворянско-крепостнической и буржуазной историографии, для которой так же, как и для официальных публикаций, исходным пунктом и точкой зрения является великодержавная и шовинистическая концепция, игнорирование исторического прошлого других народов, входивших в состав Российской империи. История народов Дагестана и Чечни, как и история других народов России, старой буржуазно-помещичьей историографией рассматривается лишь постольку, поскольку события, составляющие эту историю, касались интересов только русского царизма. Для характеристики этой историографии мы ограничимся только приведением отдельных примеров. Рассмотрение этого вопроса в его историческом развитии требует специального исследования и выходит за рамки нашего очерка. Платон Зубов, доказывая всю важность колонизации Кавказского края, изображает в манящих перспективах «все выгоды, от сего произойти долженствующие в финансовом и торговом отношениях»; он утверждает, что «буйство горцев» мешало России получать «обширные выгоды, какие могут ей доставить богатые страны закавказские». 1 Полковник ген. штаба Романовский указывает на великое призвание России в деле оказания «благотворного влияния» на «пробуждение» горского населения. Царская Россия, по мнению Романовского, «умиротворением Кавказа прорубает окно для всей Западной Азии, Персии, Армении, Месопотамии, погруженных в вековое оцепенение».2 Великодержавно-шовинистические описания Потто дают яркую картину «боевых преданий Кавказа», подразумевая под ними победы, совершившиеся чуть ли не по воле «божеского промысла». 3 Такой же характер носят историко-беллетристические очерки проф. Никольского, где он почти целиком разделяет точку зрения писаний Потто. Проф. Никольский ссылается на «любимые труды ген. В. А. Потто» и указывает, что это — произведения, написанные от «души и сердца», и не знать их — «великий грех».4 Штабс-капитан Жилинский Кавказскую войну называет «золотым временем». 5 Несколько особняком стоят работы Дубровина,6 Эсадзе,7 Берже,8 в которых представлен обильный фактический материал по истории Кавказской войны и экономическому быту горских народов. Но эти работы также построены на базе великодержавной концепции. Дубровин, например, прямо указывает на необходимость выяснения в первую очередь вопроса, «в чем заключается источник значения или могущества неприятеля».9 Для царизма крайне важно было выяснить степень возможного сопротивления горцев. И Дубровин выполнил этот «социальный заказ». На большом фактическом материале он показал «без анализа глубоких древностей» историю Кавказской войны под углом зрения необходимости утверждения великодержавного господства русского царизма на Кавказе. Буржуазные националисты—агенты фашизма—всячески фальсифицировали историю народов Кавказа в угоду своим хозяевам — империалистическим, фашистским государствам. Буржуазные националисты и другие враги народа всячески вредили на
2 Романовский. Кавказ и Кавказская война, стр. 48, СПб. 1860. 3 В. Потто. Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах, легендах и биографиях, СПб. 1897. 4 Никольский. Завоевание Кавказа Россией, стр. 5. 6 Жилинский. Конспект по истории покорения Кавказа, стр. 1, 1914. 6 Дубровин. История войны и владычества русских на Кавказе, тт. 1—5, СПб. 1871—1887. 7 Эсадзе. Штурм Гуниба и пленение Шамиля, 1909. 8 Б е р ж е. Материалы для описания Нагорного Дагестана. Тифлис 1859. 9Дубровин. История войны и владычества русских на Кавказе, т. 5. СПб. 1887.
историческом фронте, всячески противодействовали, срывали ленинско-сталинскую национальную политику укрепления дружбы народов СССР. Приведенные примеры показывают, насколько трудно при таком состоянии источников и историографии дать более или менее верную, всестороннюю картину исключительно сложной и мало изученной истории Дагестана и Чечни первой половины XIX в. 1 Наша монография, касающаяся в основном двух вопросов — завоевательной политики русского царизма и этапов борьбы горцев за независимость в первой половине XIX в., не претендует на исчерпывающее освещение истории Дагестана, Чечни и Ингушетии этого периода. Она является, по мнению автора, лишь одной из первых попыток приближенного освещения этого сложного и недостаточно разработанного вопроса общей истории СССР.
