ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ

Оси и плоскости тела человека - Тело человека состоит из определенных топографических частей и участков, в которых расположены органы, мышцы, сосуды, нервы и т.д.

Отёска стен и прирубка косяков - Когда на доме не достаёт окон и дверей, красивое высокое крыльцо ещё только в воображении, приходится подниматься с улицы в дом по трапу.

Дифференциальные уравнения второго порядка (модель рынка с прогнозируемыми ценами) - В простых моделях рынка спрос и предложение обычно полагают зависящими только от текущей цены на товар.

Теория накопления капитала

123 4

Итак, книга «Накопление капитала». Это главная теория и книга Розы Люксембург, которая за 100 лет еще не прочитана как следует[14]. Выделяя Розу Люксембург среди «100 великих экономистов до Кейнса», Марк Блауг писал о книге «Накопление капитала», что она «дала начало великому «расхождению во мнениях» среди немецких и австрийских марксистов о том, что подразумевалось под схемой воспроизводства Маркса»[15]. Добавим, что эта дискуссия в результате охватила не только немецкоговорящих экономистов и не только марксистов, но и всех, кто задумывается о перспективах капитализма[16].

Суть теории накопления капитала Розы Люксембург сводится к тому, что для существования капитализма нужны внешние рынки. Капитализм должен накапливать капитал и где-то реализовывать прибавочную стоимость. Накопленный капитал нужно инвестировать, и не куда-либо, а именно в некапиталистические зоны экономики (колонии, экономически отсталые страны, некапитализированный аграрный сектор и т. п.). Инвестиции капитала внутри капиталистического хозяйства, т. е. в пределах капиталистического класса, лишь перегоняют, как мячик, прибавочную стоимость от одного капиталиста к другому. Капитал в этих условиях перенакапливается в замкнутом пространстве и, как сжатый пар без выхода, может (или должен) разорвать капиталистическую оболочку. Дело не только в том, чтобы извлечь прибавочную стоимость, но и в том, чтобы ее реализовать. Собственно, это один и тот же процесс. Поэтому для Розы Люксембург «существование некапиталистических покупателей прибавочной стоимости является прямым условием существования капитала и его накопления» (3, с. 256). Таким образом, «решение проблемы в духе марксова учения заключается в диалектическом противоречии: капиталистическое накопление для своего движения нуждается в некапиталистических общественных формациях, как в окружающей его среде; оно прогрессирует в постоянном обмене веществ с этими формациями и может существовать лишь до тех пор, пока оно находит эту среду» (Там же, с. 257). Из этого положения можно сделать несколько выводов, большинство из которых делали критики Розы Люксембург, но не она сама.

Первый. Главное в капитализме не только эксплуатация рабочего класса (хотя сама Роза такого вывода не делала и, видимо, не могла делать), но и эксплуатация колоний и других отсталых территорий и обществ.

Второй. Капитализм жив и процветает в силу существования неэквивалентного обмена. Если же существует эквивалентный обмен, то капиталу негде реализовать прибавочную стоимость. Замкнутое капиталистическое общество существовать не может, ибо обмен внутри капиталистического производства эквивалентен (на основе равновесной цены), существует экономическое равновесие, а накапливаемую прибавочную стоимость реализовать негде. Происходит перенакопление капитала.

Третий. Невозможность существования замкнутого капиталистического общества (или превращения всех стран в развитые капиталистические страны) ведет к автоматическому краху капитализма. Капитализм сам себе роет могилу.

Четвертый. Рабочий класс и социал-демократическая партия могут помочь вырыть могилу, но главное – это неспособность капитализма развиваться при капитализме. В противном случае капитализм мог бы существовать вечно.

Пятый. Теория Розы Люксембург ставит под сомнение роль и значение прибавочной стоимости, роль рабочего движения и рабочей партии, солидаризируется (в некоторых пунктах) с неоклассическим направлением современной экономической теории и в целом «с обратной стороны» является ревизионистской.

