 ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ Сила воли ведет к действию, а позитивные действия формируют позитивное отношение Как определить диапазон голоса - ваш вокал Игровые автоматы с быстрым выводом Как самому избавиться от обидчивости Противоречивые взгляды на качества, присущие мужчинам Вкуснейший "Салат из свеклы с чесноком" Натюрморт и его изобразительные возможности Применение, как принимать мумие? Мумие для волос, лица, при переломах, при кровотечении и т.д. Как научиться брать на себя ответственность Зачем нужны границы в отношениях с детьми? Световозвращающие элементы на детской одежде Как победить свой возраст? Восемь уникальных способов, которые помогут достичь долголетия Классификация ожирения по ИМТ (ВОЗ) Глава 3. Завет мужчины с женщиной
Оси и плоскости тела человека - Тело человека состоит из определенных топографических частей и участков, в которых расположены органы, мышцы, сосуды, нервы и т.д.
| Глава 4: Шпион банды воров Робин Гуда
- Так, лорд Эдгар, вы показали ему меч? - Показал. Он не отрывал от него глаз, но и только. Оставшись стоять и не ослабляя внимания, Рэйвен задумался об этом. Эдгар облокотился на подлокотник софы. - Это может быть просто случайность. - Однако если бы они смогли узнать, что настоящий меч находится в этом доме, и какой вид и форму он имеет, это была бы ценная информация. Эдгар думал над письмом с угрозами, в котором «Алая Луна» приказывала ему отказаться от меча графской семьи, и над тем фактом, что Поль захотел посмотреть на него. - Это правда. Но не похоже, чтобы Поль был из тех людей, которые могут быть шпионами. Его реакция, когда он увидел меч, выглядела совершенно естественной. Когда он был младше, он был простодушным и легко верил тому, что люди говорили ему, а ещё лицо того паренька без заминки отражало всё, что он думает. Эдгар не мог думать, что у него есть актерские способности, достаточные, чтобы обманывать других. Он считал, что эта сторона личности Поля не изменилась, но кто знает. - Нет… Я всё понимаю, Рэйвен. Для художника быть частью секретной организации – почти тенденция. Я должен всё тщательно взвесить, прежде чем принять решение, как ты и говоришь. Огромными организациями могли быть масоны* и розенкрейцеры*. В них состояли некоторые дворяне и образованные учёные. Люди извне могли только считать их загадочными и по-настоящему жуткими, и шептались в тени, что они плетут невообразимые заговоры, но на самом деле антисоциальная направленность их целей была незначительной. Если «Алая Луна» была бандой Робин Гуда, тогда они были героями в нижних слоях общества. Но они крали только грязные деньги, предназначенные Принцу. А это значило, что те, кто состоял в этой организации, рассматривали себя не как состоявшихся преступников, а, скорее, как борцов за справедливость. Было странно, что кто-то настолько невинный, как Поль, был зачарован подобным. - Мы имеем на него информацию с тех пор, как он родился в Канате, его родители развелись, когда он был маленьким, и хотя он жил с матерью, когда она скончалась, он вернулся в Англию, и его взял к себе его отец, художник Андреа Ферман. Пока Поль обучался в школе искусств, он ушёл из художников и сейчас живёт в Дувре. С тех пор Поль жил один в Лондоне. Он известен как порядочный человек, и ничего плохого о нём не могут сказать ни в школе, куда он ходил, ни среди его соседей. Нет и посвящённых в его художественную работу. Слушая, Эдгар сильно нахмурился. Рэйвен, увидев это, остановился и молча ждал, пока его хозяин заговорит. - Андреа Ферман? Не О’Нилл?.. …Ну, это может просто значить, что отец Поля как художник работал под другим именем. - Такой информации не было выявлено в расследовании. Многие художники подписывались как «Мистер Ферман», но нет ни одно, чьей подписью бы было «О’Нилл». Когда Поль появился, Эдгар не стал особо задумываться над тем, что его фамилия отличалась от той, которую он носил в прошлом. Довольно часть артисты или художники меняли свои имена на те, которые им нравились. Но согласно воспоминаниям Эдгара, его отец был известен как художник по имени О’Нилл. - Тогда, Рэйвен, разузнай о художнике О’Нилле. Если художник О’Нилл существовал и если он действительно был тем художником, которого его отец нанял, чтобы зарисовать их дом, тогда Поль, который должен был быть сыном О’Нилла, просто взял себя псевдоним. Может быть, из этого могла возникнуть возможность того, что Поль как-то связан с «Алой Луной». - Есть. - Так, что насчёт банды Робин Гуда? - Как и сказал лорд Эдгар, пройдясь по ряду мелких магазинчиков, я узнал, что был человек, который приходил, чтобы продать скрипку. Полиция утверждала, что они обыскали всех докторов в Лондоне, но среди их пациентов не было ни одного, кто подходил бы под описание человека с отрубленными пальцами. Но, вполне можно было догадаться, что о его ране позаботится держащий свою личность в тайне врач андеграунда или кто-нибудь из той группировки. Но Эдгар считал, что если он потерял четыре пальца, он не сможет больше играть на скрипке. - Ты удостоверился, что это та скрипка? - Да. Я поцарапал её, когда сражался с ним. Только вот продавать её пришёл толстый мужчина с чёрной бородой, так что он, должно быть, попросил кого-то быть посредником при продаже, или что-то в этом роде. - Ты не смог узнать, кто это. - Да. Я узнал только, что он был хорошо одет и носил кольцо с красным камнем. Это всё, что владелец магазина смог вспомнить. - …Кольцо с красным камнем. - Так как это был магазин, торгующий подержанными вещами, владелец был хорошо знаком с драгоценными камнями. Что примечательно, это был красный лунный камень. Лунный камень; алая «луна». - Лорд Эдгар, бывают красные лунные камни? - Да. И красные, и белые, и голубые… Когда Эдгар говорил это, у него было ощущение, что в последнее время он где-то видел красный лунный камень. Но он не мог вспомнить где. Он проводил свои дни, вертясь в высшем обществе и встречаясь с огромным количеством людей. И все эти люди носили броские драгоценности. И некоторые из них, безусловно, были полноваты и черноволосы. Пока он думал, кто-то постучался. Вот только не в дверь, а в окно. Рэйвен открыл его, и серый кот скользнул в комнату. И что же это за кот, который может стучать? - Здравствуй, Нико, тебе что-то нужно? - Ты можешь ему сказать, что уже достаточно, и освободить Лидию? Ей давно пора домой, но мистер художник с головой ушёл в свою работу. Кот, промяукав свою жалобу, вскочил на софу, и изящно облокотился на неё. Из-за того что он вёл себя так, казалось, что он и не кот вовсе. «Но если Нико по-прежнему был здесь, это значит…», - подумал Эдгар… - Рэйвен, Лидия всё ещё позирует для Поля? - Если подумать, кажется, да. - Время уже позднее. Скажи ему, чтобы он отпустил её домой. Когда Рэйвен вышел из комнаты, Нико мяукнул, как будто подзывая Эдгара. А затем посмотрел на него так, словно упрекал в чём-то. - Мне тут довелось услышать, что мистер художник может быть шпионом? Да к тому же, может быть связан с тем учителем танцев? - Ты, похоже, подслушивал? Нико. - Неопасно давать такому человеку приближаться к Лидии? - А-а, так ты волнуешься за Лидию. Мы пока не уверены, что он шпион, и за ним наблюдают несмыкаемые глаза слуг этого дома, так что одни они не остаются. Нико размял шею, словно ему говорили что-то скучное. Эдгар поднял голову, озадаченный кое-чем. - Нико, ты, быть может, говоришь, как человек? - Мя-я-у-у. Его похожее на кошачье мяуканье прозвучало так, словно он сделал это целенаправленно. Он подошел к Нико, сидевшему на софе. - Слушай, как думаешь, Лидия доверяет Полю больше, чем мне? - По сравнению с тобой, любой человек попал бы в список заслуживающих доверия, а?
- Мог ли он понравиться ей больше, чем я? - Не спрашивай меня об этом. - ...Ей будет больно, если он окажется шпионом? Даже Нико не стал ничего говорить. - Поэтому, Нико, ты должен посоветовать Лидии выбрать меня. А ещё раскрыть ей глаза на плохую сторону Поля. Разве не замечательная мысль? - Эм-м-м, что-то мне кажется, что даже если он шпион, он всё равно предпочтительнее тебя... Эдгар схватил Нико за шкирку, продолжая говорить. - Лучше не иди против меня.
Рэйвен вошёл в комнату, отданную Полю под занятия живописью, и напомнил ему про время, что заставило того опустить кисть. Он был из тех людей, которые совершенно теряли представление о времени, когда увлекались чем-то. Но и Лидия слишком увлеклась своими мыслями, и тоже совсем забыла о времени. Она пыталась придумать, как бы разрешить проблему, которая обязательно возникнет у фейри, когда «лунное» кольцо будет снято. Она пыталась понять, можно ли было как-нибудь отвадить и келпи, и полевых фейри. Но, в итоге, она ни к чему не пришла. Лидия постучалась в дверь кабинета Эдгара, тогда как могла бы пойти домой. Она сделала это, так как, когда она спросила его, Рэйвен рассказал ей, что Нико был там. Но вместо ответа она услышала возню, словно за дверью происходило какое-то сражение. Удивленная, Лидия толкнула незапертую дверь, и тогда пушистый ком серого меха запрыгнул ей на руки. - Нико, что случилось? - Чёрт возьми, этот человек ужасен! Он растоптал мою гордость! Стул и настольная лампа валялись на полу неподалёку от них - вероятно, Нико опрокинул их, когда пытался вырваться – а Эдгар продолжал сидеть, не обращая внимания на лежащие между ним и Лидией предметы, и ухмылялся. - Эдгар, что ты только что делал с Нико? - Я просто немного поиграл с ним. Вставая с софы, он стряхнул со своей одежды прилипшие к ней серые волоски. - Я же сказал, я не кот, но ты обращался со мной, как с этим проклятым животным! - Но мне показалось, тебя очень даже пришлось по душе такое отношение. - Я ничего не мог поделать! Это кошачье тело само по себе… - Такие непристойные звуки. - Не глупи! Ты, придурок! Запомни хорошенько, никогда не трогай меня, не гладь меня и не заставляй меня мурлыкать! Нико спрыгнул с рук Лидии и в мгновение скрылся из комнаты. Злить Нико, который терпеть не мог, когда к нему относились как к коту, довольно подло. - Ты и вправду хорош в приручении кошачьих. - Я ничуть не хуже и в приручении женщин. Хм? Он снова начинает? Его неистовый флирт недавно прекратился. Но к тому времени, как Лидия почувствовала опасность, Эдгар уже стоял перед ней, лишая девушку возможности пойти домой. Он ястребом посмотрел на Лидию. Из-за этого создалось впечатление, что его полностью захватили охотничьи настроения. «Почему… Разве ты не устал от меня уже?» - Ты не обязана оставаться с Полем допоздна. Если ты придёшь домой поздно, профессор Карлтон будет беспокоиться. - Да, сегодня я совсем забыла, как быстро летит время. - Было весело? - …Да, можно и так сказать. Он о стольком говорил, так что я не скучала. - О чём, например? Что-то он сегодня любопытный. - В основном об искусстве. Я ведь свободна говорить, о чём хочу, верно? - Что это? Кажется, Эдгар заметил карточку, которую Лидия держала в руке. Было бы странно, если бы она постаралась спрятать её, так что она держала её так, чтобы он мог видеть его. - Её Поль мне дал. В благодарность за позирование. Цветок ириса был легко нарисован на ней. Кисть Поля не была нерешительной, но быстрой и опытной, смело придавая цветку жизнь, и хоть это и была обычная карточка, она выглядела как прекрасное произведение искусства, привлекающее глаз. - Ирис*, хм. Цветочное послание – любовное послание. Так что это любовное письмо к тебе. - Это невозможно. Этот цветок просто оказался поблизости. - Что бы ты делала, если бы ошиблась? «Что делала бы? Что бы ответила? Или скорее сказала бы, что очень счастлива, и с радостью приняла бы это?» - девушка понятия не имела, как вела бы себя в таком случае. - Ты бы не стала плакать, если бы он ухаживал за тобой. «А? Что это значит?..» - прежде чем Лидия поняла, что он хотел сказать, она почувствовала, что краснеет. Он видел её. Как вела она себя в бальную ночь. - Я неустанно думал, чем же я заставил тебя плакать, но так и не смог разгадать эту загадку. Я сказал что-то, что ранило тебя? Но почему? И что? Даже Лидия не знала этого. Но почему-то у неё вдруг перехватило дыхание, и ей стало невыносимо. Она не хотела, чтобы её сердце было растеряно и расстроено по прихоти Эдгара. И это заставило её рассердиться, так что Лидия не могла не занять оборонительную позицию. - Тебе нет дела до того, что мне нравится. Ты сказал, что отступишь. - Я соврал. - Что? - Я сказал это, чтобы великолепно выглядеть, но на самом деле я думал не об этом. - Ты лжешь с такой легкостью. Вот поэтому я и не могу доверять тебе. - Ты права, я не смог бы сосчитать, сколько раз врал тебе. - Довольно, отойди. Однако он не сдвинулся с места и продолжал преграждать ей путь. - Но ты, ты всегда прощала меня. Так было с самого начала. Когда ты узнала, что я вор, ты простила меня, хоть я и обманывал тебя. Из-за того, что ты была такой, я хотел, чтобы ты оставалась на моей стороне. Совершённые мной преступления никогда не исчезнут, но если ты не убегаешь от меня, тогда я чувствую, словно меня простили за то, что я живу под именем графа. Сердце Лидии чуть не выскочило из груди от его необычно серьёзного тона. - Ты знаешь о прогнившей части моей души. Но ты понимаешь и то, что обстоятельства не оставили мне иного выбора, правда? Я такой, такого моё истинное я, которое, ты сказала, ты не ненавидишь. Отныне я уверен, что будут тайны, которые я, неся их в себе, не смогу открыть кому попало, и только ты искренне сможешь принять мои чувства, которые, как я думал, не понять никому, кроме моих товарищей, шедших со мной по жизни. Разве не может это быть достаточной причиной, чтобы я считал тебя особенным для меня человеком? Или ты думаешь, что я несерьёзен и сейчас и всё это тоже ложь? Но он был человеком, который легко мог сказать такое, даже если на уме у него было совсем не это. - Даже если это не ложь, ты несерьёзен. - …Это больно. - Настоящей, серьёзной любви в тебе нет. Твоё сердце занимает не женщина, а месть. Даже если я способна утешить и успокоить твоё сердце, это не любовь. Это только значит, что я полезна тебе. Она, несомненно, была на высоте. Даже Лидия немного выучила свой урок. Он мог ловко сказать всё что угодно, чтобы завладеть тем, что, как он думал, ему необходимо. Даже если то, что он чувствовал необходимость её присутствия, не было ложью, это была не любовь. - Можем ли мы быть просто друзьями? Я рада, что могу быть в чём-нибудь полезной. Благодаря тебе я даже могу работать фейри-доктором. Если мы сможем быть внимательными и чуткими по отношению друг к другу, как друзья, тогда мы не должны нуждаться в чём-то большем. Я хочу верить, что ты не используешь меня, как какой-то удобный инструмент. Однако его тяжёлый взгляд всё так же был устремлён на Лидию, словно он был недоволен. - Это противоречит моим принципам. Когда мужчина и женщина начинают дружить – это конец. «А? Вот из-за таких вещей я всё больше и больше не способна доверять тебе. Ох, я не могу так больше», - подумала она и попыталась проскользнуть мимо него, но это рассердило его, и Эдгар упёрся руками в стену по обе стороны от неё, не давая Лидии сбежать. Она почувствовала, что у него вдруг испортилось настроение. Более того, он был в ярости. - Ты боишься? Но интонация его голоса, сниженного до шёпота, были трогательно-сладкой. Лидия не была достаточно искушённой, чтобы понять, что он сменил тактику, и, таким образом оказавшись обманутой, впала в панику. - О-о чём… - Ты, кажется, боишься влюбиться. Она внезапно почувствовала, что ей хочется плакать. - Честно говоря, мне так показалось ещё тогда, на балу. Я подумал, что если перестараюсь, ты испугаешься ещё больше и точно сбежишь, так что я обуздал себя. Но у меня нет сил смотреть, как быстро растут твои чувства к Полю. - …Я же говорила, у меня с Полем ничего такого. Эдгар молчал последние несколько дней, но теперь, похоже, плотина прорвалась, и всё, что накопилось в нём за это время, выплёскивалось наружу. «Если бы я знала, я бы не захотела, чтобы он обуздывал себя», - поскольку Лидия позволила себе снизить бдительность, теперь она была загнана в угол. Это смущало, и кровь прилила к лицу. Лидия не знала, что делать. - Ты не заперла своё сердце, потому что тебе играючи признались в детстве? «О нет, что же делать…» - мысли девушки метались в хаосе. - … Я не то, чтобы боюсь влюбиться. Я влюблялась однажды, хоть это и было одностороннее чувство. Но между нами любовь невозможна. Потому что если я буду любить тебя, то у тебя будут проблемы. Подумай, тебе было бы неспокойно, если я стала серьёзной и, совершенно очарованная тобой, постоянно крутилась бы вокруг тебя, так ведь? Я стала бы ещё большим препятствием, когда ты решил бы жениться на дворянской дочери. Однако если присмотреться, ты никак не сможешь искренне принять женщину, которая имеет на тебя серьёзные планы, когда она тебе не подходит. Вот почему, если бы ты относился ко мне холодно, я бы могла продать твои секреты бульварным газетам ради мести. Это само по себе было бы совсем не хорошо для вас всех. Лидия, как сумасшедшая, продолжала говорить. Он сделал слегка обеспокоенное лицо. «Ясно, так я и думал», - пронеслось у него в голове. - Я понимаю. - Если понимаешь, тогда отойди. - Ты и вправду напугана. Ты с самого начала хочешь думать, что ничего хорошего не выйдет. Так тебе не придётся разочаровываться. Это не разочарование. Даже в детстве она знала, что она не из тех девочек, которым могут написать любовное письмо. Она с самого начала чувствовала, что это какая-то шалость. Потому что для этого мальчика, Лидия была не человеком, а, в большей мере, другом фейри. Сойтись с девочкой, которая, по слухам, была подменышем фейри, было похоже на тайное общение с маленьким народцем. Раз друзья в её мечтах не существовали на самом деле, он мог легко поверять ей свои проблемы. Нельзя было чувствовать, что всё нормально, когда мечты проникали в твою реальность. Он, скорее всего, не хотел, чтобы знавшая о его слабостях Лидия говорила с ним перед другими людьми. И всё же она неверно поняла всё это и причинила ему беспокойство. Даже хотя она должна была знать о своей роли… она подумала, что, может быть, смогла бы завести друзей в реальном мире. Если она и боялась чего-то, то это потерять власть над собой под влиянием лжи. Если она сделала ошибку, держась отстранённо, в чём, по идее, она не должна была ошибиться, значит, Эдгар был недоволен и раздражен из-за неё. - Это не то, что не хочу разочаровываться, я просто не хочу ошибиться в расстоянии, которое должно быть между нами… - Что это такое, расстояние? Оно может быть изменено по твоему желанию, и ты сможешь изменить его, если захочешь, не так ли? Лидия поняла, что Эдгар медленно приближается к ней. - Например, то расстояние, которое между нами сейчас, мы можем сделать его правильным для нас. В тишине прошептал он девушке, положив руки ей на плечи. Лидия чувствовала, что она прижата к стене, и не могла сдвинуться с места. - Нет, пусти… Она попыталась оттолкнуть его, но он схватил её руку и прижался губами к её запястью прямо перед её глазами. Лидия задрожала от потрясения, когда он внезапно прикоснулся к её коже. - Э-э, милорд… Их прервал робкий голос, который принадлежал стоящему у оставленной открытой двери Полю. Лидии показалось, что она спасена, и девушка почувствовала облегчение, но так было всего лишь секунду, пока Эдгар, продолжая смотреть на неё тем же взглядом и играючи поглаживать её волосы, не проговорил спокойно: - Мы сейчас заняты кое-чем, так не могли бы вы выйти и закрыть дверь. А? Ааа? - Но, э-э… - У нас с Лидией просто обстоятельная беседа. Это беседа? Она хотела крикнуть Полю, чтобы он подождал, но прямо перед ней огнём горели пепельно-лиловые глаза, так что она не решилась заговорить. И она не знала, довольно ли у Поля мужества, чтобы пойти против Эдгара, который приказал ему выйти из комнаты. «О нет, что же я буду делать», - Лидия была в такой панике, что не могла издать и звука. - Но Лидия дрожит, милорд. Поль сделал смелый шаг, указав ему на это. Глубокая складка прорезала переносицу Эдгара. Его лицо не показывала ни следов ярости, ни следов печали и боли. Будто бы устало, он отпустил Лидию. - Какой доблестный рыцарь. Похоже, он пришёл спасти тебя. - Милорд, я не… - Ты можешь идти домой. Наша беседа окончена. Он махнул рукой, отпуская их, и заперся в кабинете. Домой Лидия вернулась в полубессознательном состоянии. Она бросилась в свою комнату и села на кровать, даже не зажигая лампу. «Было так страшно. Я всё ещё дрожу», - ей казалось, что тепло Эдгара осело и всё ещё чувствовалось на её плечах и волосах. - О чём он думает! Но, даже закричав, она не смогла избавиться от этого ощущения. Она пыталась думать о случившемся, как о розыгрыше, который вышел из-под контроля и зашёл немного дальше обычного, но, как правило, он вел себя более легкомысленно, не так, как сегодня, когда он не дал ей ни единого шанса уйти. И почему-то казалось, что он в плохом настроении. Если у него испортилось настроение из-за того, что она получила карточку с ирисом от Поля, тогда он самый настоящий эгоистичный собственник. Лидия вздохнула. Эдгару просто не нравиться, что женщина, которая проводит с ним столько времени, подружилась с другим мужчиной. Лидия была уверена в этом. Но Поль не питал к ней тех чувств, из-за которых Эдгару стоило бы поднимать шум и возмущаться. Даже недавно он сделал смелый шаг и пошёл против графа, спася Лидию, больше ради Эдгара. Поль проводил продолжавшую дрожать Лидию к карете, ожидающей у главного входа, и говорил с ней, не скрывая негодования. Он заявил, что не в состоянии и слова вставить, когда Эдгар флиртует с женщиной, «но если он несерьёзен с такой леди, как вы, тогда, думаю, он заходит слишком далеко. Он должен знать, что человеку незнатного происхождения трудно идти против желания титулованной особы». Конечно, не было похоже, чтобы Лидия не могла сбежать от него из-за того, что он упомянул разницу в их социальном положении и то, что он нанял её. Для начала, она никогда не рассматривала Эдгара как графа, ведь с самого их знакомства он был невероятно подозрительным типом, и продолжала говорить с ним, как с равным. Но для Поля, который считал так, скорее было похоже, что он не защитил Лидию, а хотел, чтобы Эдгар оставался благородным джентльменом. Словно он не хотел, чтобы Эдгар силой принудил к чему-то невинную молодую девушку, ниже его по положению, и допустил ошибку. Даже если он считал, что Эдгар не являлся младшим сыном герцогской семьи, глубоко в душе он перенёс на него образ своего давнего друга. А это значит, что он был добр к Лидии, возможно, потому, что видел в ней женщину, к которой Эдгар относился по-особенному? - Ну, это было бы естественно, - со вздохом промямлила она. - Эй, Лидия, ты не собираешься обедать? Нико заглянул в дверной проём. С тех пор, как он пришёл домой, он, стоя перед зеркалом, яростно поправлял и вычёсывал свою меховую шубку, но, когда приготовили обед, его настроение, похоже, улучшилось. Однако настроение Лидии не пришло в норму. Сидя на кровати, обхватив колени руками, она ответила: - Я не хочу есть. - Тогда ладно, - быстро ответил бессердечный серый котяра. Когда они ехали домой, он спросил Лидию: «Неужели граф и тебя решил погладить?», - из-за чего у неё на душе стало ещё отвратнее, и она сваляла несколько колтунов в его хвосте. Должно быть, поэтому он не приближался к ней. Он покачал своим пушистым хвостом в воздухе из стороны в сторону и стал быстро спускаться по лестнице на задних ногах. Он не собирался предложить ей развеселиться? Усталость снова накатила, и Лидия почувствовала ещё большую злость на весь мир. Прикасаясь к запястью, она чувствовала удары своего сердца и пришла в ещё большее раздражение, представив, что он ощущал это биение своими губами. - Эй там, я слышал, ты не обедаешь, ты съела что-то не то, и у тебя скрутило живот? В это время Келпи залезал в окно её комнаты, находящейся на втором этаже. Ах да, точно, Эдгар же одурачил его, угостив печенью, так что её волновало, не было ли у него каких-то проблем. Лидия надеялась, что, отравившись, он вернётся назад домой. Она ответила: - Неужели это ты? - Чёрт, чтобы вывести эту дрянь, мне потребовалось уйму времени. В водах Высокогорья было бы быстрее. Местные воды слишком грязные. Как она и думала, печень опасна для келпи. Даже если он в человеческой форме, он всё ещё был высоким и крупным мужчиной, но он ловко протиснул своё тело через маленькое окно. Он прислонился к подоконнику и уставился на Лидию соблазняющим взглядом. Хоть она и знала, что его глаза обладали чарующей силой и действовали независимо от его воли, под его взглядом она чувствовала себя намного комфортней, нежели под взглядом Эдгара. - Ты купался в Темзе? - Не тупи. Чтобы такой великий фейри, как я, жил в той грязной реке. Я был в озере в том парке. Учитывая то направление, которое он указал, это должен был быть Гайд-Парк. Она припомнила, там действительно имелось довольно большое озеро. - Это неважно, но сейчас я в плохом настроении. Уходи до того, как я брошу в тебя Библию. - И почему ты в плохом настроении? А-а, это оно самое. Каждый месяц человеческие самки становятся очень раздражительными в одно и то же время… Она швырнула в него лежащую неподалеку подушку, но он с легкостью поймал её. - Ну-ну, не сердись. Я там тебе кое-что хорошее. «Что-то хорошее от келпи? Это точно будет свежая свиная голова или овечье сердце. Я скорее умру, чем прикоснусь к такому», - недовольно подумала девушка. Он поднял свой кулак перед нахмурившейся Лидией и разжал руку. Желтый пушистый шарик лежал на его ладони: он бил крылышками и пищал, а его черные глазки-бусинки смотрели на Лидию. - Что, цыплёнок? Как мило… Лидия не могла не расслабиться. - Я нашёл его. - Где? - В сарае на окраине города. «Я не думаю, что ты можешь говорить, что нашёл его», - промелькнуло у неё в голове. - …Ты там перекусывал. - Только парой куриц. Знай, раз тебе это не нравиться, я не ем людей. Даже Келпи нуждается в пище. И к тому же, с тех пор как он познакомился с Лидией, он воздерживался от пожирания людей, таким образом, он был верен своему слову. - Ты не съел этого малютку. - Он слишком маленький. Я замучаюсь выковыривать внутренности. Он опустил его Лидии на ладонь. Она обхватила его руками и обнаружила, что его мягкий пушок успокоил её и вернул мир в её разум. - И как тебе? Он сел рядом с Лидией и любопытно взглянул на неё сверху вниз, пока она нянчилась с маленьким цыплёнком. Скорее всего, ему трудно было понять, как это, чувствовать любовь к другому существу и нежно лелеять его. - Он теплый и мягкий и заставляет меня чувствовать доброту. - Ты не чувствуешь желания съесть его. - Он заставляет меня хотеть защитить его. Я хочу пообщаться с ним, остаться с ним, и если он исчезнет, то мне будет грустно и одиноко. - Хм-м-м, так это тоже самое, как вот так. Келпи потрепал Лидию по голове, взлохматив её волосы. «Я похожа на цыплёнка?» - удивилась девушка. Но, быть может, для водных лошадок не обладающие ни силой, ни магией люди, чей век был короток, были чем-то похожим. И этот келпи хотел, чтобы это маленькое, слабое создание было рядом с ним, так что он, должно быть, действительно был странным и отличался от своих собратьев. - Странно, почему-то мне не хочется есть тебя. И я скучаю, если не вижу тебя. - Скучаешь? Разве не все водные лошадки такие же разговорчивые, как ты? - Ну, даже мне приходится молчать, пока я в воде. Там ведь никого, с кем можно поболтать. Но если ты пойдёшь со мной, мы всегда сможем поговорить друг с другом. Его рука обвилась вокруг плеч Лидии в дружественной манере. Но это не казалось грубым или неприятным, так что и желания стряхнуть её у девушки не возникло. С Эдгаром она бы ни за что не смогла оставаться по-прежнему спокойной. Лидия выросла, больше общаясь с фейри, чем с людьми, и так как водные лошадки были такими же фейри, она не чувствовала напряжения, оставаясь с ним. Лидии было сложно понять, о чём думают люди, но она могла сказать, о чём думают фейри. По крайней мере, она знала, что если бы келпи хотел обмануть и съесть ей, он бы использовал свою магию, а не вел себя так. - Эй, граф сказал тебе что-то обидное? Лидия знала, что за его желанием приободрить её не крылось никакой задней мысли, так что она могла оставаться расслабленной. - Я же говорил тебе, кончай работать на этого придурка и поскорее выходи за меня. Ах да, он и вправду произнёс это так, словно эти слова ничего не значили. Были люди, которые, влюбляясь в фейри, покидали человеческую реальность, но у Лидии всё ещё оставалось кое-что, что держало её на этой стороне. У неё оставался её отец. У неё оставались мечта и желание продолжить дело её матери, бывшей фейри-доктором. Она всё ещё считала, что в человеческом мире существует огромное множество удивительных, великолепных вещей. - Ты же думаешь, что я лучше него, да? Ладно, учитывая это, почему бы нам с тобой не вернуться в Шотландию? Резвиться на лугу в окружение кучи фейри, которые ухаживают за тобой, лучше, чем когда тебя наряжают в непонятные платья в этом заполненном людьми городе. Она тоже думала так. - Но я хочу стать полноценным фейри-доктором. Я не могу всегда иметь дело только с фейри. - Ты уже устала от людей. Как и все фейри-доктора. Даже если они люди, они близки к фейри. И люди не могут видеть фейри, так что если у них нет проблем, они быстро забывают и о них, и о признательности к фейри-докторам. Уже не раз я слышал, что многие фейри-доктора уходили из человеческой реальности и жили в стране фейри. Согласно легенде, люди, которые имели способности, необходимые, чтобы стать фейри-докторами, были теми, в чьих венах текла кровь фей, или же подменышами. Ей хотелось знать, кем была она. Должна ли она продолжать жить в человеческой реальности, не способная соответствовать ей, раз её связи с фейри были так сильны… Она задавалась вопросом, как с этим справлялась её матушка. Но у её матери был её отец. Поэтому она провела всю жизнь в человеческом мире. Лидия до сих пор не знала, какое её ждёт будущее. Ей было интересно, настанет ли когда-нибудь день, в который она откажется от мира людей и отправится в сказочное царство. - Люди умирают мгновенно, так что ты не должна тратить время в этом грязном городе. Для бессмертного фейри несколько десятилетий действительно проносились мгновенно, но для человека это была целая жизнь. И всё-таки у Лидии поднялось настроение от того, как невинно келпи разговаривал с ней. Когда к ней прикасался водный фейри, она чувствовала слегка прохладное, но чистое и ясное присутствие. Словно грязь, остававшаяся в её теле, смывалась. Он был водной лошадкой, которые все были довольно свирепы, но так как они могли жить только в чистой воде, поговаривали, что они имели силу, позволяющую очищать воду. Поэтому реки и озёра, в которых они жили, могли гордиться чистотой своих вод, и именно такую воду всегда предпочитали и люди, и звери. Когда она была с фейри, ей на ум приходили мысли о том, что человеческий взгляд на мир односторонен, как и человеческие мысли. Для того чтобы отнести келпи к злым фейри, люди специально изменили их образ так, как удобно для них. Она считала, что из-за этого не должна расстраиваться, когда была обременена неприятностями или допускала ошибку в человеческом мире. Если бы она вконец устала от людей, страна фейри раскрыла бы ей свои врата. - Ты и вправду хороший парень. Келпи, который был опасным, но чистосердечным существом, и Эдгар который был человеком, сотворённым изо лжи. Если рассматривать их по отдельности, было ясно, что Эдгар был худшим из двоих. Однако из-за того, что он был человеком, он разрывался между добром и злом. Сложнее всего в Эдгаре было понять его двуличность, из-за которой его образ действий порою кардиально различался. Он и сам осознавал это, порою лицо его принимало беспокойное, болезненное выражение, и в такие моменты Лидия видела его, обычно такого высокомерного, таким же, как маленький цыплёнок в её руке. Она чувствовала жгучее желание успокоить и согреть его. Но он говорил, что ему не нужна дружба. Он заявил, что ему нужна Лидия, но, по правде, он мог просто пошутить, а на самом деле думал о ней, как об игрушке, позволяющей убить время. Она услышала цокающий звук шагов, раздающийся с лестницы. Лидия поняла, что Келпи уже нигде не было видно. Постучав, в комнату вошёл её отец, который только-только вернулся домой. - Лидия, ты с кем-то говоришь? Я слышал голоса… - Ох, нет, папа, это просто фейри. Он уже ушёл. - Я слышал, ты отказалась обедать. - Да… Я была неголодна. Но, может, я съем пару кусочков. Если ты поешь со мной. Встав, она поняла, что цыплёнок сидел столе, на котором теперь стояли молоко и печенье, принесённые обитавшим в этом доме хобгоблином. Трудолюбивые хобгоблины мгновенно пришли и окружили маленькое создание. - Пожалуйста, присмотрите за этим малышом.
* Поль указал ему, что Лидия дрожит, и не отступил. Если он пробрался в графский особняк, чтобы получить подтверждение подозрениям, тогда он должен был избегать всего, из-за чего настроение Эдгара могло упасть. А значит, Поль в действительности не связан с «Алой Луной»? Или его чувство справедливости пересилило желание успешно завершить свою миссию. Пока Эдгар прокручивал эти мысли в своей голове, им завладела ненависть к себе, и он вздохнул. - Что-то случилось? Сидящий недалеко от двери Рэйвен, говоря это, посмотрел на своего господина. За стеклом окна суетливые, вечно куда-то спешащие люди толпились на Оксфорд-стрит и исчезали на окраинах улицы. Он хотел направить свой разум на то, относился ли Поль к банде Робин Гуда, но мысли его приняли совершенно другой оборот, неожиданно возродив образ Лидии перед его глазами. - Да так, мелочь. Он чувствовал угрызения совести за то, что заставил Лидию дрожать в своих руках, но в то время Эдгар почувствовал присутствие Поля поблизости и, чтобы увидеть, как он поведёт себя, он целенаправленно не дал Лидии уйти. С другой стороны, его на самом деле выводило из себя, что она продолжала отвергать его, и у него было чувство, что ситуация приняла бы дурной оборот, не останови он себя. В нём уживались холодная личность, рассчитывающая ценность Лидии, и личность эмоциональная, которая всего лишь жаждала её присутствия. Для него было бы хлопотно, если бы Лидия покинула его, так что для них, возможно, действительно было бы лучше оставаться друзьями, как она и желала, но даже предположение о подобном расстраивало его, и он ничего не мог с этим поделать. - Рэйвен, несомненно, я использую Лидию ради собственной выгоды, и всё же, я удивляюсь, почему я не хочу, чтобы она думала, что я такой. - Как вы хотите, чтобы она думала о вас? - Что я до глубины души влюблён в неё и не хочу, чтобы она уходила, несмотря ни на что. - Не невозможно ли это на данном этапе? «Поэтому я и беспокоюсь», - подумал Эдгар, скрестив руки. Сколько бы он ни повторял, Лидия не поверит ему. - Вы серьёзны? - Да, я не хочу, чтобы она уходила. - Нет… Я не об этом говорил. - Что я влюблён? Проблема в том, что если бы случилось что-то серьёзное, я бы смог стать серьёзным, и тогда всё сложилось бы замечательно. Рэйвен наклонил голову, как будто не понимая, о чём речь. - Но Лидия не одобрила бы такую серьёзность. - Мои чувства навсегда останутся безответны, - проговорил Эдгар, сопроводив слова вздохом. - Никогда не слышал о такой разновидности серьёзной любви. Этот голос не должен был раздаваться в карете. - Я тебе верить не могу. Так и знал, что не должен оставлять Лидию в твоих руках. На сиденье перед ним находился блёклый силуэт молодого человека с волнистыми чёрными волосами. Эдгар взглядом остановил Рэйвена за мгновение до того, как он начал действовать. - Мистер Кейн, если у вас ко мне дело, то сначала вам нужно было обратиться к моему дворецкому. - Человеческие правила меня не касаются. И к тому же, Лидия просто хочет стать фейри-доктором, а ты ей на фиг не сдался. Понимай это. - Не твоё ли предложение она отвергла? По крайней мере, мне она не отказывала. - Я не считаю, что она отвергла меня. Люди быстро стареют и слабеют, они ненавидят друг друга, убивают друг друга, обманывают друг друга. Фейри-доктор, естественно, выберет жизнь с фейри, а не с такими тварями. - Ты келпи, это правда. Ты не ешь людей? Я думаю, даже Лидия возвела бы стену, не желая нечаянно быть съеденной. - Я никогда не съем её. У келпи сильная воля. - Как расточительство. Я бы не отказался попробовать Лидию на вкус. - Ты… хоть и человек… Ты извращуга? Эдгар усмехнулся и поднял глаза. - Почему ты питаешь чувства к Лидии? Разве питать чувства к человеку не претит природе водных лошадок? - Потому что она не боится меня. Конечно, она считает меня опасным, я же водная лошадка. Но она смотрит не на мой вид, а на меня самого. Даже если я подойду и заговорю с ней, она не сбежит. Я никогда не встречал таких людей. - Значит, ты был одинок до того, как встретил Лидию. - Одинок? Водным лошадкам это по вкусу. Мы не сближаемся даже с нашими сородичами и живём в одиночку. - Но ты встретил её и понял, как приятно быть принятым другим существом. И так ты захотел забрать её себе. Келпи вернул ему взгляд так, словно смотрел в глубины его сердца. У него были такие прекрасные, жемчужно-чёрные глаза. Их нечеловеческое, дьявольское сияние было сравнимо со светом золотисто-зелёных глаз Лидии. Словно они проникали через все покровы, вызывая чувство, что было бессмысленно что-либо скрывать, погружая в расслабленное состояние. - Так ты знаешь. - Я такой же. Она не боится того, что я совершал в прошлом. Она не обратила внимание на клеймо, которым общество метит таких, как я, а выслушала то, что я говорил, и пожалела меня. Она помогла мне. Она помогла мне вспомнить о человеке внутри меня, который никогда не должен был исчезать. Я верю, что до тех пор, пока у меня есть Лидия, я останусь относительно приличным, как теперь. - А-а, так ты из тех людей, по которым ад плачет. Губы Келпи раздвинулись в дьявольски счастливой ухмылке. Она озадачивала, возможна, такова была магия фейри. Если вспомнить, его вид не делает различий между мужчинами и женщинами, поедая и тех, и других. Так что мужчины тоже подвержены влиянию этой мистической красоты. Он был похож на мастерски слепленную статую. Не удивительно, что люди хотели заполучить келпи и попадались в их ловушку. - Лорд Эдгар! Рэйвен выкрикнул его имя и положил руку Эдгару на плечо. В другой руке он держал нож, чьё лезвие было направлено в переносицу Келпи. - Не дергайся, малыш. …Нет, это змея? Или птица? Когда Келпи откинулся назад, тело Эдгара внезапно стало легче, словно он освободился от связывающего его заклятья. - Я в порядке, Рэйвен, - прошептал Эдгар, заставляя слугу убрать нож. - Можно сказать и так. Хотя… я не верю в ад. …Поэтому, мистер Кейн, я не намерен отпускать Лидию. Это окончательное решение. Чёрный фейри с усмешкой хмыкнул. - Вызов принят.
