Терапевт, который не успешен в личной жизни И на супервизиях, и в быту не раз приходилось встречать- ся с таким вопросом, сформулированным в самых различных вариантах: «Имею ли я право быть семейным терапевтом, если у меня уже два развода? Как я могу помочь этой матери в ее сложных отношениях с сыном, если и у меня с моим сыном они также далеко не простые?» и т. д., и т. п. Во-первых, по сравнению с вашими пациентами у вас есть определенный опыт (негативный вариант которого не менее ценен) и вы много думали, много переживали и пытались осмысливать эту проблему — и как человек, и как профессионал. А во-вторых, преподаватели пения не так уж часто сами выходят на сцену и уж совсем редко относятся к выдающимся певцам. Но они любят свою профессию и живут своими учениками — пре- жде всего их успехами, которые им самим по тем или иным причинам оказались недоступными. Почему психоаналитик не может жить своими пациентами? Отбор пациентов У каждого терапевта есть свои любимые пациенты и любимые (или наиболее часто встречающиеся именно у них) формы психических расстройств. Не раз приходилось заме- чать, как каким-то «шестым чувством» депрессивный паци- ент выбирает терапевта, которому это состояние знакомо не понаслышке, а демонстративный или нарциссический таким Часть 1 же образом находит своего аналитика по тому же принципу «подобия». Существует распространенная даже в профессио- нальной среде иллюзия, что в процессе личного анализа и про- фессионального тренинга все или большая часть комплексов и индивидуальных особенностей терапевта прорабатывается и даже исчезает. Это, конечно, заблуждение — они остаются, но становятся контролируемыми, а насколько контролиру- емыми — зависит уже от качества профессиональной подго- товки вашего аналитика. Существует еще одна иллюзия, что это мы выбираем пациентов, на самом деле — это они выбирают нас. А наше решение появляется только на стадии прихода пациента, и здесь начинают работать не только психологические, но и совершенно другие факторы, о которых вроде бы уже упо- миналось, но чтобы ни у кого не было обиды, адресую их к себе: моя занятость и моя жадность. Если моя практика и мое рабочее время заполнены до отказа, я могу называть любую сумму гонорара1, в надежде, что пациент откажется (и предпочтет отправиться к другому коллеге), так как я должен всегда помнить — я не Бог и мои силы небезграничны2. Если пациент настаивает на своем желании работать именно со мной, а свободных часов у меня совсем нет, я предлагаю ему ждать. Некоторые ждут по году. Это нормально, особенно если принять еще одну мою бесконечную убежденность, что, в отличие от острых соматических состояний в медицине, никто не бывает настольно «болен», чтобы настаивать на 1 Мне известен один курьезный случай, когда начинающий терапевт, обсуждая возможность совместной работы со своим первым пациентом, в ответ на пре- дупреждение о том, известно ли ему, что это стоит достаточно дорого и иногда требует достаточно много времени, пациент тут же спросил: «Триста долларов за сессию вас устроит?». 2 Но иногда случается, что удвоение гонорара «прибавляет» сил и для пациента находится дополнительное время за пределами обычных часов практики, в ущерб отдыху или другим занятиям. Трудности и типичные ошибки начала терапии 151 немедленном оказании ему квалифицированной психоло- гический помощи. Только не нужно это путать с первичной психологической помощью при острых индивидуальных или массовых психических травмах, для оказания которой су- ществует особая группа специалистов (и эта помощь обычно оказывается без оплаты, что разумно и справедливо). Заключение Начало терапии Начало терапии — это очень существенный момент в жизни двух людей. Для пациента — это конец той жизни, которую он вел (или даже влачил) до этого. И уже характер первого взаимодействия пациента и терапевта дает прогноз на весь последующий период их совместной работы и успех терапии. Человек, который с тревогой и даже трепетом входит в ваш кабинет, тем не менее в начале выступает не в каче стве пациента, а, как уже отмечалось, в качестве эксперта, который, глядя на аналитика, оценивает: «А может ли этот человек помочь мне? Могу ли я вообще доверять ему? Достаточно ли он умен и порядочен?». И так далее. Такие страхи особенно характерны для тех, кто уже «пообщался» с нашими недо- статочно квалифицированными коллегами или психиатрами (ошибочно рассчитывая на их внимание к сугубо психологи- ческим проблемам, и здесь нет никакой вины психиатров, так как они занимаются совсем другими вопросами). В последнее время иногда пациенты появляются у нас по рекомендации психиатров, и это качественно меняет наши отношения с этой смежной специальностью. Сразу отмечу, что мы никогда не |