Так, например, В. Мотылев в «Предисловии к четвертому изданию» книги «Накопление капитала» писал: «Если капитализм автоматически, механически, сам по себе идет к гибели, то роль пролетариата как могильщика буржуазного строя стушевывается. Раз буржуазный строй должен погибнуть сам по себе в силу автоматических процессов, то роль сознательной борьбы пролетариата не является решающей» (3, с. ХХIII). Так считали и писали многие ее критики в то время. Но ведь сегодня мы можем сказать, что Роза Люксембург была значительно ближе к научной истине и исторической правде, чем ее критики.

В теории накопления капитала (или автоматического краха капитализма) Розы Люксембург имеются две противоречивые составляющие, которые до сих пор вызывают споры и дают некоторые основания для обвинения ее в ошибках. Откровенно говоря, тут до конца нет полной ясности. Первая составляющая – экономического порядка, вторая – общесоциологического.

Итак, первая. Если капитализм живет и развивается за счет эксплуатации колоний или некапиталистической периферии, то как понять утверждение Розы Люксембург, что там он реализует прибавочную стоимость? Кто-то ведь должен оплачивать эту прибавочную стоимость. Колонии, покупая что-либо из капиталистической страны, должны переплачивать за этот товар, т. е. не только оплачивать труд рабочих и других непосредственных участников производственного процесса, но и доставлять прибыль капиталисту. Более того, приходится покупать этот товар выше его стоимости, ибо рынки слабо капитализированных стран и территорий, как правило, сильно монополизированы. Но колонии намного беднее капиталистической страны и переплачивать в принципе не могут. Розу Люксембург можно понять так, что обмен между метрополией и колонией происходит не на основе эквивалентов, а за счет «ограбления» колоний. Т. е. метрополия продает туда товар выше стоимости, а покупает ниже. Но это, опять же, не реализация прибавочной стоимости, а ее получение. Значит, опять встает проблема реализации. К тому же, процесс «ограбления» колоний не может длиться вечно, когда-нибудь богатства колоний должны закончиться. А за последние 100 лет мы не можем констатировать массовые случаи банкротства именно колоний или слабо капитализированных территорий.

Вторая составляющая. Автоматическое крушение капитализма действительно ставит под сомнение решающую роль в этом процессе рабочего класса и его партии. Тут критики Розы Люксембург правы. Но с другой стороны, если отрицать формулу Розы Люксембург, то придется считать, что капитализм сам по себе тверд и бодр и не содержит никаких объективных причин для своей смерти. Тогда остается надеяться только на внешние причины насильственного его ниспровержения. Скажем, социал-демократическая партия убедит трудящиеся классы, что, если она придет к власти, то жизнь их будет намного лучше, чем при вечно загнивающем капитализме. И произойдет социальная революция как внешнее ниспровержение капитализма. Однако формула Роза Люксембург более логична: капитализм сам по себе не может быть вечным, но нужен и его могильщик. И тут Роза Люксембург права. Такова диалектика противоречивой теории накопления капитала Розы Люксембург, которая, откровенно скажем, плохо освоена современной экономической наукой.

При всей невероятности для марксистского уха теории накопления и империализма Розы Люксембург, она получает некоторые подтверждения современной практикой. Особенно это становится ясно при анализе мирового финансово-экономического кризиса 2008–2009 гг. «Этот кризис» – пишет Люфт Криста в полном соответствии с концепцией Розы Люксембург, – «больше, чем банковский и экономический, это системный кризис. Капитализм демонстрирует свою неспособность решать обостряющиеся экономические, социальные, экологические проблемы человечества, проблемы его развития»[17]. И важно отметить, что этот кризис произошел благодаря не какой-либо «стратегии левых сил», а почти обычному для позднего капитализма перенакоплению капитала. То есть произошло то, о чем писала Роза Люксембург 100 лет назад.

Рабочий класс за ХХ столетие нигде не совершил социалистической революции, а, наоборот, в лице своих партий встраивается в буржуазное общество. Бернштейн писал по этому вопросу: «Несмотря на успехи в умственном, политическом и промышленном отношении, сделанные рабочим классом со времени появления трудов Маркса и Энгельса, я все-таки не считаю этот класс достаточно развитым для того, чтобы принять в свои руки политическую власть»[18]. Вообще говоря, сама Роза Люксембург, даже критикуя Бернштейна, была сама не очень далека от такой позиции. Еще лучше и точнее написала Роза Люксембург об английском рабочем классе: «Английский рабочий в борьбе со своим предпринимателем встречает поддержку со стороны английского буржуазного общества, как член буржуазного общества, как буржуазный политик, буржуазный избиратель, и эта поддержка делает его и впредь верным членом этого общества» (1, с. 119). Правда, при этом Роза Люксембург считала, что немецкий рабочий класс, в отличие от английского, еще не утратил революционного потенциала в силу некоторого отставания германской промышленности от английской. В данном случае аргумент Люксембург явно слаб. Ибо нельзя объяснять революционность рабочего класса его отсталостью. Этим можно объяснить менее цивилизованные формы классовой борьбы, да и меньший эффект от самой этой борьбы. Есть объективный закон, что экономически более развитая страна создает более организованный, более культурный и более политически сознательный рабочий класс, который способен добиваться значительно бóльших результатов в своей борьбе. Сегодня экономическое развитие Англии и Германии сравнялось, и мы видим, что и немецкий рабочий, в конце концов, превратился в «буржуазного избирателя». А что ему еще остается делать?

Более того, есть мнение современных исследователей буржуазного общества, «что промышленный пролетариат существует только как продукт этой системы... Он не обладает достаточным потенциалом для формирования системы общественного и экономического устройства принципиально нового типа, поскольку не включен в эти принципиально новые отношения, не обладает знаниями, навыками и культурой участия в таких отношениях...»[19]. Значит, пролетариат не является могильщиком капитализма. И тут Роза Люксембург вместе с Э. Бернштейном и А. Колгановым права. Сегодня так считают многочисленные авторы научных работ, которых можно отнести к последователям неомарксизма, франкфуртской школы, еврокоммунизма и т. п. И действительно, сегодня численность рабочего класса в странах ОЭСР существенно сократилась, да и качественно он уже совсем не тот, что был в начале ХХ века. Но важно подчеркнуть, что одной из первых вслед за Э. Бернштейном на это обстоятельство обратила внимание Роза Люксембург в своей теории накопления капитала.

По мнению специалистов, за последние 20–30 лет в мире накопились колоссальные финансовые ресурсы, которые по большому счету некуда девать. Существует перенакопление капитала, и тем самым капитализм если не подходит к своему концу, то, безусловно, переходит в какую-то иную стадию.

«Ошибки» или противоречия Розы Люксембург

Максим Горький как-то заметил, что все великие люди всегда страшно противоречивы. Противоречива и Роза Люксембург. Главное и основное ее противоречие состоит в приверженности к догматическому марксизму и каутскианскому учению о политической борьбе, что проявилось в ее статьях против Бернштейна, с одной стороны, и в ее теории автоматического краха капитализма, с другой стороны. Вот ее текст: «С точки зрения научного социализма историческая необходимость социалистического переворота выражается прежде всего в возрастающей анархии капиталистической системы, которая толкает капитализм в безвыходный тупик. Но если согласиться с Бернштейном, что капиталистическое развитие не находится на пути к собственной гибели, тогда социализм перестает быть объективно необходимым» (5, с. 23). Ведь если держаться теории Люксембург о перенакопления капитала и автоматического краха капитализма, то социализм придет сам собой. За это ее и обвиняли критики. Так, Отто Бауэр писал в статье, посвященной разбору книги Розы Люксембург: «Капитализм разобьется не о механическую невозможность реализовать прибавочную стоимость. Он падет от восстания, на которое он толкает народные массы» (3, с. 357). Но Роза Люксембург нигде и никогда не отрицала роль и значение социалистической партии и ее борьбы за переустройство общества. Но, по ее мнению, одной партии мало, нужен и автоматический крах капитализма. Нужны объективные предпосылки неизбежности крушения капитализма. А социалистическая партия лишь культурно оформит это крушение. Сама Люксембург говорила на партийном съезде в Штутгарте в 1898 г.: «Мы будем играть роль стряпчего, ликвидирующего дела обанкротившегося общества» (1, с. 134). Очень любопытное высказывание. Ведь тогда получается, что никакой революции не надо. Капиталистическое общество само собой исчезает, а социалистическая партия, наблюдая за этим процессом и направляя его в нужную сторону, просто на этих развалинах все приводит в порядок. Если же держаться позиции Бернштейна, что капитализм в себе самом не содержит смертельного противоречия, то тогда нужна политическая партия, которая переделает капитализм в социализм. Роза Люксембург была и за партию, и за автоматический крах. Она критиковала Бернштейна, но по сути дела была солидарна с ним. Это все интересно, но требует специального обсуждения.

Итак, ошибки. Кто только не писал об ошибках Розы Люксембург. В нашей литературе традиция копаться в ошибках Люксембург идет, как водится, от Ленина. У нас все или почти все идет от Ленина или Сталина. Вот что писал Ленин по этому вопросу в 1922 г.: «Роза Люксембург ошибалась в вопросе независимости Польши; ошибалась в 1903 году в оценке меньшевизма; ошибалась в теории накопления капитала; ошибалась, защищая в июле 1914 года, рядом с Плехановым, Вандервельдом, Каутским и др., объединение большевиков с меньшевиками; ошибалась в своих тюремных писаниях 1918 года (причем сама же по выходе из тюрьмы в конце 1918 и начале 1919 года исправила большую часть своих ошибок)». Но, добавляет далее Ленин, «несмотря на эти свои ошибки, она была и остается орлом»[20]. Сейчас нет возможности разбирать в подробностях каждую претензию Ленина к Люксембург. Поэтому скажем так: в отношении половины претензий, если не больше, сегодня представляется, что ошибался Ленин, а не Роза Люксембург. Так, в тюремных записках о русской революции права была Роза Люксембург, права она оказалась и в оценке меньшевизма, ее теория накопления капитала сегодня выглядит существенно менее спорной, чем 100 лет назад и т. д. Однако легенда об ошибках Розы Люксембург прочно вошла в нашу литературу, стала как бы обязательным блюдом при анализе ее работ. Сказал тут свое слово и Сталин: «Парвус и Роза Люксембург… высказались против большевиков. При этом брошено обвинение по адресу большевиков в ультрацентрализме и бланкистских тенденциях»[21]. Для Сталина главное было – против, а раз против, значит не права.

В общем, Роза Люксембург была очень неудобна большевикам. Немецкий исследователь Й. Шютрумпф пишет: «Розу Люксембург, еще в начале господства большевиков резко критиковавшую Маркса, надлежало заставить замолчать даже после смерти»[22]. Этот автор несколько увлекся, ибо Роза Люксембург действительно критиковала Маркса, но совсем не резко, а как раз в меру. Но по существу он прав. Действительно, в своей последней работе «Рукопись о русской революции» Роза Люксембург пишет такие вещи, что они никак не могли понравиться ни большевикам, ни советским идеологическим властям. Роза Люксембург отдает должное Ленину, Троцкому и их товарищам в том, что они проявили «мужество, решительность, революционную дальновидность и последовательность» в Октябрьском восстании, что «спасло русскую революцию» и «честь международного социализма». «Большевики были олицетворением революционной чести и способности к действию, которые утратила социал-демократия Запада» (5, с. 314). И вместе с тем она считает, что «устранение демократии вообще», которое применили большевики, «еще хуже, чем тот недуг, который оно призвано излечить». Ленин и Троцкий решают вопрос «в пользу диктатуры в противовес демократии и тем самым диктатуры горстки людей, т. е. буржуазной диктатуры», – пишет Роза Люксембург. И, пожалуй, самое главное в этом анализе. В конце этой работы Роза Люксембург пишет, что «проблема осуществления социализма» в России «могла быть только поставлена. Она не могла быть решена в России, она может быть решена только интернационально» (5, с. 324, 330, 333). Вот, с точки зрения сталинистов и вообще сторонников теории строительства социализма в отдельно взятой стране, это, конечно, была крупная ошибка Розы Люксембург. Ведь, по сути дела, она выступила против этой теории, и с еще большей силой – против соответствующей практики. Такой подход Люксембург полностью соответствует классическому марксизму, позиции меньшевиков, да и теории того же Троцкого. Не зря люксембургианство иногда называют «мягким троцкизмом». Любопытно, что, когда впервые в Германии была опубликована эта работа Розы Люксембург, лидер меньшевиков Ю. О. Мартов, будучи уже в Берлине, в одном письме писал так: «Здесь – сенсация… Пауль Леви издал, наконец, антибольшевистскую брошюру Розы (писана в сентябре 1918 г.), которую коммунисты скрывали 3 года и в которой она ругательски их ругает не только за Брестский мир, но и за разгон Учредительного Собрания. В постановке вопроса о диктатуре и демократии она почти буквально сходится с Каутским, так что впечатление от этой публикации колоссальное»[23].

Наконец, специально рассмотрим политэкономическую «ошибку» Розы Люксембург, которую ей приписывали некоторые советские исследователи. Так, например, в небольшой книжке Е. И. Рузавиной «Роза Люксембург», изданной в серии «Из истории экономической мысли» в 1989 г., автор, относясь с искренней симпатией к своей героине считает ошибочной, тем не менее, трактовку Розой Люксембург соотношения обмена и производства. Прицепившись к фразе Розы Люксембург, что «обмен управляет обществом», автор делает вывод о «небрежении к главному постулату научной политической экономии – примату производства по отношению к сфере обращения»[24]. Но в данном случае Роза Люксембург абсолютно права, ибо в товарно-капиталистическом хозяйстве именно обмен управляет производством. Обмен, т. е. рынок, решает, что производить, как производить и сколько производить. От этого, конечно, примат производства никуда не исчезает, так как для обмена сначала нужно что-нибудь произвести. Сама же Роза Люксембург в другом месте пишет: «Чем точка зрения ближе к самому процессу производства, тем понимание ближе к истине. И чем больше исследователь подвигается к рынку обмена, к сфере полного господства конкуренции, тем более перевернутой вверх ногами оказывается видимая им картина общества» (1, с. 155). Просто эти вещи нужно рассматривать в разных плоскостях. Одно дело – экономическая цепочка: производство – обмен – потребление. Другое дело – регулирование этого процесса в рыночной экономике, которое осуществляется через обмен, закон стоимости. Поэтому данные возражения автора брошюры можно квалифицировать как придирку или плохое знание марксистской политэкономии.

В этой связи любопытно другое. Оказывается в 1920-х годах крупнейшего советского политэконома того времени И. И. Рубина обвиняли примерно в тех же самых грехах. Рубин, анализируя теорию стоимости Маркса, писал, что «только обмен превращает «скрытый» общественный труд в действительный общественный труд»[25]. Иными словами, только пройдя через обмен, труд, воплощенный в каком-либо продукте, становится нужным обществу, становится общественным. И в подтверждение своих слов Рубин ссылается не только на Маркса, но и на работы «известных марксистов». Первая ссылка идет на политэкономическую работу Люксембург – и как раз на то место, которое стало предметом критики советского экономиста в 1989 г. Но обвинять Люксембург и Рубина в том, что они плохо знали или плохо изучили марксизм, просто смешно. Видимо, авторы, которые искали политэкономические ошибки у Розы Люксембург в 1989 г. и у Рубина в 1929 г., сами плохо разбирались в марксистской политической экономии или выполняли чей-то социальный заказ.

123 4