ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ

Оси и плоскости тела человека - Тело человека состоит из определенных топографических частей и участков, в которых расположены органы, мышцы, сосуды, нервы и т.д.

Отёска стен и прирубка косяков - Когда на доме не достаёт окон и дверей, красивое высокое крыльцо ещё только в воображении, приходится подниматься с улицы в дом по трапу.

Дифференциальные уравнения второго порядка (модель рынка с прогнозируемыми ценами) - В простых моделях рынка спрос и предложение обычно полагают зависящими только от текущей цены на товар.

Энговатова А.В. Спасательная археология в России (к 40-летию отдела охранных раскопок Института археологии РАН) // РА. 2012. № 4. С. 141–150.

123

------------------------------------------

Исторический опыт археологии важен для понимания перспектив ее развития, поскольку содержит обширные сведения об археологических коллекциях, постановке и решении конкретных проблем в изучении памятников, археологических культур, относящихся к различным эпохам и регионам. Он дает представление о развитии гипотез, их трансформации в концепции и научные теории, демонстрирует методы, определившие общее направление исследовательского процесса. Стиль научного мышления, смена парадигм, влияние социальных факторов на развитие археологии - все это значимо для осмысления современного состояния науки и определения перспектив ее развития. Поэтому столь велика роль историографии археологии, приобретающей в последние годы статус важного элемента предмета науки.

Почему происходит восприятие одних методов в археологии и с чем связано неприятие других, порой весьма эффективных? Почему одни гипотезы и концепции сравнительно легко находят своих сторонников, в то время как иные представляют лишь историографический интерес? Чем провоцируется рождение и распад научных коллективов? Почему одни исследователи оставляют после себя множество учеников, а другие предпочитают работать в одиночку? Решая конкретные научные проблемы, ученые не всегда считают возможным отвечать на эти вопросы. Предметная сфера этих вопросов, казалось бы, явно не связана с тем, что составляет представление о профессии археолога. Но наука является сложным явлением. Ее можно рассматривать как особую форму деятельности человека, как знание, как социальный институт. Полноценное понимание феномена археологии как науки возможно только в едином рассмотрении всех ее составных характеристик.

Осмысление состояния и перспектив развития археологии как науки неизбежно приводит исследователя в сферу историографии. Но, если история развития и накопления конкретно-научного знания является значимым элементом в любом археологическом исследовании и имеет достаточно длительную традицию, то этого нельзя сказать об изучении социальных структур археологии, в рамках которых происходит процесс формирования и развития знания. Научное сообщество - сложноорганизованная система, внутри которой выделяется множество элементов. Научная школа - один из них.

Научные школы как форма передачи знаний от поколения к поколению через учеников зародились еще в античной Греции (школы Пифагора, Гиппократа, Платона, Аристотеля и т.д.) и само понятие научной школы возникло едва ли не со времен возникновения самой науки (Грезнева О.Ю., 2002, с.304). Поэтому как особый феномен организации исследовательской деятельности они представляют интерес для различных научных дисциплин.

Необходимость изучения научных школ в археологии диктуется несколькими обстоятельствами. Во-первых, в науке немало упоминаний о конкретных археологических школах. В познавательном смысле следует понять их содержание, особенности и отличия от других форм организации научной деятельности ученых. Во-вторых, в условиях оформления историографии как составной части предмета археологии, возникает необходимость систематизации историографического процесса в понятиях, учитывающих все его составные элементы, одним из которых является понятие «научная школа». В-третьих, в организации современных археологических исследований следует использовать преимущества самоорганизации ученых в форме научных школ.

Но изучение научного сообщества и его социальных структур в археологии ставит перед историками науки ряд теоретических и методологических проблем. Оживление с начала 90-х гг. XX в. исследований по истории отечественной археологии показывает, что в российской археологии отсутствует разработанная система оценок историографических фактов. Специальному анализу не подвергались историографические источники, не определена их познавательная ценность.

В состоянии вялотекущей дискуссии находится проблема периодизации истории археологии России (Генинг В.Ф., 1988; Генинг В.Ф., Левченко В.Н., 1992; Пряхин А.Д., 1988; Лебедев Г.С., 1992; Формозов А.А., 1994; Мартынов А.И., 2002), истории археологии в отдельных регионах страны (например, Южного Урала - Обыденное М.Ф., 1994; Васюткин СМ., 1996; Обыденнова Г.Т., 2002а; 20026).