ГЛABA ПЕРВАЯ ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ ЗАВОЕВАТЕЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ РУССКОГО ЦАРИЗМА В ДАГЕСТАНЕ, ЧЕЧНЕ И ИНГУШЕТИИ «В старое время, когда у власти в нашей стране стояли царь, капиталисты, помещики, политика правительства состояла в том, чтобы сделать один народ — русский народ — господствующим, а все другие народы — подчиненными, угнетенными. Это была зверская, волчья политика». И. Сталин «Правда», № 283, 1935 г. I Русский царизм издавна устремлял свои жадные взоры на Кавказ вообще, Дагестан и Чечню в особенности. В первой четверти XIX в. русский царизм перешел к систематическому политическому завоеванию Дагестана и Чечни. Начало этого систематического завоевания совпадает с тем периодом, когда царская Россия после войны 1812 г. и поражения Наполеона становится одной из руководящих держав в реакционной политике «Священного союза». Русский царизм, руководствуясь политическими интересами крепостников-помещиков вкупе с нарождавшейся буржуазией, упорно и систематически создавал себе надежную опору в осуществлении политики «великодержавных стремлений», г т. е. политики захвата колоний и угнетения народов, входящих в состав империи. Корни этой великодержавной политики уходят во вторую половину XVI в., когда история Московского государства связывается в значительной мере с овладением низовьями Волги
«По взятии Казани (в 1552 г.) открылись действия с целью покорения областей Казанского царства; эти предприятия велись небольшими отрядами до 1557 г. Овладение Казанью имело последствием то, что среднее течение р. Волги облегчало покорение другого татарского центра — Астрахани».г Покорение Астрахани (1556 г.) обогатило восточные пределы Московского государства и обеспечило выход в Каспийское море — путь для развития торговых сношений с народами Кавказа и Ирана. Все течение Волги стало важнейшей государственной артерией, связавшей Московское государство с Ираном и прикаспийскими областями. Немаловажную роль играло и то обстоятельство, что Московское государство обеспечило себе на востоке, на подступах к Кавказу, выгодное стратегическое положение и создало реальную угрозу Крымскому ханству. Вскоре Иван IV «захватил северо-восточную часть Кавказа». На р. Тереке был построен ряд военных укреплений и крепостей. Местные кабардинские и черкесские князья стали поступать на службу к царям Московского государства. Эти события характерны для первоначального периода завоевательной политики русского царизма на Кавказе вообще, в Дагестане, Чечне и Ингушетии в особенности. Со времени царствования Петра I, особенно с его походов в Дагестан в 1722—1723 гг., начинается второй период завоевательной политики русского царизма на Кавказе и, в частности, в Дагестане и Чечне. Если в первый период удалось завязать дипломатические сношения с шамхальством Тарковским (1554), основать г. Терки (1565), занять низовья Терека переселившимся с Волги и Дона казачеством, осуществить военное вторжение в приморский Дагестан (походы Бутурлина и Плещеева на Терки в 1604г.), то во второй период были «намечены и начали осуществляться основные линии русской политики как по отношению к Швеции, Турции, Персии, Польше..., так и по отношению к Германии». 2 После вступления на престол Петра I (1682) — «действительно великого человека», — как замечает Энгельс, — влияние России на дела Кавказского края и Дагестана и роль ее в них «становятся все более определенными». Это положение целиком и полностью отвечает насущным интересам политики укрепления феодально-крепостнического строя и «великодержавных стремлений». «Петр сделал очень много для создания и укрепления национального государства помещиков и торговцев». «Возвышение класса помещиков, содействие нарождавшемуся классу торгов-
2Маркс и Энгельс. Соч., т. 16, стр. 12 (курсив наш.— С. В.).
