 ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ
| ВОПРОСИВШИИ ОБ ЭТОМ, ПОСЛУШАЙ И ОТВЕТ 14 страница
Агесилай, царь лакедемонский, будучи спрошен о том, какая из добродетелей лучше: мужество или правда, ответил: "Мужество не принесет блага, если при нем правды не будет, потому что если бы все люди были праведными, то не понадобилось бы и мужества. Так же премудрость без правды есть хитрость, смирение без мужества - лень, справедливость без милосердия - жестокость". Желание и стремление к захвату чужих царств происходит не от добродетели, а от злобы, и это желание толкает человека на неправедные поступки и приводит его к плохому концу. Об этом сказал Диоген-философ Филиппу, царю македонскому, когда Филипп, собрав свое огромное войско, пришел к Херонее. Туда же пришел в это время Диоген; его поймали и привели к царю. Царь, увидев незнакомого ему Диогена, спросил того наугад: "Ты не лазутчик ли?" Диоген ответил царю: "Правда, я лазутчик, пришел я посмотреть на вздорный и глупый рассудок твой, которого едва хватает тебе, чтобы править в Македонском царстве, а ты еще и чужие царства добываешь и сам себя в такой страх приводишь, что и здоровье и престол свой понапрасну утратишь". Подобает государям заниматься такими делами, которые помогли бы государству разрастаться и шириться. А избегать должны всего, что недостойно их престола и что принесло бы престолу их какое-либо бесславие, и не устанавливать в государстве таких порядков, которые были бы ненавистны всем и принесли бы больше страху, чем покоя, и больше ненависти, чем любви. Так подобает всякому начальнику избегать гнева, потому что гнев может затмить собой хорошие дела. Пишут мудрецы об Александре, царе македонском, не раз являвшем собой образец мужества, что он, однако, был иногда вспыльчив и этим мог заставить забыть все свои благородные и великие деяния, так он убил без вины своего старого приятеля, по имени Клит, а потом, когда отошел от гнева, выдернув меч из его тела, на себя его направил и убил бы себя, но близкие друзья его удержали. Также вот и Дионисий-мучитель, когда хотел потешиться мечом, одежду свою и саблю давал подержать молодому наперснику, к которому благоволил. И как-то один из друзей и близких приятелей сказал шутя мучителю Дионисию: "Уж не тому ли молодому наперснику и жизнь свою вверяешь?", что услышав, наперсник рассмеялся, и за этот смех повелел мучитель и наперсника своего убить и приятеля. Приятеля за то, что намекнул ему на возможность убийства, а наперсника за то, что эти слова или вопрос подкрепил смехом. И после этого поступка мучитель Дионисий не бывал веселым до самой смерти. Один философ был спрошен гетманом или воеводой, как можно властвовать и не быть порицаемым. Философ ответил: "Если никогда не дашь в себе вспыхнуть гневу". И тем самым подтвердил, что гнев - большая помеха во всех делах. Не может ведь здраво рассуждать тот, кто охвачен гневом, хотя бы и был он мудрым: поистине запутается в своих делах. Мудрец Аристотель уподоблял и приравнивал гнев к дыму: в дыму человеческие глаза замутятся и теряется зрение, и невозможно видеть вещи, находящиеся перед глазами. Также и человек, когда распалится гневом, то затуманится разум его и ошибок своих не сможет увидеть. Всякий начальник и судья, поставленный решать дела, должен держаться правды и судить, как записано в судебниках. И не должен он смотреть на посулы и позволить отвести себя от истины, чему есть немало примеров; так во времена Камбиза, царя