Нет четкого определения содержания основополагающих понятий, отражающих познавательные структуры в истории археологии: «научное направление», «течение», «движение», «проблемная область». Не выработаны единые критерии классификации историографического материала применительно к этим понятиям. Понятие «научная школа» также не имеет обоснования и определения, хотя и является часто используемым термином. Опыт историографических исследований конкретных археологических научных школ практически отсутствует.

Достаточно позднее оформление историографии археологии в самостоятельный раздел науки привел к тому, что серьезной работы по изучению и выявлению научных школ в археологии не велось, задача их специального исследования не ставилась. Представления о научных школах формировались стихийно под воздействием традиции без какого-либо обоснования их конкретно-исторической и теоретической характеристики. Этим можно объяснить множественность толкований содержания понятия «научная школа», смысл которых можно выявить лишь из упоминаемого контекста. Чаще всего понятие «научная школа» употребляется в двух случаях. О научной школе говорят как об уникальном явлении, когда возникающая между учеными общность взглядов приводит их к тесному сотрудничеству, порождает неформальные взаимоотношения, на долгое время определяет пути развития знания. В узком смысле научную школу определяют как небольшой коллектив, объединенный общей системой взглядов, идей, традиций, передающихся и развивающихся при смене научных поколений.

В последнее десятилетие государство стало осознавать значимость научных школ для развития науки и предпринимает шаги по созданию условий для их возникновения и деятельности. Стало очевидно, что в рамках научных школ ведутся продуктивные исследования. Поэтому в 90-е гг. XX в. появилась общегосударственная программа поддержки ведущих научных школ России(Ведущие научные школы России, 1998).

Все это определяет значимость изучения научных школ в археологии. Актуальность проведения исследования определяется и методологическими соображениями: никогда прежде в археологии не ставилась цель рассмотрения научной школы как самостоятельной структурной единицы исследовательской деятельности в методологическом и в конкретно-историческом отношении. Важность такого исследования в археологии несомненна, так как связана не только с анализом прошлого нашей науки, но и с изучением ее современного состояния и определения перспектив развития. Внутренние потребности развития археологии, а также социальные потребности повышения эффективности современных археологических исследований требуют скорейшего изучения школ в археологии.

Такое исследование находится в предметной сфере археологии, ее историографии, чья роль в исследовательском процессе современной науки в последнее время переосмысливается. Это уже не узкая сфера изучения фактов из истории археологических знаний, но значимый раздел археологии как науки, перед которой стоят познавательные задачи преодоления описательного этапа ее развития.

Наиболее обстоятельная характеристика научных школ разработана в науковедении. Однако объектом науковедческих изысканий стали, главным образом, школы в естественных науках. Изучение научных школ составляет содержание методологических проблем историографии исторической науки (Гутнов Д.А., 2002; Гутнова Е.В., 1985; Зевелев А.И., 1987; Корзун В.П., 1987; Мягков ГЛ., 2000; Чирков СВ., 1990 и др.).

Долгое время в отечественной археологии социальные структуры науки изучались только применительно к русской дореволюционной историографии и истории археологии первого десятилетия после революции 1917 г.Для этого использовалисьпонятия «научное направление» и «течение» (Генинг В.Ф., 1982; Мерперт Н.Я., 1995; Тихонов И.Л., 2003; Формозов А.А., 1995). С их помощью характеризовалась зарубежная археология (Монгайт А.Л., 1973).

При рассмотрении истории советской археологии, начиная с середины 30-х гг. XX в., в соответствии с идеологическими установками времени обращалось внимание на коллективный характер исследовательской деятельности, основанной на марксистской методологии, что исключало выделение научных школ, направлений, течений в отечественной археологии.

В исследовании Г.С.Лебедева «История отечественной археологии» в контексте рассмотрения предмета историографии приводилось краткое, но далеко не бесспорное определение содержания историографических понятий (Лебедев Г.С., 1992, с.4). Обсуждая тему предмета историографии археологии, автор перечислял такие ее структурные элементы как парадигма, подходы, методы, научные школы, лидеры научных школ. Причем, детальный анализ феномена научных школ не производился. Указывалось, что «подходы (или направления) составляют обычно основу научных школ (течений), объединяющихся вокруг одного или нескольких лидеров.

Продукция научных школ - концепции, либо конкретно-исторические реконструкции культурно-исторического процесса прошлого в определенный отрезок времени на определенной территории, либо теоретико-методологические («теоретические») системы» (Лебедев Г.С., 1992, с.4). Содержание понятий, характеризующих формы организации научного сообщества - «подходы», «направления в исследовательской деятельности» -трактовались автором как синонимы, а «течение» и «научная школа» рассматривались как тождественные явления (Лебедев Г.С., 1992, с.4).

