 ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ Сила воли ведет к действию, а позитивные действия формируют позитивное отношение Как определить диапазон голоса - ваш вокал Игровые автоматы с быстрым выводом Как самому избавиться от обидчивости Противоречивые взгляды на качества, присущие мужчинам Вкуснейший "Салат из свеклы с чесноком" Натюрморт и его изобразительные возможности Применение, как принимать мумие? Мумие для волос, лица, при переломах, при кровотечении и т.д. Как научиться брать на себя ответственность Зачем нужны границы в отношениях с детьми? Световозвращающие элементы на детской одежде Как победить свой возраст? Восемь уникальных способов, которые помогут достичь долголетия Классификация ожирения по ИМТ (ВОЗ) Глава 3. Завет мужчины с женщиной
Оси и плоскости тела человека - Тело человека состоит из определенных топографических частей и участков, в которых расположены органы, мышцы, сосуды, нервы и т.д.
| Был ли великий комбинатор великим манипулятором?
Этот вопрос, естественно, возник при работе над указанным эпизодом из «Двенадцати стульев». Чтобы дать на него ответ, необходимо было более подробно посмотреть, какими приемами пользовался О. Бендер. Для этой цели был использован контент-анализ репертуара приемов, применявшихся великим комбинатором. Для анализа из всего текста повести И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев» мы отобрали те эпизоды, в которых великий комбинатор добивался собственной цели, преодолевая сопротивление тех или иных людей — таков был критерий отбора. Всего было отобрано 28 эпизодов. Анализу подвергались в первую очередь приемы, релевантные цели воз- действия. Вспомогательные средства, не вносящие принципиальных моментов в ситуацию, из анализа, как правило исключались.В приложении 6 приводится полный перечень отобранных эпизодов и в каждом из них указаны использованные великим комбинатором средства достижения выигрыша. Ниже показано, сколько раз (в пределах обозначенного текста) О. Бендер использовал каждый из выделенных приемов: Таблица 6
Как видим, чаще всего О. Бендер прибегал к обману и манипуляции — 22 раза из 50. Следующую группу способов составили давление (принуждение), блефование, угроза (запугивание) и де-акто — 21 раз. Остальные приемы использовались совсем редко. Поэтому ответ на поставленный вопрос оказывается отрицательным: гениальность И. Ильфа в дуэте с Е. Петровым проявилась еще и в удивительно точном названии типа описанного ими мошенника — комбинатор. Это не жулик, работающий в одном жанре — обман, надувательство, грабеж, * Мне пришлось изобрести специальный термин для обозначения совсем не экзотического приема, которому не удалось подобрать адекватного из уже имеющихся слов. Состоит он в том, чтобы просто сделать нечто, игнорируя сопротивление партнера. Его можно было бы назвать необратимость действий, но я назвал де акто (de acto — в силу действия, исполнения) по аналогии с де-юре (de jure — в силу закона, юридически) и де-факто (de facto — в силу факта). Сила приема де-акто заключается в самом исполнении действия, в уверенности, что соперник не способен его остановить. В нем проявляются пренебрежение к людям, жесткая сила и нахальство, но к ним данный прием не сводится. принуждение, манипуляция и пр. Это действительно комбинатор, поражающий своей инструментальной оснащенностью и гибкостью. 7.3. Диалог как метод исследования Вернемся снова к проблеме методов исследования. Нам необходимо кратко обсудить те моменты, которые были отмечены в первой главе в качестве наиболее существенных для герменевтического подхода: доступности контекстов, языка описания и квалификации толкователя. Доступность контекстов.Исходя из опыта проделанной работы надо отметить, что доступность можно понимать двояко: а) как характеристику самих контекстов — их сохранность или представленность в стимульном материале и б) как способность инструментов исследования вовлечь эти контексты в тонкую информационную переработку. Оказалось, что доступность в первом значении удалось обеспечить и в (ква-зи)экспериментальном исследовании. Что же касается второго значения, то более адекватным мне показалось неструктуи-рованное толкование текста (будь то видеоряд или художественное произведение). Эта разница в нашем исследовании проявилась в использованном для этого языке. Проблема языка описания.Как уже указывалось, не все элементы языка в первом исследовании оказались удачными — их различительная способность была недостаточной для получения необходимого результата. Чтобы получить более чувствительный к таким межличностным феноменам, как манипуляция и защиты от нее перечень критериев, пришлось «пойти навстречу» тем теоретически выделенным понятиям, в которых формулировались содержательные предположения и проводить анализ прямо на этом же языке. Таким образом, проблема теперь выглядит так: на континууме между обобщенными характеристиками общения и понятиями, специализированными под описание механизмов психологического воздействия, необходимо найти место, в котором оптимальным образом сочетаются признаки обоих полюсов. С одной стороны, если мы выбираем язык, в котором понятия отражают широкую предметную область, это позво- ляет: во-первых, экономить на обучении экспертов — таковыми могут выступать почти все специалисты-психологи и, во-вторых, пользоваться полученными результатами для вынесения сравнительно универсальных суждений обо всей предметной области. Но за указанные возможности приходится расплачиваться падением разрешающей способности языка, из-за чего результаты экспертной оценки нередко сами еще нуждаются в истолковании. С другой стороны, если для работы выбирается «узкий» язык, специализированный под ограниченную (или вновь осваиваемую) предметную область, это позволяет, во-первых, получать довольно тонкие различения, дающие хорошее понимание индивидуальных или частных особенностей изучаемого поведения, уже не требующие дополнительной интерпретации, и во-вторых, почти сразу приступать к составлению рекомендаций или программ по практическому использованию полученных результатов. Правда, платить приходится затратами на обучение экспертов новому языку, а также предметной ограниченностью выводов. В эмпирическом исследовании с использованием экспертов для анализа видеофрагментов была реализована первая стратегия. В приведенных образцах непосредственного анализа видеосюжета и художественного текста были продемонстрированы возможности второй стратегии. В полном виде исследовательская программа в рамках «узкой» стратегии могла бы быть следующей: 1) предварительно обучить экспертов средствам выявления и анализа феноменов манипулятивного воздействия, психологических защит от него, 2) получить от каждого из них экспертные заключения, 3) обобщить полученные данные. Квалификация толкователя.При реализации последнего пункта следует ожидать затруднений, связанных с необходимостью объединения несовпадающих суждений: само несовпадение мнений можно устранить лишь вместе со способностью экспертов к вынесению суждений (скажем, в случае их инвалидности или смерти). Выход видится в переходе на тот методологический уровень, который А. Бохнер [Bochner 1985] называет «критическое суждение и социальные изменения». Для обозначения этого уровня можно воспользоваться термином Г. А. Ковалева «развивающее» исследование, под которым автор понимает практически то же, что и А. Бохнер под «критическим суждением». Исходя из особенностей данного уровня (см. таб. 1 в главе 1), третий пункт исследовательской программы должен преобразоваться в дискуссию экспертов для достижения консенсуса относительно суждений об изучаемых феноменах. При этом неизбежно произойдет уравнивание экспертов в правах с «испытуемыми», поскольку анализу (и проблема-тизации) необходимо будет подвергать неявные предпосылки, исходя из которых эксперты выносили свои суждения. Такое взаимодействие превращается в совместное развитие участников (включая и организатора-ведущего), что скорее напоминает обучение и тренинг, чем исследование в привычном понимании этого слова. Основные положения такого тренингового курса уже были апробированы в рамках занятий, из которых заимствовались видеофрагменты, составившие феноменологический ряд описанного исследования. Отличительными чертами разработанного курса являются, во-первых, опора на анализ и осознание характеристик процесса воздействия, и во-вторых, помещение в центр анализа производимый эффект воздействия. (В существующих тренинговых курсах, ориентированных на обучение навыкам общения, внимание по преимуществу уделяется коммуникативному и перцептивному аспектам взаимодействия, а интерактивные эффекты оказываются в тени.) Акцент на эффекте производимых действий позволяет естественным образом, как органическое требование технологии вводить характеристики партнера взаимодействия: его состояние, интересы и т. п. Внимание к партнеру не проповедуется, а логически выводится из задач и собственных интересов участников занятий. |
