ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ

Оси и плоскости тела человека - Тело человека состоит из определенных топографических частей и участков, в которых расположены органы, мышцы, сосуды, нервы и т.д.

Отёска стен и прирубка косяков - Когда на доме не достаёт окон и дверей, красивое высокое крыльцо ещё только в воображении, приходится подниматься с улицы в дом по трапу.

Дифференциальные уравнения второго порядка (модель рынка с прогнозируемыми ценами) - В простых моделях рынка спрос и предложение обычно полагают зависящими только от текущей цены на товар.

Приоритеты в российском правовом регулировании противодействия коррупции

1 234

Представляется, что приоритеты в российском правовом регулировании противодействия коррупции следует определять, оценивая антикоррупционное законодательство с разных точек зрения:

· какие положения антикоррупционных конвенций наиболее полно отражены в российском законодательстве?

· какие положения российского антикоррупционного законодательства и в какой мере вооружены подзаконными актами, позволяющими их реализовать?

· для реализации каких положений антикоррупционного законодательства у государства имеются силы и средства?

Ответ на все три вопроса позволяет сделать вывод о том, что Россия сделала ставку на борьбу с коррупцией, т.е. на репрессивную правовую рефлексию на нее. Остальным сферам противодействия коррупции пока что отведена роль второго плана. Рассмотрим аргументы в пользу такого вывода.

В международном праве действуют три антикоррупционные конвенции: две европейские (гражданско-правовая и уголовно-правовая) и конвенция ООН. Однако Россия ратифицировала только 2 конвенции: европейскую уголовно-правовую и конвенцию ООН. Учитывая, что в Конвенции ООН против коррупции превалируют уголовно-правовые положения, можно сделать вывод: РФ признала приоритетным репрессивное противодействие коррупции.

В чем причина нереализованности конвенционных гражданско-правовых инструментов? Объяснимо это, во-первых, неготовностью российских государственных органов и финансово-кредитных учреждений к развертыванию различных систем, позволяющих реализовать меры, предусмотренные в европейской гражданско-правовой конвенции. Например, системы тотального контроля над доходами и расходами граждан. Именно такая система помогает многим странам выявлять коррупционные поступки людей и, соответственно, создает у населения представление, будто бы любой факт коррупции может попасть в поле зрения компетентных органов. Во-вторых, наиболее опасные коррупционные правоотношения, относящиеся к сфере гражданского права, уже урегулированы в законодательстве о противодействии отмыванию денег, легализации преступных доходов, финансированию терроризма и экстремизма и т.д. В этом проявляется субсидиарный характер российской правовой системы и многофункциональный характер ее норм.

В то же время правовое регулирование противодействия коррупции за счет норм, спроектированных для регулирования иных общественных отношений, по своей природе далеко отстоящих от коррупции, заведомо снижает эффективность всей системы правового противодействия коррупции.

С позиции обеспеченности ресурсами репрессивная составляющая противодействия коррупции опять же пребывает в наиболее благоприятном состоянии. Достаточно лишь сфокусировать внимание уже действующих правоохранительных органов на новом объекте борьбы.

Рассмотрение подзаконных нормативных актов, образующих реализационный механизм положений ФЗ-273, свидетельствует о том, что правовая репрессия является наиболее урегулированной: почти все указы Президента РФ, принятые в 2009 г. в рамках противодействия коррупции, детализируют именно технологии борьбы с коррупцией.

Пока что рано давать оценки, насколько верным оказалось такое определение приоритетов при конструировании отечественного законодательства о противодействии коррупции: слишком инертна правоприменительная практика, чтобы по прошествии неполного года делать выводы. Однако следует отметить немаловажное, на наш взгляд, обстоятельство: репрессивные нормы обычно демонстрируют низкую эффективность, если над ними не возвышаются серьезные правоустанавливающие нормы. Поэтому без решения вопросов, например, достойной оплаты труда госслужащих, обеспечения их качественным «социальным пакетом» и т.п. карательное воздействие права приведет, в лучшем случае, к частой сменяемости кадров.

С позиций социологии права введенное в действие в России антикоррупционное законодательство, скорее, бьет по «вершкам», а не по «корешкам». Так, во многих сферах общественной жизни обременение той или иной услуги дополнительной платой есть стихийный способ регулирования отношений между субъектами. Он не правовой, не законный, не всегда одобряемый с общечеловеческих позиций, но вынужденный, поскольку количество благ, распределяемых посредством предоставления услуги, ограничено. Блага заведомо не могут достаться всем потенциальным потребителям - их просто не хватит на всех. Ситуацию нередко усугубляют и ограниченные мощности системы распределения благ.

С позиций обеспечения национальной безопасности усиление правовой репрессии означает сосредоточение усилий правоохранительной системы на новом фронте. При этом, учитывая конечность имеющихся сил и средств, возможно оголение многих других, не менее важных в социальном плане фронтов.

Следует признать, что само по себе обнаружение репрессивного уклона недостаточно в условиях российского законодательства, кодифицированного в соответствии с типом правового регулирования, объектом такого регулирования и т.п. Интересны те отрасли права, в которых сконцентрирован этот карательный потенциал.

Уголовное право вряд ли может претендовать на роль примы в противодействии коррупции, по крайней мере, если мыслить количеством осужденных. Процедура реализации его норм (уголовный процесс) достаточно сложна, не гарантирует результат и, главное, для ее широкого использования нет резерва сил и средств. Например, какое количество уголовных дел «коррупционной окраски» способны одновременно вести следователи всех правоохранительных органов, даже если они прекратят работу по другим делам? Вряд ли этот показатель сопоставим с реальным размахом коррупции. Поэтому роль уголовного права состоит в предании суду наиболее одиозных и высокопоставленных коррупционеров, при условии широкого прогосударственного освещения в СМИ и интернете хода процесса. Уголовное право может взять свое только качеством, но не количеством!

Административное (дисциплинарное) право в деле противодействия коррупции представляется более действенным инструментарием, нежели уголовное право. В него внесены наиболее существенные изменения, и, на наш взгляд, его потенциал законодатель решил в полной мере использовать для противодействия коррупции. Достаточно упомянуть резкое расширение перечня оснований для увольнения лица с государственной службы. Причиной тому - распространение ограничений и запретов, изначально предусмотренных только для гражданских государственных служащих, на сотрудников ФСБ, МВД, МО, СВР, ФСО и т.д. Придание административно-правовым механизмам первостепенного значения, конечно, не есть панацея от коррупционных бед. Надо полагать этот шаг вынужденным, так же как и, например, случившееся ранее введение «драконовских» административных штрафов за трудоустройство нелегальных мигрантов взамен просящейся здесь уголовной ответственности.

Трудовое законодательство претерпело относительно незначительные изменения. Оно в большей мере является одним из средств реализации административно- и дисциплинарно-правовых норм. Поэтому в отрыве от других отраслей права способно претендовать лишь на роль второго плана.

Подводя черту рассуждениям о приоритетах в правовом противодействии коррупции, следует обратить внимание на стремление законодателя более широко использовать метод правовой формализации и нормативизации деятельности всех вероятных субъектов коррупции. Речь идет о более детальной регламентации полномочий различных организаций, государственных и муниципальных органов и их сотрудников. В современных условиях это вынужденный шаг, призванный восполнить диктатурой права дефицит государственной идеологии. Излишняя формализация и нормативизация порождает доминирование процедуры над сутью деятельности. Значительные силы отвлекаются от решения сущностных задач на оформление всевозможных документов, хотя документом, с точки зрения формального содержания, назвать их иногда сложно. По нашему мнению, этот вопрос крайне актуален для всех государственных органов и от его решения напрямую зависит эффективность их деятельности, в том числе и в сфере самой же борьбы с коррупцией.

1 234