ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ

Оси и плоскости тела человека - Тело человека состоит из определенных топографических частей и участков, в которых расположены органы, мышцы, сосуды, нервы и т.д.

Отёска стен и прирубка косяков - Когда на доме не достаёт окон и дверей, красивое высокое крыльцо ещё только в воображении, приходится подниматься с улицы в дом по трапу.

Дифференциальные уравнения второго порядка (модель рынка с прогнозируемыми ценами) - В простых моделях рынка спрос и предложение обычно полагают зависящими только от текущей цены на товар.

Ночь, улица, фонарь, аптека...

12 3

А.С.Пушкин

К ***

Я помню чудное мгновенье:

Передо мной явилась ты,

Как мимолетное виденье,

Как гений чистой красоты.

В томленьях грусти безнадежной,

В тревогах шумной суеты,

Звучал мне долго голос нежный

И снились милые черты.

Шли годы. Бурь порыв мятежный

Рассеял прежние мечты,

И я забыл твой голос нежный,

Твои небесные черты.

В глуши, во мраке заточенья

Тянулись тихо дни мои

Без божества, без вдохновенья,

Без слез, без жизни, без любви.

Душе настало пробужденье:

И вот опять явилась ты,

Как мимолетное виденье,

Как гений чистой красоты.

И сердце бьется в упоенье,

И для него воскресли вновь

И божество, и вдохновенье,

И жизнь, и слезы, и любовь.

Стихотворение посвящено Анне Петровне Керн и имеет реальную предысторию. Пушкин познакомился с Анной Керн в Петербурге еще в 1819 году и встретил ее в Тригорском летом 1825 года. Поэт вручает ей стихи 19 июля 1825 года, в день ее отъезда из Три- горского. Вот как вспоминает об этом А. Керн: «Когда я собиралась спрятать в шкатулку поэтический подарок, он долго на меня смотрел, потом судорожно выхватил и не хотел возвращать: насилу выпросила я их опять; что у него промелькнуло тогда в голове, не знаю. Стихи эти я сообщила тогда барону Дельвигу, который их поместил в своих «Северных цветах». Михаил Иванович Глинка сделал на них прекрасную музыку». Тригорское — соседнее с Михайловским село, принадлежавшее Прасковье Александровне Осиповой (тетушке А. Керн). Во время своей ссылки в Михайловское Пушкин неоднократно ездил в Тригорское, где, по его словам, находит «сень успокоения». Живая стихия конкретной реальности определяла работу Пушкина над стихотворением: композиционно в послании можно выделить три части, по две строфы каждая, соответствующие первой встрече, годам разлуки и новой встрече с А.П. Керн. Такое построение стихотворения позволяет сделать вывод: оно «во многом автобиографично: в сжатых стиховых формулах в нем запечатлены различные этапы жизненного пути самого поэта». Но рассматривать произведение в биографически-бытовом плане не следует, так как для поэта решающее значение имеет предельное обобщение. Стихотворение Пушкина — это не только произведение о любви к конкретной женщине, а скорее о роли любви в жизни человека. Любовь в данном случае — это не столько взаимоотношения между мужчиной и женщиной, сколько состояние души поэта. Образ возлюбленной, воплощающий красоту, чистоту и любовь, весьма отвлечен, обобщен. В стихотворении есть скрытый лирический сюжет. Но для поэта важны не сами события, а состояние изменения души. Само течение времени приглушает любовь: Шли годы. Бурь порыв мятежный Рассеял прежние мечты, И я забыл твой голос нежный, Твои небесные черты. Жизнь бывает жестока к любви, которая контрастирует с обыденной действительностью. Использованный прием аллитерации: «В глуши, во мраке заточенья / Тянулись тихо дни мои…» усиливает ощущение рутинности жизни без любви, утра ту смысла существования. Использованные повторы слов: «Без божества, без вдохновенья, / Без слез, без жизни, без любви» подчеркивают то, что теряет человек с уходом любви. Слово любовь в смысловом ключе является ведущим, оно замыкает словесный ряд, вбирая значения всех предшествующих слов. Стихотворение относится и к философской лирике, так как каждый человек способен испытать подобные переживания. Если рассматривать данное стихотворение не только как произведение любовной поэзии, то в финале поэт говорит не столько о приходе конкретной женщины, а о возвращении любовного чувства: И сердце бьется в упоенье, И для него воскресли вновь И божество, и вдохновенье, И жизнь, и слезы, и любовь. Повторяющийся союз и подчеркивает взаимосвязь жизненных явлений: божество рождает вдохновение, является частью самой жизни со всеми ее страданиями и истинной любовью. Жизнь бессмысленна без любви.

Мертвые души (Николай Гоголь)

Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься? Дымом дымится под тобою дорога, гремят мосты, все отстает и остается позади. Остановился пораженный божьим чудом созерцатель: не молния ли это, сброшенная с неба? что значит это наводящее ужас движение? и что за неведомая сила заключена в сих неведомых светом конях? Эх, кони, кони, что за кони! Вихри ли сидят в ваших гривах? Чуткое ли ухо горит во всякой вашей жилке? Заслышали с вышины знакомую песню, дружно и разом напрягли медные груди и, почти не тронув копытами земли, превратились в одни вытянутые линии, летящие по воздуху, и мчится вся вдохновенная богом!.. Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа. Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо все, что ни есть на земли, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства.

Эпическое повествование в поэме Н. В. Гоголя «Мертвые души» часто прерывается взволнованными монологами автора – лирическими отступлениями, в которых он восторгается бескрайними полями и степями своей родины, деревнями и селами, бесконечными дорогами и бойкими тройками.
«Русь, Русь! …Какая же непостижимая, тайная сила влечет к тебе? Почему слышится и раздается немолчно в ушах твоя тоскливая, несущаяся по всех длине и ширине твоей, от моря до моря, песня? Что зовет, и рыдает, и хватает за сердце?» Этой силой была искренняя любовь к Родине и народу, а вместе с тем и ощущение их грядущего величия.
Звала и хватала русская песня за сердце великого художника, потому что в ней слышались не только тоска, но и «живой и бойкий русский ум».

Бедной и отсталой была Россия, но Гоголь мечтал о другой, перед которой, «косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства».
Писатель верил в будущее России, в творческие силы народа. Об этом говорят его проникновенные слова: «Здесь ли, тебе ли родиться беспредельной мысли, когда ты сама без конца? Здесь ли не быть богатырю, когда есть место, где развернуться и пройтись ему».
Не раз возникает в повествовании тема дороги, которая органически связывается писателем с темой России, с раздумьями автора о своем труде и призвании, с сожаленьями, надеждами.
Дорога, пробудившая творческие силы Гоголя, была психологической потребностью художника, давая ему необходимые впечатления, настраивая на высокопоэтический лад: «Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове дорога!» Образ дороги был тесно связан с общей идеей поэмы, служил символом движения, стремления вперед по пути нравственного совершенствования.
Обращение к Руси было выражением сильнейшего, действенного патриотизма Гоголя. Но с особой поэтической силой и выразительностью образ родины возникает к конце первого тома, в знаменитом лирическом уподоблении России «птице-тройке», несущейся навстречу вольной, счастливой жизни.
Финал поэмы преисполнен глубокого смысла и символического значения: «птица-тройка» воплощает собой могучие, неисчерпаемые силы России, олицетворяет сущность русского национального характера.
Правда, идеал будущего для писателя был не совсем ясен, поэтому образ «птицы-тройки» романтически определял мечту Гоголя об этой жизни.
Писатель не знает, куда несется Русь-тройка. И поэтому в эпическое повествование, в подробный рассказ о России «мертвых душ» вливается романтическая струя.
Это и тоска по идеалу, и состояние творческого вдохновения, и восторженное созерцание природы, и влюбленность в прекрасное, и грустные, наполненные лиризмом воспоминания о прошедшей юности: «Прежде, давно, в лета моей юности, в лета невозвратно мелькнувшего моего детства, мне было весело подъезжать в первый раз к незнакомому месту…» Воспоминания грустны потому, что Гоголь любил юность, энергичную и кипучую, но она уже минула.
От нее остался тот оптимизм, который ощущаешь, читая творения писателя.
Но вдумчивый читатель наверняка поймет, что заключительный эпизод первого тома «Мертвых душ» несет в себе яркую картину возможного будущего России. «Птица-тройка», запряженная Чичиковым, несется по дорогам, олицетворяя новый этап на пути развития нашей родины.
Можно сказать, что дорога является для России чем-то новым и неизведанным, открывая каждый раз нескончаемый простор для мыслей и чувств.
Действительно, автор делает акцент на том, что дороги в России, конечно, разные, и куда они приведут, до конца неизвестно. Но в этом и таится главный смысл. Только тот, кто будет верить в лучшее, стремиться вперед и не оглядываться назад, обязательно достигнет желаемой цел

А.Блок

Ночь, улица, фонарь, аптека...

Ночь, улица, фонарь, аптека,

Бессмысленный и тусклый свет.

Живи еще хоть четверть века -

Все будет так. Исхода нет.

Умрешь - начнешь опять сначала

И повторится все, как встарь:

Ночь, ледяная рябь канала,

Аптека, улица, фонарь

Блок глубоко переживал бездуховность, механистичность, отсутствие творческого начала в окружающей его действительности, и это побудило поэта назвать современный ему мир «страшным миром». Современный мир представляется поэту лишенным гармонии, бесчувственным, замкнутым. Именно такой мир изображен в одном из самых известных блоковских стихотворений «Ночь, улица, фонарь, аптека...» (1912).

Стихотворение воспроизводит тусклую, беспросветную, враждебно холодную действительность. В мировой литературе «свет» — это традиционный символ гармонии, разума, добра, полноты жизни. Здесь же он лишается своей основной функции и определяется как «тусклый». В «страшном мире», изображаемом поэтом, нет ни свободы, ни движения, возможна лишь имитация движения — «ледяная рябь» на поверхности канала. Жизнь замерла, превратилась в бессмысленное круговращение, однообразное движение по кругу. И даже смерть в этом мире не может преодолеть унылого однообразия, потому что все повторится, все «начнешь опять сначала». Образ мрачной улицы у поэта разрастается и становится символом ограниченности жизни, ее пустоты.

Эту безысходность, замкнутость подчеркивает кольцевая композиция: в конце произведения повторяется его начальная строка. Время и пространство стихотворения как бы ограничиваются, замыкаются, а ощущение безысходности («исхода нет») усиливается.

М.Ю.Лермонтов

И скучно и грустно

И скучно и грустно, и некому руку подать

В минуту душевной невзгоды...

Желанья!.. что пользы напрасно и вечно желать?..

А годы проходят - все лучшие годы!

Любить... но кого же?.. на время - не стоит труда,

А вечно любить невозможно.

В себя ли заглянешь? - там прошлого нет и следа:

И радость, и муки, и всё там ничтожно...

Что страсти? - ведь рано иль поздно их сладкий недуг

Исчезнет при слове рассудка;

И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг -

Такая пустая и глупая шутка...

тихотворение написано в 1840 году. В нем поднимается центральная для творчества Лермонтова тема одиночества. Эта тема возникает уже в юношеских стихотворениях поэта. Но в ранней поэзии иное восприятие одиночества — романтическое («Парус»). Во второй половине 30-х — в начале 40-х годов пылкость чувств, мятежность сменяются глубокими раздумьями, философским поиском. Преобладает не тема одинокого романтического героя, а тема печальной, изверившейся, одинокой души поэта. В «И скучно, и грустно...» лирический герой говорит о своем одиночестве, о своей усталости и тоске. Он пытается и не может найти вокруг «души родной», его некому поддержать в трудную минуту. Поэтому им овладевает дух уныния: он скучает в настоящем и ни к чему не стремится в будущем. В этом унылом одиночестве ощущает поэт бег времени и понимает, что он не в силах ему противиться, ибо жизнь его — «такая пустая и глупая шутка...», а все радости, муки, страсти и желания ничтожны.

А. ОСТРОВСКИЙ "ГРОЗА" - МОНОЛОГ КУЛИГИНА

Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие! В мещанстве, сударь, вы ничего, кроме грубости да бедности
нагольной' не увидите. И никогда нам, сударь, не выбиться из этой коры!
Потому что честным трудом никогда не заработать нам больше насущного хлеба. А у кого деньги, сударь, тот старается бедного закабалить, чтобы на его труды даровые еще больше денег наживать. Знаете, что ваш дядюшка, Савел Прокофьич, городничему отвечал? К городничему мужички пришли жаловаться, что он ни одного из них путем не разочтет. Городничий и стал ему говорить: "Послушай,-- говорит,-- Савел Прокофьич, рассчитывай 'ты мужиков хорошенько!
Каждый день ко мне с жалобой ходят!" Дядюшка ваш потрепал городничего по плечу да и говорит:
"Стоит ли, ваше высокоблагородие, нам с вами о таких пустяках
разговаривать! Много у меня в год-то народу перебывает; вы то поймите: не доплачу я им по какой-нибудь копейке на человека, у меня из этого тысячи составляются, так оно; мне и хорошо!" Вот как, сударь! А между собой-то, сударь, как живут!
Торговлю друг у друга подрывают, и не столько из корысти, сколько из
зависти. Враждуют друг на друга; залучают в свои высокие-то хоромы пьяных приказных, таких, сударь, приказных, что и виду-то человеческого на нем нет, обличье-то человеческое потеряно. А те им за малую благостыню на гербовых листах 2 злостные кляузы строчат на ближних. И начнется у них, сударь, суд да дело, и несть конца мучениям. Судятся, судятся здесь да в губернию 3 поедут, а там уж их и ждут да от , радости руками плещут. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается; водят их, водят, волочат их, волочат, а они еще и рады этому волоченью, того только им и надобно. "Я,-- говорит,--потрачусь, да уж и ему станет в копейку»

Первый сатирический монолог – «Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие... » (Действие первое, явление второе) – посвящён социальным отношениям в городе Калинове. Из этого монолога мы узнаём, что город населён мещанами, чиновниками и купцами. Что в мещанстве нельзя увидеть ничего, кроме «грубости да бедности нагольной» . Причина этой бедности тоже названа Кулигиным, который тоже относится к мещанскому сословию» : «И никогда нам, сударь, не выбиться из этой коры! Потому что честным трудом никогда не заработать нам больше насущного хлеба» . Кулигин осознаёт горькую истину: «у кого деньги, сударь, тот старается бедного закабалить, чтобы на его труды даровые еще больше денег наживать» . Кулигин, ссылаясь на местного городничего, рассказывает о том, как Савел Прокофьич Дикой, дядюшка Бориса рассчитывает мужиков: постоянно недодаёт им копейки. Позиция Дикого проста и понятна: «Стоит ли, ваше высокоблагородие, нам с вами о таких пустяках разговаривать! Много у меня в год-то народу перебывает; вы то поймите: не доплачу я им по какой-нибудь копейке на человека, у меня из этого тысячи составляются, так оно; мне и хорошо! » Выгода – это то, что заставляет Дикого, как и других купцов Калинова, обманывать, обсчитывать, недовешивать – таких слов как честь и совесть в лексиконе представителей купеческого сословия просто не существует.
С горечью говорит Кулигин и о том, что купцы и между собой не ладят: «Торговлю другу друга подрывают, и не столько из корысти, сколько из зависти. Враждуют друг на друга… » И в этой-то вражде необразованные, неграмотные купцы прибегают к помощи местных продажных чиновников: «залучают в свои высокие-то хоромы пьяных приказных, таких, сударь, приказных, что и виду-то человеческого на нем нет, обличье-то человеческое потеряно. А те им за малую благостыню на гербовых листах злостные кляузы строчат на ближних» .
Вот на эти-то распри прижимистые купцы, не способные честно расчесться с мужиками за товар, денег не жалеют: «Я, – говорит, – потрачусь, да уж и ему станет в копейку» . Кулигин даже признаётся, что нравы города Калинова «хотел стихами изобразить...» .
Подытоживая, скажу, что в данном монологе Кулигина даётся сатирическая картина жизни и нравов калиновцев, что не случайно затхлый и косный мир купечества, основанный на власти денег, зависти, стремлении напакостить своим конкурентам, критик А. Н. Добролюбов назвал «тёмным царством» .

Анна Ахматова

Я научилась просто, мудро жить…»

Я научилась просто, мудро жить,
Смотреть на небо и молиться Богу,
И долго перед вечером бродить,
Чтоб утомить ненужную тревогу.

Когда шуршат в овраге лопухи
И никнет гроздь рябины желто-красной,
Слагаю я веселые стихи
О жизни тленной, тленной и прекрасной.

Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь
Пушистый кот, мурлыкает умильней,
И яркий загорается огонь
На башенке озерной лесопильни.

Лишь изредка прорезывает тишь
Крик аиста, слетевшего на крышу.
И если в дверь мою ты постучишь,
Мне кажется, я даже не услышу.

Это стихотворение было написано в ранний период творчества Ахматовой, в 1912 году. Оно стоит особняком среди ранних произведений поэта, потому что здесь впервые отчетливо звучат философские мотивы. Лирическая героиня размышляет о тленности и скоротечности жизни. Однако наряду с грустными, меланхолическими нотами звучат и радостные, оптимистичные:

Слагаю я веселые стихи

О жизни тленной, тленной и прекрасной.

В этом стихотворении Ахматова использует прием описания внутреннего мира героя через окружающую природу. Умильно мурлыкающий пушистый кот, огонь, загоревшийся на башне лесопильни, отражают ясное и «мудрое» мировосприятие героини, а приметы осени (поникшая гроздь рябины, шуршащие лопухи) — светлую меланхолию и печаль, связанную с осознанием тленности всего сущего. Таким образом, через бытовое и обыденное передаются сложнейшие оттенки психологических переживаний.

Ф.И Тютчев

12 3