персидского, судья Сисанес, получая взятки, судил неправедно и лукаво. Когда об этом сказали царю Камбизу, то он повелел содрать с него кожу, а потом и его самого удавить, а кожу, содранную с тела, велел повесить там, где сидели судьи. А потом поставил судьей сына его, Огана, и сказал ему такие слова: "Помни, на каком месте сидя, судишь". Бияс, судья, осудив на смерть одного виновного человека, стал плакать, жалея бедную человеческую жизнь. Но когда его спросили, почему он плачет, если в его воле было казнить или освободить человека, Бияс ответил: "Хорошо показать милосердие к человеку, но от закона и истины отступить дело опасное и неподобающее судейскому чину". Следует собирать людей мудрых и богобоязненных, которые были бы праведными и гнушались бы мздоимства. А те, кто жаждет богатства и денег, не могут честно судить. Пример тому - два начальника города, называвшегося Олинф, по имени Листенес и Евтикрастес, которые, прельстившись подарками и посулами, сдали город македонскому царю Филиппу. Поэтому Филипп не раз повторял свои слова, что ни один город не построен и укреплен настолько хорошо, чтобы его невозможно было бы взять, если в него войдет осел или конь с большим мешком золота. Ибо нет более жестокого и страшнейшего дела, чем мздоимство, из-за которого погибают многие государства. СИМЕОН ПОЛОЦКИЙ Об авторе СИМЕОН ПОЛОЦКИЙ Монах Богоявленского монастыря в Полоцке, приглашённый на русскую службу в Москву (1629-1682). Крупнейший деятель культуры барокко, просветитель, поэт, мыслитель. При царе Александре Михайловиче занял высокое положение, был главой латинской партии, тайным униатом и членом Базилианского ордена. Оставил огромное рукописное наследие, не полностью опубликованное. Осуществил стихотворный перевод Псалтири, став основоположником русской силлабической поэзии. Приводятся фрагменты из его сочинений, имеющие философское содержание, на языке оригинала, несколько тяжеловесном и усложнённом латинизмами и полонизмами, который является предшественником языка Тредиаковского, Сумарокова и Ломоносова. ВЕРТОГРАДЪ МНОГОЦВЕТНЫЙ ползы ради душевныя православных христиан, божиимъ наставлениемъ и пособиемъ, а трудоположениемъ многогрешнаго во иеромонасех Симеона Полоцкого утяжанный и насажденный в лето отъ создания мира, а отъ рождества еже по плоти бога слова, совершися августа в день (...) АКАДЕМИЯ Платонъ философии идеже учаше, Академия то ся место нарицаше. Трусъ земли тамо часто обыче бывати, учившымся мудрости страх многъ содевати,- Имъ же они к мудрости себе устрояху, яко же учителемъ заповедь прияху. БОГЪ ВСЕВИДЕЦЪ Муж страннолюбецъ в сию злобу въпаде, - близка соседа свинию украде. Посемъ Христосъ богъ оному явися, в нища власата, странна претворися, Желая его умиленнымъ гласоме, еже стриженнымъ быти себе власомъ. Страннолюбецъ же в любви и приялъ есть, власы острищи самъ ножицы взялъ есть. Наченъ же стрищи к заду главы прииде и ту две оце светле зело вид. Страхомъ одержимъ, к странну глаголаше, каково чюдо сие, - вопрошаше. Странный мужь к нему милостивно рече: "Знай мя ты быти Христа, человече, Иже отвсюду тайны созерцаю, зрениемъ моимъ бездны проницаю; Тема очима азъ видех съ небеси, егда свинию ты чужду кралъ еси И где заключи в яме устроенней, - вся ми суть вестна во всей стране земней". Сия известивъ, не увидимъ бяше, странноприимецъ о гресе рыдаше. Виждь, читателю, яко бденно око божие видитъ и что есть глубоко. Темъ же и в тайне зла да не твориши, заветъ господень выну да храниши.
