МегаПредмет

ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ

Сила воли ведет к действию, а позитивные действия формируют позитивное отношение


Как определить диапазон голоса - ваш вокал


Игровые автоматы с быстрым выводом


Как цель узнает о ваших желаниях прежде, чем вы начнете действовать. Как компании прогнозируют привычки и манипулируют ими


Целительная привычка


Как самому избавиться от обидчивости


Противоречивые взгляды на качества, присущие мужчинам


Тренинг уверенности в себе


Вкуснейший "Салат из свеклы с чесноком"


Натюрморт и его изобразительные возможности


Применение, как принимать мумие? Мумие для волос, лица, при переломах, при кровотечении и т.д.


Как научиться брать на себя ответственность


Зачем нужны границы в отношениях с детьми?


Световозвращающие элементы на детской одежде


Как победить свой возраст? Восемь уникальных способов, которые помогут достичь долголетия


Как слышать голос Бога


Классификация ожирения по ИМТ (ВОЗ)


Глава 3. Завет мужчины с женщиной


Оси и плоскости тела человека


Оси и плоскости тела человека - Тело человека состоит из определенных топографических частей и участков, в которых расположены органы, мышцы, сосуды, нервы и т.д.


Отёска стен и прирубка косяков Отёска стен и прирубка косяков - Когда на доме не достаёт окон и дверей, красивое высокое крыльцо ещё только в воображении, приходится подниматься с улицы в дом по трапу.


Дифференциальные уравнения второго порядка (модель рынка с прогнозируемыми ценами) Дифференциальные уравнения второго порядка (модель рынка с прогнозируемыми ценами) - В простых моделях рынка спрос и предложение обычно полагают зависящими только от текущей цены на товар.

РАССУДОК, РАЗУМ, РАЦИОНАЛЬНОСТЬ. 11 страница





ляемым не самой реальностью, а людьми. Факты объектив-

ны, а правила конвенциональны, они обусловлены культу-

рой и языком. Если правила изменяются (при том, что сами

факты остаются прежними), возникает уже другая модель,

и жизнь людей, руководствующихся ею, протекает совсем

иначе. Большинство правил задано системой языка, высту-

пающей как бессознательная основа процессов вербально-

го кодирования.

 

Обычно люди совсем не задумываются над тем, как они

используют язык для моделирования реальности. Хотя этот

процесс происходит в сознании (и составляет главную функ-

цию последнего, равно как языковая картина (модель) мира-

основное содержание сознания), однако сам он практически

не осознается. Любой язык предоставляет неограниченные

возможности для обозначения образов, мыслей и чувств,

но человек не знает, почему выбирает какие-то определен-

ные слова и выражения. И далеко не всегда делает выбор

правильно и точно. Обычная речевая практика выглядит как

речевая стихия.

Сдерживающей основой этой стихии служит система

лингвистических универсалий, имеющаяся в любом языке

и, по современным представлениями, единообразная -

"несмотря на существование бесконечного множества раз-

личий, все языки построены по одной и той же модели"(17,

с. 185). Одной из таких универсалий является, например,

принцип согласования, определяющий правила сочетания

слов в предложении (существительных с прилагательными

или глаголами, глаголов с наречиями и т.п.). Сами средства

согласования могут быть различными (падежи, суффиксы,

предлоги), их правила весьма стабильны - скажем, легко вы-

делить грамматический критерий, определяющий, что глагол

"болел" сочетается с существительным, стоящим только в оп-

ределенных падежах ("болел мальчик", "болел корью"). А вот

синтаксический критерий, задающий возможность образова-

ния винительного падежа, зависящего от непереходного гла-

гола ("болел неделю"), является трудно осознаваемым, пос-

кольку зависит от системы именных классов данного языка.

Но никто из носителей языка не скажет "болел собаку".

Язык ~ не только набор формальных средств для отраже-

ния действительности, он является также основой мышления.

Его можно считать одной из граней мышления на высшем,

наиболее обобщенном уровне символического выражения.