цев и укрепление национального государства этих классов происходило за счет крепостного крестьянства, с которого драли три шкуры».1 В интересах возвышения класса помещиков и содействия нарождавшемуся классу торговцев Петр I сделал ряд попыток для проложения торгового пути в Индию через Иран, вдоль западного берега Каспийского моря. Для этого Петру I необходимо было овладеть прикаспийским Дагестаном, чтобы приобрести влияние на прилегавшие к Каспийскому морю иранские владения, и с 1711 г. город Терки становится крупным русским поселениём Потомки гребенских казаков (бежавших за Сунжу после событий «крестьянской войны» в начале XVII в.) по приказанию Петра I были переведены на р. Терек и поселены в пяти станицах: Новогладковской, Щедринской, Старогладковской, Кудрюковской и Червленной. Горцы лишались земель, оттеснялись в горы казаками, бывшими оплотом великодержавных стремлений царизма. Эта политика становится характерной чертой петровских походов. Впоследствии, по высочайшему указу от 22 декабря 1720 г., гребенские казаки, поселенные в станицах, участвовали в предпринятом походе на Иран. Назначенные к походу на Иран войска состояли из 80-тысячной армии, в состав которой входили, кроме казаков, астраханские татары и кабардинцы. Петр I тщательно готовился к этому походу. Он предварительно договорился с князьями Грузии и купцами Армении об оказании ему помощи в войне с шахской Персией. По прибытии Петра I к Сулаку к нему явились «послы от многих горских владетелей», в том числе и от шамхала Тарковского, с изъявлением. покорности и поднесением подарков. Но если некоторые горские владельцы готовы были принять подданство России, то сами горцы встретили войска Петра I оружием и даже нанесли им поражение.2 В Дагестане армии Петра I было оказано упорное сопротивление со стороны народов Дагестана: она вынуждена была отступить к Астрахани, и только при помощи высаженных в городах и на берегах Каспийского моря войск Петру I удалось завладеть значительной частью побережья Каспийского моря. Итогом завоевательной политики Петра I было взятие Дербента, Баку, Решта и большей части Гиляна (провинция Ирана на северо-западе, около Каспийского моря) и др. После Петра I Россия в силу внутренних затруднений, экономического истощения крепостного хозяйства, а также временного усиления Ирана, приостановила свое продвижение в иранские владения. Более того, — в 1735 г. Ирану были возвращены Гилян, Дербент и Баку. Но вместе с тем царская Россия не оставляла планов дальнейшего продвижения в Дагестан.
2 Дубровин. Обзор войн России от Петра Великого до наших дней, ч. IV, кн. 2, стр. XI.
Укреплялись позиции на подступах к Дагестану, из нижнетерских казачьих станиц была организована Кизлярская укрепленная линия, в 1763 г. была основана крепость Моздок. |
ОГЛАВЛЕНИЕ
Сдано в набор 4/ХП 1938 г. Подписано к печати 25/III 1939 г. Формат 60X92/,,.
и Чечня в период их завоевания русским царизмом». В декабре 1937 г. на заседании Сектора истории СССР Института истории Академии Наук СССР были прочитаны основные части монографии: «Государственная система имамата Шамиля» и «Причины поражения Шамиля».
1 Капитан ген. штаба Норденштамм писал в 1334 г. по этому поводу: «Все сведения, доселе собранные о Кавказских горах, как в военном, так и в других отношениях, большею частью основаны на одних рассказах жителей, посему нельзя удивляться, что они так неверны и неполны». (Краткое военно-статистическое описание Чечни, сост, Норденштаммом. ЦВИА, ВУА, № 18507.)
Нужно иметь в виду, что все эти многочисленные донесения, обзоры и описания 1 сделаны военными чиновниками, лазутчиками, которые не могли получить достоверных, обстоятельных сведений вследствие исключительно сложной обстановки того времени. Горцы, как правило, были крайне насторожены в отношении к лазутчикам царской армии. Больше того, многие лазутчики подвергались расправе со стороны горцев. При Шамиле было издано специальное распоряжение, по которому каждый горец обязан был хранить тайну и всячески бороться с проникновением лазутчиков царской армии на территорию «мюридистского государства» (см. «Низам Шамиля»). Вот почему так плохо и односторонне в описаниях и обзорах представлен материал о социально-экономических отношениях горцев. Отдельные заметки и высказывания по этому вопросу буквально тонут в объемистых папках рапортов и донесений. Для нашей работы приходилось тщательно отбирать из тысячи рапортов и отношений десятки, из сотни обозрений и описаний — единицы.
1 Магомет-Т а г и р. Три имама, стр. 45.
1 См. библиографическую справку в конце книги.
1 Сталин. Марксизм и национально-колониальный вопрос, стр. 71. М. 1938.
и Каспийским морем. Это был, так сказать, первоначальный период превращения русского государства из национального в многонациональное.
1 Дубровин и др. Обзор войн России от Петра Великого до наших дней, ч. IV, кн. 1, стр. 39, 1898.