ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ

Оси и плоскости тела человека - Тело человека состоит из определенных топографических частей и участков, в которых расположены органы, мышцы, сосуды, нервы и т.д.

Отёска стен и прирубка косяков - Когда на доме не достаёт окон и дверей, красивое высокое крыльцо ещё только в воображении, приходится подниматься с улицы в дом по трапу.

Дифференциальные уравнения второго порядка (модель рынка с прогнозируемыми ценами) - В простых моделях рынка спрос и предложение обычно полагают зависящими только от текущей цены на товар.

Часть IV (заключительная).

Автор – DyrKa

Название – Помолись за меня, Билл

Бета – Нет

Рейтинг – NC-17

Пэйринг – Tom/Bill, OFC, OMC

Жанр – AU, Incest, Romance, Angst, OOC, Pov’s*

* - Пов будет во второй части фика

Размер – Макси

Саммари – «Он боялся его, по-настоящему боялся. Они были родными, но совершенно разными, словно из разных семей. Том был грубым, злым, дерзким и совершенно не послушным, в отличие от Билла, который был его полной противоположностью»

Предупреждения – Отношения между родными братьями, временами сплошное извращение, мат (редко)

Краткое содержание – Билл (13) и его старший брат Том (16)* находятся в очень сложных взаимоотношениях. Билл очень «правильный», верующий мальчик, а Том его полная противоположность. Но однажды всё изменится. Кардинально. Как будут с этим жить братья?

* - позже Биллу 16, а Тому 19 лет.

От автора – История о любви между родными братьями, о том, к чему это приводит и может ли вообще привести. Ничего сверхъестественного, но мне нравится.

Посвящение – Знак Бесконечность. Маша, тут всё, каждая буква – для тебя.

Дата создания фика – 30.01.2010г.

Окончание фика – 30.05.2011г.

Статус – Закончен

Пролог

Билл шёл по прогретому за день асфальту, листья мягко хрустели под его ногами. Автобус он уже давно пропустил, потому что задержался в школе на дополнительных по немецкому. Он шёл не спеша, разглядывая всё вокруг, словно впитывая в себя. Ему не хотелось торопиться домой, потому что там уже был его старший брат. От одного сочетания этих слов его бросало в дрожь, а ладони начинали потеть. Он боялся его, по-настоящему боялся. Они были родными, но совершенно разными, словно из разных семей. Том был грубым, злым, дерзким и совершенно не послушным, в отличие от Билла, который был его полной противоположностью. Мать поначалу пытались как-то сблизить сыновей, но очень скоро поняла, что от этого становилось только хуже. Том начинал злиться, и обижал младшего ещё сильней. Сейчас Билл уже привык ко всему, он старался не обращать внимания на выходки брата, но это давалось ему с большим трудом, потому что характер у него был очень мягкий, и его глаза практически сразу начинали слезиться, как только брат начинал кричать на него, или, того хуже, высмеивать. Билл никогда не забудет, как Том подслушал, как он молится на ночь, а потом рассказал об этом чуть ли не каждому в школе, прибавив много лишнего. Все смеялись над мальчиком с чёрными, мягкими волосами, смеялись и тыкали пальцами в его кремовую рубашку, а тот лишь закусывал губу, стараясь сдержать слёзы горечи. После этого случая страх по отношению к брату очень возрос, Билл ничего не мог поделать с собой. Он не мог сказать, что ненавидит брата, ведь это было бы грехом, но то, что он чувствовал к нему, было явно не любовью.

Билл открыл дверь, и осторожно выдохнул, словно боялся быть слишком громким. В доме было тихо, но мальчик знал, что брат дома, потому что входная дверь была не заперта, да и стоявшие практически у двери кроссовки говорили о многом. Сняв тонкую куртку, Билл осторожно пошёл в сторону своей комнаты, надеясь только на одно – успеть закрыть дверь на замок прежде, чем брат схватит его за локоть.

- Попался!

Всё случилось точно так, как он и предполагал. По телу прошла волна дрожи, но Билл понимал, что если он не будет показывать своей слабости, то брату это скоро наскучит, и он сможет уже добраться до своей комнаты. Сейчас до неё был казавшийся просто бесконечным коридор.

- Чего молчишь? Знаешь же, что бесит, когда ты так себя ведёшь! – рука сжимает слишком сильно, и вскрик сам срывается с губ младшего.

Том довольно улыбается, этого он и ожидал. Брат опускает голову ниже, закусив свои вечно обветренные губы. Тому безумно хочется влепить ему звонкую пощёчину за то, что он ведёт себя, словно девчонка, не хватает только кружевного платья нежного голубого цвета.

- А что мне сказать тебе?

- Ну, к примеру, как прошёл твой день в школе?

Том спрашивает это настолько спокойно, что Билл ведётся на эту дешёвую уловку, и поднимает голову, заглядывая в карие глаза брата. Но тот словно этого и ждал.

- Ты такой доверчивый, что так и хочется тебя подъ*бывать.

Билл морщится. Он ненавидит, когда Том выражается, он просто не выносит этого. Особенно он не любит, когда брат называет его какими-нибудь обидными, колкими словами. Впрочем, это бывает не так уж и часто, что, несомненно, очень радует Билла.

- Я могу пойти к себе? Я ещё даже не мыл руки.

- О, мистер Чистюля хочет помыть свои маленькие ручки? – от тона брата глаза сами начинают слезиться, а на языке так и вертится глупый, уже заученный вопрос, на который, кажется, никогда не будет ответа - «За что?».

Том словно всегда только этого и ждёт – слёз. Как только большие, янтарные глаза его младшего брата становятся влажными и краснеют, он либо теряет интерес к происходящему, либо наоборот, начинает буквально «добивать» свою беззащитную «жертву». Но сегодня Том выбрал последнее, точней выбрал в данный момент. Просто он вспомнил, что, вообще-то, играл до этого в довольно интересную игру на компьютере, да и в пять часов у него намечалось что-то вроде свидания, а, точней, он просто надеялся хорошо провести время с симпатичной девчонкой и выпить пару бутылок пива с друзьями в гараже одного из них. Сразу стало не до младшего.

- Ладно, иди уже к себе, достал своим нытьём, придурок, – Том толкнул брата в спину – Ужин в холодильнике, разберёшься сам, не маленький.

Единственной мыслью Билла, когда он наконец-то оказался в своей комнате и повернул замок, была лишь одна вещь – «Боже, прости его».

Часть I.

Глава 1.

Билл сидел в гостиной, на мягком диване цвета топлёного молока. В пятницу мама разрешала ему посмотреть телевизор немного подольше, потому что в субботу не нужно было рано вставать в школу. Мальчик смотрел канал про животных, заинтересовано наклонив голову на бок и чуть приоткрыв рот. Ему совсем недавно исполнилось тринадцать, но он по-прежнему не ощущал особой тяги к интересам своих сверстников. Он был даже в чём-то старомодным и скучным, но, в отличие от своего брата, не старался казаться лучше или «круче», чем есть. В его возрасте это не волновало его настолько сильно, как над этим беспокоился Том. Электронные часы показали 23:15, и это означало, что брат скоро должен вернуться домой. Билл знал, что по пятницам тот проводит время как-то по-особенному, потому что, вернувшись с прогулки, он всегда был более агрессивным и злым, а его глаза странно блестели. От него всегда пахло в эти дни чем-то непонятным – женскими духами, сигаретами и алкоголем. Обычно так пахло от их отца, когда он возвращался домой под утро до того момента, как мать выгнала его прочь, громко крича всякие плохие слова. С этого момента брат сильно изменился, впрочем, как и мать. Билл скучал по отцу, потому что иногда они очень мило проводили время вдвоём – играли, смотрели вместе мультики, читали книжки, или просто дурачились. В чём-то отец обращался с ним как с девочкой, и возможно это как-то повлияло на формирующийся характер мальчишки, но Биллу нравилось, что отец был с ним ласков так же, как и мать. А Том, казалось, приходил просто в ярость от того, что с его одиннадцати летним братом сюсюкаются, словно тому лет пять, не больше. Можно даже предположить, что он просто ревновал своего младшего брата к родителям, но когда отец ушёл из семьи, ничего не изменилось, можно даже сказать, что ухудшилось. И как-то объяснить такое странное поведение не мог никто, наверное, даже сам Том.

Дверь громко хлопнула, и в дом буквально ввалился старший. Он был немного пьян, но очень доволен собой, на его губах играла хитрая улыбка. Билл слышал, как брат раздевался, тихо ругаясь сквозь зубы. Сейчас он был несколько неуклюж, но обычно очень силён. Мальчику часто доставалось от брата, когда тот был в таком состоянии. Мать уже не спускалась из своей комнаты, чтобы обругать сына за то, что тот выпивал или курил. Она давно поняла, что её слова не особо-то действуют на него. Особенно в таком состоянии.

- Ооо, наш праведник смотрит передачу про мишек, как это мило! – язык Тома слегка заплетался, но голос был полон сарказма.

Билл неосознанно отодвинулся на самый край дивана, к подлокотнику, сжав сразу же вспотевшими ладонями пульт. Ждать помощи, в крайнем случае, было не от кого, поэтому он решил вести себя как можно тише и сдержанней с братом.

- Ну-ка, дай сюда!

Том сел рядом, развалившись на диване и широко расставив ноги. Он носил вещи на несколько размеров больше, что всегда в тайне немного забавляло Билла, но он никогда даже и не думал сказать брату про то, что его вид вызывает у него улыбку. Он понимал, чем это может закончиться. Поджав губы, Билл отдал пульт брату, даже и не думая спорить с ним. Это было в любом случае бесполезно.

- Опять ты молчишь, - голос стал грубее и раздраженней – Может, скажешь мне хоть слово?

Мальчик молчал, мысленно прокручивая в голове, чего бы такого можно было спросить у брата, и не вызвать негодования и злости.

- Как провёл вечер? – тихо шепнул он, не поворачивая головы в сторону старшего.

Сейчас он боялся смотреть ему в лицо, особенно в глаза.

Том включил музыкальный канал, и закивал головой в такт музыке. Его настроение, кажется, поднялось.

- Просто отлично, братишка, – Билл не любил, когда Том называл его так, потому что он всегда произносил это слово с усмешкой и издёвкой.

Это было очень неприятно и больно. Унизительно, даже как-то.

Билл кивнул в знак согласия, и решил, что ему будет лучше уйти в свою комнату и лечь спать, дабы не раздражать брата. Он робко привстал со своего места, но Том тут же схватил его за руку, и резко потянул назад, заставляя Билла неуклюже плюхнуться назад, прямо к нему на колени.

- Ооо, малыш, ты поаккуратней там своей попкой.

Билл покраснел и дёрнулся, пытаясь соскочить с колен брата, но тот крепко держал его, прижимая к себе ближе. Его ладонь надавила на плоский живот, заставив младшего испуганно вскрикнуть:

- Не надо!

- А что такое, нравится? – горячий шёпот опалил нежную, чувствительную кожу за ухом.

Билл покраснел ещё сильней, его щёки буквально загорели. Ему было стыдно за себя, потому что он сидел практически между ног своего старшего брата, и за Тома, потому что он вёл себя слишком вольно по отношению к нему. Это была очень неприятная ситуация.

- Да хватит ёрзать, успокойся уже, я ничего тебе не сделаю, - Том провёл рукой по животику Билла ещё раз, надавливая чуть сильней – Посиди просто что ли со мной, телик посмотрим.

От брата пахло спиртным в данный момент слишком сильно, потому что он был необычно близко. Даже когда он бил его, то не оказывался настолько вплотную к нему, и это очень волновало Билла. Ему было неловко.

- Можно я пересяду? И мне вообще уже пора ложиться спать.

- Опять ты заводишь свои тупые разговорчики, - Том нахмурился, и грубо провёл по животу рукой, не так, как до этого.

До этого он словно гладил Билла, а сейчас делал больно.

- Что ты так рано вечно в кровать спешишь, ммм? Чем ты там занимаешься, малыш Билли?

Том громко засмеялся, заставляя Билла зажмуриться. Он понял намёк брата, и ему стало как-то очень неприятно и обидно. Глаза, в который раз за этот день, наполнились солёными слезами.

- Я ничем не занимаюсь в своей кровати, о чём ты? - голос немного дрогнул, но Билл старался сдерживаться от того, чтобы расплакаться прямо на коленях брата.

- Да ладно, - Том снова зашептал на ухо, слишком близко, как показалось Биллу, прижавшись к нему – Хочешь сказать, ты никогда не трогал себя?

- Где трогал? – искренне удивился младший, чувствуя, как мурашки бегают по коже от шёпота брата.

Это всё было очень неправильно, он понимал это буквально на подсознательном уровне.

- Вот здесь.

Билл даже не понял, что случилось. Рука брата, которая до этого крепко прижимала его к себе за его тонкую талию, вдруг оказалось между его ног. Том сжал его, заставив Билла буквально подскочить на его коленях, и закричать, словно брат ударил его.

- Не трогай, что ты делаешь?!

Послышался шум со стороны лестницы. Быстрые шаги, и вниз торопливо спустилась Симона, мать братьев. Она удивлёно приподняла брови, увидев довольно странную картину – нетрезвого старшего сына, которого выдавало выражение лица и чуть прищуренные глаза, и младшего, который сидел между его ног, испуганно смотря на неё.

- Мама…

Билл растеряно смотрел на женщину, понимая, что его щёки опять загорели. Он никогда не чувствовал себя так глупо, хотя и не мог понять, почему он так волнуется сейчас. Может, потому, что со своим братом он никогда даже рядом не садился, не то, чтобы вот так, как сейчас.

- Билли, я думаю, тебе пора идти ложиться спать, - женщина сдержано улыбнулась – А ты, Том… - она замолчала, и чуть наклонила голову набок.

Парень хмыкнул, и отпустил своего брата, позволяя тому соскочить с его колен, и буквально убежать в свою комнату. Он нахально улыбался в лицо матери, с вызовом прожигая её взглядом. Ему было не очень-то важно, что она сейчас подумала, и что скажет. Ему было приятно осознавать, что он вновь напугал брата, даже больше, он нашёл способ заставлять его сердце биться с просто бешеной скоростью.

Женщина ничего не сказала, просто молча развернулась, и поднялась на верх, в спальню. Том задумался, и, выключив телевизор, пошёл в свою комнату. Сидеть одному, без младшего, стало скучно.

Билл лежал в кровати, разглядывая в темноте потолок. Он всё ещё тяжело дышал, и никак не мог успокоиться, ему казалось, что брат всё ещё издевается над ним, всё ещё трогает его там. Билл не знал, куда деть эти постыдные мысли, его просто разрывало на части. Как только он зашёл в комнату, он сразу же начал молиться. Он шептал, путаясь в своих словах, сжимая в левой руке крестик, который он носил не снимая. Он чувствовал себя грязно, он испытывал непонятное ощущение по отношению к брату. Ему было стыдно за него, за его поведение, и он просил Бога простить ему все грехи. Всё-таки, он был его родным братом, и хоть, они были совершенно не близки, Билл беспокоился за Тома, за то, как Бог относится к нему. «Он не такой плохой, правда. Прости его», шептал мальчик, чувствуя, как глаза начинают слезиться. Когда он наконец-то оказался в кровати, внутри по-прежнему всё горело. Билл слышал, как хлопнула дверь в коридоре. Это означало, что брат зашёл в свою комнату. Мальчик выдохнул с явным облегчением. Если бы сейчас Том захотел зайти к нему, он, наверное, скорей вылез бы через окно на улицу, чем открыл дверь и остался бы с ним в одном помещение, наедине. Для него это сейчас было бы слишком.

Глава 2.

Утро началось у Билла довольно поздно, в 12 часов. Открыв глаза, мальчик сладко потянулся. Осеннее солнце пробралось в комнату сквозь неплотно задёрнутые шторы. Одноместная кровать, которая стояла у двери, была очень удобной и мягкой, и мальчику безумно не хотелось вставать. Протерев глаза маленькими кулачками, Билл сел в кровати, и, улыбаясь, начал шептать утреннюю молитву. Он не знал, как молиться правильно, он просто шептал слова благодарности Богу, просил, чтобы день был хорошим. Просил здоровья матери, успехов брату, как бы ни дрожало сердце от одного воспоминания о нём. Закончив, Билл встал, и подошёл к окну. Расшторив шторы, мальчик приветливо улыбнулся солнцу, которое сразу попало на его лицо. В дверь вдруг постучали, заставив Билла вздрогнуть, и испугано повернуть голову.

- Малыш, ты проснулся?

Мягкий голос матери сразу успокоил мальчика, заставив улыбнуться, словно женщина могла видеть его сквозь дверь.

- Да, мам, только что, - громко сказал Билл, отходя от окна.

- Надеюсь, тебе снились кошмары!

Билл сразу перестал улыбаться, услышав голос брата за дверью. Стало обидно и грустно. Мальчик никак не мог понять, почему Том так ведёт себя с ним. Но пытаться понять мотивации его поступков, наверное, было слишком сложно для всех.

Застелив кровать, и сняв с себя красную пижаму, Билл переоделся в спортивные штаны и простую футболку. Его короткие волосы были растрёпаны, и Билл начал расчёсываться. Закончив со всеми делами, он нехотя вышел из комнаты, и пошёл в сторону ванной. С кухни доносился шум радио, и голос Симоны, которая подпевала какой-то английской песенке. Билл зашёл в ванную, улыбаясь. То, что он ещё не видел брата, было по-настоящему хорошо.

- Сынок, мы тут с фрау Анной решили сходить погулять.

Билл оторвался от учебника по истории, и поднял взгляд на мать, которая стояла в дверях его комнаты. Женщина была красиво одета, и счастливо улыбалась, от чего у мальчика прокралось подозрение насчёт того, правда ли с подругой решила она встретиться.

- Хорошо. А Том дома?

Женщина удивилась от того, сколько надежды было в глазах её сына. Ей даже не хотелось говорить, что старший дома, в гостиной, смотрит телевизор и ест чипсы. Но пришлось, врать в данной ситуации было просто абсурдно.

- Да.

Билл сник, но постарался сделать вид, что ничего плохого не произошло.

- Хорошо провести время, мама.

Женщина всё-таки зашла в комнату, и поцеловала сына в щёку, погладив по чёрным волосам.

- Не скучай тут, и не обращай внимания на брата.

Мальчик кивнул, пряча грустную улыбку. Когда матери не было дома, он чувствовал себя слишком одиноким. А брат только усугублял ситуацию. Как ему хотелось бы, чтобы у него была сестрёнка или младший брат, чтобы он мог хоть куда-то девать всю свою нежность, что копилась в нём.

- А если бы папа был с нами, я мог провести время с ним, - прошептал мальчик самому себе, смахивая набежавшие слёзы.

В такие моменты он злился на мать за то, что та запрещала Гордону брать их на выходные к себе.

- Я скучаю по тебе, папа…

Спагетти были на удивление вкусными. Полный стакан апельсинового сока и плитка молочного шоколада на десерт говорили о том, что вечер у Билла, не смотря ни на что, явно удался. Том сидел в гостиной, и о чём-то уже полчаса разговаривал по телефону с кем-то из своих многочисленных друзей. Билл был рад, что брат занят своими делами, и не достаёт его, но у мальчика было какое-то странное предчувствие. Матери не было уже несколько часов, и Билл скучал. Читать он уже устал, телевизор был занят с самого утра, а чем ему было ещё одному заняться, он не знал. Близких друзей у него не было, хоть он и был очень милым и добродушным парнем. Позвонить кому-нибудь, как сейчас это делал Том, и проболтать пол вечера, Билл не мог, и это немного огорчало его. Тяжело вздохнув, мальчик отодвинул пустую тарелку, и стал открывать шоколад. В коридоре послышались быстрые шаги, и уже через пару секунд на кухню зашёл брат. Том был в одних спортивных штанах, спущенных до неприличия низко. Билл испугано скользнул взглядом по подтянутому животу и сильным рукам, и, закусив губу, отвернулся к столу. Плохое предчувствие усилилось в несколько раз.

- Сколько можно возиться, ты уже двадцать минут тут торчишь, придурок.

Слова Тома не стали чем-то новым, он и раньше очень злился, если Билл задерживался на кухне больше десяти минут, особенно, если дома они оставались одни.

- Я уже ухожу.

Билл сам не знал, зачем он отвечает брату, ведь он мог просто промолчать. Но почему-то он практически всегда отвечал на реплики брата, даже если ему было очень обидно и совершенно не хотелось говорить со старшим.

Том хмыкнул. Он смотрел на спину брата, обтянутую серой футболкой. Ему безумно хотелось сделать хоть что-то по отношению к Биллу, просто потому, что за сегодняшний день они почти не виделись, да и ему было как-то не до младшего. Но сейчас появилось свободное время, и отсутствие матери дома было явно ему на руку. Билл тем временем отломил два кусочка шоколада и сразу же отправил их в рот, после чего аккуратно завернул шоколад в шуршащую фольгу, и отодвинул плитку от себя.

- Вот, это тебе.

Том иногда искренне поражался, почему брат продолжает разговаривать с ним, вести себя относительно мило, делиться всем, что доставалось лично ему от матери после похода в супермаркет. Он же делился чем-то с братом крайне редко, да и чаще всего только потому, что Симона строго смотрела на него, и взглядом указывала на брата.

- Подлизываешься? – довольная улыбка коснулась губ Тома, когда он увидел, как вздрогнули острые плечи.

- Нет, просто хочу поделиться с тобой, - Билл встал из-за стола, и неловко взял тарелку и стакан с остатками сока.

Он решил помыть посуду, понимая, что матери будет приятно прийти с прогулки и не увидеть грязной посуды на столе. Том, ухмыляясь, сел на его место, и развернул шоколад. Пальцы отломили кусок от уже тёплой и мягкой плитки, и сразу же отправили сладкое в улыбающийся рот. Билл мыл посуду, сделав воду слишком холодной. Но он не обращал на это внимание, его целью было как можно быстрее домыть тарелку и уйти в свою комнату. Можно было порисовать в блокноте, или, написать несколько стихов. Билл любил иногда заняться этим.

- Хочешь?

Том загадочно улыбался, указывая глазами на лежащую на столе сладость. Билл вытер руки кухонным полотенцем, сделав это не очень хорошо, от чего руки были немного влажными и холодными. Он не знал, что ответить. Вчера он уже поплатился за свою излишнюю доверчивость, и сегодня ему не очень хотелось получить пинки или обидные слова в свой адрес. Мальчик скосил глаза на часы, которые весели на стене, и отметил, что было уже восемь часов вечера. Матери не было уже больше трёх часов.

- Да.

Глаза брата загорелись нехорошим огнём. Он взял шоколадку в руку, и глазами попросил Билла подойти. Младшему ничего не оставалось, как нахмуриться, и приблизиться к брату впритык. Он чувствовал, что сейчас что-то произойдёт.

- Я отдам тебе шоколадку, если ты позволишь мне кое-что сделать.

- Что сделать? – голос дрогнул, а тело напряглось.

Билл понимал, что ничего хорошего или приятного для него, брат не скажет. Светлые дреды были собраны в хвост, открывая шею с несколькими тёмными пятнами. Билл догадывался, даже знал, что это, но спросить, чтобы узнать наверняка, было не у кого. Том нахально смотрел прямо в глаза, заставляя Билла смущаться и опускать взгляд в пол. Он ненавидел, когда брат так смотрел на него, потому что в его взгляде было что-то…дьявольское.

- Ничего серьёзного, Билл. Просто вечером, когда мама ляжет спать, я зайду к тебе в комнату, ок? – голос был приторным, каким-то заговаривающим, слишком уж добрым.

Слишком.

- Зачем? – брови сами удивлёно поползли вверх.

- Не спрашивай, узнаешь. Неужели трусишь?

Билл задумался. Он обожал этот шоколад, но платить такую большую цену было слишком даже для этого. Кто может знать, что брату придёт в голову сделать с ним? Но слова о трусости неприятно кололи где-то внутри. Билл не считал себя трусом, а страх, что он испытывал по отношению к брату, был не просто страх, а особенное чувство. И ему очень хотелось бы освободиться от этого ощущения.

- Ну, сколько можно думать, завис, что ли? – старший недовольно дёрнул его за руку.

Билл вздрогнул. Мышцы на животе Тома напряглись. У него была очень красивая фигура, а вот свою младший не любил. Он был слишком хрупким, прямо как девочка.

- Я согласен.

Он сам не понял, как слова слетели с обветренных губ.

- Отлично. Забирай свой шоколад и вали с кухни, я жрать буду.

Билл схватил лакомство в ярко-жёлтой обёртке, и быстрым шагом ушёл в комнату. Его ладони вспотели. Он понял, что согласился, не подумав. Но было слишком поздно.

Глава 3.

Билл сидел в расстеленной кровати, и неотрывно смотрел на дверь. Было уже чуть больше двенадцати ночи, а брат никак не стучался. Мать пришла домой несколько часов назад, довольная, и загадочно улыбающаяся. Билл слышал, как брат сказал что-то неприятное ей, на что та ответила ему звонкой пощёчиной. И теперь мальчик боялся, понимая, что настроение Тома вряд ли будет хорошее. А ещё он очень хотел спать, его глаза слипались, и он постоянно зевал, прикрывая рот маленькой ладонью. Он уже прочёл молитву на ночь, и был полностью готов ко сну. Но он понимал, что просто не сможет уснуть, пока Том не придёт к нему, и не сделает то, что хочет. Он чувствовал себя очень неприятно, словно он что-то должен брату. «Я не буду обязан делать какие-то гадости, если он попросит. В крайнем случае, я закричу так громко, что услышит не только мама, но и соседи».

В дверь наконец-то постучали несколько раз. Билл соскочил с кровати, и, не одевая тапок, подошёл к двери. Сердце забилось с удвоенной силой. «Всё будет хорошо, и чего я так боюсь? Он, всё-таки, никогда не делал чего-то сверхъестественного, не думаю, что он додумается до какой-то особой пакости».

Билл повернул защёлку, и приоткрыл дверь. Том, оглянувшись несколько раз, словно кто-то мог следить за ним, зашёл в комнату. Он был хмур, и, кажется, сердит. Билл подумал, что его теория, насчёт настроения брата, оказалась точной. Мальчик поёжился, и, молча, уставился на старшего, который был в одних пижамных штанах, которые, также, как и до этого спортивные штаны, сидели очень низко. Его мысли путались, и он хотел, чтобы Том поскорей уже сказал, чего он хочет от него за эту несчастную шоколадку, которая, при всём этом, ещё и была куплена только для него. Иногда он думал, что стоит быть менее вежливым по отношению к людям.

- Я думал, ты уснул уже.

Том говорил практически шёпотом, понизив голос и заговорщически смотря на него. Мальчику это сразу не понравилось, и он мысленно попросил Бога о том, чтобы его брата покинула фантазия и всякие плохие мысли.

- Мы же договорились, и я ждал, пока ты придёшь, - Билл пожал плечами и сел на кровать.

Если раньше он чувствовал себя в комнате защищенным, то теперь он был словно загнан в клетку. Том садиться рядом не собирался. Он медленно ходил по комнате кругами, разглядывая всё, трогая и передвигая. Он был очень редко у брата, и сейчас не хотел упускать шанс всё хорошенько разглядеть. Билл наблюдал за старшим, медленно расслабляясь. Ему безумно хотелось спать, и глаза сами начали слипаться, а тело тяжелеть. Том, наконец, перестал ходить туда-сюда, и подошёл к кровати, на которой сидел младший брат, сложив ноги по-турецки. Голова Билла оказалась на уровне поджарого живота, что сразу же смутило мальчишку. Он поднял взгляд на брата, и понял, что обстановка в комнате была какая-то странная, явно следовало включить нормальный свет, потому что светильник освещал слишком мало. Том уже не выглядел злым или раздражённым, он довольно улыбался, смотря на брата сверху вниз.

- Я хочу, Билли, чтобы та сейчас поцеловал меня, сюда, - старший ткнул себя в самый низ живота.

Билл вытаращил глаза, его пухлые губы непроизвольно приоткрылись. Наверное, сейчас он выглядел очень смешно, но вот мальчику было явно не до смеха. Он смотрел на живот брата, не понимая, что происходит.

- Ну, что, сложно так что ли, я же не прошу тебя делать ничего плохого, не бойся.

Билл не понимал, зачем это было нужно Тому. Он подумал, что уж лучше остался бы без шоколадки, и не ел бы их вовсе, чем оказался бы в такой ситуации. Брат второй день подряд заставлял его сердце переворачиваться.

- Зачем?

Том закатил глаза, его явно не устраивало то, что брат задавал глупые вопросы.

- Затем, что мы с тобой договорились, что ты сделаешь вещь, которую я захочу, - ухмылка озарила губы с пирсингом.

Биллу захотелось разреветься. Ему совершенно не хотелось целовать старшего, тем более, в самый низ плоского живота. «Я же не девчонка, чтобы заниматься такими вещами», с испугом подумал мальчик. Он снова поднял взгляд на брата, но тот отстранено улыбался, играя с серёжкой в губе. Билл заметил, что брат делал так всегда, когда был доволен.

- А можно, я куплю тебе ту шоколадку, или, хочешь, целых три?

Том засмеялся, и потрепал Билла по голове. Он делал так очень и очень редко, кажется, только на его дни рождения, в знак поздравления.

- Братишка, я тоже устал, так что давай закончим побыстрей, и я пойду лазить в Инэт.

Билл зажмурился, и придвинулся вплотную. Его сбившиеся дыхание опалило кожу Тома, заставив мурашки пробежать по всему телу. Билл вдохнул в себя, и резко поддался вперёд, чмокая сухими губами живот брата. Том схватил младшего за затылок, и прижал голову к только что поцелованному месту. Глаза мальчика испугано расширились, сердце забилось с чудовищной силой. Он часто задышал, обжигая кожу дыханием. Том не понимал, что происходит, но ему безумно нравилось горячее дыхание в самом низу живота. Его не особо волновал факт, что он начинал возбуждаться от этого. Не возбудиться было бы очень сложно любому на его месте. Он погладил брата по голове, по чёрным, крашеным волосам, ощущая, что его дыхание оставляет влажный след на коже. Этого было вполне достаточно, он был уверен, что напугал его как следует. Он резко оттолкнул Билла от себя, но совсем не сильно, даже скорей просто отстранил его голову от себя. Мальчик дрожал, его губы мелко тряслись, и он кусал их, пытаясь сдержать явные рыдания. Том понимал, что младший явно чувствовал себя сейчас очень униженным. Ему это понравилось, но почему-то был какой-то горький осадок. Ему стало стыдно?

Том вышел из комнаты, не сказав больше не единого слова. Он тихо прикрыл дверь, и, убедившись, что мать не следила за ними, ушёл в свою комнату. Он слышал, как щёлкнул замок, означая, что брат закрылся. Но не слышал, как он повалился лицом на подушку, горько плача.

Воскресное утро началось у Билла намного раньше, чем субботнее. Симона разбудила сына в десять утра. Женщина собиралась сходить в магазин за продуктами, и решила взять с собой Билла. Мальчик любил ходить с матерью по магазинам, но это утро он больше хотел бы провести в тёплой постели под одеялом. Том ещё спал, и Билл смог спокойно позавтракать и собраться, не выслушивая грубые подколы. Правда, сегодня его вряд ли бы задели слова брата, потому, что он до сих пор чувствовал это неприятно чувство неправильности, когда брат прижимал его голову к своему животу. Билл казался сам себе грязным, потому что действия брата имели отнюдь не братские отголоски, что ещё и пугало его, ведь Том был намного сильней, и в случае чего, Билл мог надеяться только на удачу. А ему не хотелось зависеть от обстоятельств, тем более, таких.

День обещал быть тёплым, солнце мягко грело, а листья кружили в ещё не прогретом воздухе. Магдебург дышал осенью и какой-то особенной романтикой. Симона улыбалась, поглядывая на сына, который шёл, молча, как всегда, поджав губы. Она заметила, что это уже стало его вредной привычкой. Вчера она повздорила со своим старшим сыном, который начал высказывать ей неслыханные вещи. Женщина понимала, что мальчишке не хватает отца, но его поведение в последние два года стало просто невыносимым. Иногда в голове проскальзывала мысль поговорить с когда-то любимым мужем о том, чтобы он забрал старшего сына к себе. Так было бы лучше, наверное, для всех.

Билл, смеясь, поставил пакеты на стол. Он обожал вот такие воскресные походы, и был безумно благодарен матери за то, что та разбудила его этим утром. Плохое настроение ушло, проблемы отошли на второй план. Мальчик вытащил из пакетов мармелад в виде мишек, и, прихватив также пачку сока, понёсся в свою комнату, чтобы убрать честно выпрошенное лакомство в тумбочку. Он даже не сразу понял, что налетел на брата в коридоре, и что пакет сока выскользнул из рук. Громкий хлопок, и апельсиновая жидкость оказывается на полу, забрызгав джинсы и ему, и брату. Симона появилась спустя несколько секунд. Она, молча, смотрела на двух сыновей, которые стояли напротив друг друга, часто дыша. Сердце Билла ушло не то, чтобы в пятки, а, кажется, вовсе испарилось. Секунда, и Том хватает его за шкирку, начиняя трясти и что-то зло кричать. Женщина будто бы просыпается, и хватает руки старшего, пытаясь заставить его отпустить Билла.

- Бл*дь, я только надел чистые джинсы, урод кривой!

Даже когда Том отпустил Билла, больно пнув того ногой под зад напоследок, он ещё долго продолжал кричать обидные слова, топчась по ставшему липким полу. А Билл молчал, поджав губы, и мысленно только шептал одну фразу – «Боже, прости его».

День близился к концу. Симона возилась в ванной, откладывая в сторону вещи, которые стоило постирать. Билл сидел в гостиной, и читал книгу. Он очень любил фантастику и приключения, и эта книга как раз сочетала в себе эти жанры. Тома не было дома, после скандала, который он закатил днём из-за разлившегося сока, переодевшись, он ушёл куда-то, громко хлопнув дверью. Женщина тогда еле сдержала слёзы, так больно ей было видеть перекошенное злобой лицо своего сына, который кричал на младшего. «А ведь он должен защищать его, оберегать, а он только и делает, что издевается над ним. И чем больше говоришь с ним об этом, тем сильнее он начинает подтрунивать над Биллом. Словно нарочно. А тот и в ответ ничего сказать не может, постоянно отмалчивается. Боже, как же я воспитала сыновей…».

Дверь хлопнула, оповещая семью о том, что старший пришёл домой. Том был в отличном настроении, от него опять пахло сигаретами и спиртным, а глаза довольно сверкали. Его вечер явно удался. Билл нахмурился, и быстро заложил закладку в книгу. Уже было около одиннадцати часов, и он мог со спокойной душой пойти спать, даже не из-за того, что просто не хотел находиться рядом с братом. Мать давно закончила дела, и ушла в свою комнату. Она редко сидела вместе с Биллом, в отличие от отца. Иногда мальчик ощущал себя слишком одиноким и несчастным. Его жизнь была словно сплошное серое пятно – скучная и монотонная.

Пока Билл раздумывал над своими проблемами, Том, вымыв руки малиновым мылом и съев мятную конфету, развязной походкой зашёл в гостиную. Билл сразу сник, и сжал в руках книгу. Ему было неловко за вчерашний вечер, да и за сегодняшний день тоже. Это было очень неприятное чувство. Впрочем, брат, кажется, был совершено не зол и находился в прекрасном расположении духа. На его шее появилось ещё несколько новых тёмных пятен, а губы были неестественно красными, словно он съел много леденцов, или выпил красной шипучки. Билл не любил, когда Том был таким, потому что он начинал шутить над ним особенно глупо, и, вообще, был в каком-то игривом расположении духа. Тем более, в таком состоянии он напоминал подвыпившего отца, и от этого становилось как-то по-особенному грустно.

- Если ты сейчас попробуешь сразу же уйти, утром, когда уйдёт мать, я сделаю что-нибудь плохое.

Билл нахмурился сильней, ощущая нарастающую панику. Он не любил, когда с ним так разговаривали. Но он ничего не мог поделать с собой, он не мог, как свои сверстники, отвечать грубо и дерзко. И так было не только с братом, а, по сути, со всеми.

- Том, уже достаточно поздно, а завтра рано вставать, я пойду.

- Почему ты вечно себя ведёшь так? – Том, кажется, начал закипать – Ты мужик, или нет?

Билл молчал. Он никогда не отвечал на подобные вопросы, зная, что говорить хоть что-то бесполезно. Брат всё равно выкрутится из любой ситуации.

- Ну, ответь что-нибудь уже, придурок.

Том схватил Билла за руку, и слегка потряс. Его удивило, насколько тёплым было тело брата, словно он съел несколько горящих спичек.

- Ты не заболел?

Он сам не знал, зачем спрашивает, но просто сейчас казалось важным спросить это.

- Нет, с чего ты это взял?

- Ты горячий какой-то, - Том положил прохладную ладонь на покатый лоб – Да нет, вроде бы всё нормально.

Это было словно какой-то не понятный порыв, словно какое-то глубоко зарытое чувство вырвалось на свободу. Том наклонился совсем близко, и осторожно коснулся губами лба брата. Билл испугано зажмурился, словно брат бил его, а не нежно касался губами. Это было совершенно не понятное и новое чувство. И оно было приятным, словно тёплым, и отдавало ванилью. Том опомнился первым. Он сверкнул глазами, и резко отстранился. Вот теперь ему точно было стыдно за своё поведение, ведь он не должен был так делать.

- Иди отсюда, - тихо, но властно.

Билл даже и не подумал ослушаться. Этой ночью он будет спать неспокойно.

Глава 4.

По утрам Билл обычно был не очень разговорчив и хмур. Вот и сегодня, он, молча, ел свои шоколадные хлопья, нагнувшись над тарелкой до неприличия низко. Том сидел напротив и с аппетитом ел тосты с ежевичным джемом. Кружка крепкого кофе всегда делала с ним необыкновенные вещи, повышая настроение. Особенно, по таким утрам, как после Рождества или своего дня рождения. Он смотрел с ухмылкой на брата, который пил какао, упуская мимо рта сладкое молоко, из-за чего приходилось вытирать лицо тыльной стороной ладони, от чего руки становились липкими. В воздухе летал запах женских, сладких духов. Симона собиралась на работу. Она стояла в прихожей, перед зеркалом, и крутилась, словно ей было всего-то восемнадцать, а не тридцать четыре.

- Мальчики, я ушла!

Том лениво кивнул головой, и махнул рукой в знак прощанья. Билл даже не пошевелился. Он мысленно удивился отходчивости брата, ведь только два дня назад он достаточно крупно поссорился с матерью, а вчера с ним. Впрочем, с ним в ссоре он был, кажется, с рождения. Билл наконец-то закончил с завтраком, и поставил с глухим стуком чашку на стол.

- Давай, пошевеливайся, автобус подъедет через десять минут.

Том встал из-за стола, и поставил пустую тарелку с крошками в раковину. Сегодня он был явно настроен дружелюбно, что немного настораживало младшего. Билл улыбнулся и побежал чистить зубы. Ему нравилось, когда дыханье было свежим.

Том шёл по школьному коридору, дерзко улыбаясь. Девушки игриво улыбались ему вслед. Он был явно популярен. Толкнув дверь в туалет, парень заранее крикнул «Свои!», а его руки на автомате полезли в задний карман широких джинсов, доставая пачку сигарет. Он был не очень зависим от никотина, но сейчас ему было это необходимо.

- Как провёл выходные?

Ник задвигал бровями, явно намекая на то, что он хочет знать самые интересные подробности. В туалете, на первом этаже, мало кто справлял нужду, обычно старшеклассники обсуждали тут свои «гулянки», и курили, кто сигареты, а кто низкокачественную траву, купленную за довольно низкую цену у Питера.

- А ты как думаешь?

- По твоей похмельной роже, кажется, всё и так понятно.

Парни засмеялись, выдыхая табачный дым. Время перед уроками, пожалуй, было тем, ради чего вообще стоило ходить в школу. Ну, и конечно, старшеклассницы, которые были не прочь развлечься на третьем этаже во время малозначимых уроков вроде физкультуры или истории. Это были явные плюсы школы.

Билл время проводил не так весело, как его брат. Для него всё было в точности наоборот, он ненавидел перемены. Время до урока тянулось чудовищно долго, и в этом промежутке могло произойти всё, что угодно. Он стоял, облокотившись на светлую стену, поджав губы, и смотрел в пол, ощущая на себе недобрые взгляды нескольких одноклассников. Его никогда серьёзно не били, но могли толкнуть, пихнуть или подставить подножку. Это было в порядке вещей. Для всех, даже для него. Том никогда не заступался за брата, если видел, что в школьном коридоре к нему пристают. Он проходил мимо, словно вообще не замечал чьего-то присутствия. Это было, наверное, самое обидное для Билла. Но он никогда не видел, как горели в тот момент глаза старшего, и никак не мог знать, что тот еле сдерживал себя от того, чтобы врезать хорошенько приставучим малолеткам. Это было ещё одним непонятным, «тёплым» порывом, но Том пока ещё мог скрывать его. По ка что.

В школьном автобусе было шумно и душно. Билл сидел в самом конце, рядом с какой-то полной девочкой. Он не знал её имени, но она всегда садилась к Биллу, из-за чего над ним всегда смеялись старшие. Однажды он попросил её пересесть, но она так грустно посмотрела на него, что Билл разрешил ей остаться. Они могли бы подружиться, но мальчик понимал, что нормально общаться им не дадут. Поэтому он сидел, молча, отвернувшись к окну и уткнувшись в холодное стекло лбом. Брат сидел на несколько рядов вперёд, сегодня число их уроков совпадало. Это было, пожалуй, самым неприятным – приходить с ним домой одновременно. Билл не любил это больше всего. Когда автобус подъехал к дому, младший быстро поднялся, и осторожно вылез со своего места, стараясь как можно меньше касаться пухлых колен девочки. Где-то у третьего ряда, почти у двери, кто-то поставил ему подножку, но Билл перешагнул через неё, даже не подняв головы. Ему крикнули что-то в след, но он не расслышал. Том уже шёл по дорожке к дому и доставал на ходу из кармана связку ключей. Ему было совершено плевать, что происходит с его братом. По крайней мере, он старался, чтобы так было. Но в последнее время ему стали приходить странные вещи на ум, и хотелось совершать совсем странные поступки по отношению к брату. Это немного пугало его, потому что он не был готов стать добрее по отношению к нему, он не был готов стать настоящим старшим братом.

- Давай шевелись там, щас закрою дверь, и будешь торчать на улице.

Том стоял в дверях, смотря на Билла, который медленно шёл по дорожке, усыпанной гравием. Его чёрные волосы блестели от того, что солнце играло с ними, а карие глаза казались слишком большими и красивыми. Том нахмурился, и дёрнул головой. Эти странные мысли, что стали приходить к нему в голову, совершено сводили с ума. Он злился. Билл наконец-то зашёл в дом, чуть сдвинув брата, который стоял в дверях и грубо смотрел на него. Мальчик уже ждал неприятных слов в свой адрес, но Том промолчал, скинул кроссовки, и ушёл в сторону ванной. Билл улыбнулся чему-то своему. «Называет меня чистюлей, но сам всегда первым моет руки».

Том скучающе сидел в гостиной. Смотреть по телевизору было совершенно нечего, а времени было ещё слишком рано, вряд ли кто-нибудь сейчас выйдет гулять. За интернет забыли заплатить, поэтому делать в своей комнате стало нечего. Билл же, наоборот, был явно чем-то занят у себя. « Уроки, небось, делает. И как ему не надоедает учёба? И дома вечно либо книжку читает, или ещё чего. Как так можно? Я бы с ума сошёл просто от такого время препровождения». Том вздохнул, и встал, выключая телевизор. Взяв с журнального столика банку колы, парень решил попытать судьбу, и сходить к младшему. «Всё равно больше нечего делать», пронеслось у него в голове.

Билл вздрогнул, когда в дверь постучали. Он поднял голову, оторвавшись от решения примера по алгебре. Никто, кроме Тома, не мог сейчас стучаться. Мальчик напрягся.

- Открой, а, я пришёл с миром.

Билл не видел, но был уверен, что старший улыбнулся. Мальчик неосознанно погладил крестик, и встал. Было какое-то странное ощущение. Он не хотел, чтобы брат заходил, но и злить его тоже совершенно не хотелось. Повернув замок, Билл приоткрыл дверь. Том сразу же дёрнул ручку, и открыл дверь настежь. Он вошёл, толкнув брата плечом, потому что тот явно мешал, стоя в проходе. Он быстро подошёл к кровати, и сел на неё, облокотившись спиной о стену. Говорить ничего не хотелось, и он надеялся, что брат не начнёт его не о чём расспрашивать. « Обычно он не особо-то со мной разговорчив, так что, надеюсь, и щас будет помалкивать».

Билл хотел спросить, зачем Том пришёл, но передумал, когда посмотрел ему в глаза. Он был явно не настроен на разговоры. « Наверное, ему просто скучно одному…». Это было немного странно, точней то, что Том от скуки пришёл к нему, но Билл молчал сел обратно за письменный стол и решил вернуться к примеру. Но присутствие брата его явно напрягало, потому что он буквально чувствовал, как тот смотрит на него, прожигая взглядом худую спину. Было неуютно.

- Ты меня отвлекаешь.

Билл сам не знал, как слова сорвались с языка. Мальчик зажмурился, и сразу сгорбился, словно ожидал удара. Ведь его можно было ожидать.

- Чем, интересно? – лениво поинтересовался Том, и сделал несколько глотков газировки, громко глотая.

На него напала какая-то сонливость, и совершено не хотелось шевелить даже пальцем, не то, чтобы разговаривать, а, точней, спорить.

- Я ведь занимаюсь тут…

- Так я что? Я молчу.

« И чего бормочет? Всё равно же знает, что я уйду только тогда, когда сам захочу», подумал Том, и провёл рукой по подбородку. Билл снова принялся за алгебру. Доделав пример, мальчик закрыл тетрадь, и встал, начиная собирать сумку. Он закончил с уроками, и теперь поводов для выпровождения брата из своей комнаты стало ещё меньше. Младший тяжело выдохнул.

- А ты ел? – вдруг поинтересовался Том.

Он спросил это, потому что не любил молчать, когда был в компании. Даже если это был его брат, с которым, по сути, они разговаривали очень редко, обычно, ругались. Точней он ругался, а Билл молчал. «Покорный какой», иногда зло думал он.

- Нет ещё, я только закончил с уроками, - брюнет пожал плечами, и положил последний учебник в сумку.

Ему было приятно, что брат спросил, но он решил, что это, наверняка, не просто так.

- Пошли тогда, поедим, что ли.

Билл удивлёно приподнял брови. Обычно, брат любил есть в одиночестве, и злился, если в это время на кухне был младший. Он терпел его только по утрам, потому что завтракать, им, в любом случае, приходилось в одно время. На улице было хмуро, и Билл подумал, что, может, так погода действует на старшего, или что-то ещё.

- Пошли.

Сейчас он не хотел раздумать, зачем он согласился. Иногда быть одному тоже может надоесть.

Глава 5.

Шум дождя всегда действовал на Билла одинаково – он грустил. В гостиной было достаточно темно, потому что свет не был включён, и комната освещалась только синим свечением телевизора. Том сидел рядом, тоже какой-то не такой, словно приутихших, «погасший». Они смотрели какое-то юмористическое шоу, но ни Билл, ни Том не находили в нём чего-то смешного. Дождь барабанил по крыше, подоконникам, асфальту, и его стук отдавался словно внутри младшего. За это чувство он не любил осень, за эту грусть и пустоту, которая иногда образовывалась в нём. Сейчас ему даже не хотелось читать, или писать стихи. Сейчас ему не хотелось ничего, его вполне устраивало вот так вот сидеть, молча, в гостиной, с братом, который за этот вечер не сказал ещё не одной обидной фразы. Это было даже хорошо в какой-то мере. Старший переключил канал, зевая. Он, кажется, был сегодня слишком «не таким», и это даже пугало Билла. «Не спроста он такой тихий», подумал мальчик, и поджал под себя ноги, устраиваясь на диване поудобней.

- Скажи, Билл, а ты когда-нибудь целовался с девчонкой?

Том знал ответ на этот вопрос, но ему было настолько скучно, что он решил всё-таки немного позлить младшего.

- Нет, - сквозь зубы прошипел Билл.

Он ненавидел разговоры на эту темы, они задевали его, наверное, больше всего.

- А что так? – старший усмехнулся, и выключил телевизор.

В гостиной стало слишком темно, даже заболели глаза. Билл зажмурился, чтобы дать себе привыкнуть к резкой перемене.

- Не знаю, так вышло, - ответил он, помолчав немного.

Ему не хотелось сейчас говорить об этом, но он понимал, что его мнения спросят в последнюю очередь.

- А тебе хотелось бы? – Том еле сдерживался, чтобы громко не рассмеяться, настолько лицо брата казалось ему забавным.

«Злится, но ничего сделать не может», довольно подумал старший, незаметно придвигаясь к брату ближе. Ему нравилось это ощущение «власти» над Биллом, преимущества. Оно было настолько приятным, что он не мог отказать себе в этом небольшом «спектакле».

- Наверное, да.

- Ооо, наверное? – Том засмеялся, и даже хлопнул в ладоши – А, может, тебе мальчики нравятся, Билли?

Рука старшего легла на острую коленку брата, сжимая. Младший дёрнулся, его сердце вновь начало отбивать ритм слишком быстро.

- Мне не нравятся парни, Том, - его голос прозвучал так неуверенно и испугано, что старший не удержался от громкого смеха.

- А почему же, ты, вроде, вполне похож на тех, кому они могут нравиться, – рука Тома медленно скользнула выше, между плотно сдвинутых колен, по внутренней стороне бедра.

Ладони Билла вспотели. Стук его сердца отдавался где-то в районе рук брата, дыханье перехватило, а чувство неправильности заполнило всё вокруг. Он понимал, что брат делает это специально, но он никак не мог заставить себя успокоиться. Это было слишком волнующе для него. Том тоже чувствовал что-то схожее. Он понимал, что не должен гладить своего брата практически между ног, и чувствовать от этого какое-то запретное, непонятное удовольствие. Кровь бурлила в нём, словно он выпил пару рюмок шнапса. Это было так потрясающе ново, что он просто не давал отчёт своим действиям. Том придвинулся к брату вплотную, и его дыханье обожгло шею младшего.

- Знаешь, я мог бы, наверное, научить тебя целоваться, хочешь?

Билл перестал дышать. Внутри всё перевернулось. Он повернул голову к брату, просто для того, чтобы посмотреть на него, удостовериться, что это не какой-то посторонний человек сейчас предлагает ему совершено абсурдные вещи. Но Том понял это по-своему. Его левая рука аккуратно коснулась лица Билла. Он провёл ладонью по щеке, и запустил руку в короткие волосы, несильно сжимая пряди. Билл задышал часто, ощущая слишком необычное чувство от ласки брата. Он даже не мог понять, приятно это ему, или наоборот. Но больше он склонялся к первому, от чего становилось просто жутко. Том придвинулся ещё поближе, его правая рука накрыла ширинку брата. Он чувствовал адреналин, который просто зашкаливал. Выдохнув, он резко поддался вперёд, и накрыл губы младшего своими. В этот момент Билл словно очнулся. Он дёрнулся, и протестующе замычал сквозь плотно сжатые губы. Он ощущал, что губы брата были горячими и мягкими. Он начал дёргать головой, и его руки сами сжались в маленькие кулачки и стали стучать по спине старшего. Но Тому это понравилось, это раззадорило его. Он нащупал практически не возбужденный член брата, и сжал его достаточно сильно, по крайней мере, этого хватило, чтобы Билл дёрнулся, и приоткрыл рот, пытаясь закричать. Язык Тома сразу же прошёлся по губам и скользнул внутрь. Он начал исследовать рот брата, поглаживая своим языком его нёбо, зубы, язык.

- Ну, давай, просто повторяй за мной, - жарко шепнул он в губы Биллу, чуть отстранившись и облизываясь – Тебе ведь нравится, я знаю.

Но мальчику было уже плевать на всё. Слёзы были готовы сорваться с его ресниц в любую секунду. Том уже приоткрыл рот, чтобы снова попробовать поцеловать его, как дверь резко открылась, и в дом зашла мать, закрывая ярко-красный зонтик. Она встряхнула рыжими волосами, и посмотрела вперёд. На диване, в гостиной, она увидела своих сыновей, которые сидели впритык друг к другу. Её брови удивлёно поползли вверх. Наверное, в первую очередь, её смутило то, что они сидели в абсолютной темноте, не включив даже настольной лампы.

- Мальчики…

Билл вскочил со своего места первым, и уже через несколько секунд он был в своей комнате, сразу же закрывая дверь на замок. Том хмыкнул, и вытер рот ладонью. Через минуту он тоже был в своей комнате.

«Что тут происходит?», пронеслось в голове женщины. Но ответа было искать негде.

Билл провёл в своей комнате уже, наверное, часов пять. Мать стучалась к нему, звала на ужин, но он отказался, сказав, что не хочет есть сегодня. Ему казалось просто невозможным выйти сейчас из своей комнаты. Он безумно боялся встретить брата, или, ещё хуже, наткнуться на него в коридоре или в дверях ванной комнаты. Мальчику ужасно хотелось пить, но мозг лихорадило, и он не мог решить, что же ему сейчас нужно делать. Было уже почти двенадцать, но не о каком сне и не могло быть речи. «Как так произошло, что я позволил ему это сделать? Почему я не начал брыкаться, или сопротивляться более яро? Почему это понравилось мне? Это, ведь, и, правда, было очень хорошо, особенно, когда он гладил меня. Боже, прости…». Мысли в голове Билла путались, он ходил кругами по комнате, не зная, куда деть себя. Он пытался списать это всё на гормоны и плохую погоду, но было совершено ясно, что это глупо, виноваты во всём этом были только они с братом. «Хуже и придумать нельзя», с горечью подумал Билл и наконец-то лёг в кровать. За этот день он слишком устал, чтобы продолжать думать о чём-то.

Утро было холодным и серым. Биллу ужасно не хотелось вылезать из тёплой кровати, он даже подумал о том, чтобы наврать матери, сказать, будто плохо себя чувствует. Хотя, по сути, это было бы чистой правдой, потому что ему, и, правда, было как-то совсем не хорошо. Но всё-таки мальчик решил встать. Он ненавидел обманывать, это было не в его правилах.

Том уже был внизу. Он ел яичницу с беконом, опустив глаза в тарелку. Симона крутилась у плиты, гремя тарелками и туркой со свежо-сваренным кофе. Она была в прекрасном настроении, не смотря на то, что за окном было серо. Билл нерешительно сел за стол, слишком громко отодвинув стул. Старший нахмурился, и сверкнул глазами в сторону брата. Билл побледнел.

- Билли, ты что будешь – хлопья или яичницу? – женщина поставила перед младшим сыном неизменную чашку с какао, и потрепала его по спутавшимся волосам.

Сегодня он даже не причесался, проснувшись.

- Хлопья.

Том хмыкнул чему-то своему, и отодвинул опустевшую тарелку. Кофе ароматно дымилось, и он вдохнул бодрящий запах. Его настроение, кажется, стало немного лучше. « И почему я волнуюсь так? Какая мне разница, что он об этом думает. Подумаешь, поцеловались..», Том опять помрачнел, и дёрнул головой, словно отгоняя мысли о брате. Мать уже была в прихожей, опять крутилась перед зеркалом, что сегодня странно раздражало обоих парней.

- Оденьтесь потеплей, и возьмите зонтики, обещали дождь.

Том хмыкнул, что означало, что он вряд ли последует совету матери. Билл только молча кивнул головой, усердно разглядывая хлопья в виде звёздочек. Шоколадные закончились вчера. Ему было ужасно не по себе, ведь мать сейчас уйдёт, и он останется наедине с братом. А это, пожалуй, было сейчас слишком нежелательным фактом. Когда дверь захлопнулась, и Симона быстрым шагом пошла в сторону остановки, Билл, наконец, понял, какую он сделал ошибку, решив, сегодня, пойти в школу. О вчерашней ошибке он даже не хотел думать.

- Ну, что, братишка, страшно?

Том хмыкнул, и встал, ставя пустую тарелку с чашкой в раковину. Он погладил себя по животу, расправляя складки на широкой футболке. Билл сглотнул, следя за руками брата. В последнее время он стал отмечать то, какой старший был подтянутый и сильный. «Красивый», с лёгкой завистью думал он, допивая какао.

- Что, язык проглотил?

Голос Тома стал грубее, а глаза сузились. Он был явно недоволен тем, что брат молчал. « На этот раз все эти его штучки не пройдут», подумал Том, подходя вплотную к младшему. Билл сжался, словно ему под рубашку засунули холодную руку. Было слишком неловко находиться сейчас рядом с братом. Теперь ведь всё было по-новому.

- Автобус приедет через десять минут, а мне ещё надо почистить зубы и надеть свитер поверх рубашки.

Билл сказал это словно в оправдание на то, что он собирался уйти от общества брата.

- Никуда ты не пойдёшь, пока мы не поговорим.

Билл ненавидел, когда брат вот так, как сейчас, грубо хватал его за руки, или под локоть. Когда буквально до боли сжимал свои пальцы на его коже. Это было как-то слишком унизительно. Том внимательно смотрел на пухлые губы младшего, которые тот кусал, на небольшой, ещё не прошедший след от подушки на левой щеке, на тонкую, изящную шею, и думал, что, несомненно, Билл слишком хрупкий для парня. « Пугливый ещё, как девчонка», пронеслось в его голове, но он подумал, что, по сути, он ведь всегда этого и добивался от брата - такого поведения. А Билл всё молчал. Он разглядывал джинсы Тома, думая только об одном – только бы старший не ударил его.

- В общем, если ты кому-нибудь скажешь о том, что было вчера, поверь, тебе не поздоровится, мелкий, - Том резко прижал брата к себе вплотную, так, что его дыханье обожгло чувствительную кожу на шее – Я сделаю что-то намного хуже, чем вчера.

Щёки Билла заалели, а по телу прошла дрожь. Ему захотелось бежать прочь, потому сердце застучало как-то совершено по-иному. « А ведь вчера я впервые поцеловался по-настоящему», совсем некстати пробежала мысль в его голове.

- Я никому не скажу, обещаю, - мальчик кивнул чему-то своему, и посмотрел на мягкие губы брата.

- Вот и славненько, иди, переодевайся, или чего ты там хотел, - Том нахмурился, но ничего не сказал, разжимая мёртвую хватку.

« Или мне кажется, или он стал добрее по отношению ко мне за эти три дня? Нет, наверное, я ошибаюсь, потому что причин на это у него нет », - подумал Билл.

Глава 6.

Дождь начался на середине третьего урока, когда Билл стоял у доски и решал уравнение. Одноклассники лениво списывали с доски, особо не задумываюсь над правильностью написанного, а молодая учительница внимательно смотрела на доску, нахмурив тонкие брови. Том тем временем жадно целовал в коридоре, на третьем этаже, новенькую, которая перешла к ним только в этом году. Она была очень хорошенькая, хоть и не носила каблуки, и её волосы были тёплого, шоколадного цвета. Но, не смотря на эти «отклонения», целовалась она отлично. Но почему-то, в такой по-настоящему важный момент, Тому на ум приходил брат, и его нежные, пухлые губы, которые он ласкал вчера вечером. Он никак не мог выбить из своей головы эту параллель, ассоциацию, которая так мешала ему сейчас получать 100% удовольствие от поцелуя. Это, несомненно, раздражало его.

В столовой было всего несколько человек, Том пришёл ещё до звонка. Взяв свой завтрак, он сел к окну, и стал задумчиво покусывать длинную трубочку от сока. То, что происходило в последнее время, никак не давало ему покоя. « Зачем я это всё делаю? Мне и без его общества всегда было отлично, мне нравилось подкалывать, издеваться даже в какой-то мере над ним, а сейчас пробило на сопливую нежность. Потрогать лоб, волнуясь, не заболел ли, предложить вместе поесть, бл*дь, решить научиться целоваться. Какого х*я я себя так веду? Мне что, больше всех это надо? Почему я всё чаще думаю о нём?». Все эти мысли не позволяли ему начать есть, потому что он был в каком-то непонятном состоянии. Ему хотелось разобраться в себе, понять, что им движет, а уже потом решать, что с этим делать. Но проблема была в том, что он никак не мог понять причину своего поведения. « Надоело крутого строить», фыркнув, подумал Том, и всё-таки принялся есть. Лучше постараться думать об этом всём, когда находишься один, в уединённом месте, но точно не в школьной столовой.

В голове пронеслась мысль, словно памятка, что сегодня Билл домой приедет раньше его.

Билл сидел на диване, в гостиной, закутавшись в плед. То, что он ослушался матери, и не взял зонта, стало настоящим уроком для него. Хотя, если бы ему не пришлось выйти на несколько остановок раньше из-за того, что это проспорил какой-то старшеклассник, может, он не промок бы до нитки, и теперь не шмыгал носом. То, что он заболел, было слишком явно. Голова раскалывалась, горло саднило, и всё тело буквально ломило, ему было так плохо, что, казалось, он не может пошевелить даже пальцем. Почему он сидел не в своей комнате, а в гостиной, Билл сам не знал. Придя домой, первым делом он стянул мокрые вещи, и кинул их в бак с грязным бельём. Возможно, следовало бы принять горячую ванну, выпить молока с мёдом, лечь в кровать, замотав горло тёплым шерстяным шарфом, но он не мог сделать ничего из выше перечисленного. У него просто не было сил на всё это, а помочь хотя бы в набирании ванны и подогревании молока было не кому. А сейчас забота, наверное, была ему нужна слишком сильно.

Дверь хлопнула, и в дом ввалился Том, матерясь и отряхиваясь от капель. Он был рад, что надел балахон с капюшоном, иначе его дреды сегодня хорошенько искупались бы. Не смотря на то, что идти от остановки до дома буквально несколько минут, ливень был настолько сильным, что ему потом пришлось провести несколько часов в ванне с феном. Старший сразу заметил брата, забравшегося с ногами на диван в гостиной. Билл укутался в плед настолько, что торчала только влажная чёрная макушка. Скинув кроссовки, Том поправил портфель, и медленно подошёл к брату.

- Эй, ты чего тут сидишь?

В его голосе было неподдельное удивление. Обычно брат при его приходе домой уходил к себе, делал уроки, или читал. Он практически никогда не занимал гостиную первым, зная, что придёт Том. А сейчас Билл сидел на диване, и лихорадочными глазами смотрел перед собой.

- Уже ухожу.

Младшему стало безумно больно. « Неужели, я даже не могу посидеть там, где мне хочется, в собственном доме, словно я чужой какой-то », с горечью подумал он, и, напрягшись, встал с дивана. Плед медленно сполз к ногам, практически бесшумно. Билла трясло, и он, дрожа всем телом, развернулся и даже успел сделать несколько неуверенных шагов, как Том резко схватил его за руку.

- Эй, ты что, плохо себя чувствуешь?

Старший спросил настолько взволновано, что удивился даже сам. Но брат, и, правда, выглядел неважно, мягко говоря.

- Немного, но не переживай, всё нормально.

- Ничего не нормально, ты горячий весь.

Том недовольно, сердито даже, нахмурился, и провёл холодной, немного влажной от дождя ладонью по горячему лбу брата. Рука сама скользнула по волосам, и Том сердито рыкнул.

- Какого х*я у тебя мокрые волосы, Билл?!

Младший сжался, словно его только что ударили, громкие звуки неприятно резали слух. Он неопределённо пожал плечами, мол, он вообще не причём тут. Брат крепче сжал запястье, и потащил его на кухню. Усадив Билла на стул, Том сходил в ванную, и, матерясь, даже не замечая того, что он сам в мокрой одежде, взял большое махровое полотенце. Билл хотел было сказать что-нибудь вроде « Не надо переживать, сейчас всё пройдёт», но что-то мешало ему. Возможно, то, что брат впервые заботился о нём, и ему хотелось почувствовать, узнать, какого это. Обычно в такие ситуации всегда рядом была мать или отец, да и в таких ситуациях он оказывался крайне редко, потому, что Симона всегда следила за тем, чтобы младший был тепло одет. Том особо не знал, что нужно делать, но, в первую очередь, он, не очень аккуратно, вытер короткие волосы брата.

- Хочешь голову простудить, придурок?

Он был зол на брата, и не мог понять, как тот умудрился так промокнуть, идя домой по улице всего-то две минуты. Сейчас он не мог сдерживать тот непонятный импульс, потому что понимал, что сейчас он нужен брату. Было немного непривычно поить его тёплым молоком и заставлять есть мёд, который Билл ненавидел просто. Было немного странно помогать ему снимать штаны и футболку, надевать красную пижаму, укладывать в кровать и укрывать тёплым одеялом. Том словно не сам делал это, а наблюдал за кем-то со стороны. Сейчас ему даже не хотелось попытаться как-то объяснить себе, зачем он это делает, потому что болезненный, бледный вид брата, который судорожно вцепился маленькими пальцами в подушку, тяжело дыша и кашляя, действовал даже на него обезоруживающе. Ведь, по сути, Том был не так и плох, как хотел казаться.