ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ

Оси и плоскости тела человека - Тело человека состоит из определенных топографических частей и участков, в которых расположены органы, мышцы, сосуды, нервы и т.д.

Отёска стен и прирубка косяков - Когда на доме не достаёт окон и дверей, красивое высокое крыльцо ещё только в воображении, приходится подниматься с улицы в дом по трапу.

Дифференциальные уравнения второго порядка (модель рынка с прогнозируемыми ценами) - В простых моделях рынка спрос и предложение обычно полагают зависящими только от текущей цены на товар.

срока содержания под стражей Белоусову Алексею Олеговичу, обвиняемому в совершении преступления, предусмотренного

Выступление адвоката А.А.Васильева в прениях сторон

При апелляционном рассмотрении вопроса о продлении

пунктом "в" части второй статьи 238 УК Российской Федерации

Уважаемый суд!

Заключение под стражу – наиболее суровая мера пресечения, которая применяется только при невозможности применения иной, более мягкой. Рассматривая вопрос о продлении срока содержания под стражей Алексея Белоусова, мы должны прежде всего убедиться, имеется ли возможность применить к нему какую-либо более мягкую меру пресечения.

Чтобы основываться при установлении данного обстоятельства исключительно на требованиях закона, необходимо обратиться к постановлению Пленума Верховного Суда "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога", на которое я многократно ссылался в своей апелляционной жалобе.

При продлении срока содержания под стражей на любой стадии производства по уголовному делу, говорится в пункте 21 данного постановления, судам необходимо проверять наличие на момент рассмотрения данного вопроса предусмотренных статьёй 97 УПК оснований, которые должны подтверждаться достоверными сведениями и доказательствами. Кроме того, суду надлежит учитывать обстоятельства, указанные в статье 99 УПК, и другие обстоятельства, обосновывающие продление срока применения меры пресечения в виде заключения под стражу. При этом следует иметь в виду, что обстоятельства, на основании которых лицо было заключено под стражу, не всегда являются достаточными для продления срока содержания его под стражей.

Наличие обоснованного подозрения в совершении лицом преступления определенной категории, указывает Пленум Верховного Суда, является необходимым условием законности при первоначальном заключении его под стражу, однако по истечении времени оно перестаёт быть достаточным. Суду надлежит установить конкретные обстоятельства, свидетельствующие о необходимости дальнейшего содержания обвиняемого под стражей.

На первоначальных этапах производства по уголовному делу, разъясняется в этом же пункте далее, тяжесть предъявленного обвинения и возможность назначения по приговору наказания в виде лишения свободы на длительный срок могут служить основанием для заключения подозреваемого или обвиняемого под стражу ввиду того, что он может скрыться от предварительного следствия. Тем не менее в дальнейшем одни только эти обстоятельства не могут признаваться достаточными для продления срока действия данной меры пресечения.

Наличие у лица возможности воспрепятствовать производству по уголовному делу, говорит Пленум Верховного Суда, на начальных этапах предварительного расследования может служить основанием для решения о содержании обвиняемого под стражей. Однако впоследствии суд должен проанализировать иные значимые обстоятельства, такие, как результаты расследования, личность обвиняемого, его поведение до и после задержания, и другие конкретные данные, обосновывающие довод о том, что лицо может совершить действия, направленные на фальсификацию или уничтожение доказательств, или оказать давление на участников уголовного судопроизводства либо иным образом воспрепятствовать расследованию преступления.

Посмотрим на продление срока содержания под стражей Алексея Белоусова через призму этих разъяснений Пленума Верховного Суда.

Да, Алексей обвиняется в совершении тяжкого преступления. Однако для продления срока его содержания под стражей одного этого мало. И суд пишет, что обвиняемый может воспрепятствовать производству по делу.

Вот что говорит по данному вопросу Пленум Верховного Суда в пункте 5 того же постановления "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога": о том, что обвиняемый может угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу, могут свидетельствовать наличие угроз со стороны обвиняемого, его родственников, иных лиц, предложение указанных лиц свидетелям, потерпевшим, специалистам, экспертам, иным участникам уголовного судопроизводства выгод материального и нематериального характера с целью фальсификации доказательств по делу, предъявление лицу обвинения в совершении преступления в составе организованной группы или преступного сообщества.

Но ничего подобного по данному делу и близко нет! Так какими же конкретными данными – прежде всего из числа названных Пленумом Верховного Суда – Хорошёвский районный суд обосновал довод о том, что Белоусов может воспрепятствовать производству по делу?

Поведение Белоусова до и после задержания? В представленном материале об этом не говорится ничего. Следовательно, дело не в этом.

Личность обвиняемого? Да, здесь суд назвал конкретные характеризующие данные: Белоусов длительное время работал в сфере облуживания лифтового оборудования и может воспрепятствовать производству по делу, используя приобретённые навыки и личные связи.

Надо сказать, что в представленном материале ничего не говорится о том, что в профессиональные обязанности Алексея Белоусова – электромеханика по лифтам – входило облуживание лифтового оборудования, то бишь его лужение – покрытие металлических поверхностей тонким слоем олова во избежание коррозии. Не будучи специалистом в этой сфере, я пока не могу сказать, входят ли в обязанности электромеханика лудильные работы. Но даже если и входят – каким образом приобретённые при этом навыки и личные связи Белоусова могут быть использованы им для воспрепятствования производству по делу? Ваша честь, невозможно не увидеть – данный довод районного суда является полностью голословным.

Результаты расследования? Из представленного материала мы знаем, что расследование идёт весьма активно. Допрошены представитель потерпевшей и 18 свидетелей. Произведены обыски в помещениях трёх организаций, связанных с обслуживанием лифтов, – ООО "Лифтгарант", где работает Алексей, ООО "ДС Эксплуатация", по договору с которым "Лифтгарант" обслуживает лифты в жилом комплексе "Алые паруса", и ООО Инженерного центра "НЕТЭЭЛ", являющегося органом по сертификации, в частности, в области оценки соответствия лифтов перед вводом в эксплуатацию, и одновременно испытательным центром в этой области аккредитации. Как мы знаем из материалов, представленных следователем в суд при избрании Алексею меры пресечения, данная организация в апреле прошлого года проверяла состояние изоляции и защитного заземления электрических сетей и электрооборудования рухнувшего лифта (нарушений при этом выявлено не было) и проводило его техническое освидетельствование, по результатам которого было выявлено два нарушения, подлежавшие устранению в течение трёх дней.

И это ещё не всё, что успело следствие за два месяца. У свидетеля Плужникова – генерального директора "Лифтгаранта" – был изъят мобильный телефон, а у свидетеля Заварзиной – документы и информационные носители, содержащие переписку между ООО "ДС Эксплуатация" и жителями жилого комплекса "Алые паруса". Назначена комплексная криминалистическая судебная экспертиза – сейчас, правда, её назначение уже дезавуировано, а вместо неё назначено шесть новых экспертиз, также названных комплексными, но касающихся различных фрагментов разрушенного лифта каждая. Частично осмотрены предметы и документы, изъятые в ходе следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий.

Так что работа идёт. Неясно только одно – что здесь свидетельствует о возможности Белоусова воспрепятствовать производству по делу?

Суд не осведомлён о содержании данных следственных действий. Единственное исключение – это допрос Плужникова. Но из этого допроса невозможно сделать вывод, что Белоусова надо содержать под стражей. А всё остальное для нас с вами, уважаемый суд, покрыто завесой тайны следствия.

Но несмотря на все приведённые защитой доводы об отсутствии оснований для продления срока содержания Алексея Белоусова под стражей, Хорошёвский районный суд принял такое решение. И я хочу показать, какие принципиально противоправные позиции положены в основу обжалуемого нами постановления.

Отвергая доводы защиты, районный суд указал, что не вправе вторгаться в вопросы доказанности, давать оценку представленным документам, так как они станут предметом рассмотрения при разрешении дела по существу либо при рассмотрении жалобы на действия или бездействие органов уголовного преследования.

Насчёт доказанности – совершенно справедливо. Но вот насчёт оценки…

Открываем пункт 29 постановления Пленума Верховного Суда "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога" и читаем: в решениях о продлении срока содержания под стражей должны быть приведены результаты исследования в судебном заседании конкретных обстоятельств, обосновывающих продление срока действия данной меры пресечения, доказательства, подтверждающие наличие этих обстоятельств, а также оценка судом этих обстоятельств и доказательств с изложением мотивов принятого решения. Хотел бы я спросить судью Дворжанскую: с какой же тогда целью следователь представляет в суд документы, если не для того, чтобы суд оценил их и на основе этой оценки вынес законное и справедливое решение?

А из умопомрачительного в полном смысле этого слова открытия судьи Дворжанской, что суд не вправе давать оценку представленным ему документам, следует вывод, страшный в своей доведённой до предела антиконституционности: раз суд не оценивает представленные следователем документы – значит, он должен безоговорочно принимать их как обоснованные. И тогда к чёрту презумпцию невиновности, к чёрту состязательность сторон – задача суда состоит исключительно и только в том, чтобы поддакивать органам уголовного преследования, не смея входить в оценку представленных ими материалов!

Именно такой подход исповедует судья Дворжанская, по мнению которой, "следствием представлено достаточно документов свидетельствующих о причастности Белоусова к совершению преступления в котором его обвиняют". Пишет она эту фразу без единой запятой, но, видимо, правила русской пунктуации для нашего суда обязательны не более, чем конституционные принципы.

Однако не в запятых дело – это не более чем ещё одна иллюстрация профессионального уровня судьи Дворжанской. Вопрос в другом: как же она смогла, не оценивая представленные документы, определить, что они свидетельствуют о причастности Белоусова к совершению преступления?

А только одним путём – путём бездумного, безоглядного, антиконституционного абсолютного доверия к утверждениям следователя. Раз следователь утверждает, что вина Белоусова подтверждается собранными доказательствами, значит, так оно и есть. И оценивать эти доказательства совершенно не нужно.

Антиправовой подход судьи Дворжанской проявляется буквально на каждом шагу. Органом следствия, пишет она, представлены достаточные данные, подтверждающие обоснованность применения к Белоусову меры пресечения в виде заключения под стражу, "основания послужившие к её избранию не отпали" (про выделение причастных оборотов запятыми судья Дворжанская по-прежнему забывает) с учётом конкретных обстоятельств содеянного.

Судье, как выясняется, уже известны конкретные обстоятельства содеянного? Не то что до завершения рассмотрения дела судом, а ещё до завершения предварительного следствия?

О какой законности тут вообще можно говорить?

Кроме того, предъявленное Белоусову обвинение заключается в том, что он, работая в ООО "Лифтгарант" в должности электромеханика по лифтам, оказал услуги, не отвечающие требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей, выразившиеся в осуществлении некачественного аварийно-технического обслуживания и ремонта лифта, вследствие чего 14 января произошло обрушение его конструкций, приведшее к гибели госпожи Володиной.

Таким образом, не только суд, но даже органы предварительного следствия не установили таких конкретных обстоятельств вмененного Белоусову преступления, как:

- какие именно конструкции лифта обрушились;

- какие именно услуги, не отвечающие требованиям безопасности, оказал Белоусов (то есть что именно он сделал ненадлежащим образом или чего он не сделал, хотя был обязан и мог сделать);

- когда были оказаны эти услуги;

- каким именно требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей эти услуги не отвечали (с указанием нормативного правового акта, которым они установлены, и конкретных его положений, которые были нарушены);

- в чем именно выразилось нарушение указанных требований.

При таких обстоятельствах в принципе невозможно говорить о возможности учета конкретных обстоятельств содеянного – эти обстоятельства до настоящего времени никем не установлены.

Ну а фраза судьи Дворжанской о том, что основания, послужившие к избранию меры пресечения в виде заключения под стражу, не отпали, заставляют спросить: простите, а для кого Пленум Верховного Суда пишет свои постановления? Кому он разъясняет, что обстоятельства, на основании которых лицо было заключено под стражу, не всегда являются достаточными для продления срока содержания его под стражей, что при решении вопроса о продлении срока содержания под стражей суду надлежит установить конкретные обстоятельства, свидетельствующие о необходимости дальнейшего содержания обвиняемого под стражей? Кто это должен применять?

И те же самые недоуменные вопросы возникают при прочтении ещё одного тезиса судьи Дворжанской: суд находит ходатайство законным, обоснованным, заявленным с соблюдением требований закона и подлежащим удовлетворению, поскольку выполнение следственных действий направлено на полное и объективное рассмотрение дела и требует дополнительного времени.

Я готов согласиться, что выполнение следственных действий действительно направлено на полное и объективное рассмотрение дела и действительно требует дополнительного времени. Но это не основание продления срока содержания под стражей! Смотрим пункт 22 уже много раз упомянутого мною сегодня постановления Пленума Верховного Суда "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога": сама по себе необходимость дальнейшего производства следственных действий не может выступать в качестве единственного и достаточного основания для продления срока содержания обвиняемого под стражей. Решение суда о продлении срока содержания под стражей должно основываться на фактических данных, подтверждающих необходимость сохранения этой меры пресечения (статьи 97 и 99 УПК). А таких данных в отношении Алексея Белоусова, как мы видим, не имеется.

Уважаемый суд! Не секрет, что зачастую заключение под стражу избирается в качестве меры пресечения не потому, что это так уж необходимо – просто подписку о невыезде и надлежащем поведении суд не считает достаточной, а избрать иные меры пресечения нет возможности. Чтобы избежать подобного в нашем случае, мы просим суд рассмотреть целый ряд реально возможных, исполнимых альтернативных мер пресечения.

Первое. Домашний арест. < … >

Второе. Залог. < … >

Третье. Личное поручительство. < … >

С учётом всего сказанного я прошу отменить постановление Хорошёвского районного суда о продлении срока содержания под стражей Алексея Белоусова как незаконное и необоснованное и немедленно освободить его из-под стражи. В качестве альтернативных мер пресечения прошу рассмотреть домашний арест или залог в размере семисот тысяч рублей либо меры пресечения, избираемые следователем, – личное поручительство госпожи Соколовой и господина Морозова или подписку о невыезде и надлежащем поведении.

Благодарю за внимание, текст выступления прошу приобщить к рассматриваемому материалу.