ГЛАСЪ НАРОДА Что найпаче отъ правды далеко бываетъ, гласу народа мудрый муж то причитает. Яко что-либо народъ обыче хвалити, то конечно достойно есть хулимо быти. И что мыслить - суетно, а что поведаетъ, то никоея правды в себе заключаетъ. Еже гаждаетъ - дело то весьма благое, а еже ублажаетъ - то бохма есть злое. В кратце, что-либо хвалитъ - то неправо в чести. Мир сей непостоянный весь лежитъ в прелести. Не веруй убо гласу общему народа ищи в деле правды человеча рода. Слово ветръ развеваетъ, а кто тому веритъ, безърассудно срамоты мзду себе возмеритъ. ГРАЖДАНСТВО Како гражданство преблаго бываетъ, гражданствующымъ знати подобаетъ. Разная седми мудрых суть мнения, но вся виновна гражданъ спасения. Премудрый Виасъ даде слово свое, гражданство быти преизрядно тое, В немъ же закона, якъ царя, боятся и царя, яко закона, страшатся. Хилонъ блажитъ, где законов слушаютъ, велесловных же ритор не глашаютъ. Клеопулъ паки той градъ похваляете, где безчестия всякъ ся устрашаетъ Гражданинъ паче закона самаго, на преступники в книгах писаннаго. Периандер же то славитъ гражданство, в немъ же всемъ прочимъ, имущымъ равенство, Добродетельми зовутся лучшая и наричутся злобы вся хуждшая. Питтакъ похвалу даетъ граду тому, в немъ же начальство не дается злому. Фалесъ градъ блажитъ, где граждане мнози ни пребогати, ни зело убози. Солону градъ любъ, в нем же обид творцы вся равно имутъ праведныя борцы, Не токмо беду отъ нихъ страдавшие, но ни едины тщеты познавшие; Еще - идеже блазии блажатся, честь приемлюще, злии же казнятся; Еще - и в немъ же граждане слушают началныхъ, - сии законъ почитаютъ. Сия суть, яже крепятъ государства, чинна и славна содеваютъ царства. ДИОГЕНЪ Диогенъ философъ, егда умираше, отъ другъ обестоящихъ вопрошаемъ бяше, Где изволитъ телу погребенну быти. "Изволте мя, - рече, - в поли положити На версе земленнемъ". Они отвещают: "Тамо тело твое звери растерзаютъ". Онъ рече: "Палицу при мне положите". Они: "Что ти есть в ней, друже нарочите? Не почюеши бо, сый души лишенный". Онъ же: "Вскую убо бываю смущенный: Аще не почую, звери не досадятъ, егда растерзавше тело мое снедятъ. Где-либо хощете, тамо погребите, мне во инъвек съ миромъ отити дадите". МЫСЛЬ Еже корень есть в древе, то мысль в человеце, обое же есть тайно в настоящемъ веце. Корень есть под землею, не видимъ бываетъ; мысль в глубинъ есть сердца, никто ея знаетъ. Но яко что в корени отъ силы таится, то послежде во ветвех и в плодех явится; Тако что сокровенно во мысли пребудете, то по мале во делех проявленно будетъ. Темъже кто древо плодно имети желаетъ, да здрав корень пребудетъ, тощно промышляет; Тако хотяй самъ плоды благи приносити, да тщится в сердце мысли добрые хранити: Отъ добрых бо помысловъ делеса благая производна бывают, отъ злых паки злая.
СТИХИИ ЧЕТЫРИ Четыри богомъ стихии созданны: земля, вода, огнь и воздух пространный. Земля во жилище людемъ сготовася и зверемъ, всех же нижше основася. Во водахъ рыбы хладных преплаваютъ, по нимъ корабли путь свой совершаютъ, Жаднымъ в прохладе суть, в нихъ ся снедь готуетъ, ими кругъ земный весь ся обществуетъ. Воздухъ над воды виситъ и землею, ты легкостию преходитъ своею, Тягший отъ огня, имъ птицы летают и вся животна онемъ отдыхаютъ. Огнь воде ратник, съ кремене сечется, в различны нужды людемъ придается, Сваряетъ пищи, вкусъ благий даруетъ невкуснымъ ядемъ, в хладе пособствуетъ. ФИЛОСОФИЯ Философии конец: тако людемъ жити, еже бы по-силному богу точнымъ быти. Фалесъ Милеский любомудрецъ бяше, философию велми похваляше. Неции ему словомъ досаждаху, яко нищь бяше, - мудрость укоряху. Онъ отвеща им: "Люблю нищо жити, яко не хощу злату пленникъ быти, Яко вы есте. Аще же потщуся, скоро паче васъ азъ обогащуся". Они начаша ему ся смеяти, рекше: "Не леть ти того доказати". Онъ паки рече: "Чрез лето ми ждите, да мя богата паче васъ узрите". Они во буйство глаголы вменяху, истинны слова никогда чаяху. Онъ же съ хитрости то своея знаше, яко в будущъ год плодъ быти хотяше Многъ на маслицахъ; сады откупилъ есть, темъ весь маслинъ плодъ тогда его был есть, - Иже онъ собравъ, масломъ сбогатися, а за то златомъ велми умножися. И, призвав люди оны, глаголаше: "Знайте, истинно слово быти наше; - Се вы богатствы преодолеваю, но в нихъ утехи азъ не полагаю. Мудрость ми годе, съ нею хощу жити, а о богатстве не имамъ мыслити, - Ибо егда ми того восхотети, не трудно могу доволи имети, Яко же ныне видите имуща и впредь стяжати множае могуща". То суперници егда услышаша и богатств много велми созерцаша, Посрамившеся прощение взяху, любомудрие много почитаху. И тому мужу честь многу твориша, елико в мире со гражданы жиша. Естество даетъ токмо еже жити, философия учитъ благо жити; Ово со скоты обще намъ бываетъ, сие аггеломъ насъ уподобляетъ. Диогена человек некий вопрошаше, кая съ философии ему полза бяше, Онъ рече: "Доволно мя она совершаетъ, егда всяку премену нести наставляетъ; Аще бы ничто ино могла ми даяти, за то само должно ми ону прославляти". Аристип вопрошенный: "Что ползы имяше, яко философии весьвек прилежаше?" - Отвеша: "Предоволну ползу обретаю, яко со всякимъ саномъ глаголати знаю; Силных азъ не боюся, ни пренебрегаю, яже во смирении люди познаваю". Дионисий мучитель Аристиппу рече: "Кая в философии полза, человече? - Зрю, яко философи пред богатыхъ враты часто стоятъ и в домы ихъ тщатся вхождати". Аристип ответъ далъ есть: "И врачи то творятъ, часто в домы богатых человеков ходятъ, Но здравия имъ ползу плоти подаяти, - а философи нравы онех исправляти. Никто же боленъ паче возжелаетъ быти, нежели врач искусный у человек слыти". Яко врачевство болезнь исцеляетъ, философия нравъ золъ душы исправляетъ. Пчела медъ сладкий из цветъ собираетъ, ихъ красотою ся не подвизает; Тако философ тщится собирати, яже и могутъ добре ползовати, Красная в ничто себе воменяетъ, яко та мал внетръ в ничто изменяетъ. ЧЕЛОВЕКЪ Граду леть человека есть уподобити, в нем же царю небесну угодно есть жити. Пятерица в немъ вратъ есть, чувствъ пять разумейте, но затворенна она имети умейте. Врази бо окрестъ выну того усмотряютъ, да чрезъ отверста врата на градъ нападают. Но и внутрь града вои ковы содеваютъ, - страсти глаголю, - врагомъ градъ дати желаютъ. Тыя убо во-первыхъ укротити треб, таже отъ врагъ блюстися полезно есть тебе. Человек яко же цветъ, красенъ ся являетъ, но, яко той же, зело скоро увядаетъ. И яко другъ по друзи цвети исчезаютъ, тако и человеци жизни ся лишаютъ. Мир малый человекъ есть, а конецъ познаетъ, да изменою смерти вечность зачинаетъ. Седмдесятъ летъ пределъ есть во мире, семъ жити, не многимъ выше того дается пребыти, И то в болезнех плоти; потомъ неизменна нужда лежитъ отити всемъ до гроба земна Теломъ. А душу богу живу отдаяти, да изволитъ по деломъ место вечно дати. Тело убо во земли в землю обратится, душа в небеси или во ад вселится, Дондеже в конце веков паки тожде тело восприиметъ, оживитъ будущее цело. Тогда же Христосъ господь