Вскоре после исчезновения Келпи, экипаж остановился. Местом, в которое направлялся Эдгар, был Университетский колледж Лондонского Университета. Он вышел из кареты и один направился в здание, в котором работал Карлтон. Граф хотел кое-что спросить и обсудить, так что профессор выделил ему время между частными уроками. Один из сотрудников колледжа провёл его в лабораторию, и когда он вошёл туда, то увидел Карлтона с всклокоченными волосами и в очках, что делало его больше похожим на офисного работника, чем на профессора. - Добро пожаловать, милорд. Прошу простить эту комнату за такой беспорядок, - проговорил Карлтон, протискиваясь мимо высокой стопки бумаг на столе, но край его пиджака зацепился за стул, и бумажная гора с шумом обрушилась. - А-ах, я и вправду не должен был наваливать все эти книги друг на друга… Ох, милорд, не беспокойтесь. Пожалуйста, присядьте. Он, наконец, понял, что другая куча бумаг возвышалась на софе для гостей, и бросился отодвигать их в сторону. Его манеры и действия были столь неуклюжи и неупорядочены, что, если бы его помощник Лэнгли, который находился в соседней комнате, не пришёл быстро на помощь, он обрушил бы и эту кучу бумаг. - Э-э, вы говорили, что хотите что-то обсудить. Лидия причиняет вам неприятности? Кажется, причиной его нервного поведения было беспокойство о том, что Эдгар мог прийти с жалобами на его дочь. - О, нет, мисс Карлтон бриллиант чистой воды во всём, что касается её работы. Мое дело не связано с ней, я пришёл просить вас рассказать мне о драгоценном камне. Когда он услышал про камень, улыбка Карлтона опала. Соответствуя данному Лидией названию этой болезни – минералогомании, его лицо мгновенно приобрело присущую учёному серьёзность. - Это касается лунных камней: я слышал, что они на самом деле увеличиваются и уменьшаются, как настоящая луна. Он был заинтересован в информации по этому камню, потому что чувствовал, что он был как-то связан с именем графа Блу Найт. Давным-давно граф, говорят, обещал жениться на королеве фейри, «если ему подарят луну». И вещью, которую королева фейри нашла и преподнесла в дар, был белый лунный камень, который, как утверждала маленькая фейри, увеличивался и уменьшался, как сама луна. Эдгару приходило в голову, что граф Блу Найт, возможно, мог сказать эту устоявшуюся фразу только для того, чтобы избежать женитьбы. И другая луна: банда Робин Гуда называлась «Алая Луна». Если это имя исходило из красного лунного камня, тогда возникал вопрос, почему именно лунный камень. Он хотел знать, какое значение крылось за «луной», которую использовали те, кто, по-видимому, терпеть не мог самозванца, выдающего себя за графа Блу Найт. Однако Эдгар многого не знал о семье графа, например, где располагались фамильные владения в землях фейри – если они действительно существовали – и как лорды семьи вели дела с фейри. Возможно, лунный камень был крепко связан с графом Блу Найт. - Свет внутри лунного камня создаётся отражение двух различных типов минералов, наслаивающихся один на другой чудовищно тонкими слоями. Процесс его образования чрезвычайно сложен. К примеру, в свете полной луны и в свете темного полумесяца, свет этого отражения может быть различным. - Значит, это и вправду просто красивое выражение, и свет на камне на самом деле не сдвигается. - Как знать. Но если бы я сказал это, находясь в положении того, кто смотрит глубже состава и процесса создания, получилась бы невероятная история, всё равно, как если бы я согласился, что существует проклятая разновидность алмазов. Однако с давних пор были люди, которые верили в существование лунного камня, который растёт и убывает, как луна. Покопавшись на задворках памяти, Карлтон продолжил: - Вот, например. Распространённая история, что папа Лев X из Средневековья обладал подобным загадочным камнем. - Есть другие похожие истории? - Честно говоря, не будет преувеличением, если я скажу, что их столько, сколько пожелаете. Как и следует из его названия, лунный камень – это камень, который, считалось, меняет свою форму вместе с луной или сам является частицей луны. В глазах людей лунный камень представал камнем – хотя у каждого в различной степени – чей свет увеличивался и уменьшался. Это значило, что вещью, которую пожелал граф Блу Найт и нашла королева фейри, был просто камень, в высшей степени обладающий способностью отражать свет среди всех лунных камней и не имеющий никакой магической силы. Он проверял камень, который застрял на пальце Поля, каждый день, но полнолуние всё ещё не наступило. Можно было только согласиться, что полоса света становилась всё шире. Обдумав это, Эдгар продолжил. - Профессор, вы знаете о легендарных камнях всех времён и народов. Даже если это тот камень, которым владел джинн втайне от арабских рыцарей, вы же сможете понять, к какому виду он относиться с минералогической точки зрения. - Скорее, это просто моё увлечение. - О, нет, кроме вас нет никого, кто смог бы проделать подобную работу, так что то, что вы делаете, очень ценно. Итак, теперь пора приступить к настоящему делу. - На самом деле я думаю, что один из предков графской семьи искал такой камень, который увеличивается и уменьшается. Я не знаю, с какой целью. - Возможно, он искал его для своей супруги? – засмеялся Карлтон в немного смущённой манере. - Говорят, лунные камни укрепляют чувство любви. - Я не знал этого. Минералогия включает и такой романтический аспект? - О нет, нет, я просто слышал об этом. Моя жена хотела лунный камень для своего обручального кольца… А, извините, я ушёл от темы. Э-э, вы хотели знать о… - Нет, профессор, вы рассказали мне такую удивительную историю. Я мечтаю однажды преподнести лунный камень женщине, которую я люблю. После того, как он улыбнулся и сказал это, Карлтон вдруг сделал испуганное лицо. - Милорд, вы ещё так молоды, вы не должны торопиться. Я уверен, вокруг вас много женщин, и может случиться так, что вы будете сожалеть, если женитесь сгоряча… - Разве взаимные чувства не важнее возраста? «Его безумная реакция так уморительна», - не к месту подумал Эдгар. - Я сказал в общем смысле. Словно в облегчении он вытер пот со лба. - Но, профессор, из-за наличия такой восхитительной дочери вам, должно быть, нет покоя. В один прекрасный день может появиться человек, который завоюет её сердце с тем романтическим камне. Карлтон замер на секунду. А когда он пришёл в себя, он увел тему в другом направлении. - А-а, я тут вспомнил, милорд, кое-что о супруге. Один из ваших предков, леди, которая упоминалась в истории лорда Блу Найт, не предполагалось ли, что она сама похожа на лунный камень, если я правильно помню. Это неожиданная новость. Конечно, Эдгар тоже читал историю о лорде Блу Найт множество раз. Однако он не помнил, чтобы в ней шла речь о лунном камне. - Леди лорда, вы имеете в виду непревзойдённую лучницу, о которой говорили, что она была охраняющим его фейри. Существовали две стражницы, являющиеся мастерами лука. Одна из них предположительно была его женой. Кивнув, Карлтон достал книгу из книжного шкафа и пролистал несколько страниц. Это была легко читающаяся книга, написанная в Елизаветинскую эпоху главным персонажем которой был лорд Блу Найт. Эта история была наполнена случаями с фейри, популярными в то время, но хоть она и основывалась на жизни реально существовавшего человека, люди в нынешнем веке в основном считали её неправдой. Даже если предок графской семьи Эшенберт, лорд Блу Найт, действительно был рыцарем короля Англии, которому был дарован титул графа, то рассказы о приходах фейри и использовании магии трудно было воспринимать всерьёз. В любом случае, поскольку Лидия знала фейри, она говорила, что это чистая правда. - Я смогу убедить вас, что лучница представляет луну? «Ясно. Богиня луны Диана одновременно была и богиней охоты. Интересно, это потому, что неполная луна похожа на лук? Луна и лук периодически использовались в одном и том же значении в литературе и живописи прошлых веков», - припомнил Эдгар. - Имена… Леди-фейри звали Гвендолина*, а другую – Флендолина. - В Галии они обозначали белый лук, алый лук. - То есть белую луну и алую луну… - Оба цвета лунного камня. Что касается Флендолины, в сказках говориться, что она была ребёнком лорда Блу Найт, и по описанию, они носили лунные камни. Вам не кажется, что для них нет более подходящих каменьев. А, это так. В прошлом граф, который пообещал, что жениться на полевой фейри, «если она подарит ему луну», должно быть вспомнил о стражнице-фейри своего предка, когда говорил это. Эдгар спрашивал себя, действительно ли граф искал его для супруги или он пытался найти родственника стражницы-фейри. Однако сейчас всё это было в далёком прошлом. Было невозможно узнать, принадлежало ли изначально лунной кольцо на пальце Поля Гвендолине, и даже если это было так, раз фейри с таким именем более не существует, королева нашла всего лишь кольцо. Прямо сейчас Эдгар был связан с «Алой Луной» Если банда Робин Гуда, отправившая ему письмо с угрозами, называя себя «Алая Луна», основывалась на этой истории, тогда они, видимо, считали себя стражами графа Блу Найт. Поэтому они не могли вынести присутствия самозванца. Так что они решили отобрать у него меч. Тем не менее, что связывало их с Принцем? Что значило для банды, противостоящей Принцу, называться именем лучницы графа Блу Найт? Разобраться в этом было личной задачей Эдгара. Эдгар встал. - Спасибо вам огромное, профессор. Вы так помогли мне. - Я рад, что пригодился. Пока они пожимали руки, он внезапно подумал о том, что ещё хотел бы узнать у отца Лидии. - Профессор, могу я задать ещё один вопрос. - Да, конечно. - Я слышал, ваша жена была фейри-доктором. Вам понадобилось мужество, чтобы любить женщину, которая может видеть то, что не может быть увидено? Словно она могла заглядывать в глубину души, видя твою суть и слабость, как бы ты ни пытался спрятать их. - Я забрал мою жену с родного острова по своему желанию и увёз её от близких ей друзей-фейри. Не дал ей пойти по тому пути, который был ей предназначен. Я отнял так много и, думаю, смог дать ей так мало взамен… О, боже, я снова пошёл по этой дороге, но не не нужно ли мужества, чтобы любить кого-то? Разве любовь не то чувство, с которым ты не можешь бороться, и остаётся только погрузиться в него? Он отвечал Эдгару со спокойной улыбкой. Эдгар был удивлён и не ожидал, что он сбежал со своей любимой. Карлтон не был похож на безумного романтика. - Я уверен, для любого человека это случается неожиданно. Даже если у тебя нет мужества, ты без раздумий вступишь на опасную тропу. Всё это время я готовился. Рано или поздно, так же, как я забрал мою жену из её семьи, Лидия уйдёт, найдя того, кто будет для неё важнее, чем я. Но я думаю, что Лидия сделает этот выбор естественно, так что ей не придётся ни думать, ни беспокоиться об этом. Эдгар подумал, что его победили. Карлтон был добродушен и несколько неуклюж по своей природе, но он был сообразительным, проницательным человеком.
И он мягко объяснил Эдгару, что такое любовь. Бесполезно было пытать приблизить к Лидии по прихоти чувств. Если говорить об этом, Эдгар был человеком с повышенным желанием ринуться в бой, даже если этот бой был любовной авантюрой. Так было и тогда, когда он скрестил взгляды с Келпи. Но теперь, неожиданно, это повергло его в уныние. Существовало много способов удержать Лидию. И если это значило, что он должен относиться к ней серьёзно, он самонадеянно полагал, что сможет быть серьёзным. Но, похоже, его задор и расчёты были легко вырваны с корнем, что заставило Эдгара просто хотеть увидеть Лидию. Удивительно. Она пришла на работу в особняк графа и сегодня, но заперлась кабинета и даже не открыла дверь, когда Эдгар постучал. Даже если он заслужил это, похоже, пока она не собирается разговаривать с ним. Это не было ничем существенным. Для Лидии работа фейри-доктора была важна, и если это было причиной того, что она не могла позволить себя взять выходной, он думал, что всё-таки она его не отвергла. Он был убеждён, что сможет замять вчерашнее происшествие. Но даже если бы он сделал это, он понимал, что это не означает, что Лидия оставалась с ним по собственной воле. Он ощутил, что ему по-настоящему нравиться Лидии, и к тому же он чувствовал, что его отвергли из-за того, что ему не хватало чего-то существенного.
Глава 5: Спущенная тетива
На дне огромного озера в парке с открытыми глазами лежала темноволосая водная лошадка. Утренний туман всё ещё стелился по земле. Едва ли кто-либо из людей был сейчас в парке. Силуэт водной лошадки вырос на поверхности озера; словно расчёсывая свою изящную гриву, он всколыхнул водную гладь тихой рябью, когда мягко поплыл к берегу. Заметив его присутствие, птица, до того спокойно сидевшая на воде, сразу же поднялась в небо. - Есть охота, - пробормотал он. Ему не хотелось перекусывать белками, которые возились в окружавших озеро кустах. Но единственными крупными животными в Лондоне были либо люди, либо лошади. Он спрашивал себя, будет ли нормальным насытиться конём, но в большинстве случаев на нём восседал человек, так было бы трудно напасть на одного из них. - Или пойти стащить свинью в порту… Как только он вышел на берег, он услышал чей-то голос. Келпи удивился тому, что человек прогуливается в парке так рано утром. Он скрыл свое присутствие, уподобившись деревьям и травам вокруг. Люди, не способные увидеть его, шли прямо к нему, отбросив всякую осторожность. Они остановились в месте, где сходились несколько небольших тропинок. Это была прекрасная возможность поохотиться, однако, так как он решил не есть людей, ему было лучше поскорее уйти отсюда. Но знакомое лицо одного из них заставило его остаться на месте. Это был тот художник, который попался ему, когда он хотел подарить «лунное» кольцо Лидии. И оно всё ещё красовалось на пальце его правой руки. - Убить, графа? – услышал Келпи слова художника. «Эх, люди никогда не меняются», - но для подумавшего об этом Келпи то, что один человек убьёт другого, ничего не значило. Однако его любопытство никак не могло не проснуться: а вдруг этот граф, о котором шла речь, был тем до чёртиков бесящим молокососом. Другой человек поднял кулак с выставленным указательным пальцем, словно призывая того к молчанию. - Что вы говорите? Этот человек – граф Блу Найт. Разве не он тот, кто должен быть главой нашей организации, «Алой Луны»? Разве целью моего проникновения в дом графа не было рассказать ему о нас и попросить взять над нами шефство? - Этот человек – самозванец. Он не граф Блу Найт, которого мы ждали. - Но, у него ведь драгоценный меч. Я проверил и убедился: он настоящий. Наша организация опирается на картину трехсотлетней давности, изображающую тогдашнего графа Блу Найт и его меч. Это единственное доказательство, которое у нас есть. Тут нет ошибки: его меч точно такой, как на картине. - Я знаю. Сейчас подтвердить, что это действительно меч графа Блу Найт, могут только члены королевской семьи, Колледж Армс и мы. Вот почему, когда мы услышали твой доклад, господин принял решение. Этот человек – самозванец, да к тому же он ещё и украл меч. Это непростительно. - Как можете вы быть уверены, что он самозванец? Разве кто-нибудь видел потомка графа Блу Найт, который не появлялся вот уже триста лет? - Но, Поль, ты видел того молодого араба, который работает в доме графа. Из этого парня тренировали убийцу, который был бы рабом Принца. Мне рассказал один из наших, что, хоть его воспоминания не особо чёткие, он вспомнил это лицо. И он не один, многие из наших людей, которые попали к нам после того, как сбежали от организации Принца, заверяли, что знают этого азиата. - Принца?.. - Да, для того чтобы убедиться в этом, Майк притворился учителем танцев. Он больше не сможет участвовать в нашей борьбе, и, хотя он сейчас и находится в таком состоянии, теперь мы уверены, что араб не просто слуга. И я слышал, что любимец Принца, белый раб, был белокурым красивым мальчиком, так что, как видишь, эти двое – псы Принца, которых он отправил сюда из Америки, чтобы они украли меч графа Блу Найт. Келпи не совсем понимал, о чём они говорили, но из их истории он узнал о прошлом Эдгара, не связанном с кровью графа Блу Найт. В замешательстве он склонил голову, думая, почему из-за этого они считали, что Эдгар был самозванцем. Он думал, что раз у этого человека есть содержащий магию фейри меч, то этого должно быть достаточно, чтобы подтвердить то, что он был настоящим графом. Кроме того, существовали только два типа людей: те, кто мог взаимодействовать с фейри, и те, кто не мог. Однако художник был удивлён не тем, что граф оказался самозванцем, а чем-то другим. - Что, граф работает на Принца? Почему вы мне раньше не сказали?! - Твои мысли тут же отражаются на твоём лице. Ты смог успешно выполнить свою миссию так, чтобы на тебя не пали подозрения, потому что считал его настоящим графом Блу Найт, так ведь? Мы сочли, что благодаря тому что ты не таил зла на графа, ты сможешь втереться к нему в доверие, и отправили угрожающее письмо, чтобы вызвать неразбериху. - Вы сказали, что человек, зовущийся Принцем, был предводителем организации, которая убила моего отца… - И поэтому нам надо, чтобы ты выполнил ещё кое-какую работёнку как член «Алой Луны». - Вы хотите, чтобы я убил его? - Он приспешник дьявола. Не думай о нём, как о человеке. Ты же прекрасно знаешь, что Принц воспользуется чем угодно, чтобы заполучить то, что хочет. Я не знаю, хочет ли он стать королём подполья или преследует какие-то ещё более невообразимые цели. Но одно я знаю точно: мы должны остановить это. Во всех смыслах. Мужчина продолжал горячо убеждать другого. - Послушай, Поль, как только это закончиться, нам придётся бежать за границу, чтобы переждать бурю. Разве ты не говорил, что хочешь учиться в Италии? Мы приготовили деньги, чтобы исполнить твоё желание. Художник выглядел совершенно растерянным и нерешительно кивнул. - Ты почитал этого самозванца, как графа. Этот человек, должно быть, принял некоторые меры предосторожности, когда ты сказал, что хотел бы увидеть меч, но он – это совершенно точно – не почувствовал никакого подвоха в твоих действиях. - Но если они узнавали о моём происхождении и нашли что-то сомнительное… - Они никогда ничего не заподозрят. Мы использовали силу нашей организации, чтобы стереть твоё прошлое и сделать тебя сыном мистера Фермана. Сколько бы они не пытались разузнать, кто ты, они не найдут ничего, что связывало бы тебя с твоим отцом, который был убит Принцем. Если только он не знал тебя в прошлом. Мужчина ударил по плечу озабоченного Поля, словно возвращая его в форму. - Принц убивал каждого, кто вставал у него на пути. Его мелкий прихвостень никак не мог знать об О’Нилле, одном из тех, кого убили 8 лет назад. - Но… - Что ещё? - Думаю, я, возможно, рассердил графа. Нет, ну, у меня не было возможности поговорить с ним после этого, так что я не знаю, как он это воспринял. Но, да, он обычно великодушный, снисходительный человек, но я ничего не смог с собой поделать, когда увидел, как он навязывает себя молодой девушке из другого класса. - Поль… Этот человек известный в светском обществе Лондона волокита. Он мог показаться великодушным, потому что заинтересован только в женщинах. О чём ты думал, пытаясь украсть его женщину?! Ещё не дошло до того, что это запрещено, но он из тех людей, которые не чураются дуэлей, а причиной их чаще всего служит женщина! - Нет, э-э, я не то, чтобы пытался украсть… И я никогда не смогу драться на дуэли. - Ты идиот! С чего бы дворянину сражаться с простолюдином! Он просто застрелит тебя на месте. Мужчина, по-видимому, был в шоке от художника, который заметил, что тогда его не пристрелили на месте, и схватился руками за голову. Однако он, должно быть, подумал о чём-то, так как поднял голову. - Знаю, если оставить всё, как есть, тогда ему будет ещё труднее рассмотреть в тебя шпиона. Да, так что иди и извинись перед ним, и сделай так, чтобы вы с ним снова были в хороших отношениях. Он снизит бдительность. Окажись с ним наедине. Человек вынул маленькую бутылочку из внутреннего кармана пиджака. Он всунул её в руку всё ещё колеблющегося художника и быстро ушёл. Оставшийся в одиночестве художник некоторое время смотрел на предмет в своей руке. Затем его рука, наконец, вяло двинулась с места, но, возможно, потому, что она дрожала, он уронил пузырёк. - А. У него перехватило дыхание: его глаза проследили за бутылочкой, упавшей в озеро. Вдруг художник резко развернулся и бросился бежать прочь от этого места. У него не хватило смелости, чтобы самому выбросить пузырёк, но, должно быть, удача была на его стороне, позволив ему вот так уйти от выполнения своего долга. - Эй, разве ты не собираешься убивать графа? «Становится, наконец, интересно», - подумал Келпи, вылавливая из воды бутылочку, и появился перед художником. - Ты уронил это. Поль смотрел на него снизу вверх испуганными глазами, может, оттого, что водяная лошадка появилась перед ним, или оттого, что бутылочка вернулась к нему и ему снова пришлось столкнуться со своим долгом. - Сделай всё, как надо. Когда глаза келпи, наполненные магией, замерли на нём, жгучая ненависть к Эдгару, к убийце его родителя, заклокотала внутри художника. Он несмело взял пузырёк из рук Келпи и еле волоча ноги пошёл прочь, но крепко сжимал данное ему средство, не позволяя снова упасть ему. «Теперь, - подумал Келпи, - художник убьёт графа, и это замечательно». Но он волновался о Лидии, которая была близка к ним обоим. Нехорошо, если Лидия по какой-то ошибке окажется втянута в происходящее. Более того, если граф и художник поднимут шумиху, более чем вероятно, что она сама кинется туда. - Тц, не время искать еду. Ох, черт, от людей одни проблемы, - пробормотал Келпи, начисто забыв о собственном поступке в отношении художника.
* Держа в руке отчёт о художнике О’Нилле, Эдгар закрыл глаза. Ранним утром этот отчёт был доставлен от нанятого им детектива. Согласно написанному, художник Патрик О’Нилл, который специализировался на рисовании расположенных в живописных областях дворянских особняков действительно существовал. Нарисованные им картины, естественно, висят в домах тех, кем он был нанят, и таким образом они не продавались и не были представлены общественности. В связи с Сезоном, многие собравшиеся в Лондоне аристократы, имеющие загородные поместья, знали о нём. У него был единственный сын. Звали его Поль, и он на самом деле был того же возраста. Только вот было совершенно неизвестно, где и как он жил после смерти О’Нилла. Не было ничего необычного в том, что никто не знал, жив или мёртв предоставленный самому себе шестнадцати-семнадцатилетний мальчик, который попал в великий город, и где он находится. О’Нилл умер, отравившись газом в собственном доме в Бате, Сомерсет, где жил в то время. Его смерть сочли несчастным случаем, но его сын, отделавшийся легким отравлением, заявил, что это было убийство. - Убийство?.. По крайней мере, после смерти своего отца Поль стал сыном Фермана, другого художника. Информация была скрыта дово |