Наиболее подробно в этом исследовании удалось охарактеризовать исследовательские парадигмы и выделить научные направления, существовавшие в археологии.

Еще одна попытка определения структурных элементов в современной организации научной деятельности в урало-поволжской археологии была предпринята Г.Т.Обыденновой (Обыденнова Г.Т., 2002, с.99). Подчеркивая слабую разработанность в археологической науке дефиниций организации научного поиска, исследовательница предложила выделить такие формы организации научного сообщества как археологический центр, археологическая организация, археологическое направление.

По ее мнению «археологический центр - коллектив специалистов -исследователей, формально объединенных в рамках научно-исследовательских структур, направленный на реализацию и удовлетворение личного научного интереса и объединяющий несколько археологических организаций, обычно функционирующий в крупных городах.

Археологическая организация - различные НИИ, музеи, вузы, в которых археологические исследования являются одним из направлений их деятельности. Археологическое направление - научная концепция, объединяющая коллектив исследователей по конечному результату их работы.

Археологическое направление создается конкретным ученым в отдельной отрасли археологии (уральское палеолитоведение (О.Н.Бадер), сарматоведение (К.Ф.Смирнов), булгароведение (А.П.Смирнов), бронзоведение (К.В.Сальников))» (Обыденнова Г.Т., 2002, с.97).

Ею же сформулировано собственное понимание феномена археологических школ. Автор понимает их как «неформальный механизм трансляции накопленного в той или иной области знания научного опыта, основанный на единстве взглядов, общности преемственности принципов и методов исследования, в котором отрицание определенных наработок прошлого периода есть условие для достижения новых результатов» (Обыденнова Г.Т., 2002, с.99). К сожалению, все данные дефиниции не былиподкреплены соответствующим методологическим аппаратом, позволяющим в единой системе рассматривать историографический процесс археологии, неясной оказалась их взаимосвязь, они не нашли строгого обоснования в конкретном историко-археологическом материале.

В формировании представлений об археологической школе велика роль научной традиции. В археологии существование научных школ в конкретном случае получало статус историографического факта с момента, когда появлялись авторитетные свидетельства о том, что некоторые объединения археологов являются научной школой. Так, С.А.Жебелев указывал на то, «что все современное поколение русских археологов может считаться прошедшим «кондаковскую школу»» (Жебелев С. А., 1923, с. 134). Г.С.Лебедев называл школу палеоэтнологов Ф.К.Волкова в Петербурге (Лебедев Т.С., 1992, с.272). Эта оценка имеется и в других исследованиях (Генинг В.Ф., 1982, с.78; Платонова Н.И., 1995, с.225; Тихонов И.Л., 2003, с. 115-131).

В Московском университете в структуре палеэтнологического направления в русской археологии В.Ф.Генинг выделял школу Д.Н.Анучина (Генинг В.Ф., 1982, с.78).

Есть упоминания о ленинградской (А.А.Миллер, А.А.Спицын, Б.В.Фармаковский, Н.Я.Марр) и московской археологических школах (В.А.Городцов, Ю.В.Готье), школе С.И.Руденко, А.А.Миллера, Г.А.Бонч-Осмоловского, С.А.Теплоухова, Б.С.Жукова, школе археологов-сибириеведов М.П.Грязнова (Мерперт Н.Я., 1995, с.7,9), московской школе археологов В.А.Городцова (Формозов А.А., 1995, с. 154), иркутской археологической школе Б.Э.Петри (Формозов А.А., 1995, с.4), грузинской археологической школе (Лордкипанидзе О.Д., 1995, с.229), школе советских археологов-антиковедов (Мерперт Н.Я., 1995, с.9), отечественных школах в изучении ранних кочевников степей М.И.Ростовцева, В.А.Городцова, П.Д.Рау, Б.Н.Гракова (Яблонский Л.Т., 1999, с.36), пермской научной школе О.Н.Бадера (Бадер И.О., 2001; Крайнов Д.А., 1975; Мельникова О.М., 2003; Оборин В.А., 1983, с.4; 1998, с.64), свердловской археологической школе В.Ф.Генинга (Ковалева В.Т., 1999; Мельникова О.М., 2003а; Овчинникова Б.Б., 1999), школе К.В.Сальникова (Горбунов B.C., Яминова С.А., 1999); научной школе археологов в Удмуртском государственном университете (Мельникова О.М., 2002), новой пермской школе археологии в Пермском государственном педагогическом университете (Белавин A.M., 2002, с. 19). Такие сведения встречаются и в других исследованиях по истории археологии.Аргументация «от научной традиции» позволяет именовать те или иные коллективы в науке научными школами, но не обосновывает критерии такого выделения.