приидетъ судити вся, иже отъ Адама, и мзду сотворити, Благимъ убо благую, яже есть жизнь вечна, злымъ же злую, яже есть мука бесконечна. Тогда кождо предстанетъ судии правому, ответъ дати о делех всяческихъ оному. Тогда яже днесь тайна, народно явятся, вси деющии злая люте посрамятся И будутъ на вечныя муки осуждении, отъ пропасти геенски съ огнемъ поглощении, В ней же пламеней силу нужда есть страдати, во обществе съ демоны вечно пребывати, А то во веки веков. Оле страшно зело! Не сгоритъ же никогда и душа и тbло. Противно праведници имутъ восприяти отъ божественны славу и честь благодати. В страну жизни вечныя будутъ воведени, в немерцающемъ светъ честно водворени, Идеже веселие будетъ бесконечно, ликование съ духи небесными вечно. То намъ изволи, Христе боже, даровати, да тя выну съ ангелы будемъ прославляти, Злыхъ же части избави. Аще согрешихомъ, но разве тебе бога инаго не чтихомъ. Твои мы раби есмы, ты богъ наш во веки, спаси, Христе, грешныя твоя человеки. Тут ПСАЛТИРЬ РИФМОТВОРНАЯ Благочестивbйшему, тишайшему, самодержавнbйшему, великому государю царю и великому князю Феодору Алексиевичу, всея Великия и Малые и Бbлые России самодержцу здравия, долгодbнствия, победы на враги и во всbх благоначинаниихъ благословbния божия и добросовершения смирbнный рифмотворецъ всbдушно желаетъ
Псалми святии царя велика суть дbло, Паче духа святаго, повbствую смbло, Ибо егда Давид я усты провbщаше, Иже на израилско царство избранъ бяше, Самемъ господемъ богомъ бысть онъ умудренны, Пророчествия даромъ дивнb исполнbнны Отъ духа прbсвятаго, иже наставляш Его на глаголы си, онъ же я пояше. Орудие словbсно бb духу святому, Бяше бо муж по сердцу богу истинному. Царь небbсный земнаго на то умудрилъ есть, Тайны сокровbнныя чрезъ него явилъ есть, Ибо книга си Псалтир тbми исполнbнна, Честна, мудра и свята, вся есть божествbнна, Толико же полезна церкви сотворися, Даже нужднша отъ солнца быти извbстися. Иоаннъ Златоустый елма прошенъ бяше, Егда псалтиръ прbстати чести подобаше, Рече: "Уне есть солнцу в течении стати, Нежели псалмов святых вbрнымъ не читати". Тbмъ же я церковь-мати по вся дни читаете, Во великихъ си пbниихъ ихъ употребляетъ. Полезно же и в домbх оны честно пbти, Но без гласъ подложенных трудно то умbти; И разумъ сокровbнный спону содbваетъ, Чтый бо ли поющ псалмы, со трудомъ той знаетъ. Тbмъ во инbх языцех в метры превbдbни, Разумbти и пbти удобь устроени. Имъ же азъ поревновавъ, тщахся то ж творити, Въ славbнскомъ диалектb в мbру устроити, Да ся отъ чтущихъ удобь уразумbваютъ И в подложенных гласbх сладце воспbваютъ. И помощию бога дbло совершися, Се бо псалтиръ метрами ново преложися. Нbции прежде мене, негли, начинаху, Но за трудности многи отъ дbла прbстаху. Азъ, богомъ наставляемь, потщахся начати, Богъ же даде и концемъ дbло увbнчати. Еже яко первое в метры преложенно, Подобаше да будетъ первому врученно, В православных ти сущу, прbсвbтлbший царю, Ты даждь мbсто у тебb сему нову дару - Прежде царbмъ Давидомъ отъ духа строенну, Днесь рабомъ ти в словbнский рифмы превbдbнну. Под трудами Давида мой азъ полагаю, Мой давидовых ради труд приими, желаю. Онъ царь о тебb, царb, молитъ бога в небb, Азъ, рабъ царя сил и твой, здb молю о тебb Да многая ти лbта изволитъ подати, Здравие, мудрость, славу, враги побbждати. Юнъ Давид Голиафа сильнаго преможе, Даждь ти юну сильнаго турка збити, боже. Сего ти, богомолецъ твой, вbрно желаю, Милости царстbй труд сей и самъ ся вручаю.
Твоего прbсвbтлаго величества рабъ смирbннbйший и присный богомолецъ Симеонъ Полоцкий, иеромонахъ недостойный
К БЛАГОЧЕСТИВОМУ ЖЕ ЧИТАТЕЛЮ
Благочестивый книги читатbлю, Во писаниихъ жизни искатbлю! Молю тя, здравымъ умомъ да судиши Труд, иже в книзе предлbжащей зриши; Не словъ измену тощно разсуждая, Но в тbх разума единство лобзая. Псалтирь се царя купно и пророка Давида свята, тайна в нbй глубока, Яже духъ святый оному сказаше, Та пророчески в псалмех онъ писаше. Всякая служба теми украшенна Во церкви святbй, вся в нихъ божествbнна. Без псалмовъ церкви невозможно быти, Яко без воды рыбе не лbть жити. Та в своемъ чинb, яко преведенна Древле, во церкви да будетъ храненна, Тужде азъ рифмы тщахся преложити Не дабы тако в церкви чтеннbй быти, Но еже в домех часто ю читати Или сладкими гласы воспbвати Во славу богу, ибо услаждаетъ Рифмъ слухъ и сердце чести понуждаетъ. Коль же есть лучше сию прочитати, Неже в суетах время погубляти, - Знаетъ то кождо, а то извещаю, Поелику самъ спастися желаю. Яко аще здb зрится ново дbло, Обаче разумъ псалмов хранить цело. Толкъ слова менитъ, множитъ, уменшаетъ, Подобне в рифмех нужда содbваетъ. Само сущее в церкви цbло тебb, Здb метафразисъ к домашнй потребb. Во многихъ мbстbх толк здb положися, Еже во сущемъ глубоко сокрыся, Тbмъ не дивися, видя ино слов - Разумъ единъ есть, речение ново Свbтлости ради ли за нужду мbры, Толк отверзаетъ сихъ сокровищ двери. Не слушай буихъ и нbнаказанных, Въ тмb невежества злобою связанных, Имъ же обычай все то обхуждати, Его же господь не даде имъ знати. Не буди общник расколы творящим, Всю мудрость в себb заключенну мнящымъ, А в самомъ дbлb пребезумнымъ сущымъ, Упоромъ своимъ в погибель текущим; Ни завидящымъ подражатbль буди, Имъ же чуждии сердцb гризутъ труди, Иже благая за зависть хухнаютъ, Совbсть поправше, вся уничижаютъ. Но буди правый писаний читатbль, Не слов ловитbль, но ума искатbль, А всяко полза имать быти тебb, Токмо прилbжно разсуждати требе. Веждь же и сие, яко псалми сии Отъ древнихъ временъ писани святии Стихов мbрою отъ муж умудренных, Добр еллинскимъ книгамъ изученных; И во прочихъ суть стихотворени Языцех честных и святи вменbни. Ревнуя убо тщахся написати Нашимъ славbнскимъ в рифмbх миру дати. Тbмъ благодарно прими труды сия, Инымъ обычны, в России новые. Чти, пой разумно, хвали ими бога, Отъ него же мзда будетъ тебb многа. И за мя, грbшна, ему помолися, Хулникомъ уста заграждати тщися. Защищай добро, богъ защитник тебb, Дастъ здbвbк долгий и вbчность на небb, Ея же верно азъ тебb желаю, Милости твоей самъ ся поручаю.
ПСАЛТИРЪ ЦАРЯ И ПРОРОКА ДАВИДА
РИФМЫ ПРЕЛОЖЕННАЯ
ПСАЛОМЪ 1
Блаженъ муж, иже во злых совbтъ не вхождаше, ниже на пути грbшных человbк стояше, Ниже на сbдалищех восхоте сbдbти теx, иже не желаютъ блага разумbти, Но в законъ господни волю полагаетъ, тому днемъ и нощию себb поучаетъ. Будетъ бо яко древо при водах саждbнно, еже дастъ во время си плод свой неизмbнно. Листъ его не отпадетъ и все еже дbетъ, по желанию сердца онаго успbетъ. Не тако нечестивый, ибо исчезаетъ яко прах, его же вbтръ съ земли развbваетъ. Тbмъ же нечестивии не имутъ востати на суд, ниже грbшницы в совbтъ правых стати,
Вbсть бо господь путь правы, тыя защищаетъ, Путь паки нечестивых в конецъ погубляетъ.
ПСАЛОМЪ 4
Внегда возвах тя, боже живый на небbси, свидетbлю правды ми, услышалъ мя еси и распространилъ в скорби и впредь да щедриши, гласъ молитвы моея теплые услыши. Вы, сынове людстии, доколе живbте, в тяжкосердии тщетных и ложных ищете. Ведите, яко господь щедрый удивилъ есть преподобна раба си и чюднb хранилъ есть. Внегда воззову к нему, изволитъ ми вняти отъ всех навbтов вашихъ и впредь защищати. Гнbвайтеся во сердцbх, а не согрbшайте, яже в нихъ глаголbте, на ложех смывайте. Пожрите жертву правды, в бозе уповайте, оставите лукавство, правду содbвайте, Глаголютъ нецыи: кто явитъ намъ благая, аще будемъ творити дbлеса правая- Се знаменася на насъ свbтъ лица ти, боже, иже дbлесъ истинны мзду знати поможе. Далъ еси вbселие до сердца моего отъ плодъ пшеницы, вина, елеа своего. Умножение взяша, азъ же имамъ спати во мирb купно съ ними и здраво востати; яко бы мя в надежду, боже, вселилъ еси, егда о стяжании царства явилъ еси.
ПСАЛОМЪ 5
Глаголы моя изволи внушити, Ко званию мя ушы приклонити, Вонми молбъ гласу, царю и боже мой, аз бо есмь рабъ твой.
Яко азъ к тебb имамъ ся молити, Господи, утро изволи внушити, Утро предстану тебb, ты узриши, милость явиши.
Беззакония нbси богъ хотящий Ты, не близ тебb будетъ зло творящий, Ни лукавнуяй тебb присbлится, злый удалиться.
Ты беззаконных муж ненавидиши, Глаголющие лжу вся погубиши; Мужа лсти, крове господь ся гнушаетъ, скоро отмщаетъ.
Аз же, на милость многу уповая, Вниду во домъ твой, поклонъ сотворяя К храму святому твоему, бояся, сердцемъ страшася.
Правдою ти мя, господи, настави, Врагъ моихъ ради путь мой вbсь исправи, Яко отъ устъ ихъ что право - отметно, сердце суетно.
Гортань ихъ гробу точна отверзенну, Гноемъ смbрдящымъ съ костми исполнbнну, Языки лщаху. Тщися имъ судити, боже, и мстити.
Да отъ мыслей си отпадутъ конечно, По нечестию ихъ рини я вbчно, Господи, яко прогнbваша тебе врази на себе.
Да веселятся, иже уповаютъ На тя, и вbчну радость получаютъ, А ты, господи, самъ ся в нихъ вселиши, милость явиши.
И похвалятся вbсело о тебb, Иже имя ти чтимое на небb, любятъ, праваго ты благословиши, ибо любиши.
Ты самъ, господи, щитомъ ти небbснымъ, Благоизволомъ твоимъ о насъ деснымъ, Изволилъ еси торжество намъ дати, главы вbнчати.
ПСАЛОМЪ 8
Господи боже, коль чюдно есть твое По всей вселеннbй имя пресвятое, Ибо лепота твоя вознесеся выше небесе.
Из устъ младbнец, еще сосца ссущих, Свершилъ ты хвалу ради врагов сущих, Да местника зла скоро разрушиши, врага смириши.
Яко небbса имамъ созерцати, Яже изволи рука ти создати, Луну и звезды, и вся, яже еси создалъ в небbси?
Что человbк есть, яко ты помниши, Ли человbчь сын, яко и любиши? Благоволили его посещати, милость являти.
Мало отъ аггелъ онъ есть умаленный, Славы и чести вbнцемъ украшенный; Над дbлы рук ти ты его постави, зbло прослави.
Покорилъ еси под нозb онаго Овцы вся, волы и скота всякаго, Птицы и рыбы, все еже летаетъ и что плаваетъ.
Господи, господь наш! коль чюдно твое По всей вселеннbй имя прbсвятое! Весь сонмъ небbсных оно прославляетъ, песнь воспbваетъ.
ПСАЛОМЪ 12
Доколb мя, господи, в конецъ забудеши? Доколb отвращати лице ти будеши? Доколb печаль душу будетъ ми снbдати И болbзнь сердцу во дни и в нощи стужати?
Доколb врагъ мой лютый на мя вознесется? Призри на мя, боже мой, да рабъ твой спасется. Просвbти очи моя свbтомъ божествbнным, Да некогда усну в смерти сномъ невозбужденнымъ.
Да не речетъ врагъ о мне: азъ нань укрbпился. Аз бо помощи твоей, боже мой, вручихся. Аще ся азъ подвижу - то возвbселятся, Иже выну стужати души моей тщатся.
Аз же на милость твою всегда уповаю, О спасении твоемъ веселия чаю; Благо ми творшу богу имамъ воспbвати, Имя бога вышняго вbчно прославляти.
ПСАЛОМЪ 27
Господи, к тебb слезно воззываю, Даждь святый отвbтъ, того ожидаю; Аще ты, боже, гласъ свой удержиши, в гробъ мя вселиши.
Услыши гласъ мой, егда ти молюся И руцb мои воздbвати тщуся К церкви святbй ти, боже мой, и к тебb, живущу в небb.
С грbшники мене да не вомbниши, С творцы неправды да не погубиши, И съ теми, иже мир усты вbщаютъ, сердцы прелщаютъ.
Мзду имъ по дbломъ ихъ да сотвориши |
