 ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ Сила воли ведет к действию, а позитивные действия формируют позитивное отношение Как определить диапазон голоса - ваш вокал Игровые автоматы с быстрым выводом Как самому избавиться от обидчивости Противоречивые взгляды на качества, присущие мужчинам Вкуснейший "Салат из свеклы с чесноком" Натюрморт и его изобразительные возможности Применение, как принимать мумие? Мумие для волос, лица, при переломах, при кровотечении и т.д. Как научиться брать на себя ответственность Зачем нужны границы в отношениях с детьми? Световозвращающие элементы на детской одежде Как победить свой возраст? Восемь уникальных способов, которые помогут достичь долголетия Классификация ожирения по ИМТ (ВОЗ) Глава 3. Завет мужчины с женщиной
Оси и плоскости тела человека - Тело человека состоит из определенных топографических частей и участков, в которых расположены органы, мышцы, сосуды, нервы и т.д.
| ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ: подгруппа поколения Икс, а основном известная своим обычаем одеваться во все черное.
ЧЕРНЫЕ НОРЫ: ареал обитания «черных дыр». Как правило, неотапливаемые складские помещения, расписанные флюоресцирующей краской, заваленные изуродованными манекенами, сувенирами, связанными с Элвисом Пресли, переполненными пепельницами, разбитыми зеркальными скульптурами. Музыкальный фон – звучащий откуда-то из угла «Велвет андеграунд». РАЗМНОЖЕНИЕ ПО СТРЭНДЖЛАВУ: обзаведение детьми для преодоления своего неверия в будущее. СКВАЙРЫ: самая распространенная подгруппа поколения Икс – единственная испытывающая удовольствие от размножения. Сквайры существуют почти исключительно парами. Их легко узнать по отчаянным стараниям воссоздать в своей повседневной жизни видимость изобилия эры Эйзенхауэра – назло непомерно вздутой стоимости жилья и необходимости работать в нескольких местах одновременно. Характерная черта сквайров – непреходящая усталость, вызванная жадной погоней за мебелью и безделушками.
Дейдре встретит это Рождество в Порт-Артуре, Техас, в депрессии от своего неудавшегося, слишком раннего замужества. Дейв – старший из братьев, который должен был стать ученым, а вместо этого отрастил тонкий, как паутинка, хвостик и теперь продает пластинки в магазине альтернативной музыки в Сиэтле (и он, и его подружка Рейн носят только черное), – сейчас в городе Лондоне, страна Великобритания, принимает экстази и шляется по ночным клубам. Когда вернется, еще полгода будет говорить с натужным британским акцентом. Кэтлин, вторая по старшинству, настроена против Рождества по идеологическим соображениям; ей не по вкусу почти все буржуазные сантименты. Она держит преуспевающую феминистскую молочную ферму в свободной от аллергенов зоне на востоке Британской Колумбии и говорит, что, когда наконец начнется «нашествие», оно застанет нас всех в магазинах поздравительных открыток, и вообще так нам и надо. Сьюзен, моя любимая сестра, самая веселая, самая артистичная в семье, несколько лет назад после окончания колледжа вдруг запаниковала, ушла в юриспруденцию и выскочила замуж за кошмарного всезнайку, адвоката-яппи по имени Брайан (союз, способный привести только к беде). За один день она стала нездорово серьезной. Так бывает. Много раз сам наблюдал. Они живут в Чикаго. Рождественским утром Брайан будет снимать на «полароид» крошку Челси (имя выбрал он) в кроватке, в переднюю спинку которой, как мне кажется, вставлен крюгерранд 48. И, должно быть, весь день они проведут за работой, не отвлекаясь даже на еду. Надеюсь, когда-нибудь я избавлю Сьюзен от ее безрадостного удела. Как-то мы с Дейвом решили нанять специалиста по дезомбированию и даже звонили на теологический факультет университета, чтобы узнать, где его можно найти. Кто еще? С Тайлером вы уже знакомы, остается Ивэн в Юджине, штат Орегон. Соседи родителей называют его «единственным нормальным из палмеровских деток». Но есть вещи, о которых соседи не знают: как он пьет запоем, просаживает зарплату на кокаин, с каждым днем становится все облезлее, рассказывает нам с Тайлером и Дейвом, как гуляет от жены, к которой на людях обращается голоском мультипликационного персонажа Элмера Фуда. Ивэн не ест овощей, и мы все убеждены, что когда-нибудь его сердце просто взорвется. Серьезно, разлетится на мелкие ошметки. А ему все равно. Ах, мистер Леонард, отчего мы все оказались в таком дерьме? Мы во все глаза высматриваем «птичку», которую вы держите в руке, – вправду смотрим, – но больше ее не видим. Подскажите, пожалуйста, где ее искать.
* * * До Рождества двое суток, аэропорт Палм-Спрингс битком набит загорелыми до клюквенного цвета туристами и дебильноватымн, бритыми наголо морскими пехотинцами, направляющимися домой за ежегодной порцией традиционных семейных мелодрам: во гневе прерванных застолий и с треском захлопнутых дверей, Клэр в ожидании своего рейса в Нью-Йорк курит, нервно и непрерывно; я жду свой – в Портленд. Дег держится с эрзац-непринужденностью; он не хочет показывать, как одиноко ему будет без нас всю эту неделю. Даже Макартуры уезжают на праздники в Калгари. Неврастения Клэр – защитная реакция. – Я знаю, вы считаете – раз я еду за Тобиасом в Нью-Йорк, значит, я бесхребетная, подстилка. Перестаньте смотреть на меня так. – Вообще-то, Клэр, я всего лишь читаю газету, – говорю я. – Да, но ты хочешь на меня поглазеть. Я чувствую. Какой смысл втолковывать ей, что это просто мания преследования? С тех пор как Тобиас уехал, их с Клэр разговоры по телефону были выдержаны в духе крайней пустопорожности. Она щебетала, на ходу строя всевозможные планы. Тобиас безучастно слушал, как посетитель ресторана, которому долго рассказывают о гвоздях сегодняшнего меню – махи-махи, там, рыба-меч, камбала, – обо всем том, чего, как он заранее знает, он в жизни не закажет. Словом, мы сидим в зале ожидания и ждем своих крылатых автобусов. Мой отправляется в путь первым, и, когда я направляюсь к дверям, ведущим на летное поле, Дег просит меня соблюдать хладнокровие и постараться не спалить родительский дом.
* * * |
