ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ

Оси и плоскости тела человека - Тело человека состоит из определенных топографических частей и участков, в которых расположены органы, мышцы, сосуды, нервы и т.д.

Отёска стен и прирубка косяков - Когда на доме не достаёт окон и дверей, красивое высокое крыльцо ещё только в воображении, приходится подниматься с улицы в дом по трапу.

Дифференциальные уравнения второго порядка (модель рынка с прогнозируемыми ценами) - В простых моделях рынка спрос и предложение обычно полагают зависящими только от текущей цены на товар.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Мустафа Йылмаз

ПРОЗА АЗИЗА НЕСИНА И ТРАДИЦИИ РУССКОГО КОМИЗМА

(Н.ГОГОЛЬ, М. САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН, А.ЧЕХОВ, А. АВЕРЧЕНКО, М.ЗОЩЕНКО)

Специальность 10.01.01 – русская литература

Автореферат

Диссертации на соискание учёной степени

Кандидата филологических наук

Москва 2013

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Корни взаимоотношений русской и турецкой литератур уходят в последнюю четверь XIX века, когда были сделаны первые переводы с русского языка произведений А.Грибоедова, А.Пушкина, М.Лермонтова и Л.Толстого. Литературные связи между двумя культурами продолжали развиваться и обогащаться благодаря новым изданиям на турецком языке произведений русских художников, таких как Ф.Достоевский и М.Горький. С возвращением на родину турецких студентов-переводчиков, обучавщихся в Советском Союзе, турецкая аудитория открыла для себя новые стороны русской литературы – юмор и сатиру. Рассказы А.Аверченко и М.Зощенко появились в турецких газетах, в книжных лавках. В грядущих десятилетиях за ними последовали переводы произведений А.Чехова, Н.Гоголя, Л.Ленча и М.Салтыкова-Щедрина. Турецкий юморист и сатирик Азиз Несин был свидетелем, а затем участником этого процесса межлитературного взаимодействия как читатель и начинающий литератор. Помимо других источников, он опирался и на русскую переведенную литературу на турецком языке при создании произведений на ранних этапах своей литературной карьеры. В этом контексте заслуживает особого внимания первый период его творческого пути, начинающийся входом писателя в литературу в 1943 г. и заканчивающийся во второй половине 1960-х гг., когда он в основном завершил свою творческую эволюцию как прозаик и окончательно нашел свой стиль.

Турецкий писатель-сатирик Азиз Несин (один из псевдонимов Мехмета Нусрета) родился в 1915 г. в Стамбуле и там же умер в 1995 г. В 1934 году, когда в Турции вышел закон о новых формах обращения, он взял себе фамилию «Несин», означающую «Что ты есть?». «Я надеялся, — поясняет он, — что, когда люди будут обращаться ко мне по фамилии, я стану задумываться над тем, что я и кто я». Так начинающий писатель предвосхитил свое будущее сатирика с острой социально-политической направленностью произведений, великолепным даром самоиронии и юмористическим пафосом изображениям «маленького человека».

В 1939 г. он опубликовал свой первый рассказ в газете “Millet” («Нация»), а с 1944 г. начал профессионально заниматься литературной и журналистской деятельностью. В 1946 г. Азиз Несин вступил в Турецкую социалистическую партию, но через два месяца покинул её. В том же самом году А.Несин и известный турецкий прозаик Сабахаттин Али вместе начали выпускать легендарный юмористический еженедельник «Markopaşa» («Маркопаша»), который характеризовался острым политическим юмором и сразу стал центром внимания как турецкой аудитории, так и государственных властей. При первом удобном случае прокуратура закрыла «Маркопаша» и арестовала издателей на несколько месяцев. Активная общественная деятельность А.Несина была единым целым с его литературным трудом: в 1976 г. по его инициативе были созданы «Общество Назым Хикмета» и «Общество сторонников мира», выступавшее против угрозы атомной войны и американского присутствия в Турции. С 1976 по 1989 г. Несин был главой «Синдиката писателей Турции», задачу которого видел в защите прав «эксплуатируемого человека, на стороне которого должна выступать социальная литература, впитавшая в себя революционные идеи».

Гонения на Несина продалжались вплоть до середины 1980 гг., когда после государственного переворота 1980 г. года деятельность Синдиката была запрещена, а его руководителям грозило тюремное заключение по обвинению в «коммунистической деятельности и пропаганде». С изменением политической ситуации судебный процесс закончился оправданием подсудимых.

