 ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ Сила воли ведет к действию, а позитивные действия формируют позитивное отношение Как определить диапазон голоса - ваш вокал Игровые автоматы с быстрым выводом Как самому избавиться от обидчивости Противоречивые взгляды на качества, присущие мужчинам Вкуснейший "Салат из свеклы с чесноком" Натюрморт и его изобразительные возможности Применение, как принимать мумие? Мумие для волос, лица, при переломах, при кровотечении и т.д. Как научиться брать на себя ответственность Зачем нужны границы в отношениях с детьми? Световозвращающие элементы на детской одежде Как победить свой возраст? Восемь уникальных способов, которые помогут достичь долголетия Классификация ожирения по ИМТ (ВОЗ) Глава 3. Завет мужчины с женщиной
Оси и плоскости тела человека - Тело человека состоит из определенных топографических частей и участков, в которых расположены органы, мышцы, сосуды, нервы и т.д.
| Городские цивилизации эпохи неолита и энеолита
Г.К.ПОНДОПУЛО ВВЕДЕНИЕ В ИСТОРИЮ КУЛЬТУРЫ. КУЛЬТУРА И ЦИВИЛИЗАЦИЯ МАТЕРИАЛЫ К ЛЕКЦИИ Содержание Культура и цивилизация ______________________________________________ 5 Городские цивилизации эпохи неолита и энеолита __________________________8 Классические культуры нового Древнего мира _____________________________20 ПРИЛОЖЕНИЯ Хронология культурных достижений великих цивилизаций Древнего мира__________________36 Тексты _____________________________________________________________________45 Литература__________________________________________________________________46 Фильмы (DVD) _______________________________________________________________46
История занимается новым, а самое новое есть новое лицо, родившееся в мир. П. Флоренский
Культура не есть нечто спекулятивное… Культура означает целостность вербальной и нравственной деятельности, которая постигается не только в абстракциях, но и в своих тенденциях и энергии самореализации…Этическая проблема культуры упирается в проблему свободы и необходимости. Э. Кассирер
История культуры может быть рассмотрена двояко, как процесс и как деятельность. Как процесс она носит объективный характер, подчиняется определенным законам и теснейшим образом связана с социальными структурами и обслуживающими их институтами. При этом она сама может рассматриваться как один из структурных элементов той или иной цивилизации. Ее судьба при этом целиком зависит от того состояния, в котором находится цивилизация, вместе с цивилизацией культура переживает ее возвышение и гибель. Совершенно иным образом выглядит история культуры, рассмотренная как деятельность. Здесь ее развитие определяется не социальными законами, а субъективно, конкретными людьми – личностями, ставящими перед собой те или иные цели, которые они выбирают в меру своего разумения и свободы совести, что нередко приводит человека, занимающегося культурной деятельностью, к конфликту с теми или иными социальными структурами. Если история понимается как история людей, а не безликая смена цивилизационных достижений и социальных структур, то главным вектором ее развития (какие бы отклонения от него ни имели в ней место в те или иные периоды) является гуманизация человека, создание условий для формирования у него высших человеческих достоинств. Именно с этой целью человек особым образом организует пространство и время, создает культурные формы памяти и языка. При этом вклад каждого человека в решение этой задачи различен, поэтому представление о культуре не может быть сведено к описанию совокупности артефактов, «размещенных» в том или ином отрезке реального исторического пространства и времени. Характеризуя сущностное отличие исторического процесса от естественного природного, П.А.Флоренский в своем курсе лекций «Об историческом познании» дает удивительно глубокую и точную характеристику отношения между историей и культурой, суть которой составляет мысль о глубоком сущностном единстве исторического и культурного процессов. Он обращает внимание на то, что исторический взгляд на культуру предполагает понимание доминирующей роли в истории культуры не природного, а антропологического фактора: «Целеполагающая воля человека делает объекты природы объектами культуры... центры целей культуры – лица. Категория культуры имя собственное… История занимается новым, а самое новое есть новое лицо, родившееся в мир… что объединяет лица в единство? Идея преемства, традиция, память… культура не в вещах как таковых, а в своеобразно преломляющейся по поводу них воле человека, чувствах человека и его целях. Совокупность же волевых устремлений и целей их характеризует лицо… Все культурные ценности приобретаются личным путем от лица к лицу»[1]. В приложении к тексту лекций «Заметка об историческом познании» содержится чрезвычайно интересное рассуждение «о историческом факте», суть которого заключается в разграничении «плохой историчности» и истинной, которая предполагает видеть в факте не только и не столько «прошедшее, достояние прошлого», а «пролог» другого факта, что достигается путем «изучения типов и вечной сущности исторических фактов»[2]. Так обосновывается необходимость не только «фактического», но и исторического изучения культуры. При этом Флоренский подчеркивает, что история культуры неотделима от истории людей-«лиц»,составляющей действительное содержание исторического процесса в целом. «Вся культура ,- говорит П. Флоренский , - может быть истолкована как деятельность по организации пространства. В одном случае, это пространство наших жизненных отношений, и тогда соответствующая деятельность называется техникой. В других случаях, это пространство мыслимое, мысленная модель действительности, а действительность его организации называется наукою и философией. Наконец, третий разряд случаев между первыми двумя. Пространство или пространства его наглядны, как пространства техники, и не допускают жизненного вмешательства, как пространства науки и философии. Организация таких пространств называется искусством. Конечно, не удается безусловно разграничить эти три основных рода культурной деятельности: в каждой из них содержатся и подчиненные ей начатки других деятельностей, а каждое из пространств до известной степени и пространства другого рода. Так, в технике непременно присутствует некоторая художественность, не необходимая в порядке достижения поставленной техникой цели, как содержится и некоторая философская и научная мысль, обогащающая теоретическое отношение к миру. В философии и науке всегда можно открыть некую художественность и жизненную применимость, т.е. сторону техническую… В каждой деятельности – все, и каждое пространство имеет сродство с прочими. Да иначе и быть не могло бы, раз культура едина и служит одному субъекту, а пространства, как бы они ни были разнообразны, все-таки именуются одним словом – пространство. Всякая действительность распростерта в направлении времени ничуть не менее, чем она распространена в пространстве. Всякий образец действительности, раз он действительно принимается, имеет свою линию времени и каждая точка его отвлеченно статического разреза на самом деле есть точка-событие. Иначе говоря, каждый действительный образ имеет четыре измерения… организация времени всегда и неизбежно достигается расчленением, т. е прерывистостью. При активности и синтетичности разума эта прерывистость дается явно и решительно»[3]. Глубокий анализ существования человека в контексте культуры был осуществлен в работах выдающегося русского литературоведа и исследователя культуры Михаила Бахтина. Гуманитарное мышление в его всеобщности, считает Бахтин, это мышление о человеке, как квинтэссенции мира… это мышление о человеке в контексте культуры. Эта «квинтэссенция» может быть познана только через общение человека с иным человеком, общением нашей культуры с иной культурой, т.е. через диалог культур»[4]. М. Бахтин писал: «Не должно, однако, представлять себе область культуры как некое пространственное целое, имеющее границы, но не имеющее и внутреннюю территорию. Внутренней территории у культурной области нет; она вся расположена на границах, границы проходят повсюду, через каждый момент ее, систематическое единство культуры уходит в атомы культурной жизни, как солнце отражается в каждой капле ее. Каждый культурный акт существенно живет на границах: в этом его серьезность и значительность; отвлеченный от границ, он теряет почву, становится пустым, заносчивым, вырождается и умирает»[5]. Культура неотделима от человека, поэтому все сказанное имеет отношение прежде к человеку, ее творцу и носителю. Мир культуры существует для человека в практике и духовной жизни его, как процесс постоянного взаимодействия традиции, рефлексии и свободы – трех синонимов культуры, составляющих основные структурные элементы того системного единства культуры, о котором пишет Бахтин. Это взаимодействие составляет и основу диалогической природы культурного универсума.
Культура и цивилизация
Понятие «цивилизации»[6] тесно связано с понятием «культура», но не тождественно ему. По своему смысловому содержанию понятие «культура» имеет более широкое значение, так как имеет отношение не только к истории цивилизации, но и к «истории людей», которая начинается задолго до появления древнейших цивилизаций. У культуры своя особая «история», которая связана с эволюцией человека, его формированием как индивида и самореализацией его в качестве свободной личности, наделенной высшими человеческими достоинствами. Значение цивилизации в истории культуры определяется тем, что она создает объективные условия для формирования важнейших институтов культуры, таких как «культура умения», «культура знания», «культура воспитания», и культурной традиции, рождающейся в результате превращения древней «жизненной традиции» в объект размышления[7]. Рефлексия этой традиции, осуществляемая в ходе истории цивилизации, становится той основой, на которую опирается в эпоху Ренессанса процесс культурного самосознания индивида, а затем, в XVIII в XIX веках, и формирования человека в качестве свободной личности, обладающего мужеством «жить своим умом» и способного ставить перед собой любые цели. Хотя возникновение и гибель тех или иных цивилизаций происходит в результате действия объективных законов общественного развития, велика и роль личности в истории. Значительность вклада конкретного человека в историю определяется не только его социальным и профессиональным статусом и тем вкладом, который он вносит в решение актуальных для его времени социально-политических проблем, но и тем, насколько его действия осуществлялись в контексте культуры, насколько они способствовали сохранению и умножению «человеческой культуры». Как мы увидим из дальнейшего изложения, эта проблема была особенно актуальной в переломные периоды общественной истории. Даже разрушенные до основания природными катаклизмами и социальными противоречиями великие цивилизации древности, оставили после себя не только развалины великолепно устроенных городов, обломки величественных монументов и фрагменты прекрасных произведений искусства. Они оставили нечто большее – культурную традицию, которая сохраняет непреходящее культурное значение и в наши дни. Она выступает в роли хранителя «социальной памяти» человечества, а для конкретного человека в роли учителя «языка культуры», не овладев которым, он оказывается не в состоянии ориентироваться в лабиринтах современной постиндустриальной цивилизации и поэтому рискует утратить важнейшее культурное качество свободной личности – мужество «жить своим умом». Формирование цивилизации, сменившей родовую форму организации, было достаточно длительным процессом, в котором можно выделить три основных периода. Первый связан с появлением раннеземледельческих культур эпохи мезолита; второй – с формированием городов эпохи неолита, выполнявших функции агроцентров; третий – с возникновением городов-государств, появившихся в «бронзовом веке» на территории Египта, Месопотамии, Эгеиды, Индии и Китая. Начало постепенного перехода человека от родовой к цивилизованной форме бытия относится ко времени окончания ледникового периода (ранний мезолит). Изменение климата привело к сокращается крупных животных, охота на которых была основным источником пищи для людей палеолитической эпохи, что вызвало необходимость поиска дополнительных способов добывания пищи, а вместе с этим и появление новой общинной формы социальной организации, отличной от родовой. Она была связана с созданием «хозяйств», в которых люди занимались различными способами добывания пищи: охотой (с исчезновением крупных животных она утратила коллективный характер), рыболовством, собирательством трав и злаков. Появление этих хозяйств стимулировало переход людей от кочевого к оседлому образу жизни, что в свою очередь способствовало переходу от собирательства плодов злаковых культур к их культивированию. Первой его формой было пахотное земледелие, главным орудием стала мотыга. Занятые в «хозяйствах» люди объединялись в общины, первоначально состоявшие из владельцев земельных участков. «С увеличением благосостояния, а также ради престижа землевладельцы стали содержать «городские дома» на находящихся вблизи святилищ участках и, в конце концов, переносили свою основную резиденцию к тому скоплению жилищ, которое вырастало вокруг храмового комплекса»[8]. Так возникали древние городские цивилизации, множество которых появилось в третьем тысячелетии до н. э. в долинах великих рек. Об этом свидетельствуют письменные документы Древней Месопотамии. Один из них, поэма «О все видавшем», повествует о великом правителе древнейшего шумерского городского центра Ура, построенного 3500 лет до н. э. Продуктивное земледелие стало первой технологической формой, предопределившей возникновение хозяйственной деятельность, которая станет основой развития цивилизации и в корне изменит отношение человека к природе и к самому себе. С исчерпывающей полнотой характеристику великого культурного значения, которое имело появление земледелия, дал русский ученый, академик В.И.Вернадский: «Открытие земледелия, сделанное более чем за 600 поколений до нас, решило все будущее человечества. Изменяя этим путем жизнь автотрофных (питающихся неорганическими веществами - Г.П.) зеленых организмов на земной поверхности, человек тем самым создал такой рычаг для своей деятельности, последствия которого в истории планеты были неисчислимы. Человек этим путем овладел всем живым веществом, не только зелеными растениями, так как именно эти последние определяют жизнь всех других существ. Мало-помалу человек изменил живое вещество согласно решению и целям своего разума. Благодаря земледелию он себя в своем питании освободил от стихийной зависимости от живой окружающей природы, тогда как все другие организованные существа в этом отношении являются ее бессильными придатками»[9]. В эпоху мезолита уже в 9 тыс. до н. э. получают распространение индивидуальные формы охоты, и возникают хозяйства, в которых занятие охотой сочетается с культивирование зерновых (риса, маиса, гороха, бобовых). В следующем тысячелетии активно осуществляется переход к оседлым формам жизни. Древнейшим из подобных хозяйств была нафтийская культура, существовавшая на территории т.н. «плодородного полумесяца» (Ближний Восток). 8-7 тыс. лет до н. э. появляются раннеземледельческие – пастушеские цивилизации, в которых земледелие сочетается с разведением домашних животных (овец, коз) и птицы. В конце мезолита занятие скотоводством и земледелием становится основным, появляются первые земледельческие центры с городской планировкой. В них происходит отделение ремесла от земледелия, происходит переход от натурального обмена к рынку, создаются культовые сооружения, связанные с новыми – земледельческими – культами. Начинают формироваться новые космогонические мифы и ритуалы, в которых принцип организации космического миропорядка символически соотносится с занятием земледелием. Древний культ предков вытесняется культом культурных героев, одним из главных занятий которых является обучение людей земледелию. В роли таких героев выступают боги, первопредки, мудрые правители.
Городские цивилизации эпохи неолита и энеолита Старый Древний мир своими разными сторонами и в каждой зоне – по-своему как бы врос в «новый» и много в нем предопределил. Однако для литературы самым важным из всего, что дал старый древний мир новому, было письмо… появление в старом Древнем мире письма создало почву, на которой зародилась и развилась литература, как особое явление жизни и культуры… Уже одно это может оправдать отношение к старому Древнему миру как прологу нового: в смысле создания «начал», от которых потом развилась огромная творческая работа человеческого духа, воплощаемая в литературе...»[10]
Н.И. Конрад
С начала неолита и на всем протяжении этого последнего периода каменного века[11] на огромной территории от Тихого океана до Средиземноморья, преимущественно в долинах великих рек семьи, обрабатывающие земельные участки, создают земледельческие общины, связанные с созданием оросительных систем и коллективным использованием водных ресурсов. К этому времени относится и создание монументальных каменных сооружений, которые поражают своей грандиозностью: мегалиты[12], пирамиды, храмовые и дворцовые постройки. На рубеже перехода от неолита к энеолиту – веку металла – возникают города-государства, выполняющие функции сельскохозяйственных, административных и культурных центров. Некоторые из них, в которых имеются культовые сооружения, выполняют и сакральные функции. Иногда в качестве таких сооружений использовались амбары, в которых хранилось зерно. Они посвящались богам-хранителям города. Около них проводились ритуалы, связанные с новыми земледельческими культами, во время которых совершались жертвоприношения, в которых в качестве жертвенных даров использовались продукты земледельческого труда. По сравнению с общинами эпохи мезолита в общинах энеолита во много раз увеличивается количество людей. Если в эпоху мезолита оно составляло около 300 человек, то в эпоху неолита достигало нескольких тысяч. Так, например, в крупном земледельческом центре на Ближнем Востоке Чатал-Хайюк оно достигало 5000 человек, в шумерском городе-государстве Ур – 6000 человек, в индийском городе-государстве Махенджо-Даро – более 4000 человек, в критском Кносе – 1700-1580 человек. Многие из названных городов имели регулярную планировку, мощные оборонительные сооружения, грандиозные ритуальные и культовые сооружения. Развалины древних городов, таких как Ур, Кносс, Микены, пирамиды и храмы Египта и городов, созданных древней цивилизацией Америки майя, и в наши дни поражают воображение. В городах этой эпохи существовала развитая инфраструктура, жилые кварталы, снабженные водопроводом и канализацией, рынки, зернохранилища, ремесленные мастерские по производству гончарных изделий, сельскохозяйственных орудий, выплавке бронзы и изготовлению из нее различных изделий – от ритуальных сосудов, оружия, украшений различных предметов быта. В этих городах существовала своя письменность, свои системы меры весов, сельскохозяйственные и ритуальные календари, основанные на результатах астрономических наблюдений и развитии математических знаний. В них получили развитие и искусства (музыка, пластика, ювелирные изделия), начался процесс формирования древнейших форм фольклора и эпических сказаний, существовавших первоначально в устной форме. Появившиеся в это время новые формы письменности – клинопись, различные виды иероглифики – использовались первоначально в ритуальных надписях и составлении хозяйственных документов. Позднее содержание шумерских надписей «отличается необычайным разнообразием: от административных актов… царских надписей... и литературных произведений – гимны, плачи, заклинания, молитвы – до кодексов законов, судебных приговоров, пословиц и мифов»[13]. В Шумере такими городами были Урук (3 тыс. лет до н.э.) и Нипур (3300 лет до н. э.); в Китае Аньян (2 тыс. лет до н. э.), столица древнего царства Инь-Шан, который принято считать колыбелью китайской цивилизации, города Сиань (XI-XIII вв. до н.э.) и Хэнань (VIII в. до н.э.), города чжоусского царства; В Индии Хараппа и Махенджо-Даро (2200 лет до н.э.); в Эгеиде критский Кносс (2 тыс. лет до н.э.) и Микены (1400 лет до н. э.). В Египте в этот период (он совпадает с эпохой Древнего царства) все значительные достижения во всех областях практической деятельности и знания были связаны не со строительством городов, а с процессом организации продуктивного земледелия (плотины, каналы) и созданием монументальных сооружений, выполнявших ритуальные (пирамиды, гробницы) или сакральные и культовые (храмовый комплекс Карнака в Фивах, храм царицы Хатшепсут в Дэйр-эль-Бахри, большой скальный храм фараона Рамзеса в Абу-Симбеле и др.) функции. Превращение земледелия в экономическую, социальную и культурную основу этих древних городов-государств вызвало серьезные изменения и в сфере сознания. Все более активную роль в мифологии начинают играть космогонические мотивы, в центре внимания которых было взаимодействие сил неба и земли. Главным объектом интереса и почитания становится закон неба, а главным даром богов объявляется научение людей обрабатывать землю. В мифологии появляются новые персонажи –культурные герои, в роли которых первоначально выступают боги и первопредки. Представление о древнем поколении культурных героев могут дать боги, символизирующие мудрость и силу знания. Например, древнеегипетский бог мудрости, письма и счета Тот; древнекитайские боги - Ян-ди, научивший людей земледелию, врачеванию и счету, и первый властитель, император Фу-си, обучивший их пользоваться абстрактными понятиями и начертавший восемь знаков триграмм, вместивших в себя все основные образы мира; богиня ведического пантеона - Сарасвати - покровительница наук и искусств, изобретательница алфавита, символизирующая красноречие и мудрость. Великолепный в своей поэтичности образ нового типа культурного героя в древнегреческой мифологии - вечно юный посланец богов Гермес. В гомеровском гимне, посвященном этому богу, повествуется о том, как играючи, шутки ради делает он из панциря черепахи лиру и дарит ее Аполлону, пытаясь смирить его гнев. Услышав игру Гермеса на лире, пораженный Аполлон обращается к нему со словами: Нет, никогда не владел тем искусством никто из смертных, Ни из бессмертных богов, в Олимпийских чертогах живущих; Кроме тебя одного, сын Зевса и Майи, воришка! Что за искусство? Откуда забвенье забот с ним приходит? Как научиться ему? Три вещи дает оно сразу: Светлую радость духа, любовь и сон благодатный[14]. Удивление Аполлона понятно, он знает лишь "музыку сфер", но ему до встречи с Гермесом было неведомо искусство музыки, "трогающее душу". И с момента встречи с Гермесом он уже не расстается с подаренной лирой и выступает в роли Аполлона-кифареда. В этот период появляется сословие жрецов. Их главной задачей является проведение ритуалов, сопровождающих сельскохозяйственные работы. Они организовывались в соответствии с составленными жрецами календарями. Календарей, как правило, было два, один имел отношение к определению времени сезонных сельхозработ, другой устанавливал время ритуальных жертвоприношений богам и обрядов, связанных с земледельческим культом. Создание календарей было связано с астрономическими наблюдениями, на основе которых были составлены таблицы, они математической обрабатывались с целью определения закономерностей движения небесных тел. Все это вызывало у людей особое отношение к «закону неба» и земледельческому труду, непосредственно с ним связанному. Благодаря этому занятие земледелием воспринимается не только как средство получения в изобилии «благ земных», но и как священный долг каждого человека и средство «духовного воспитания народа»,благодаря чему оно начинает выполнять в организации человеческой жизни не только технологическую, но и культурную функцию. Выдающийся русский мыслитель П. Флоренский дал удивительно точное определение этой новой функции земледелия, назвав его «хранителем границ культуры». Позднее такое отношение к земледелию приобретает характер традиции. В древнейших тестах Шумера, Китая, Индии, Греции сохранились о ней многочисленные свидетельства. В одной из поэм древнего Шумера даже полезность тех или иных орудий сельскохозяйственного труда оцениваются особым образом. В шумерском тексте, который его переводчик С. Крамер назвал поэмой «Энки и мироздание», повествуется о деяниях бога бездны и мудрости Энки, занимающего в иерархии шумерских небожителей третье место. В этой «поэме» он выступает в роли землепашца самого Энлиля, главы шумерских Богов. Определив обязанности полей, Плуг, ярмо и упряжь он направил, Государь великий Энки, он быку велел идти прямо, Борозде священной « уста» открыл он, Полю доброму зерно рожать повелел, Владыку надевшего перевязь, достойную небесной равнины, Наделенного силой землепашца самого Энлиля, Энкиду, хозяина каналов и дамб, Энки надзирать и следить поставил, Владыка к доброму полю обратился, ячмень пятнистый в него бросил Энки пшеницу, бобы и горох вывел, Многие сорта он ссыпал в груды, Энки удвоил груды и кучи Вместе с Энлилем по всей стране он умножил изобилье…[15]
Первые успехи в области земледельческого труда у древних шумеров были связаны с использованием мотыги и плуга. Сохранился шумерский текст «Спор между мотыгой и плугом», в котором определяется значимость каждого из этих орудий в великой «культурной работе» обработки земли, начало которой положил Энки, «землемер могучий» Энлиля. Плуг говорит: Я землемер могучий Энлиля! Я истинный пахарь человека... Мое становление поистине великий праздник Мой град в степи ,его изобилие- Гора зеленая благоговением полная Я наполняю Энлилю житницы...
Мотыга возражает: О плуг, пред тобою я выхожу в поле, Я для тебя готовлю поле, Я ровняю края каналов, Я с полней убираю комья и корни, Для твоих трудов я готовлю поле... Дни трудов моих двенадцать месяцев... Я возвожу грады с дворцами ... Сады для царей разбиваю... На берегу реки я строю беседки Дабы тот, кто на полях днями трудился, Труженик, что не уходит с поля ночью, Мог бы в ту беседку подняться, Дабы там отдохнуть, как в благоустроенном граде[16].
Идея прославления величия неба и земледельческого труда как источника человеческого благополучия и добродетельной жизни лежит в основе многих песен и од древнейшего канонического произведения Древнего Китая, знаменитой «Книги песен», созданой в XVIII-XII веках до н.э. Позднее в одной из авторитетных энциклопедий Древнего Китая в главе «Почитайте земледелие» проводится та же мысль: «Древние мудрые правители руководили своим народом благодаря тому, что прежде всего это был народ, который занимался земледелием: земледелие – это не только извлечение из земли, но и обогащение духа народа»[17]. Выдающийся философ Древнего Китая Сюнь цзы (298-238 гг. до н.э.), в сочинениях которого проблема культуры занимает одно из центральных мест, писал: «Небо и земля – начало всего живого; ритуал и чувство долга – начало порядка. Полное соблюдение ритуала и последовательное выполнение долга, неуклонное совершенствование этих качеств и превращение их в высшую степень преклонения составляют начало совершенного человека. Поэтому когда небо и земля рождают совершенного человека, он приводит в порядок все, что находится между небом и землей…»[18] В знаменитом древнеиндийском трактате «Артхашаста» («Наука политики») содержится прямое указание на то, что только занятие земледелием способно открыть человеку путь к духовному совершенствованию. Не менее отчетливо прослеживается мысль о связи земледелия, духовного совершенствования и воспитания добродетельного («лучшего») человека в мифах, эпических и философских текстах Древней Греции. У истоков этой традиции стоял великий эллинский эпический поэт, младший современник Гомера Гесиод. Его земледельческая поэма «Труды и дни» стала каноническим текстом античной культуры. Ее главной идеей является прославление земледельческого труда. Отказ от него заслуживает только презрения. «Позорен не труд, позорно безделье», - утверждает Гесиод. Греки классического периода считали Гесиода и Гомера великими воспитателями эллинов. Земледельческая поэма стала программным документом первой греческой пайдейи – системы воспитания добродетельного человека. Связанные с земледельческим культом боги олимпийской мифологии были одними из наиболее почитаемых. Богине земледелия Деметре были посвящены знаменитые Элевсинские мистерии, занимавшие исключительное место в духовной жизни не только ранней, но и классической Греции, а культ Диониса – бога растительности и виноградарства, славился в Греции знаменитыми «дионисиями» - сезонными сельскими праздниками, а затем и городскими «великими дионисиями», сопровождавшимися процессиями и песнопениями. Одно из песнопений -«песнь козлов» - дало имя античной трагедии[19]. По свидетельству Фемистия, древнегреческого ритора, жившего в IV веке до н.э. и преподававшего философию Платона и Аристотеля, обряды (оргии), посвященные мифическому поэту Орфею, также не чужды были земледелию. Согласно мифу, Орфей «..благодаря одомашненным плодам, которые доставляет земледелие… одомашнил всю природу и образ жизни диких зверей, а также укротил и искоренил заключенное в душах звериное начало. Так, верили, что он завораживал диких зверей пением и совершал все жертвоприношения и обряды, используя в качестве жертвенных даров плоды земледелия. Слава о нем обошла всех людей, и все восприняли земледелие»[20]. Возникновение городов-государств, которые в III-II тысячелетии до нашей эры начали формироваться на основе древних агрогородов, имело одним из важнейших культурных достижений распространение письменности. Она начинает использоваться не только для записи хозяйственных и связанных с ритуалом текстов, но и для записей законов, т.н. «царских списков», в которых фиксировалась смена правящих в городах-государствах династий, результатов «гаданий», фольклора, гимнов и песен, позднее мифологических сюжетов и устной поэзии. Появляется новая, весьма уважаемая профессия писцов, вместе с ней и такие древнейшие институты культуры, как школы писцов и библиотеки, которые создавали правители городов-государств. Профессия писца стала началом формирования новой интеллектуальной формы человеческой деятельности. Из школ писцов в древних цивилизациях Шумера и Египта вышли выдающиеся строители, организаторы, бухгалтеры, создатели первой из наук – математики, астрономы, летописцы. Профессия писца считалась почетной. В Шумере возникли первые школы «эдуббы», благодаря им письменность, которая на первых порах не имела никакого отношения к литературе и применялась для составления хозяйственных документов, начинает использоваться для записей фольклора: пословиц, поговорок, гаданий, того, что было связано с жизненной традицией. Подобные тексты были своего рода учебными пособиями. Несколько позднее стали записываться тексты, связанные с ритуалами, и эпические поэмы. Уже в древних городах профессия писца становится востребованной и престижной. В письменах Шумера и поэзии Древнего Египта труд писцов прославляется как труд «мудрецов, предрекавших будущее, имена которых сохранятся навеки», как занятие благородное и уважаемое. В шумерском тексте «Труд писцов, собратьев моих» отец-писец, поучая нерадивого сына, говорит: Труд писцов, собратьев моих, тебе не по нраву! А ведь они по десять гуров зерна отцу приносят!.. Зерно, шерсть, масло, овец ему приносят!.. Как уважаем такой человек! Рядом с ним ты – не человек![21]
Другой египетский текст «Прославление писцов» начинается словами:
Мудрые писцы Времен преемников самих богов Предрекавшие будущее, Их имена сохранятся навеки... Они не строили себе пирамид из меди И надгробий из бронзы… Писания становились их жрецами, А палетка для письма – их сыном, Их пирамиды – книги поучений, Их дитя – тростниковое перо… Их памятники покрыты грязью, Гробницы их забыты, Но имена их произносят, читая эти книги, Написанные, пока они жили, И память о том, кто написал их Вечна… Книги лучше расписного надгробья И прочней стены… Написанное в книге возводит дома и пирамиды в сердцах тех, Кто повторит имена писцов, Чтобы на устах была истина…[22]
В результате письменность не только играет роль средства передачи и хранения информации, а становится первой формой самосознания. Основу социальной организации жизни в городе-государстве составлял закон – социальное установление, которое выражало не интересы родовой общины, а интересы города-государства. Жизнь человека определялась в соответствии с тем статусом, который был закреплен за ним в законе. Место традиционных норм родовой морали в городе заменялись обязательными для всех граждан города-государства правами и обязанностями. Законы закреплялись в письменной форме. Древнейший из известных нам свод законов был записан клинописью на глиняных табличках в 2050 г. до н.э. правителем шумерского города-государства Ур – Наму. Триста лет спустя,в 1750 г. до н.э. вавилонский царь Хаммурапи утвердил кодекс, заключавший 300 законов. В городах формируются целые группы людей, занимающихся, выражаясь современным языком, «умственным трудом». К ним относятся не только жрецы и окружение верховной власти, но и писцы, обслуживающие храмовую администрацию, которые являлись подлинными охранителями традиции, так как «они, обучая учеников искусству письма, заставляли их переписывать древние тексты. Храмы, при которых существовали школы писцов, играли значительную роль в поддержании литературной традиции, хотя они и не имели собственных библиотек»[23]. Первые большие библиотеки появляются при дворцах правителей. Примером такой библиотеки является хранилище клинописных табличек, принадлежавшее последнему великому царю Ассирии Ашшурбанипалу. Открытое во время раскопок Ниневии, оно содержало огромное количество самых разнообразных текстов – от мифологических и ритуальных до литературно-эпических и научных. "Культурной" деятельностью занимались не только жрецы и обслуживавшие храмы писцы, но и представители таких профессий, которые были связаны с изгнанием злых духов и чародейством, а также врачи. В период расцвета древних городов-государств создаются предпосылки для начала процесса формирования культурной традиции. Среди текстов древнего Шумера есть один, представляющий подробный перечень практически всех "атрибутов" этой древней цивилизации, или, как их называли, "законов Me", управляющих, согласно шумерской мифологии, человеком и обществом. Он представляет собой запись мифа «Энки и мироздание», в центре ее эпизод, повествующий о похищении богиней Инанной табличек с законами Me, которые хранились у бога мудрости Энки. Вот неполный перечень "законов": 1. Верховная власть, 2. Власть богов, 3. Возвышенная и вечная корона,. 4. Царский трон, 5. Возвышенный скипетр, 6. Знаки царской власти, 7. Возвышенное святилище, 8. Власть пастыря, 9. Царская власть, 10. Вечная власть госпожи, 11. Божественная госпожа - жреческий сан. 12. Жреческая должность... 15. Истина, 16. Нисхождение в подземное царство, 17. Восхождение из подземного царства, 18. и 19. Евнухи... 21. Боевое знамя, 22. Потоп, 23. Оружие, 24. Половая связь, 25. Проституция, 26. Закон, 27. Клевета, 28. Искусство, 29. Ритуальный зал, 30. Небесная ниеродула, 31. Гуслим - музыкальный инструмент, 32. Музыка, 33. Старейшинство, 34. Героизм, 35. Власть, 36. Вражда, 37. Прямота, 38. Разрушение городов, 39. Сетования, 40. Радость сердца, 41. Ложь, 42. Непокорная восставшая страна, 43. Доброта, 44. Правосудие, 45. Искусство обработки дерева, 46. Искусство обработки металла, 47. Искусство писца, 48. Ремесло кузнеца, 49. Ремесло кожевника, 50. Ремесло строителя, 51. Ремесло корзинщика, 52. Мудрость, 53. Внимание, 54. Священное очищение, 55. Страх, 56. Ужас, 57. Раздоры, 58. Мир, 59. Усталость, 60 Победа, 61. Совет, 62. Смущенное сердце, 63. Приговор, 64. Решение, 65. Лилис - музыкальный инструмент, 66. 67. 68. Музыкальные инструменты. Список достаточно наглядно свидетельствует о том, что культурная традиция еще не оформилась и не отделилась от жизненной традиции, издревле существовавшей в Древней Месопотамии. В ней элементы культурной традиции, связанные с культурой умения, знания и воспитания, еще включены в общий перечень достижений древней цивилизации шумеров, некоторые из которых связаны с древними ритуалами. Например, кажется весьма странным включение в список «законов Ме» проституции, однако обращение к такому классическому тексту, как эпическая поэма «О все видавшем» (поэма о Гильгамеше), снимает недоумение. В одном из ключевых эпизодов поэмы, повествующем об «очеловечивании» дикого человека Энкиду, роль "культурного героя" отводится именно блуднице, которая обучает его искусству "жить по-человечески". Познав любовь женщины, он утрачивает часть своей грубой силы и обретает черты разумности и духовности. Размышления над этим текстом и его соотнесение с сюжетами древних мифов может много дать для понимания эволюции культуры в переломный для духовного развития человечества период. Несмотря на отсутствие какой бы то ни было систематизации, отчетливо видно различие атрибутов, которые имеют отношение к технологии и социальной организации общества и к сфере духовной жизни. Первые из них самопроизвольно группируются вокруг "искусства умения", а также проблемы власти и закона. Вторые оказываются связанными, во-первых, с культом, ритуалом и музыкой, а во-вторых, с чувством, разумом (истина, мудрость) и священным (духовным) очищением, т.е. с будущими «институтами культуры». С появлением письменности записывать мифы, фольклор и эпические сказания о прошлом стали не сразу, в устной традиции они существовали еще длительное время и после изобретения письма. С возникновением цивилизации в мифологии появляются новые персонажи –«культурные герои», в роли которых выступают боги, обучающие людей различным умениям, дарующие им законы и покровительствующие им в строительстве городов, а также благородные правители и мудрецы, обладающие «избытком видения». В результате происходит «сближение» богов и людей, которых объединяет общее стремление к преодолению первобытного хаоса на небе и на земле и обустройству мирового космоса. Боги, выступающие в роли культурных героев, даруют людям Разум. Организованная разумными людьми жизнь становится моделью мирового порядка. Символом этой новой формы человеческой жизни становится город-государство. В древних цивилизациях все города имели божественных покровителей. За право быть покровителем городам боги спорили друг с другом. В споре побеждал тот, чьи дары людям оказывались более значимыми для них. Покровительство городу считалось для богов особой честью и привилегией. Так, например, одна из самых популярных богинь шумерского пантеона – богиня любви и войны Инанна, покровительница города Урука, решила в качестве благодеяния подарить своему городу свод божественных законы и установлений, которые управляли вселенной с момента ее появления – «таблички МЕ». С этой целью она украла их у бога бездны и мудрости Энки[24]. Известен и популярный миф о споре двух могущественных олимпийских богов Посейдона и Афины за право быть покровителями Афин. Согласно мифу, победила богиня мудрости и справедливой войны Афина, посадившая оливу, а Посейдон, заставивший ударом своего трезубца бить источник, проиграл. Большинство богов присудило победу Афине за лучший, по их мнению, дар афинянам. Деяния богов, выступавших в роли культурных героев, начинают приписываться мудрым правителям (в качестве которых выступали реальные люди). В результате этой совместной «культурной работы» богов и людей формируется представление о всеобщем космическом законе, общем для людей и небожителей. Знание об этом законе рассматривается как высшее знание, которое доступно только людям, обладающим способностью «видеть все, как одно». Об этом сохранились многочисленные свидетельства в древних текстах. Главную роль в них играют культурные герои, обладающие, по выражению М. Бахтина, «избытком видения». В древнейшем шумерском тексте правитель Ура Гильгамеш представлен не только как «строитель городов», но и как мудрец, «все прошедший» и «все видавший», наделенный особой памятью, благодаря которой он принес людям «весть о жизни до потопа». «На две трети он – бог, на одну человек»[25]. Космологическая традиция сближения богов и людей в борьбе за преодоление ими хаоса на небе и на земле сохраняется и в период классической древности. Известный афоризм Гераклита (одного из первых величайших философов древней Эллады, создателя диалектики, мыслящего еще вполне мифологически) гласит:
«Люди – боги, боги – люди. Ибо логос один для всех»[26].
Не менее отчетливо это сближение мифа и реальной истории произошло в Древнем Китае. В текстах древнего Китая часто трудно отличить, где кончается миф и начинается исторический сюжет, и обратное. Так, например, первым правителем людей в Древнем Китае считался Фу-си, небесный император, получивший «мандат» на правление от самого Неба. Длительное время императорами именовались только небесные правители, пока создатель первой китайской империи ЦИНЬ Шихуанди ни присвоил себе этот титул. На этой стадии развития культурного сознания практически невозможно с достаточной отчетливостью различать те или иные сферы зарождающейся духовной культуры (эстетической, религиозно-нравственной, философско-риторической); они как бы взаимопроникают друг в друга и взаимно друг друга дополняют. Поэтому представление о культуре в этот период по-прежнему носит преимущественно традиционный характер. Как образ, так и имя культуры тяготеют к "границам" космоса. Что же касается человеческой жизни – как телесной, так и духовной, – она рассматривается не как нечто самостоятельное, а как «модель» этого космоса, которая пока еще продолжает «замещать» человеческую личность. Уход в прошлое древнейших городских цивилизаций был связан с гибелью древних городов. Они были разрушены в результате непрерывных столкновений и войн друг с другом и с периодически проникавшими в эти районы кочевыми племенам, а также вследствие грандиозных природных катаклизмов. Из-за землетрясений и последовавших за ними наводнений погибла блестящая Минойская цивилизация на острове Крит. Непрерывные войны ослабили, а затем и погубили цивилизацию Микен – наследницу Крита. Три столетия некогда цветущий край представлял собой безлюдную степь, в которой бродили редкие отары овец. Была утрачена письменность, а с ней и зачатки культурной традиции, и лишь нищие певцы-аэды – хранители древней жизненной традиции – вспоминали о былом величии «златообильных Микен». Блистательные в своей мощи образы гибели двух цивилизаций, предшественников великой Греции – микенской и троянской – представлены в великой поэме Гомера «Илиада». Легендами овеяна гибель древнейших городских цивилизаций Китая Шан-Инь и Чжоу, которые погубило всевластие негодных правителей и непрерывные войны. В Индии основу великого эпоса «Махабхарата» составляет предание о гибели некоего процветавшего древнего царства в результате кровавой вражды двух родовых кланов куравов и пандавов, презревших «великий закон» жизни (дхарму). Овеяна легендами гибель древнейшей цивилизации Мезоамерики – империи Майя. По преданию, великие города, созданные народом майя, были покинуты ими неожиданно, то ли по причине упадка земледелия, то ли по причине войн с соседями, а скорей всего из-за утраты надежды на помощь в их бедах богов, несмотря на то, что им в изобилии приносились кровавые человеческие жертвы. Гибель древних городских цивилизаций завершалась периодами упадка и хаоса, продолжавшимися несколько столетий. Многие города были разрушены и до основания стерты с лица земли. Культурные достижения, в том числе и письменность, были утрачены, города приходили в запустение и разрушались. Воспоминания о прошлом «золотом веке» сохранялась лишь в устных преданиях, в которых сюжеты древних мифов соседствовали с описаниями древних ритуалов и подвигов героических предков. Хранителями этой жизненной традиции были бродячие певцы – создатели грандиозных по объему эпических поэм, существовавших в устной форме и передававшихся из поколения к поколению. Наиболее известными из таких произведений устной литературы являются индийская поэма «Махабхарата», древнегреческий цикл эпических поэм Гомера («Илиада» и «Одиссея») и Гесиода («Теогония» и «Труды и дни»), китайская «Книга перемен» («Ицзин»), первоначально использовавшаяся как одна из «гадательных книг». Эти произведения были записаны в классический период. В процессе записи они существенно обновлялись и обрастали комментариями, а затем использовались в качестве канонических текстов, становились материалом для первых философов, принадлежащих к многочисленным и разнообразным школам, которые появились в новых великих цивилизациях, возникших на развалинах древних цивилизаций в I тысячелетии до н.э.
|