Язык и шаблоны нашей мысли неразрывно связаны, тесно

переплетены между собой, фактически они представляют

единое целое, некоторый универсум возможных семиотичес-

ких воплощений модели мира. Этот универсум, детермини-

рованный не только лингвистически, но и исторически и куль-

турно, французские историки-анналисты (см. 8) назвали мен-

тальностью. Набор психологических механизмов, лежащих в

основе ее формирования и функционирования, т.е. формы и

способы языковой репрезентации опыта в сознании и их ис-

пользование в процессе общения и межличностного взаимо-

действия, я буду именовать ментальными структурами созна-

ния. Они отражают конкретную взаимосвязь между психикой

человека и его лингвистическими возможностями.

Именно последние были предметом анализа основопо-

ложников НЛП, наблюдавших за работой очень опытных пси-

хотерапевтов, обладавших, кроме отточенного профессио-

нального мастерства, еще и харизмой-своего рода ореолом

исключительности, знаком абсолютного совершенства. Тера-

певтическая практика Милтона Эриксона, Фрица Перлза,

Вирджинии Сейтер демонстрирует высокий уровень развития

этих возможностей, своего рода эталон пансемиотического

поведения. Этот термин я буду использовать для обозначения

особого типа активности субъекта речевой деятельности.

Пансемиотический субъект, помимо высокого уровня линг-

вистической компетентности, обладает целым рядом отто-

ченных речевых навыков и умением верно соотносить их с

экстралингвистическими (неречевыми) параметрами дискур-

са. В результате возрастает эффективность психотерапевти-

ческого воздействия и возникает упомянутая уже харизма:

 

Перлз обладает чрезвычайно сильным личным обаяни-

ем, независимостью духа, готовностью рисковать и идти в

любом направлении, которое подсказывает ему интуиция,

а также высокоразвитой способностью вызывать чувство

интимной близости у любого, кто внутренне готов к работе

с ним... Интуиция Перлза настолько тонка, а его методы

настолько действенны, что иногда ему достаточно несколь-

ких минут, чтобы отыскать у пациента "горячую точку".

Пусть вы немы, лишены гибкости, ваши чувства омертвели,

вы нуждаетесь в помощи и одновременно боитесь, что она

придет и изменит привычное. Перлз прикасается к "горячей

точке" и совершает чудо. Если вы готовы сотрудничать с

ним, возникает такое впечатление, будто он просто протя-

гивает вам руку, сжимает пальцами замок-молнию и стре-

мительным движением вниз распахивает ваше нутро, так

что измученная ваша душа падает на пол между ним и вами

(3, T.I, С.12).

 

В основе пансемиотического поведения лежит эффек-

тивная система языковых действий, подчиненная опреде-

ленной внутренней логике и актуализируемая в ситуациях,

вплетенных в соответствующий контекст лингвистической

и нелингвистической практики. Вслед за Л.Витгенштейном

ее можно назвать психотерапевтической диспозициональ-

ностью. Иными словами, НЛП, будучи, как и другие тера-

певтические школы, особыми видом языковой игры, опира-

ется на специфическую диспозициональную модель психи-

ки, законы функционирования которой определяют правила

эффективной терапии.

Витгенштейновская концепция обусловленных языковы-

ми играми жизненных форм пригодна для описания самых

различных видов человеческой деятельности, в том числе

и менее широких, чем этнические или лингвокультурные

паттерны. Так, психотерапия в целом может трактоваться

как специфическая форма жизни, а ее отдельные направ-

ления и школы соответствуют различным типам языковых

игр. Основоположник лингвистической философии ряд сво-

их работ посвятил изучению психоаналитической доктрины,

показав, что в качестве "неомифологии" учение Фрейда об-

ладает значительными суггестивными возможностями, а

как языковая игра - стремится к универсальному объясне-

нию природы психических явлений. Витгенштейн и его пос-

ледователи обнажили присущие логике языка источники за-

блуждений и предложили особую процедуру проверки (ве-

рификации) философских систем, названную лингвисти-

ческой терапией (также "терапия слова").