Творческая деятельность Азиза Несина, начиная с 1953 (в этом году он выпустил свой первый сборник рассказов «Geriye Kalan» («Оставшееся»), приносила ему любовь читателей, международное признание и престижные литературные премии. 1950-е и начало 1960-х гг. были крайне плодотворны для А.Несина. С 1953 по 1964-й г. он выпустил 26 сборников рассказов. Все газеты и их многочисленная аудитория хотели увидеть новые рассказы Несина. Поэтому он написал множество юмористических рассказов и прославился как автор этого жанра. При этом А.Несин серьезнее начал думать о природе юмора, и искать новые пути художественной реализации своего видения мира. Он творил в разных жанрах – роман, повесть, эссе, юмористическая сказка, стихотворение, мемуары, а также пьесы, которым А.Несин уделял особое внимание. После победы в литературном конкурсе «Palma D'oro» («Золотая пальма») в Италии в 1956 г., А.Несин пользовался большой популярностью в ряде европейских странах и в Советском Союзе.[1]

Представляется закономерным обращение А.Несина – писателя и общественно-политического деятеля, к традиции русского комизма, в ходе национального литературного процесса создавшего широкую парадигму форм: от бичующей сатиры М.Салтыкова-Щедрина до философского юмора А.Чехова и М.Зощенко[2]. Специфика русского комизма ясно чувствовалась отечественными писателями уже в XIX в. Н. Гоголь писал: "Трудно найти русского человека, в котором бы не соединилось вместе с уменьем пред чем-нибудь истинно возблагоговеть — свойство над чем-нибудь истинно посмеяться. Все наши поэты заключали в себе это свойство… Естественно, что у нас должны были развиться писатели собственно сатирические"[3].

Феномен русского юмора был отмечен и глубоко осмыслен крупными европейскими писателями ХХ в. Много писавшая о русской литературе XIX в. английская писательница В.Вулф в статье "Русская точка зрения" рассуждала об удивительной способности Чехова сочетать "с безупречным чувством юмора" сатирическое или трагическое изображение человеческой жизни[4]. Считая одной из главных особенностей писательской манеры Чехова способность сохранять чувство смешного "даже в самых серьезных, горьких ситуациях" и высоко отзываясь о чеховском рассказе "Мальчики", Томас Манн утверждал, что русский юмор «идет от полноты жизни": "даже эпилептический апокалиптический мир призраков Достоевского пронизан безудержной комедийностью»[5].

Азиз Несин, в период становления особенно интенсивно впитывавший духовный смысл и разнообразие художественной формы русской литературы, воспринял русский комизм как творческий камертон: «В русской литературе есть такие гиганты как Гоголь, Чехов, Щедрин, Зощенко и даже Аверченко. Каждый из них – недоступная вершина»[6]. Будучи художественно переосмыслен и обогащен фольклорной турецкой традицией, модус комического в прозе писателя реализовался в сатирической, иронической и юмористической тональностях и позволил представить политическую, остро-социальную проблематику, обычную жизнь и вечные идеалы народа так, что многочисленные читатели называли его «Ходжой Насреддином нашего времени»[7].

Модели компаративного взаимодействия турецкой и русской литератур ХХ в., как и в случае А.Несина, имеют асимметричный характер. Направление контактных связей – от русской к турецкой. Эта асимметричность обусловлена, прежде всего, различными стадиями развития двух литератур в мировом литературном процессе. Поэтому представителям турецкой литературы нередко приходилось учитывать уже достигнутые своими русскими собратьями результаты. Однако борьба за национальную независимость и демократизацию общественной жизни в Турции создавали условия для явления, которое А.Н.Веселовский обосновал, как возникновение не совпадающих в своей хронологии сходных стадий общественного и культурного развития, которые порождают сходные литературные явления у разных народов. В данном случае случае можно говорить о востребованности модуса комического в турецкой социокультурной действительности. Это обстоятельство позвотяет рассматривать сравнительно-типологические схождения в прозе А.Несина и столь важных для него представителей русского комизма XIX–XX вв.

Доминирующие контактные взаимодействия демонстрируют наличие «встречных течений» и «воспринимающей среды», что обеспечило усвоение внешнего импульса русского комизма в творчестве А.Несина и превращение его во внутренний фактор – индивидуально-авторскую эстетическую систему.

Объектом исследования являются русско-турецкие межлитературные «аналогии, связи и взаимодействия» (А.Н.Веселовский) второй половины ХХ в.. Предметом стали сравнительно-типологические и контактные отношения прозы турецкого писателя А.Несина с традицией русского комизма. Материалом избраны юмористические и сатирические рассказы А.Несина, написанные в период 1943-1965 гг., и турецкие переводы произведений Н.Гоголя, М.Салтыкова-Щедрина, А.Чехова, М.Зощенко и А.Аверченко, предшествующие несиновским рассказам. Кроме того, в сферу исследования вошли дневники, записные книжки и эссеистика А.Несина.

Актуальность работы обусловлена интенсивно развивающимся взаимодействием национальных литератур в мировом процессе, высоким уровнем активности в исследованиях модуса комического, возрастающим взаимным интересом друг к другу русской и турецкой культур. Как произведения Н.Гоголя, М.Салтыкова-Щедрина, А.Чехова, М.Зощенко и А.Аверченко в Турции, так и рассказы и пьесы А.Несина пользуются популярностью в России.

Несмотря на то, что взаимоотношения этих двух литератур имеют полуторовековое прошлое, до сих пор они стали объектом всего нескольких исследований, в центре которых обычно стояли творчество Ф.Достоевского или А.Чехова[8]. Творчество А.Несина ХХ в. и его отношения с русскими литературными традициями привлекли к себе интерес советских литературоведов в основном в рамках категории “социалистического реализма”. Научная новизна работысостоит в том, что а) впервые в процессе историко-сравнительного анализа рассматривается проблема художественного воздействия русских писателей XIX и XX веков на творчество турецкого писателя А.Несина; б) впервые исследуются формы комического турецкой и русской литератур в компаративном аспекте; в) введены в российское литературоведение новые материалы в переводе диссертанта (проза, записные книжки, интервью и статьи А.Несина).

Цель – на основе компаративного анализа выявить специфику литературных связей прозы А.Несина с традициями русского комизма. В соответствии с данной целью в диссертации ставятся следующие задачи:

1. Определить круг заинтересованного чтения А.Несина в русской литературе и.раскрыть его оценку творчества русских писателей.

2. Сопоставить рецепцию А.Несином творчества русских писателей ХIХ в. с его рецепцией творчества писателей ХХ в. и советского периода.

3. Определить характер схождений (типологические или генетические) и различий (сознательное отталкивание или стилевые особенности) прозы А.Несина и определенных русских писателей.

4. Выделить те произведения русских писателей, с которыми А.Несин имел непосредственные контактные связи в процессе творчества, и определить способы художественного взаимодействия с ними.

5. Выявить существующие в рассказах А.Несина подражания, реминисценции, художественные заимствования из прозы определенных русских писателей и творческую полемику с ними.

6. Сопоставить рассказы А.Несина с переводами на турецкий язык произведений определенных русских писателей по параметрам: специфика комизма, идейно-эстетические взгляды писателей, форма выражения авторской позиции, типы конфликтов, персонажная сфера.

Теоретическо-методологическую базудиссертации составили научные труды в области теории литературы (М.М.Бахтин, Г.Н.Поспелов, В.Е.Хализев); компаративистики (А.Н.Веселовский, Ю.Н.Тынянов, В.М. Жирмунский); теории комизма (В.,В.Пропп, В.И.Тюпа, Н.С.Выгон), а также специальные исследования, посвященные А.Несину (Н.Яковлева), М.Зощенко (Б.М.Сарнов), А.Аверченко (Д.А.Левицкий) и др.

Теоретическое значение результатов исследования состоит в том, что в нем разработана модель компаративного исследования проблемы художественного воздействия русских писателей ХIХ и ХХ вв. на творчество турецкого писателя А.Несина в аспекте поэтики комического.

Практическое значение работы заключается в возможности использования ее результатов в исследованиях по истории взаимосвязей русской и турецкой литератур, при разработке курсов по диалогу культур, написании учебников.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования будут обсуждаться на аспирантском семинаре и заседаниях кафедры русской литературы и журналистики XX-XXI веков филологического факультета Московского педагогического государственного факультета. По материалам диссертации были прочтены сообщения на Всероссийских научных конференциях: Шешуковские чтения (Москва, 2012, 2013); Институт мировой литературы им. А.М. Горького: “Комическое в русской литературе XX-XXI веков” (Москва, 2013),Институт мировой литературы им. А.М. Горького:«Маяковский и его время» (Москва, 2013). Результаты исследований отражены в четырёх публикациях, в том числе в трех научных журналах, рекомендованных ВАК.

Гипотеза и положения, выносимые на защиту.

1.Турецкий писатель А.Несин в процессе художественного взаимодействия с традицией русского комизма XIX-XX вв. выработал ряд ключевых принципов своей этико-эстетической позиции.

2. Н. Гоголь для А.Несина один из “юмористов на вершине”, наряду с М.Салтыковым-Щедриным и А.Чеховым. Влияние творчества Н.Гоголя на прозу А.Несина порождено сходными стадиями общественного и культурного развития в Царской России в ХIХ в. и в Турции в ХХ в. В некоторых произведениях А.Несина прослеживаются заимствования из “Ревизора”, проблематика которого совпадает с несиновскими вопросами в его произведениях, касающихся темы политизации турецкой провинции в 1940-1950-х гг. Кроме того, А.Несином был заимствован сюжет “Шинели”, при этом им была снята вся драматичность, присущая гоголевской повести.

3. Влияние «Сказок» и романа «Господа Головлёвы» М.Е.Салтыков-Щедрина в области художественной формы на творческую эволюцию Несина - сатирика при сохранении им своего мироощущения, стиля, и проблематики представляет собой форму контактного межлитературного взаимодействия.

4. Азиз Несин - художник, в творчестве которого прослеживается влияние А.Чехова в долговременной контактной форме., Оно представлено не только художественно заимствованными из чеховской прозы мотивами и повествовательныыми стратегиями, но и восприятием Чехова как критерия оценки собственного творчества.

5. Количество переводов произведений А.Аверченко на турецком языке крайне ограничено, в отличие, например, от произведений М.Зощенко. Причиной этому может служить ориентация большей части переводчиков и посредников на советский официоз. Несмотря на это, А.Несин высоко ценил творчество А.Аверченко и был знаком с его судьбой, в том числе и стамбульскими годами. Тем не менее, в его рецепции А.Аверченко существуют общие моменты с советским официозом. В некоторых рассказах обоих писателей обнаруживаются схождения, но это наблюдение не позволяет утверждать о каком-нибудь влиянии творчества русского писателя на прозу А.Несина.

6. В творчестве Азиза Несина обнаруживается некоторое количество сюжетных аналогий с произведениями М.Зощенко, при отличии идиостилей в целом. Как показало исследование, это явление представляет собой не контактные заимствования, а типологические схождения, обусловленные тем, что оба писателя были свидетелями близких в социокультурном отношении этапов развития своих стран (1920/1930-х гг. для Советского Союза и о 1950/1960-х гг. для Турции).

7. Внутренний диалог А.Несина с представителями русской традиции комизма XIX в. очень мощен. В этом играют большую роль социальные и политические параллели между Царской Россией и Турцией. Если же рассматривать ХХ в., диалог А.Несина с творчеством А.Аверченко и М.Зощенко не однозначен. Мы имеем достаточно оснований, чтобы утверждать, что для А.Несина сложно было полностью осознать советские реалии, которые очень важны для понимания специфики творчества М.Зощенко. К тому же, А.Несин, как писатель с левым политическим уклоном, не освободил себя от влияния советского официоза, и это сыграло свою роль в его рецепции А.Аверченко.

Структура диссертации. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, Библиография. Общий объем диссертации составляет ??? страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обоснована актуальность темы исследования, освещается ее степень изученности, определяются цель и задачи, объект и предмет, теоретико-методологическая база диссертации, раскрываются научная новизна, практическая значимость работы, формулируются положения, выносимые на защиту.

Впервой главе “Русско-турецкие литературные взаимосвязи в XIX-XX веках”... [исследование завершено, но текст еще не написан]

Вторая глава “Феномен русского комизма XIX века и формирование этико – эстетической программы турецкого писателя А.Несина; формы контактного взаимодействия”содержит три раздела. В них рассматриваются формы межлитературного контакта А.Несина и с творчеством русских писателей XIX (Н.Гоголь, М.Е.Салтыков-Щедрин, А.Чехов).

Раздел “Н.Гоголь и А.Несин”... [исследование завершено, но текст еще не написан]

Н. Гоголь для А.Несина один из “юмористов на вершине”, наряду с М.Салтыковым-Щедриным и А.Чеховым. Влияние творчества Н.Гоголя на прозу А.Несина порождено сходными стадиями общественного и культурного развития в Царской России в ХIХ в. и в Турции в ХХ в. В некоторых произведениях А.Несина прослеживаются заимствования из “Ревизора”, проблематика которого совпадает с несиновскими вопросами в его произведениях, касающихся темы политизации турецкой провинции в 1940-1950-х гг. Кроме того, А.Несином был заимствован сюжет “Шинели”, при этом им была снята вся драматичность, присущая гоголевской повести.

В разделе “От «Сказок для детей изрядного возраста» М.Е.Салтыков-Щедрина к «сказкам для больших малышей» А.Несина: опыты сатирической дидактики” устанавливаются параметры художественного воздействия «Сказок» и романа «Господа Головлёвы» М.Е.Салтыкова-Щедрина на творчество Азиза Несина. Главное заимствование Несина у Щедрина – это жанр «сказки для детей изрядного возраста», который сам Несин называет «сказки для больших малышей», «юмористические сказки» и, чаще всего, «сказки для взрослых». Видимо, А.Несин сразу заметил совместимость приёмов и форм, употреблённых Щедриным (иносказательность, гротеск, аллегория), со своей социокультурной проблематикой. Кроме того, он взял некоторые сюжетные элементы, образы и символы из «Сказок» и поместил их в собственные сюжеты. Однако существуют заметные различия между Несином и Щедриным как в плане формы, так и содержания. Действительно, можно говорить об идейной близости, как утверждает Н.Яковлева, но, как правило, Несин стоит далеко от щедринской проблематики. Видимо, на Несина произвели впечатление не вопросы, занимающие ум Щедрина, а именно то, в какой форме и какими художественными приемами они воплощены.

Несиновский стиль прост, угловат по сравнению со стилем Щедрина, который, говоря словами В. Проппа, более отшлифован и насыщен художественнами деталями[9]. Примером тому служат названия персонажей-рыб в сказках Щедрина: «Премудрый пескарь», «Карась-идеалист», «Вяленая вобла». Аллегорическая мощность такой системы персонажей обусловливается, прежде всего, многообразием художественных деталей. Зато у Несина всё гораздо проще: рыба названа «рыбой» без указания вида, например, в сказках «Будьте людьми, дети мои!»[10] и «Передовики-хвостисты»[11].

Сказки Щедрина отличаются от несиновских ещё и пространственной организацией. Изображённый мир у Щедрина чаще всего природа, а у Несина действие обычно разворачивается в городе или «в одной стране», и поэтому персонажи – чаще люди, а не животные. Одна из общих тем в творчестве обоих писателей – тема «пустословия». Но у Несина она развивалась независимо от Щедрина, задолго до знакомства с его произведениями. В рассказах и сказках Несина эта тема находит выражение через мотив «nutuk», т.е. «речь». Пустая политическая речь перед избирателями – это один из любимых и характерных мотивов Несина, особенно в рассказах, написанных после изменения политической партийной системы в Турции в 1946 г.

Одной из главных проблем в сказках Несина является вопрос о том, кто виноват в несправедливом и неразумном социальном строе, кто должен отвечать за социальное неравенство и отсталость страны? Писатель думает, что виноваты, прежде всего, власть имущие, но не останавливается на этом, а распространяет критику на обычного человека. Если в стране дела идут плохо, то в какой-то мере в этом виноват каждый («Kargaların Seçtiği Padişah» («Падишах, выбранный воронами»)[12].

Сравнительный анализ некоторых сказок А. Несина и М. Салтыкова-Щедрина показал: «Премудрого пескаря», выплывшего из творческой лаборатории Щедрина, следует искать в двух сказках А. Несина – «Kuyruk Altı Öncüleri» («Передовики-хвостисты») и «İnsan Olun Yavrularım» («Будьте людьми, дети мои!»). В этой сказке Несин обыгрывает взятую из «Премудрого пескаря» сцену, формирует из неё мотив, нанизывая эпизоды на одну повествовательную нить. В этой сказке каждый персонаж равен самому себе, ничего более не означая, т.е. муравей – это муравей, а не символ чего-то другого. Это уход от щедриновских приёмов метафорики сказки. Несиновский подход другой: природа – лишь фон, на котором рельефно изображаются человеческие пороки. К сказкам с частичными совпадениями в сюжете можно отнести и сказку «Львиная доля» Несина[13] (ср. с «Орёл-меценат» и «Медведь на воеводстве» Щедрина), но у Несина есть и практически полный перифраз щедринской сказки «Соседи» – это сказка «Струна тамбуры». Система персонажей, сюжетная линия, проблематика, основные мотивы – те же самые, только находят выражение в рамках несиновского стиля, имеют свои художественные детали, свойственные турецкой культуре. Имеется достаточно оснований для того, чтобы утверждать – «Струна тамбуры» является перефразированием щедринской сказки «Соседи». Основные действующие лица в обоих сказках – богач и бедняк. Проблема, сформулированая Щедриным «С чего бы?» выражается у Несина почти так же: «Что за дела такие?» Если в «Соседях» ответ принадлежит Простофиле, в «Струне тамбуры» он доверен слепому счастью бедняка Мехмеда-Аги. Обратив внимание на физические сходства Простофили и Счастья бедняка, не ошибёмся, сказав, что второй возник из первого. Несин одушевляет образ в турецком выражении «kör talih» («слепое счастье»), означавшее «неудача», и персонифицирует его, придавая не аллегорическое, а символическое звучание.

В русском литературоведении ответ Простофили традиционно комментируется следующим образом: пока не изменится существующий строй, никто не может ликвидировать социального неравенства временными решениями[14] [15]. Другими словами, утвержается, что авторскую позицию выражает Иван Простофиля. А Несин в своей сказке делает акцент на мистике судьбы, а не на конкретных социальных условиях, которыми можно объяснить причины социального неравенства и несправедливости. Возможно, что Несин не предполагал, что уходит от социально-философской концепции своего учителя Щедрина к метафизической: мы сомневаемся, что он понял правильно его позицию. Одна из вероятных причин этого недопонимания – текст, имеющийся под рукой Несина, перевод сказки Щедрина на турецкий язык, сделанный в 1946 г. В этом переводе щедринское предложение «Оттого, что в планту так значится» передано так: «Çünkü yıldızında öyle yazılı.»[16] «Оттого что, так говорит его звезда», которое явно имеет мистическую коннотацию и указывает не на какой-то общий план, а на личную судьбу. К тому же, здесь не переведено прозвище «Простофиля» и нет к нему поясняющего комментария. Этот перевод слишком углубляет мистический эффект. Так или иначе, Несин упускает из виду акцент Простофили на слове «покуда» в последнем предложении сказки, и концовка получается совершенно другой.

На наш взгляд, интерес А. Несина к творчеству Салтыкова-Щедрина не ограничен сказками. Хотя он ни разу не упоминает где-либо о романе «Господа Головлёвы», есть основание утверждать, что он читал этот роман в переводе на турецкий в 1957 г. и использовал в своём рассказе, «Allah Kabul Etsin» («Пусть Бог услышит твою молитву»), написанном в 1960 г.[17], некоторые черты главного героя этого романа Иудушки Головлёва.

Наш анализ показал, что А. Несин был хорошо знаком со «Сказками» и романом «Господа Головлёвы» Салтыкова-Щедрина. Кроме этого, он имел сведения об «Истории одного города» и пытался издать его на турецком языке. Исследование подтвердило, что эти произведения произвели большое впечатление на Несина и оказали влияние на его творческую эволюцию. Несин познакомился с ними в 1955-1960 гг., во время поисков новых форм, и был весьма вдохновлён этой встречей. При этом он всегда сохранял свой стиль, мироощущение и не отвлекался от собственной проблематики. Как показал пример со сказкой «Струна тамбуры», полностью выявить межлитературные отношения, не учитывая и проблем неточного перевода, невозможно.

В разделе “А.Чехов - «провиденциальный собеседник» А.Несина: ”прослеживается рецепция А.П.Чехова и его художественное влияние на творчество А.Несина. В турецкой литературе чеховское влияние отмечается начиная с 1920-х гг, особенно оно заметно в творчестве турецкого прозаика М.Ш. Эсендала (1884-1952). Влияние Чехова на творчество Эсендала – это хорошо изученная тема.[18] Один из тех турецких писателей, на творчество которых оказал влияние Чехов, - это А.Несин. Из иностранных языков Несин знал только английский, а русскую литературу, в том числе и произведения Чехова, читал в переводе. Поэтому он не имел такого полного представления о творчестве русского писателя, как, например, Эсендал, который в совершенстве владел русским языком. Но, видимо, это нисколько не мешало Несину восхищаться творчеством Чехова, что он и высказывал откровенно в своих записках, интервью и др. В процессе анализа этого материала мы убедились, что Чехов является для Несина неким критерием, по которому можно измерить свой творческий путь и оценить свои произведения и произведения других писателей.

Наше компаративное исследование творчества Азиза Несина позволяет утверждать, что замечания в записях для себя имеют эстетико – стилевой характер: писатель формирует свой способ современной художественной коммуникации. Как пишет Н.С.Выгон, «колоссальное воздействие творчества Чехова на литературу ХХ века - и отечественную, и мировую - уже стало фактом литературоведческого сознания. Открытые им возможности малой формы, анекдотического сюжета или лишенной традиционной композиционной четкости “истории”, новая повествовательная интонация, в которой переплетаются голоса героев и автора, подтекст и связанный с этим особый чеховский психологизм определили новый путь художественной прозы ХХ века»[19]. Так же, как для его русского предшественника М.Зощенко, несатирическая новеллистика А.Чехова становится базой для осмысления современной специфики комизма: “О современном юморе. Все коротко. На 3 секунды. Все напряжено. Нельзя скучать. Природа ушла вовсе, а если и есть, то смешная <...>”[20].

Влияние Чехова на творчество Несина, в основном, проявляет себя в перефразировании и переосмыслении мотивики. Тому прекрасный пример – рассказ Несина “Слава богу”, который написан в 1957 г. по мотивам чеховского “Двое в одном” (первый перевод на турецкий – 1943). В те годы в Турции у власти была Демократическая партия. Несмотря на свое название, она не воздерживалась от полицейских методов борьбы против диссидентов и тех простых граждан, которые были недовольны общей ситуацией в стране. Азиз Несин часто использовал мотивы конфронтации простого человека с властями. Таков и контекст рассказа “Слава богу”.

Если мы перечитаем “Слава богу” Несина вместе с рассказом “Двое в одном” Чехова, то увидим достаточно сходных мотивов, чтобы уверенно говорить о художественном заимствовании первого у второго. Хронотоп сохранен: вместо конки – трамвай. “Лицо высокопоставленное” из рассказа “Двое в одном” заменил “человек в кожаной куртке, с черными усами”. Но самое интересное, что героя Чехова Ивана Капитоныча заменил не один, а несколько, точнее, семеро стамбульцев. И либеральная речь Ивана Капитоныча трансформирована в полуполитический разговор о бытовых проблемах 1950-х гг. в Турции. И действительно, когда человек в кожаной куртке вступил в спор, семеро стамбульцев опешили и изменили цвет как хамелеоны, так же, как Иван Капитоныч, услышав смех “лица высокопоставленного” и узнав его шубу. Стамбульцы тотчас же прекратили жалобы и начали нахваливать прогресс в стране, т.е. правительство.

В “Слава богу” Несин обрамляет чеховские мотивы политическо-бытовой атмосферой 1950-х гг. в Турции. Но при этом обнаруживается, что у писателей разные фокусы видения. Если Чехов рассказывает об определенном типе, о “нём”, то Несин ломает голову над “нашим” поведением, поведением народа. Он заинтересован судьбой народа и интеллигента, который чувствует себя ответственным перед народом и считает себя частью этого народа. Будучи именно таким художником, он часто говорит не о “я” или “он”, а именно о “мы”. Не случайно, что Ивана Капитоныча заменяет не один человек, а группа людей. Как раз в этом Несин отличается от Чехова, который склонен размышлять об определенных типах и определенных случаях, избегая слишком широких обобщений.

Итак, творчество Чехова впервые вошло в турецкую литературу в 1920-е гг., пользовалось большой популярностью в 1930-е и, начиная с 1940-х, регулярно переводится на турецкий язык. Азиз Несин был одним из тех турецких художников, в творчестве которых прослеживается сильное влияние Чехова. Имя Чехова – одно из чаще всего встречающихся в его записках, интервью и подобных материалах. Несин восхищался его творчеством и видел его неким мерилом, которым можно оценить свои литературные достижения. В произведениях Несина присутствуют мотивы и повествовательные стратегии, художественно заимствованные из чеховской прозы.

Втретьей главе “«Встречное течение»: творчество А.Несина и русские писатели XX века”рассматриваются формы контактного взаимодействия и типологических схождений рассказов А.Несина и прозы А.Аверченко и М.Зощенко.

В разделе “В поисках современного юмора: М.Зощенко и А.Несин”анализируются контактные свзяи и типологические схождения между творчеством М.Зощенко и А.Несина. Имеется немало высказываний, принадлежащих самому А.Несину и раскрывающие его оценку творчества М.Зощенко. В одном интервью он говорил: «Самое лучшее, что носит печать народного характера – это юмор. Произведения Бернарда Шоу, Марка Твена, Зощенко не столько нам по душе, как например произведения Хюсейна Рахми (Гюрпинар. Турецкий писатель – М.Й.). Но мы их любим и читаем.»[21] В октябре 1970 г. на новое издание сборника «Царские сапоги» А.Несин – уже зрелый писатель – отозвался статьёй под названием «Урок из события, связанного с Зощенко». В ней, не отступая от своих социалистических взглядов, Несин защищает независимую и вольную позицию искусства от политиков и политических учреждений, упоминая «Постановление «о журналах "Звезда" и "Ленинград"». Он коротко излагает то, что случилось с Зощенко. В последнем абзаце статьи содержится новая, более лояльная оценка, отличающаюся от первой, данной в 1946 г.: «Юмор Зощенко способен рассказать о многом турецкому читателю. Не испытывая никакой чуждости, мы находим себя в нём. Потому что между турецкими и зощенковскими людьми есть большое сходство, общность образа жизни и чувства».[22] Личная библиотека Несина хранится в Стамбуле. Нам удалось найти копию этого сборника рассказов Зощенко "Царские сапоги", который читал Несин. На внутренней обложке он записал свои впечатления. Они открывают совсем другую сторону несиновских взглядов на творчество Зощенко: «Зощенко повествует о смешных событиях, но он не может создавать комических ситуаций, поэтому, когда мы читаем его рассказы, мы не смеёмся. Например, в этой книге он смог представить комические ситуации только в следующих нескольких рассказах, вызывающих смех у читателя: «Прелести культуры», «Аристократка», «Парусиновый портфель», «Шумел камыш», «Закорючка», «Актёр», «Кинодрама». Кроме того, у его рассказов нет глубины, нет "третьего измерения". При чтении мы не испытываем никакой горечи. То, что есть у Чехова, у него отсутствует. Зощенковские рассказы очень поверхностны. Они описывают человека снаружи и без объёма. Его героям не хватает пестроты, они однообразны. 11.06.1971». (Переведено нами – М.Й.)

Интересно, что рассказы Зощенко не вызывают у Несина смеха и не оправдывают его ожидания горечи, присутствие которой он видел в произведениях Чехова. А Назыма Хикмета наоборот – впечатлили именно глубина и горечь зощенковских рассказов. Возникает предположение: причина различия взглядов Хикмета и Несина на Зощенко обусловливается тем, что первый был в России в 1920-е гг., читал рассказы русского писателя в подлиннике, а второй – не был, и Зощенко читал в переводе. Поэтому можно не удивляться такой оценке Несина зощенковских героев, - ведь ему не были знакомы прообразы этих персонажей.

Воспоминание А.Несина о рассказе Зощенко «О пользе грамотности» можно найти в предисловии к узбекскому изданию рассказов турецкого писателя, написанном, вероятно, в середине 1980-х гг: «Я припоминаю рассказ великого юмориста Зощенко. <...> Отношения художника и народа в Турции более или менее похоже на отношения, описанном в этом рассказе. Семьдесять процентов турецкого народа неграмотны. Из оставшихся тридцати – лишь десять процентов читают газеты. И максимум один процент из этого читает художественную литературу. Своими произведениями художнику сложно добраться до публики»[23]. Как мы уже видели, этот рассказ привлёк внимание и Назыма Хикмета, именно он первым перевёл его, адаптируя к турецким реалиям 1930-х гг.

Запись Несина на внутренней обложке книги Зощенко говорит и о другом. В этой непубличной записи обнаруживаются некое неодобрение и разочарование в рассказах Зощенко, но при этом поставлена положительная оценка нескольким его рассказам. Кроме того, чувствуется недопонимание или отсутствие ощущения специфики творчества Зощенко. Но прежде чем бросать такой упрёк Несину, надо иметь в виду, что часто в произведении многое нарушается при переводе на другие языки. «Первое, что страдает при переводе – это юмор», - писала В.Вулф[24] Сложно сказать, что турецким переводчикам удалось отразить, например, речь, которая характерна для героев Зощенко, или советские реалии - такие как, например, коммуналки. К тому же Несину не была знакома среда, где жили зощенковские люди. Однако, это неодобрение, на наш взгляд, не помешало А. Несину, который писал очень много и всегда нуждался в новых идеях и материалах, заимствовать что-то у М. Зощенко.

На наш взгляд, в рассказе А.Несина «Зеркала «Чудо»» («Mucize Aynalar», 1956) присутствуют следы рассказа Михаила Зощенко «Собачий нюх». В несиновском рассказе роль собаки-ищейки, которая как бы всех разоблачает, исполняет зеркало-чудо. Правда, дело не доходит до такого конца. В страхе разоблачения гости мчатся по домам уничтожать зеркала. Но, по ходу дела, автор даёт читателю знать, что именно грызёт совесть каждого. Как зощенковским персонажам, каждый из которых оказался в чём-то виновен, так и несиновским героям есть что скрывать. Интересно то, что героями своего рассказа, в котором раскрывается проблема совести, Азиз Несин выбрал не простых людей, как Зощенко, а богатых, так называемую элиту общества: банкира, политика, импортёра и др. Преступление, человеческие пороки, грехи у Несина нередко ассоцируется с людьми, имущими деньги или власть. И это обусловлено, в том числе, и его левыми политическими взглядами. В рассказе "Зеркала "Чудо"" Несин заимствует у Зощенко образ собаки-разоблачителя, превращая её в предмет – зеркало, сохранив её функцию, но носители пороков в этом рассказе – исключительно люди из высшего слоя общества. Как будто Несин сознательно отвергает зощенковский взгляд на простых людей: воруют и позорятся все, независимо от социального положения. В глазах Зощенко никто не застрахован от преступлений. А Несин, который всегда видит себя на стороне народа, не допускает мысли о том, что народ унижает себя такими поступками. Воруют и позорятся у него – "богатые и знаменитые". А если кто-то из низких слоёв общества делает это, Несин часто его оправдывает. Это один из тех моментов, где различаются социальный комизм Несина и философско-юмористическое мироощущение Зощенко .

Множество рассказов Несина и Зощенко близки друг другу по тематике (разные стороны городской жизни: квартирный вопрос, медицина; хамство и др.). Нередко у них общие пространства (городская больница, общественный транспорт, гос- учреждения), действующие лица. Оба писателя засвидетельствовали определенный этап развития своих стран. Часто у них совпадал предмет изображения. Именно в таких рассказах отчётливо наблюдаются как типологическое сходство между ними, так и разница в стиле и повествовательной стратегии. Тому служит хорошим примером сопоставление рассказов «История болезни» М.Зощенко и «Ошибку врача скроет могила» («Doktorların Hatasını Mezar Örter») А.Несина.

Отношения Несина и Зощенко к сюжету говорят о совершенно разных повествовательных стратегиях. Для комического эффекта Несин делает ставки на повторы, составленные из анекдотических эпизодов, и венчает всё абсурдным финалом. При этом необходимо сказать, что, по сравнению с Зощенко, художественные детали более скудны в его речи. Зато Зощенко ищет смех не в сюжетных положениях, а в высказываниях своих героев и их конфликтах между собой; он не нуждается в комизме действий. Кроме пространства, у Зощенко и Несина часто совпадают персонажи, обычно обитатели городской среды. Одного персонажа – человека-счётчика – можно найти и у Несина в рассказе «Домашнее счастье» («Dirlik Düzenlik»), и у Зощенко в «Парусиновом портфеле», но сюжетные линии, конечно, различны. Немало схожих мотивов в их произведениях: негодование родных о расходах на похороны усопшего – «Последняя приятность» Зощенко и «Похороны Дяди Зюбюра» («Zübür Amcanın Cenazesi») Несина, и другие.

В творчестве Азиза Несина время от времени обнаруживаются сюжетные реминисценции из Зощенко. При этом, на наш взгляд, таких моментов не очень много, и они не дают нам основания для утверждения, что творчество Зощенко имеет значительное влияние на Азиза Несина. Как раз сам Несин отрицает наличие такового. Можно предполагать, что Несин относился к творчеству Зощенко немного сдержанно, в своих записках он критически отозвался о героях Зощенко. В творчестве Михаила Зощенко и Азиза Несина присутствуют некое типологическое сходство, обусловленные тем фактом, что они оба были свидетелями определённого этапа развития своих стран. Если уточнить промежутки, речь идёт о 1920/1930-х гг. для Советского Союза и о 1950/1960-х гг. для Турции.

Однако некоторые стороны поэтики Зощенко и Несина резко отличаются друг от друга. А.Несин в своих рассказах большое значение придаёт сюжету, зато Зощенко часто предпочитал значительно мелкие сюжетные линии. В творчестве Несина ярко прослеживаются его левые политические убеждения, часто выражающиеся в отражении интересов простого народа, его оправдании и защите перед власть имущими. Это говорит о различии мироощущения двух авторов.

В разделе “«Юмор – нешуточное дело»: А.Несин и А.Аверченко” [исследование завершено, текст еще пишется]

Количество переводов произведений А.Аверченко на турецком языке крайне ограничено, в отличие, например, от произведений М.Зощенко. Причиной этому может служить ориентация большей части переводчиков и посредников на советский официоз. Несмотря на это, А.Несин высоко ценил творчество А.Аверченко и был знаком с его судьбой, в том числе и стамбульскими годами. Тем не менее, в его рецепции А.Аверченко существуют общие моменты с советским официозом. В некоторых рассказах обоих писателей обнаруживаются схождения, но это наблюдение не позволяет утверждать о каком-нибудь влиянии творчества русского писателя на прозу А.Несина.

В заключении … [завершено, но текст еще не написан]

Основные положения работы отражены в следующих публикациях: