 ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ Сила воли ведет к действию, а позитивные действия формируют позитивное отношение Как определить диапазон голоса - ваш вокал Игровые автоматы с быстрым выводом Как самому избавиться от обидчивости Противоречивые взгляды на качества, присущие мужчинам Вкуснейший "Салат из свеклы с чесноком" Натюрморт и его изобразительные возможности Применение, как принимать мумие? Мумие для волос, лица, при переломах, при кровотечении и т.д. Как научиться брать на себя ответственность Зачем нужны границы в отношениях с детьми? Световозвращающие элементы на детской одежде Как победить свой возраст? Восемь уникальных способов, которые помогут достичь долголетия Классификация ожирения по ИМТ (ВОЗ) Глава 3. Завет мужчины с женщиной
Оси и плоскости тела человека - Тело человека состоит из определенных топографических частей и участков, в которых расположены органы, мышцы, сосуды, нервы и т.д.
| Эмоционально-выразительные предпосылки фонетических средств русского языка
При некоторых клинических формах дизартрии первично распадаются как раз приобретенные умения и навыки нормативного произнесения суперсегментных или просодических параметров речи, что также делает её невнятной, «смазанной», дизартричной. Такие диспросодические формы дизартрии необходимо отличать от тех, где первично страдает произнесение сегментных составляющих речи: гласных и согласных звуков. Процесс преобразования эмоциональных предпосылок речи в фонетические средства родного языка ещё недостаточно изучены. Нам представляется, что к этому процессу имеет прямое отношение наблюдение И.А. Сикорского (1899-1900). Всех детей второго жизни он подразделял на два типа. У первых речь кажется бойкой, так как развитие общения словами начинается с отработки точной ритмической структуры слов. При этом звуковой состав ритмических структур остается очень приблизительным. По выражению автора, ребенок произносит «скелет» нужного слова по его слоговому составу, по ударению и по голосовому оттенку: «титити» (кирпичи), «ниника» (взгляни-ка). Слова обильны гласными. Детский язык, пишет автор, не выдерживает двух или трех согласных сразу. Усложнение звукового состава слова часто проходит через некоторую промежуточную стадию, в период которой ребенок, вводит в слово гласные, чтобы избежать стечения согласных, и; таким образом увеличивает число слогов слова. Так, знаменательное слово с отрицательной частицей «не знаю» произносится сначала «ненаю», затем «незанаю» или «незинаю», и только потом «не знаю». Не сразу устанавливается и стабильный порядок слогов в слове: «галавйт» (гавалйт—искаженное «говорит»). По-видимому, в развитии речи этих детей явный перевес имеет формирование ритмических слоговых структур русской речи под управляющим влиянием соответствующих гностических слуховых обобщений. Иначе говоря, формирующиеся двигательные навыки являются навыками кинетического артикуляторного праксиса, что обеспечивается функциональными интеграциями премоторной коры доминантного полушария головного мозга. Речь здоровых детей второго типа производит впечатление беспомощной. Они пренебрегают ритмикой речи и сосредоточивают свое внимание на правильном произнесении звуков одного из слогов, репрезентирующего в речи ребенка целиком все слово. Первые из употребляемых для обозначения слов слоги состоят из согласного и гласного звуков или только из гласного, причем вначале они неясны и неотчетливы. Первыми из согласных появляются губные П и Б, потом уже язычные смычные. Правильная артикуляция звуков достигается постепенно, в процессе тренировки своего произнесения под контролем слуха. Так, один и тот же звук С вначале произносится на месте целой группы звуков (3, Ш, Ж); затем там, где должен быть Ш, ребенок начинает произносить звук С все с большим «смягчением», и постепенно артикуляция становится типичной для звука Ш. Наиболее трудны звуки, требующие сложной координации различных движений: Ш, Ж, Р, Л, иногда 3. Стечение согласных в словах на начальном этапе развития речи несвойственно для речи детей этой группы. С нашей точки зрения, в этом описании речи детей второй группы говорится об опережающем формировании на основе эмоционально выразительных сегментов восходящей звучности постцентрального артикуляторного праксиса или слогов русской речи со специфичным для них набором признаков слогового контраста. Соответствующие воздействия внешней среды обеспечивают создание необходимых слоговых гностических образов, которые затем направляют выработку навыков постцентральногоного артикуляторного праксиса. Эти функциональные единицы артикуляторного праксиса, так называемые артикулемы являются прежде всего слогами СГ. В зависимости от позиции слога в ритмической структуре фонетического слова должна быть использована слоговая модель с большим или меньшим числом признаков слогового контраста. Позиционно однозначные модели отличаются друг от друга составом входящих и них согласных и гласных звуков в зависимости от предметной отнесенности детских слов (ТАпа—туфля, МО~ка—мокрая). Взаимодействие артикуляторных навыков премоторного и постцентрального праксиса является одним из важнейших механизмов речи. При его расстройстве нарушается как внятность звуков речи, так и ее просодическая организация (см. ниже). Изложенное показывает сложность функциональной системы речи, управление которой осуществляется центральной нервной системой. Клинические наблюдения свидетельствуют, что для внятной четкой фонетически нормативной речи необходимо и поденное функционирование многих мозговых структур. К мим следует отнести: - стволово-подкорковые ядра и их связи, осуществляющие управление врожденными безусловно-рефлекторными синергиями глотания, кашля, зевоты, младенческих криков, гуления, лепета, плача, смеха и т.п.; - мозжечок, его ядра и проводящие системы, способствующие выработке на основе врожденных синергии условно-рефлекторных речевых двигательных умений и навыков; - структуры мозговой коры, отражающие национально-спецефические эмоционально выразительные и фонетические языковые нормативы родной речи и формирующие соответствующие условно-рефлекторные двигательные программы: умения проекционного уровня и навыки речевого праксиса; - структуры лимбико-ретикулярной системы, обеспечивающей необходимый уровень возбудимости и, следовательно, активности перечисленных отделов мозга; - проводящие системы, обеспечивающие проведение импульсов от коры головного мозга к структурам нижележащих функциональных уровней двигательного аппарата речи (в первую очередь, к ядрам периферических двигательных нервов в стволе мозга и спинном мозге). Соответствующие перечисленным структурам функциональные механизмы до сих пор еще мало изучены, что непосредственно отражается на малой разработанности вопросов, касающихся патогенеза дизартрии. Представления Н.А. Бернштейна (1947) о функциональны уровнях управления произвольными движениями не могут не иметь отношения к механизму речи и тем самым к проблеме патогенеза дизартрии. Можно думать, что выпадение тех или иных двигательных фонов при построении и осуществлении речевых произвольных движений приведет к тем или иным формам дизартрии. Чтобы уметь дифференцировать их у постели больного в клинике очаговых поражений мозга, необходимо совершенствовать способы описания невнятной дизартричной речи. Такое сравнительное качественное, а по возможности и количественное описание семиотики форм дизартрии в объективных терминах возможно при внедрении в практику невропатолога понятий, критериев и методов лингвистики, то есть при развитии нейролингвистического подхода к решению клинических задач речевой патологии. Эта мысль уже достаточно прочно завоевала позиции в специальной литературе, посвященной изучению не только дизартрии, но и афазии (Винарская Е.Н., 1971; West, 1936; Alajoua nine, Ombredane, Durand, 1939; Jalcobson, 1941; Milisen, 1954 Grewell, 1957; Geschwindt, 1966, и др.). Применительно к дизартрии нейролингвистический подход подразумевает использование конкретного раздела лингвистики, а именно фонетики — науки о физической основе звуковой стороны речи. Фонетический метод исследования является адекватным для описания физических особенностей речи человека — ее темпа ритма, мелодики, громкости, тональных и шумовых признаке речевых звуков (и, следовательно, расстройств всех этих компонентов). Так, уже в 1936 г. West считал, что ошибки в фонетической структуре речи можно соотносить с расстройствами деятельности различных нейромышечных единиц, необходимы для производства того или иного звука. Так как дизартрические нарушения речи могут быть одни из первых проявлений очагового поражения мозга, то, по мнению Grewell, очень важно умение давать этим проявлениям топическую оценку. «Этого можно достичь, — говорит он, — только в том случае, если удастся найти способы объективного описания дизартрических расстройств речи с анализом того, какие симптомы дизартрии зависят от наличия у больного вялогопареза мышц речевого аппарата, какие — от спастического, и что является в речи больного следствием дисметрии и атаксии, а что - апраксии». Задаче объективного описания дизартрических расстройств речи отвечают слуховой фонетический и инструментальный экспериментально-фонетический методы, Слуховой фонетический метод дает большие результаты, если речь больного анализируется не только по ходу ее воспроизведения больным, но и по данным магнитофонных записей, которые подвергаются фонетической транскрипции. Чем квалифицированнее транскрибирование, тем доказательнее диагностические выводы. Овладевая фонетической транскрипцией, целесообразно ориентироваться на ее международный вариант: ведь дизартричная речь богата чужеродными для данного языка звуками. Звуковые колебания, возникающие в процессе речи, незначительны. Преобразование их в электрические колебания и усиление последних позволяет получить зрительное изображение звука. Одним из приборов такого рода, используемых в эксперементольно-фонетических исследованиях, является шлейфный осцилограф. По мнению Л.В. Бондарко (1977), электрические колебания преобразуются в шлейфном осциллографе в колебания светового луча, которые и фиксируются на светочувствительной бумаге или ленте. На осциллограммах для измерения длительности звуков и их последовательностей обязательно регистрируется метка времени. Сигнал, отмечающий время, появляется с определенной частотой, например, 100 раз в 1 секунду, то есть через каждые 10 мс. Частотная структура осциллографической кривой характеризуется гласные звуки речи. Гласные А, О, Е, У, И, Ы изображаются на осциллограмме как последовательность более или менее одинаковых по рисунку участков, соответствующих периоду основного тона. Сонанты Л, Л', Р, Р', М, М', Н, Н' похожи на гласные, однако амплитуда звуковых колебаний на соответветствующих участках кривых меньше. Для согласных характерны высокочастотные колебания, имеющие на осциллограмме вид щеточки. Она накладывается на осциллографическое изображение звонких согласных, особенно щелевых. Смычные звонкие согласные имеют рисунок, состоящий из двух частей: во время звонкой смычки регистрируется основной тон, а в конце звучания, в момент взрыва, — и высокие составляющие согласного (шум взрыва). Глухие согласные отличаются от звонких отсутствием периода основного тона. При этом смычные глухие отличаются от щелевых глухих неоднородным рисунком: фазе смычки звука соответствует ноль звука (нулевая линия на осциллограмме), фазе взрыва — высокочастотная щеточка. По данным осциллографии можно вычислить абсолютные значения длительности звуков и составить представление об изменении интенсивности (громкости) звуков во времени. Частоты голоса (от 50 до 400 Гц), которые охватывают область частоты основного тона голоса, особенно интересны исследователя, так как динамика частоты основного тона характеризует мелодику речи. Судить о динамике частоты основного тона по осциллограмме трудно, поэтому применяют специальные приборы, выделяющие автоматически основную частоту голоса из его частотной структуры. В одном из таких приборов — интонографе — автоматическая регистрация частоты основного тона связана: 1) с фильтрацией сигнала и устранением всех высокочастотных составляющих; 2) с выпрямлением сигнала, чтобы все его отклонения от нулевой линии были положительными и 3) с выравниванием полученных периодов по амплитуде. В результате этих преобразований получают интонограмму, изображающую выделенный и усиленный сигнал, соответствующий последовательности периодов основного тона голоса (мелодическая кривая). Можно выделить и кривую интенсивности речевого сигнала. В наших экспериментально-фонетических исследованиях осциллографическая и интонографическая картины сигнала peгестрировались на фотобумаге одновременно. По линии времени откладывались интервалы в 20 мс и 200 мс (волосные вертикальные линии на кривых). Частота основного тона на полученных интонограммах изменяется в диапазоне 50—500 Гц. Измерение длительности фонетических единиц и их интенсивности в речи больных производилась путем сопоставления осциллограмм и интонограмм с нормативными образцами, что отвечает клиническим целям. Все современные авторы единодушны в том, что фонетическое изучение проблемы дизартрии должно сочетаться с ее неврологическим, оториноларингологическим, логопедическим психологическим исследованием. Такой комплексный подход проблеме поможет разрешить ряд задач, стоящих перед клиницистом. |