Представитель последней, ученик Витгенштейна Морис Ла-

зеровиц полагает, что любой теоретик (будь то философ, физик

или психолог) строит свою деятельность на основе сложивше-

гося у него образа "всемогущего мыслителя". При этом он не-

явно изменяет общепринятые языковые конструкции, впадая в

иллюзию, будто это способствует объяснению фактов и про-

цессов окружающей действительности. Создавая такие "фанта-

зии" и делясь ними с окружающими, теоретик искренне убежден

в том, что занимается научным познанием реальности. Любой

философский или психологический взгляд на вещи есть

чистая языковая игра, результат ничем не ограничиваемого

словотворчества. Лазеровиц пишет: "Философская теория

есть, в сущности, бессознательно сконструированный се-

мантический обман. Лингвистическая терапия, благодаря

процессу, который может быть описан как семантическая

размаскировка, поясняет то, что философ делает со слова-

ми, когда он выдвигает свою теорию и аргументирует в ее

пользу" (цит. по 7, с.20).

Показав пути проникновения в структуру семантической

иллюзии, Витгенштейн объяснил, почему так трудно изба-

виться от любой языковой игры-для этого нужно "выйти" из

привычной формы жизни. Задача психотерапевта, однако, со-

стоит в прямо противоположном. Практикуемые им языковые

игры направлены на исправление и улучшение жизненного

процесса в той форме, которая привычна его клиенту. НЛП,

лучше других терапевтических школ соответствующее духу

языковой игры, обладает набором соответствующих правил.

Изложенные в определенном порядке, эти правила и образу-

ют то, что Гриндер и Бендлер называют мета-моделью пси-

хотерапевтических трансформаций или просто мета-моде-

лью. Отдельные части этой модели известны как техники и

приемы НЛП (некоторые из них были описаны выше). Ряд

техник - рефрейминг, диссоциацию, технику "взмаха" - сто-

ит рассмотреть более подробно, с выделением лежащих в их

основе семиотических механизмов.

Такой анализ требует учета более общих принципов, ре-

гулирующих порядок дискурса в целом. Эти принципы обус-

ловлены уже упомянутыми выше представлениями о дис-

позициональности психики и пансемиотическом субъекте.

Их вычленение (экспликация) требует хотя бы краткого из-

ложения данных представлений, систематически изложен-

ных в трудах Л. Витгенштейна, Ю.М. Лотмана и В.П. Рудне-

ва. Аналитическая философия, в частности, идеи А. Айера,

Д. Остина, Д. Сердя все чаще оказываются удобной тео-

ретической базой для осмысления истоков лингвистически

ориентированной психотерапии и ее дальнейшего разви-

тия. Теоретики НЛП непосредственно использовали работы

Г. Бейтсона, Н. Хомского и А. Коржибски. Для отечествен-

ных психологов, в большинстве своем ориентированных на

более высокий уровень методологической рефлексии, естес-

твенным будет интерес к трудам А.Р. Лурии, А.А. Леонтьева,

Ю.М. Лотмана, В.Ф. Петренко, А.М. Пятигорского, P.O. Якоб-

сона. Менее академически настроенные психотерапевты

(особенно нового поколения) для начала могут обратиться к

популярным работам французских структуралистов.

Диспозициональная модель психики основана на пред-

ставлении о взаимных соответствиях психики и языка, при-

чем язык-деятельность оказывается эвристической анало-

гией для понимания психики как деятельности особого ро-

да, обладающей своей внутренней логикой. Трудно отри-

цать зависимость психической деятельности человека от

его лингвистических возможностей. При этом важно разли-

чать, как люди говорят о психическом и как они понимают

такие высказывания. Все психологические понятия, по Вит-

генштейну, относятся к элементам так называемого "инди-

видуального" языка, описывающего внутренние состояния

субъекта, языка сугубо личного, понятного только ему са-

мому и никому более. Их употребление в качестве позна-

вательных (эпистемологических) категорий некорректно,

ибо передача соответствующего содержания возможна

только через опыт переживания. Кроме того, есть принци-

пиальная разница в употреблении "психологических" глаго-

лов в первом и в третьем лице - выражения "я думаю" или

"я чувствую" вовсе не эквивалентны грамматическим фор-

мам "он думает" и "он чувствует". Человек не имеет приви-

легированного доступа к содержанию психики другого, он

не может "влезть внутрь" чужого сознания.

Это очень важно сознавать психотерапевту, чья деятель-

ность основывается на умении более или менее точно пред-

ставлять себе, что думает и чувствует другой человек -

клиент. Свои суждения терапевт формирует преимущест-

венно на основе анализа высказываний, содержание кото-

рых редко представляет собой простое описание чувств или

психических состояний их субъекта. Обычно клиент склонен

высказывать мнения, суждения и умозаключения, и значи-

тельная часть из них относится к тому, что думают и чувст-

вуют третьи лица (друзья, родственники, окружающие лю-

ди). Иначе говоря, между психическим явлением и описы-

вающим его словом лежит длинный путь, состоящий из

множества означиваний, так что конечная вербальная фор-

мулировка соответствует не столько содержанию опыта,

сколько связанной с ним системе значений и смыслов, от-

ражающих индивидуальность говорящего.

Задача лингвистически ориентированной психотерапии

заключается не только в том, чтобы научить клиента взаи-

модействовать с окружающей действительностью на осно-

ве правильных и точных вербальных репрезентаций опыта,

но и в том, чтобы изменить неадекватные представления о

реальности, применяя эффективные стратегии и тактики

речевого взаимодействия. Психотерапевт в качестве пан-

семиотического субъекта влияет на субъективную реаль-

ность клиента (модель мира в его сознании), изменяя опи-

сания этой реальности и связанные с ней значения и смыс-

лы. Такой психотерапевтический семиозис (процесс по-

рождения и изменения значений в семиотической системе)

может осуществляться как интуитивно (трансовые техники

М.Эриксона, см. о них подробнее в гл. 8 настоящей книги),

так и сознательно, на основе отрефлексированных принци-

пов и правил.

В своей работе лингвистический терапевт опирается на

ряд нетрадиционных представлений о взаимоотношениях

объективной реальности (предметов и явлений) и ее опи-

саний (высказываний и текстов). Как всякий субъективный

идеалист (а это наиболее подходящее мировоззрение для

психотерапевта), он хорошо знает, что слова и вещи суть

одни и те же объекты, рассматриваемые с противополож-

ных точек зрения. Только для клиента они выглядят взаи-

моисключающими, а у терапевта - как взаимодополняю-

щие и взаимозаменяемые (что, собственно, и делает пос-

леднего пансемиотическим субъектом).

Действительно, современная семиотика склонна рассмат-

ривать ментальное и материальное (психическое и физичес-

кое, текст и реальность) как функциональные феномены, раз-

личающиеся не столько онтологически, сколько прагматически.

Иными словами, их различная природа обусловлена в основ-

ном точкой зрения, умственной позицией субъекта. Как заме-

чает В.П.Руднев, мы не можем разделить мир на две половины,

собрав в одной символы, тексты, храмы, слова, образы, зна-

чения, идеи и т.п. и сказав, что это ментальное (психическое),

а собрав в другой половине камни, стулья, протоны, экзем-

пляры книг, назвать это физической реальностью. Текст в

качестве протокола, описывающего реальность, соотносит-

ся с ней особым образом. В системе языка это отношение

выражается категорией наклонения.

В русском языке есть три наклонения - изъявительное

или индикатив ("Северный ветер свищет"), сослагательное

или конъюнктив ("Свистел бы северный ветер") и повели-

тельное или императив ("Не свисти ты, северный ветер!").

В индикативе субъект высказывания говорит о том, что име-

ло место в реальности, что в ней происходило, происходит

или будет происходить. Это рефлексивная модальность,

модальность факта, она определенным образом скоорди-

нирована с действительностью, связана с ней отношениями

взаимной зависимости.

Сослагательное наклонение описывает вероятностную

ситуацию, возможность того, что какое-либо явление или

процесс могли происходить, тот или иной факт мог иметь

место в реальности. Это ментальная модальность, сфера

свободной мысли, независимая от реальности. Повели-

тельное наклонение - это высказывание субъектом своей

воли или желания, чтобы данное событие имело место.

Здесь перед нами волюнтативная модальность, предпола-

гающая обратную связь между речью и реальностью, одно-

стороннюю зависимость. Пансемиотический субъект об-

ладает высокой степенью свободы в оперировании этими

тремя наклонениями, в качестве психотерапевта он легко и

непринужденно переходит от ментальной и рефлексивной

модальности (мыслей о реальности и наблюдения над ней)

к творению реальности, волюнтативу, выступающему в ка-

честве основного средства терапевтического влияния. Лин-

гвистический терапевт в своей речевой практике успешно

использует гибкую систему психологических модальнос-

тей. Последняя, по В.П.Рудневу, есть определенный тип со-

стояния сознания в его отношении к реальности:

 

Предельный случай - императив Творения, когда такая связь ябсо-

лютная ("И сказал Бог: Да будет свет! И стал свет").

 

Назовем психологическим конъюнктивом такое состоя-

ние сознания, при котором сознание и реальность связаны

отношением взаимной независимости, то есть состояние

сна, грез, мечтаний раздумий и так далее...

Назовем психологическим императивом такое состояние

сознания, при котором сознание вероятностно детермини-

рует реальность. Это состояние, направленное к другому

субъекту, воспринимаемому как актуальное второе лицо, -

любовь, вожделение, ненависть...

Назовем психологическим индикативом такое состояние,

при котором сознание наблюдает за реальностью, фиксиру-

ет, описывает и интерпретирует факты реальности. При этом

возможен случай, когда состояние психологического конъюн-

ктива принимается за состояние психологического индикати-

ва, то есть сон за явь, иллюзия за реальность (13, с. 29).

 

Рассмотрим, как выглядит пансемиотическая активность

психотерапевта на примере предложенной в НЛП техники

шестишагового рефрейминга. Рефреймингом обычно назы-

вают изменение смысла события или ситуации путем транс-

формации контекста (рамки), в которую они помещены. Это

способ выдавать действительное за желаемое, широко ис-

пользуемый в медицине, политике, рекламе, воспитании де-

тей и других областях человеческой деятельности. Он извес-

тен с древнейших времен, классический пример рефреймин-

га содержит одна из историй о Ходже Насреддине:

 

Однажды придворные султана в присутствии Насреддина

стали спорить о том, когда извинение бывает хуже поступка.

- Такого не может быть! - воскликнул властитель.

- Сейчас я это продемонстрирую, - сказал Ходжа. С

этими словами он встал, подошел к султану, воровато ог-

лянулся по сторонам, а затем обнял его и поцеловал.

 

- Что ты себе позволяешь, негодный! - вскипел пове-

литель. Насреддин сложил руки, поклонился и почтительно

произнес:

- Простите, мне показалось, что это Ваша супруга.

 

Шестишаговый рефрейминг направлен на изменение уко-

ренившихся плохих привычек или неадекватных представле-

ний и способов действия. Его используют также при невро-

тических страхах, навязчивых ритуалах, психосоматических

симптомах - в любых случаях, когда у клиента выработался

устойчивый стереотип нежелательного поведения.

Приведу пример. Клиент, Анатолий Г., пришел, по его со-

бственному выражению, посоветоваться. Беседа касалась

его отношений с девушками и возникающих при этом про-

блем.

К: Сейчас, по сравнению со студенческими годами, все

изменилось. Раньше с девушками все было легко и просто.

Но мне уже 25 лет, и такие ни к чему не обязывающие

отношения уже не греют душу. Я чувствую пустоту. Конечно,

пришла пора жениться, но я не могу этого сделать. Я хоро-

шо понимаю, какая это ответственность, а на мою стипен-

дию (Анатолий учится в аспирантуре) семью не прокор-

мишь. Получается тупик.

Т: Вы не пытались найти дополнительный заработок?

К: Я думал об этом, и даже пытался. У меня есть друзья,

занимающиеся бизнесом, так что я пробовал работать

вместе с ними. Но это требует времени, а если заниматься

от случая к случаю, то толку нет.

Т: А другие способы?

К: Я много чего перепробовал и понял одно: любая ра-

бота требует серьезного отношения и отнимает много вре-

мени. Это трудно совместить с учебой в аспирантуре. Стоит

заниматься только работой по своей основной профессии,

чтобы это не мешало писать диссертацию.

Т: И что же Вы решили?

К: Я думаю, что жениться я смогу только тогда, когда

стану по-настоящему взрослым и начну хорошо зарабаты-

вать. А для этого нужно, как говорится, достичь вершин в

своей профессии.

Т: Значит, девушкам придется подождать?

К: Да. Сначала нужно повзрослеть, закончить аспиран-

туру, научиться зарабатывать деньги, а уж потом... А девуш-

ки - потом! (Нерешительная улыбка, грустный голос).

Очевидно, что Анатолий неверно представляет себе, что

такое взрослость. Сначала повзрослею, а уж потом начну

зарабатывать, думает он. В действительности же все на-

оборот - научится зарабатывать - следовательно, по-

взрослеет. Представление о том, что взрослость- не при-

чина, а следствие умения зарабатывать на жизнь, и стало

предметом терапевтического воздействия.

Первый шаг рефрейминга состоит в том, чтобы опреде-

лить, какое именно мнение, способ поведения или установ-

ка нуждаются в изменении. В рассказе Анатолия большин-

ство глаголов, описывающих взрослость, стоят в сослага-

тельном наклонении (смогу, стану, нужно достичь, стоит на-

учиться), налицо ярко выраженный психологический конъ-

юнктив. Именно эта психологическая модальность нужда-

ется в изменении.

Второй этап заключается в том, чтобы выделить часть

личности клиента, ответственную за это состояние психо-

логической незрелости, инфантильности. С ней нужно всту-

пить в общение и (это следующий этап) и уяснить, какую

цель преследует она таким поведением, к чему стремится.

Т: Вы с грустью произнесли это. Голосом обиженного

ребенка.

К: Да, радоваться тут нечему.

Т: Похоже на то, что Ваша детская, инфантильная часть

хочет радоваться и совсем не хочет работать, не хочет

взрослеть.

К: Наверное. Но ей все же придется.

Т: Ответьте, пожалуйста, от ее имени - чего она хочет,

к чему стремится?

К: Я хочу жить и радоваться жизни. И заниматься тем,

что мне нравится.

Следующий этап предполагает отделение намерений ин-

фантильной части личности клиента от его целостного пове-

дения. Терапевт использует для этого глаголы в императиве

и в индикативе, изменяя психологическую модальность, ори-

ентируя клиента на иной тип отношений к реальности:

Т: Но Вы уже взрослый, и умение зарабатывать деньги

есть необходимая часть жизни взрослого мужчины. Рабо-

тайте!

К: Вы считаете, мне нужно работать, а не ждать?

Т: Ищите работу, займитесь ею всерьез, найдите время.

К: А наука?

 

Т: Она никуда не уйдет. И еще, я уверена - когда начнете

зарабатывать, Вам это понравится не меньше, чем все то,

чем Вы раньше занимались.

К: Вы думаете, это получится?

Т: Я твердо знаю одно: надо начинать, и чем раньше -

тем лучше.

Четвертый и пятый этапы рефрейминга заключаются в

выработке новой установки или стратегии поведения и пол-

учении согласия на изменение. Анатолий, по его словам,

привык сам принимать важные решения, но предваритель-

но склонен обсуждать их со всех сторон.

К: Я ведь и сам это прекрасно понимаю. Но...

Т: Что Вас смущает?

К: Как-то Вы все перевернули. Я думал - сначала стану

взрослым, потом начну работать.

Т: А я говорю - Вы уже стали взрослым. Но ощутите это

лишь тогда, когда почувствуете себя материально незави-

симым. Это просто другой выбор - начать, а не ждать.

К: Интересно получается. Я работаю, я уже взрослый...

Т: Работаю не потому, что взрослый, а взрослый, потому

что работаю.

Здесь большинство глаголов в индикативе - высказы-

вания клиента связаны с реальностью, описывает ее. Но

это уже несколько иная реальность - реальность взросло-

го, а не ребенка. Остается последний этап - так называе-

мая экологическая проверка, когда новые мнения или спо-

собы поведения соотносятся с целостным массивом при-

вычных и устоявшихся действий, как физических, так и мен-

тальных.

К: Мне нужно с этим как-то разобраться.

Т: Ну что ж. А я думала, что Вы выйдете отсюда другим,

взрослым человеком.

Терапевт решает не ждать примирения между инфан-

тильной и взрослой частями, а усилить последнюю. Он про-

должает "нажимать", используя чередование императива и

конъюнктива, ибо хорошо помнит совет Ж.Лакана, данный

им в работе "Варианты образцового лечения":

Так на самом деле и поступает любой дискурс, имеющий

целью добиться от вас со-гласия (само слово "до-биться"

задает стратегию его достижения. И любой, кто принимал

хоть малейшее участие в каком-либо начинании или просто

в поддержке какой-либо человеческой инициативы, пре-

красно знает, что даже когда соглашение по сути дела до-

стигнуто, битва о словах продолжается, что очередной раз

свидетельствует о могущественном влиянии посредника, в

роли которого здесь выступает речь (10, с. 41).

Т: Это ведь тоже детство - оттягивать момент наступ-

ления взрослости. Так можно тянуть до бесконечности.

Станьте взрослым сразу!

К: Я попробую.

Т: Это то самое. Вы увиливаете. Не бойтесь измениться

прямо здесь.

К: Ну хорошо, я стану... Я стал. Я уже взрослый.

Т: И что дальше?

К: Вот сейчас встану и иду искать работу. Я даже знаю,

куда.

Т: И куда же?

К: Вот когда начну работать, приду и Вам скажу. Взрос-

лый человек рассказывает не только о планах, но и о ре-

зультатах. Я зайду к Вам на следующей неделе.

 

Этот, в общем-то, довольно простой рефрейминг из-

бавил Анатолия от необходимости лавировать между са-

мообманом, двусмысленностью и заблуждением. С по-

мощью психотерапевта давно необходимый переход от

мысли к действию был лингвистически оформлен как из-

менение психологической модальности высказываний о

себе самом.

Для пансемиотического субъекта система языка не вы-

глядит "черным ящиком", внутренняя логика которого не-

доступна пониманию. В своей терапевтической работе он

исходит того, лингвистические конвенции в высокой степе-

ни автономны - вплоть до способности "глубинной грам-

матики" (системы скоординированных способов употреб-

лений слов и выражений естественного языка) определять,

что в контексте конкретного высказывания следует считать

реальностью (а что - ее описанием) - и свободно пере-

ключается в ходе сеанса с одной точки зрения на другую.

Для того, чтобы осуществить необходимые воздействия,

лингвистический терапевт при необходимости изменяет

также модальную рамку высказываний клиента, используя

представления о шести основных типах нарративных мо-

дальностей (см. 13):

 

МодальностьПозитивнаяНегативнаяНейтральная

алетическаянеобходимоневозможновозможно

деонтическаядолжнозапрещеноразрешено

аксиологическаяхорошоплохобезразлично

темпоральнаяпрошлоебудущеенастоящее

пространственнаяздесьнигдетам

эпистемическаязнаниеполаганиеневедение

Эти свойства реальности также полностью субъективны,

они приписываются ее отдельным аспектам в процессе ре-

чевой деятельности и фактически являются параметрами

дискурса. Хорошим примером семиотического воздействия

на модальную рамку терапевтического взаимодействия яв-

ляется прием диссоциации - отделения клиента от нега-

тивных или травмирующих переживаний. Обычно диссоци-

ацию рекомендуют выполнять с опорой на визуальные об-

разы - например, увидеть себя зрителем, который смотрит

из зала фильм на сюжет прорабатываемой травмы. Затем

клиент мысленно пересаживается подальше, уменьшает

изображение, делает его из цветного черно-белым, нечет-





©2015 www.megapredmet.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.