ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ

Оси и плоскости тела человека - Тело человека состоит из определенных топографических частей и участков, в которых расположены органы, мышцы, сосуды, нервы и т.д.

Отёска стен и прирубка косяков - Когда на доме не достаёт окон и дверей, красивое высокое крыльцо ещё только в воображении, приходится подниматься с улицы в дом по трапу.

Дифференциальные уравнения второго порядка (модель рынка с прогнозируемыми ценами) - В простых моделях рынка спрос и предложение обычно полагают зависящими только от текущей цены на товар.

Социально-культурная деятельность в контексте формирования новых качеств социального взаимодействия

Предыдущая 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая

Сегодня социально-культурная деятельность - это уже вполне утвердившееся наименование специализированной области общественной практики и осмысляющей ее закономерности научной теории. Утихли бурные дискуссии конца 1990-х годов, в ходе которых обсуждалась сама возможность применения панной терминологии. После публикации учебного пособия Т.Г. Киселевой и Ю.Д. Красильникова «Основы социально-культурной деятельности» новое название уверенно вошло в образовательные стандарты, определив содержание базовой специальности и весьма вариативного набора специализаций. Достаточно четко обозначились черты социально-культурной деятельности как самостоятельного направления научных исследований. Казалось бы, все дискуссии и столкновения позиций остались в прошлом и должны представлять интерес только для историков науки...

Однако столь благостная картина предстает лишь при поверхностном знакомстве с проблемами функционирования современной теории и практики социально-культурной деятельности. В связи с разработкой нового поколения образовательных стандартов по данной специальности остро обозначилась проблема точного соотнесения социально-культурной деятельности с другими отраслями научного знания, прежде всего с культурологией, общей педагогикой, психологией, социологией, теорией менеджмента и областями гуманитарного знания. Теория социально-культурной деятельности тесно смыкается с предметными полями этих наук, оставаясь при этом самодостаточной, самостоятельной ветвью педагогической науки. Однако остаются нерешенными вопросы о мере соотнесенности теории социально-культурной деятельности с другими теориями, о степени их взаимодействия, об их значении для развития практики и процесса подготовки специалистов социально-культурной сферы. Именно эти моменты все чаще становятся предметом обсуждения на заседаниях учебно-методического объединения по специальности, на научных конференциях различного уровня, в научных публикациях. Частью этого общего дискуссионного потока является неутихающий спор о сущности понятий теории и практики социально-культурной деятельности.

Опубликованная в данном сборнике статья доктора педагогических наук, профессора В.В. Туева убедительно подтверждает, что «чаша дискуссии» еще не сполна испита теорией социально-культурной деятельности. Вновь поставлен вопрос об основном понятии социально-культурной деятельности, о её названии, выражающем содержание, смысл и общественное предназначение этой отрасли практики и научного знания.

В.В. Туев давно и плодотворно изучает историю клубного феномена, теоретические аспекты педагогики социально-культурной сферы. Он известен в среде теоретиков социально-культурной деятельности как специалист, обладающий блестящей эрудицией и чутко ощущающий социокультурный контекст, в котором развивается наша теория. Именно поэтому, как человек «посвященный», он предельно осторожно и вместе с тем весьма точно выбрал подзаголовок. Заметьте - не «начало», не «продолжение», а именно «включение в дискуссию»! Слово выбрано не случайно, ибо вопрос о необходимости выработки конкретного и, по возможности, устраивающего всех теоретиков определения социально-культурной деятельности не терял своей актуальности на протяжении всего времени существования нового названия отраслевой теории. Дискуссия не прекращалась, шла латентно, лишь изредка проявляясь в научных публикациях.

На наш взгляд, нет необходимости повторять факты становления нового названия социально-культурной деятельности, тем более что подробный анализ этого процесса был проведен нами в целом ряде публикаций[1]. Многие из этих фактов были приведены и в констатирующей части статьи профессора В.В. Туева. В этой части мы полностью разделяем позицию В.В. Туева и благодарны ему за введение в научный оборот новых данных, которые существенно обогащают наши представления о генезисе теории социально-культурной деятельности.

Есть смысл сразу перейти к дискуссии, «включиться» в процесс размышлений по существу поставленного вопроса: каково содержание понятия социально-культурной деятельности и в чем её специфика?

В статье, которая стала поводом для наших размышлений, профессор В.В. Туев определил цели, субъекты и содержание этой деятельности, а также отметил её специфические черты. Но самым ценным, на наш взгляд, в этой статье является то, что автор не ограничился обзором существующих трактовок понятия «социально-культурная деятельность», а предложил собственную верши определения. Интересно то, что автор сознательно вводит читателей в свою творческую лабораторию, и мы становимся соучастниками процесса выработки авторского варианта понятия. Автор последовательно излагает свое видение, критически его обсуждает и ведет читателей от одного варианта, который по каким-либо обстоятельствам его не устраивает, к другому, более полному и развернутому. В теории социально-культурной деятельности это, пожалуй, первый случай столь откровенной демонстрации процесса генерации понятия.

И это не может не импонировать, ведь только в предельно открытом пространстве научного творчества обнажается принципиальная незавершенность процесса научной рефлексии, релятивность истины в гуманитарном исследовании...

Процитируем полностью итоговое определение В.В. Туева: «Социально-культурная деятельность - это управляемый обществом и его социальными институтами процесс приобщения человека к культуре и активного включения самого человека в этот процесс».

Действительно, в этом определении имеются основные родовые приметы социально-культурной деятельности. Мы солидарны с В.В. Туевым в признании того, что сама эта деятельность осуществляется целенаправленно, что её содержание определяется культурой и человек становится субъектом собственного «приобщения к культуре».

Но при более глубоком анализе это определение исподволь дает методологическую «трещину», например, при попытке вписать эту деятельность в более широкий контекст, соотнести его с другими системами, а также при анализе характера той самой культуры, к которой человек должен быть приобщен. Именно это обстоятельство требует, на наш взгляд, особого дискуссионного обсуждения.

Социально-культурная деятельность, будучи, по В.В. Туеву, процессом приобщения к культуре, оказывается безразмерной, предельно широкой, а, следовательно, лишенной специфики. Ведь приобщение к культуре - это процесс повсеместный, и, к счастью, он управляется обществом постоянно. Ибо сама культура ‑ это мощный инструмент управления процессом аккультурации (или, если хотите, социализации, а в конечном счете, становления личности), приобщения к собственным ценностям. Сутью этого процесса становится формирование культурой самой себя, через постоянное воспроизведение своего образа в человеке как субъекте социального процесса. Этот процесс затрагивает все сферы бытия, которые находятся в пределах досягаемости человека и культурация которых, т.е. превращение в культурные предметы и действия, отвечает его человеческим потребностям: так, объектами аккультурации становятся природа, общество и сам человек, поскольку он является и творцом культуры, и ее творением.

Таким образом, логика подсказывает, что, во-первых, не существует не -управляемый обществом процесс приобщения к культуре: он может быть прямым - через деятельность специализированных агентов социализации, и опосредованным ‑ через самодетерминированную деятельность социализирующейся личности; и что, во-вторых, не существует общество без социальных институтов. На этом основании из определения нужно было бы удалить самую сильную, доминантную часть формулы - «управляемый обществом и его социальными институтами процесс приобщения человека к культуре», ибо он имеет отношение ко всем проявлениям человеческой деятельности. Очевидно, ощущая этот момент, Т.Г. Киселева и Ю.Д. Красильников обозначили социально-культурную деятельность как подсистему общей системы социализации личности[2], определив, таким образом, границы толкования процесса приобщения к культуре. Без подобного ограничения не обойтись. Другое дело, что можно выбрать и какие-то иные координаты разграничения общего и особенного в социально-культурной деятельности.

Но не будем спешить: вернемся еще раз к проблеме «приобщения человека к культуре». Здесь есть подсказка для дальнейшего анализа социально-культурной деятельности: очевидно, что В.В. Туев рассматривает понятие «культура» не в широком, а в более узком смысле слова, не оговорив границ предмета разговора - так исчезает тонкое ощущение предметности социально-культурной деятельности.

По сути человек не может стать человеком вне культуры, без приобщения к ней. Вопрос состоит в том, что понимается под культурой. Здесь исподволь шпор нас подводит к ощущению того, что культура - это нечто стоящее «вне» Обычного существования человека. И нужно специально «напрячь» все педагогические ресурсы социально-культурной деятельности, чтобы «подтянуть» человека к этой самой культуре, преподать культуру человеку во всей полноте его ощущений. А может быть даже попытаться подтолкнуть его к самостоятельному шагу навстречу «культуре». (Мы преднамеренно гиперболизируем подтекст, который скрыт в весьма продуктивном определении В.В. Туева.)

Здесь, по-видимому, имеются отголоски стереотипов дифференцированного взгляда на культуру в ее абсолютных дуальных оппозициях «низкая культура - высокая культура», «массовая культура - элитарная культура» и т.д. Для того, чтобы определение В.В. Туева начало «работать», в него необходимо было бы внести оценочную характеристику «приобщение к высокой культуре». Но в этом случае мы невольно констатируем, что многие аспекты повседневной деятельности работников культуры, ориентированной на удовлетворение естественных потребностей людей в отдыхе, развлечениях, освоении бытовых знаний и навыков и т.п., оказываются вне границ этого определения.