Многозначность точек зрения на содержание понятия научная школа сделала значимым обращение к научной школе в археологии как объекту специального рассмотрения. При этом необходимость разработки методологического аппарата для такого исследования потребовала ограничения изучаемых научных школ. Основное внимание в работе уделено исследовательским коллективам, которые научная традиция давно именует научными школами. Такая оценка в археологической литературе дана научной школе О.Н.Бадера, функционировавшей в ПГУ в конце 40-х - начале 50-х гг. XX в. (Бадер И.О., 2001; Крайнов Д.А., 1975; Мельникова О.М., 2003; Оборин В.А., 1983; 1998). Изучение археологической школы О.Н.Бадера важно для понимания механизмов трансформации обычного научного коллектива в научную школу, выявления особенностей научных школ в организационном, познавательном и педагогическом плане, осмысления особенностей исследовательского процесса в рамках научной школы.

Исследуется деятельность коллектива археологов, сформированного известным советским ученым В.Ф.Генингом в Свердловске в УрГУ в начале 60-х гг. XX в. Научная традиция археологии также именует его научной школой (Бунятян К.П., 1989; 1994; 1997; Дмитриевская Т.В., 1999; Ковалева В.Т., 1990; 1999; Мельникова О.М, 2003а; Овчинникова Б.Б., 1999). Эта школа имела генетические связи с пермской школой О.Н.Бадера. Поэтомуизучение преемственных научных школ значимо для понимания роли социальных и познавательных факторов в их зарождении, выявлении общего и особенного в археологических школах.

Рассматривается современный коллектив археологов в УдГУ во главе с Р.Д.Голдиной. Его исследование как научной школы создает основу для понимания процесса возникновения исследовательской традиции в оценке научных сообществ как археологических школ.

Акцент на региональные научные школыне случаен. Историю отечественной археологии невозможно осмыслить без особенностей региональной науки. Это связано с тем, что исторически археология в России формировалась как региональная, в ней всегда была сильна местная традиция. Изучение столичных научных школ осуществлено в работе косвенно. Их представители оказывали интеллектуальное влияние на региональные исследованиякак через совместные, в первую очередь полевые изыскания, так и через институт аспирантуры и другие формы научных коммуникаций.

Изучение региональных научных школ в отечественной археологии диктуется еще и важным современным социальным фактором, подмеченным философом А.И.Ракитовым: «В связи с превращением России в федеративное государство все более заметную роль в развитии и поддержке науки начинают играть регионы России. С одной стороны, новые административные структуры остро нуждаются в квалифицированных профессионалах, с другой - решение местных экономических и социальных проблем требует высококвалифицированных специалистов, хорошо знающих не только новейшие достижения науки и технологии, но и местные возможности, особенности, ресурсы» (Ракитов А.И., 1995, с.25).

Разработанная логическая модель научной школы дает возможность идентифицировать коллективы в археологии как научные школы, определить их структуру, содержание деятельности, оценить вклад в развитие науки (Мельникова О.М., 1993; 1994; 1995; 1996; 1996а; 1998; 2000; 2002; 2002а; 2003; 2003а).

Самой многочисленной группой являются труды археологов. Они могут иметь форму монографии, отдельной книги, статьи, сообщения, печатной заметки. Историографический интерес в них представляют характеристики исходных идей, концепций, теорий, методов изучения археологического материала. Этот круг источников позволяет увидеть общность в позициях членов научной школы, «экспансию» школы в научном сообществе, определить степень влияния школы в науке, оценить востребованность результатов исследований археологической школы научным сообществом.

Итак, изучение научных школ в археологии требует системного подхода с учетом познавательных возможностей историографии, истории науки и науковедения. Историографический взгляд на феномен научных школ позволяет описать научную школу по ее вкладу в запас научных идей, дать портрет главы школы и его учеников, выявить социальные факторы, влияющие на процесс формирования научного коллектива. Науковедческое видение этого явления требует изучить научное сообщество как творческий процесс, раскрыть за каждым новым движением мысли индивида не его ассоциации, а сложную систему межличностных отношений. История науки позволяет опереться на содержание ее теоретико-научных определений, связанных с характеристиками научной деятельности. Новая роль историографии археологии вместе с познавательными возможностями истории науки и науковедения создает благоприятную возможность исследования конкретных научных школы в археологии.

123