Нам представляется, что оценочная шкала «высокое - низкое» должна быть конкретизирована понятием ценности культуры, а сам процесс приобщения человека к культуре ‑ рассмотрен прежде всего на уровне социального взаимодействия.

В этом проявляется реальная специфика социально-культурной деятельности - она не дублирует деятельность учреждений образования всех типов и уровней (образование здесь понимается нами как целостный процесс обучения и воспитания личности), поскольку в сфере ее педагогического влияния оказывается не только отдельный человек, но и вся система социального взаимодействия во всем многообразии ее проявлений. А основная задача состоит в том, чтобы сделать это социальное взаимодействие подлинно культурным, т.е. построенным на основе ценностей культуры.

Таким образом, социально-культурная деятельность как исторически сложившаяся и непрерывно развивающаяся деятельность имеет своей целью не только приобщение человека к культуре, но и создание условий для того, чтобы культура становилась основой для социального взаимодействия. В этой формуле вопрос об активном участии субъектов социально-культурной деятельности специально не оговаривается, поскольку он становится одним из необходимых педагогических условий.

Эта мысль нами неоднократно высказывалась, но поскольку дискуссионный круг замыкается - В.В. Туев, разрабатывая свою версию, исходил из критического рассмотрения многих, в том числе и нашего определения, а мы, в критически рассмотрев его позицию, вернулись к определению, ранее - нужно развернуто представить свою трактовку понятия "социально-культурная деятельность», подчеркнув при этом те аспекты, которые в прошлых наших публикациях не были оговорены.

Социальность неоднородна. Философско-социологические подходы к пониманию неоднородности общества были заложены еще в Новое время (Гоббс, Кант, Гегель и др.). Важно, что в философии складывались представления не только о структурной неоднородности общества (например, Гегель в «Философии права» различал семью, гражданское общество, государство), но и о качественной неоднородности. Так, например, именно культурная обработка социальных отношений позволила выработать систему общественного договора, который выступает как отказ граждан от посягательств на свободу, собственность и жизнь друг друга.

И трудно было бы предположить, что какая-либо воспитательная деятельность окажет серьезное воздействие на структуру общества, модернизирует ее устройство - это непосильная задача для специалистов социокультурной сферы. Но вполне возможно изменить характер, качество социальности, привнести в ее действенные формы новые значения и смыслы. И иных более эффективных форм качественной обработки социальности, чем педагогические формы в культуре, не выработано. Даже широко - известная прикладная культурология, претендующая на особую роль инновационной науки и практики, в момент «выхода» к реальным людям и социальным общностям реализует, в сущности, потенциал педагогических технологий.

Сегодня все отчетливее формируется философский взгляд на культуру, не сводящий культуру к какой-то частной форме деятельности человека. Этот подход делает закономерным рассмотрение культуры как производного от многосторонне-целостной деятельности человек, и в силу своей целостности включающей в себя все многообразие результатов человеческой деятельности (ценности, в том числе религиозные, символы, игру и мн. другое). Формами превращения природных явлений в культурные предметы при этом становятся научные модели, теории, технические конструкты и мифологические, а затем художественные образы природы. Среди многочисленных формы превращения натуры человека в культуру (аккультурация и социализация) ведущее место занимает педагогическая деятельность, направленная на воспитание, образование и научение человека и его физическое развитие, и игровая деятельность.

Так, к примеру, М.С. Каган, обосновывая целостный подход к философскому анализу культуры, справедливо отмечает, что при всей очевидности таких процессов, как превращение природных явлений в культурные предметы и превращение натуры человека в культуру, пока остается практически неразработанной и научно не отрефлексированной проблема соотношения культуры и социальности. Он пишет: «Широкое хождение получило бинарное понятие «социокультурный». Все это свидетельствует о назревшей потребности наук, изучающих общество, включить культуру в сферу своих теоретических интересов, и вряд ли можно сомневаться в том, что теория культуры должна пойти им навстречу, сделав предметами специального рассмотрения не только все конкретные социокультурные образования, но и саму возможность и необходимость скрещения культуры и общества»[3].

Здесь мы прервем цитату, поскольку М.С. Каган вплотную подходит к интересующей нас проблеме и, более того, излагает аргументы, которые еще раз убеждают нас в возможности и необходимости опредметить социально-культурную деятельность как самостоятельную область общественной практики через понятие социального взаимодействия.

Вчитаемся внимательно в рассуждения М.С. Кагана - «человеческое общество как стихийно складывающаяся система связей между совместно живущими и действующими людьми нуждается в конкретной организации этих связей и взаимоотношений по той простой причине, что в отличие от тех биологических связей, которые образуют стадо животных, стаю птиц, рой насекомых, связи людей в обществе не заданы им генетически, не кодируются и не транслируются генами и потому должны организовываться людьми на основе их знаний, умений и ценностей. Они становятся культурными связями и взаимоотношениями - культурными не в меньшей степени, чем научная формула, машина, религиозный обряд, спортивная игра... А это значит, что взаимоотношения культуры и общества являются частным случаем онтологической связи формы и содержания: культура опредмечивает и тем самым формирует, оформляет, организует, структурирует общественные отношения, которые являются содержанием этих созидаемых культурой институтов, организаций, учреждений»[4].

Итак, по М.С. Кагану, культура - форма, социальное взаимодействие -содержание. Но философ не указывает на механизм, обеспечивающий качественное преображение общественных отношений под воздействием культуры. И, продолжая его мысль, мы должны констатировать, что механизм этот педагогический по своему содержанию и характеру.

С этих позиций социально-культурная деятельность может быть понята как особый вид педагогической деятельности, в процессе которой ценности культуры сущностно обусловливают формирование качественно новых общественных отношений (в динамике духовно-ценностных оппозиций: личность-общество, социальная группа-общество, социальная группа - социальная группа и др.).

Вот почему мы отстаиваем определение, согласно которому социально-культурная деятельность должна быть понята как совокупность педагогических технологий, которые обеспечивают превращение культурных ценностей в регулятив социального взаимодействия, а также технологично определяют социализирующие воспитательные процессы.

Другими словами, социальная активность, социальное взаимодействие, развернутые в предметном поле культуры в феноменологическом контексте, могут быть поняты как способы объективации потребности общества в самоорганизации и самосохранении, формировании культуросообразного качества социального взаимодействия. Сверхзадача социально-культурной деятельности, как особой формы культурной и педагогической деятельности может быть выражена широко известными словами И. Канта: «патологически вынужденное согласие в обществе превратить в конце концов в моральное целое».

Предложенное нами определение дает ключ к соотнесению социально-культурной деятельности с другими видами социальной, социокультурной, социопедагогической деятельности. Она перестает казаться всеобъемлющей практикой, поскольку рассматривается как один из способов качественного изменения социального взаимодействия, в основе которого лежит целостное представление о целеориентированном педагогическом процессе.

И если предположить, что неоднородная структура социальности - личность, семья, гражданское общество, государство - есть некая иерархическая модель социальности, то вполне справедливой можно считать мысль о том, что социально-культурная педагогика - это результат восхождения педагогики от задач социализации личности к задачам изменения качеств социального взаимодействия. Но востребована такая педагогика может быть только в обществах со стабильной и устойчивой структурой социальности, где состояние гражданского общества является не отдаленной перспективой социального развития, а реальной данностью. Поэтому-то сегодня, определяя сущность понятия «социально-культурная деятельность», нужно думать в первую очередь о том, как соотносить ее цели, задачи и прикладные технологии с общим процессом формирования новых качеств российского общества, в котором наметились тенденции формирования гражданских качеств. При этом ясно прорисовывается и диалектическая взаимосвязь идеи гражданского общества как цели и социально-культурной деятельности как одного из средств ее реализации.

[1] Ярошенко Н.Н. Социально-культурная деятельность: Парадигмы, методология, теория: Монография. - М.: МГУКИ, 2000. - 204 с; Ярошенко Н.Н. Парадигмальный контекст инноваций в социально-культурной деятельности // Социально-культурная деятельность: Поиски, проблемы, перспективы. - М-, 1997. - С. 89-97; Ярошенко Н.Н. Социально-культурная деятельность: поиск новой парадигмы воспитания // Исторические, социально-экономические и педагогические проблемы культуры: Материалы научно-практических конференций - Рязань: РЗИ МГУК, 1998.-С. 48-55; и др.

[2] См.: Киселева Т.Г., Красильников Ю.Д. Основы социально-культурной деятельности; Учебное пособие. - М.: Изд-во МГУК, 1995.- 136 с.

[3] Каган М.С. Гражданское общество как культурная форма социальной системы // Социально-гуманитарные знания. - М., 2000. - № 6. - С. 49-50.

[4] Там же. -С. 50-51.

Предыдущая 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая