ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ

Оси и плоскости тела человека - Тело человека состоит из определенных топографических частей и участков, в которых расположены органы, мышцы, сосуды, нервы и т.д.

Отёска стен и прирубка косяков - Когда на доме не достаёт окон и дверей, красивое высокое крыльцо ещё только в воображении, приходится подниматься с улицы в дом по трапу.

Дифференциальные уравнения второго порядка (модель рынка с прогнозируемыми ценами) - В простых моделях рынка спрос и предложение обычно полагают зависящими только от текущей цены на товар.

РАССТРОЙСТВА РЕЧИ ПРИ ТУГОУХОСТИ

Предыдущая 6 7 8 9 10 11 121314 15 16 17 18 19 20 21 Следующая

Тугоухостью называется более или менее стойкое понижение слуха на оба, а иногда и на одно ухо, препятствующее в той или иной мере нормальному речевому общению с социальной средой. На речи сказывается лишь тугоухость на оба уха. Наличие нормального слуха на одно ухо при нормальных умственных способностях у взрослого человека вполне компенсирует слуховую инвалидность другого уха, и вопрос о тугоухости отпадает. Но у маленьких детей в периоде приобретения речи (от 2 до 6 лет), а также при дефектах интеллекта, слухового внимания и т. п., потеря или поражение слуха на одно ухо уже обусловливает наличие тугоухости со всеми ее последствиями.

Точных данных о количестве тугоухих в нормальной школе пока нет. По данным автора в Ленинградском областном институте вспомогательного обучения на 1 января 1934 г. числилось тугоухих легкой степени 22,4% (16% — на одно ухо и 6,4% — на оба уха). Если тугоухость произошла от закупорки ушного прохода серной пробкой или вследствие болезни барабанной полости, то после своевременного лечения уха тугоухость исчезает. Но когда болезнью уже затронуто внутреннее ухо, то она большею частью неизлечима и принимает форму стойкой тугоухости. От 6 до 8% случаев тугоухости — результат заболеваний носоглотки. При своевременном обращении к врачу лишь 30% тугоухости не поддается лечению.

Необходимо различать два случая: 1) тугоухость врожденную или же приобретенную в возрасте до развития речи — до 3—5 лет; 2) тугоухость, приобретенную в возрасте, когда процесс образования речи у ребенка более или менее завершен (в среднем от 5-летнего возраста).

В первом случае, ввиду дефективности слухового анализатора, самый процесс зарождения речи идет с задержкой и неправильно; речь окружающих не анализируется слухом достаточно тонко, т. е. не разлагается на свои простейшие звукопроизносительные элементы, а потому и ответные речевые реакции на эти грубые звуковые раздражители получаются также грубые, диффузные (расплывчатые), без тонкой диференцировки: некоторых звуков совсем нет, часть звуков не точна, а часть заменена другими.

Второй случай речевых расстройств на почве приобретенной тугоухости, после того, как речь уже сложилась, не требует отличной от первого случая методики воспитания речи. Здесь следует лишь учесть то обстоятельство, что у ребенка в высших отделах его центральной нервной системы уже имеется вполне точное звукопроизношение — в виде отпечатков речевых схем. Вопрос сводится лишь к тому, как сохранить это достижение ребенка. Дело в том, что у тугоухих, как и у поздно оглохших и глохнущих, с потерей диференцированной работы слуха появляются разнообразные расстройства речи. Основная задача — своевременно предупредить исчезновение имеющейся речи. Это не так трудно, если «случай» не запущен: остается только поддержать и укрепить то, что уже имеется, указанными выше методами. Чаще всего дефективны звуки с, з, по своему высокому тону (свист) недоступные слуху тугоухого; они заменяются обычно взрывными (дубы — зубы, табака — собака). Затем идет смешение звонких с глухими (полъно — больно, том — дом, купа — губа), шипящих со свистящими, недоговаривание слов, отсутствие смягчения последнего согласного (пост — кость, ден — день). Вся речь — монотонная, глухая, аграмматичная. Эти дефекты произношения соответственно отражаются и на письме тугоухих.

У обследованных А. Поповой тугоухих учеников оказались следующие недочеты речи: шепелявость — 27%, смешение звонких и глухих звуков — 17%, смешение свистящих и шипящих — 12%. По Никитиной, полное отсутствие звонкости в согласных составляет 6% всех случаев тугоухости.

Другие недочеты резко не выделяются. Приводимый ниже рассказ по картинке, сделанный по заданию автора тугоухим Ш., учеником V класса б. 19-й вспомогательной школы, характеризует письмо тугоухих, особенно в отношении богатства аграмматизмами. Содержание картинки: девочка подставила к шкапу табурет, влезла на него и хотела достать со шкапа коробку, но табурет упал, а вместе с ним — и девочка с коробкой.

«Как Маша упала со стула. В одном каменном доме жила девочка, ее звали Маша. Когда была она одна, и Маша узнала, что вчера мама купила коробка, она лежала — шкап на верху. Маша хотела узнать что там есть, она взяла табуретка и поставила рядом — шкап, — и стала на ноги — — табуретку и хотела схватить коробку и вдруг табуретку покачнула — — и Маша упала вместе — коробкой и разбилась себе голову. Маша лежала на кроватях и была больна. Когда выздоровела и Маша больше не решалась этого сделать». (Тире означает пропуски букв и предлогов).

Различают три степени детской тугоухости (по проф. Ф. А. Рау):

1. Легкая тугоухость: наибольшее расстояние для восприятия шепотной речи на одно лучшее или оба уха находится между 8 и 2 м от уха.

Появление такой тугоухости у людей со сложившейся речью не вызывает никаких затруднений в их жизни, часто она даже не замечается ими. Наоборот, для детей, еще не овладевших речью, и этот дефект слуха вреден: они не могут точно воспринимать звуковую речь окружающих, в особенности на большом расстоянии, или произносимую тихо или очень быстро: получается в той или иной мере косноязычная и аграмматичная речь. Степень расстройства речи зависит от интеллекта, слухового и общего внимания ребенка: чем более отстал ребенок, тем сильнее сказывается на нем тугоухость, т. е. он меньше слышит и различает слов, изолированно и особенно в предложении, а следовательно, речь его будет бедна словарно и дефективна по форме. У нормально развитого ребенка никаких дефектов речи в данном случае не наблюдается.

2. Средняя тугоухость: наибольшее расстояние для восприятия шопотной речи находится между 2 м и 50 см. Речь у таких детей — косноязычная, аграмматичная, невнятная. Чем меньше дети, тем сильнее расстройства речи. У маленьких детей вместо слов слышатся лишь намеки на них. Особенно при этом страдают звонкие согласные звуки б, д, г, ж, з, которые произносятся, как п, т, к, ш, с. Получается лепетная, малопонятная речь. Такие дети быстро утомляются от напряженного слушания на уроках, становятся невнимательными, отстают в учебе, дезорганизуют класс своей недисциплинированностью. Интеллект и внимание и здесь имеют отмеченное выше значение.

3. Тугоухость тяжелой степени: указанное расстояние находится между 50 см от уха и самым ухом; отчетливо выслушиваются лишь резкие звуки — свист, хлопанье, резкий окрик. Звуковая речь приближается к типу таковой же у глухонемых; она компенсируется богатством мимико-жестикуляторной речи. Инвалидность речи (иногда лишь не более десяти слов, да и те искаженные, например аова — корова) создает у таких детей социальную ущемленность, искажает их характер и поведение (нелюдимость, повышенная раздражительность, трудновоспитуемость и т. п.).

Воспитание речи у тугоухих.

В первом и даже во втором (в более легких формах) случае тугоухости вполне возможно обучение детей в нормальной школе. При тяжелой же степени тугоухости во втором случае требуется помещение таких детей в специальные школы или учреждения, где наряду со школьной учебой проводится специальная работа по развитию речи и слуха и устранению речевых дефектов. Здесь имеются специальные микрофонные и слуховые классы, оборудованные соответствующей аппаратурой.

Тугоухие в тяжелой степени с нормальным интеллектом в специальных классах для тугоухих при школах или в специальных школах и учреждениях (например, в б. Отофонетическом институте в Ленинграде) проходят обычную учебную программу нормальной школы, естественно, с некоторым удлинением срока обучения (1/2 года за 1 год нормальной школы), так как ряд специальных занятий да и осложненность самого процесса обучения несколько тормозят учебу.

С умственноотсталыми тугоухими детьми прорабатывается программа вспомогательной школы с таким же примерно удлинением курса обучения. Группы комплектуются по степени тугоухости, по 10 человек в группе. Кроме общей учебы, особенное внимание обращается на обучение чтению с губ (лабиолексия). Против опасений, что «губизм» может затормозить развитие слуха, проф. Преображенский возражает, указывая, что чтение с губ не может полностью компенсировать слуха, так как оно менее привычно и труднее, чем слушание: «Тугоухий пользуется остатками слуха до последней возможности». Благодаря же содействию слуху чтением с губ осуществляется речевая связь с людьми, которая предохраняет слух от атрофии. Особенно важно вовремя начинать лабиолексию с тугоухими, у которых тугоухость прогрессирует. Следует тренировать тугоухого в чтении с губ не только своего руководителя, но и товарищей и других лиц. Эта работа проводится: одновременно с прохождением учебной программы и в основном сходна с обучением губизму глухонемых.

Так как на почве тугоухости появляется ряд речевых дефектов, то на особых уроках (примерно 15 часов в месяц) проводится логопедическая работа. Наконец, возможность улучшения самого слуха делает необходимой работу по развитию его разными методами, в: том числе и посредством разных механических приборов. Тугоухие-в легкой степени, которые еще могут учиться в нормальной школе, должны посещать курсы чтения с губ и развивать там также и свой: слух.

С тугоухими нужно всегда говорить медленнее, громче, боле четко, чем при обыкновенном разговоре со слышащими, почаще вовлекать их в разговор, в случае нужды повторять сказанное до тех пор, пока тугоухий не усвоит его полностью. Н. и Ф. Рау рекомендуют для развития речи у тугоухих игру в лото (та или иная манипулуляция с картинками сопровождается названием нарисованного), в жмурки (ориентировка на звук или звонок) и т. п. Основное правило — ни в коем случае нельзя тугоухих ставить в особое положение в отношении к коллективу. С ними следует обращаться как и с нормально слышащими детьми. Чем больше они вращаются в кругу слышащих людей и живут общественной жизнью, тем лучше они говорят.

Очень важным является развитие основного анализатора речи — слуха. Сущность этой работы состоит в выработке более тонкой диференцировки слуховым прибором слабых акустических раздражителей. Это достигается системой упражнений, когда тугоухого ставят в такие условия, что ему необходимо улавливать разнообразные по силе голоса и по диференцированности звуки и звукосочетания. Например, громко и отчетливо перед зеркалом произносится звук а — тугоухий также громко повторяет его, но уже не глядя ни в зеркало, ни на руководителя. Этот же звук громко произносится без зеркала, он также его повторяет. То же проделывается со звуком о. После этого, не показывая артикуляции звуков тугоухому (свой рот на некотором расстоянии закрывают экраном — листом бумаги), произносят в разном порядке эти звуки сначала громко, затем тише — тугоухий различает их и повторяет а, а, о, а, а, а, о, о и т. д. То же проделывается со слогами, словами и т. п. Другой вид упражнений такого же рода: произносятся два сочетания, различающиеся лишь одним звуком — тугоухий повторяет их: жаба — баба, бритва — битва, кот —рот, каша—Саша и т. п. Наконец, третий вид упражнений на развитие слуха — это различение с закрытыми глазами звуков, издаваемых в комнате (звук колокольчика, звук барабана, стук в дверь, в стекло, в жесть, царапанье по стеклу, подражание крику животных и т. п.). Все это является богатым материалом для соответствующих игр.

В классе нормальной школы тугоухих нужно помещать на передних партах, чтобы дать им возможность лучше слышать речь преподавателя и видеть его лицо. В разговоре с ними важно учитывать различную слышимость звуков речи и то, что легче всего различается сила звука, а затем уже высота тона (Л. Орбели). Одновременно с этим следует постоянно требовать от таких детей громкой речи, так как их речь тиха и монотонна и, таким образом, не является достаточно сильным слуховым раздражителем для выработки точного произношения. Вместе с тем следует затормаживать изолированную от звуков мимико-жестикуляторную речь, которая у тугоухих начинает усиленно развиваться за счет слухопроизносительной. В комплексе же полноценной речи жест и мимика содействуют более полному выявлению звукопроизношения и содержания речи.

Основной биологический закон жизни всякого организма — развитие любого органа происходит лишь под влиянием взаимодействия внешних и внутренних раздражителей; без этого наступает постепенное отмирание. Вот поэтому-то очень важно систематически культивировать слабый слух у тугоухих. «Между тем, — говорит проф. Рау, — учитель обычно ограничивается тем, что говорит с данным ребенком или со всей группой громче обыкновенного разговорного тона, полагая, что этого достаточно для развития слуха у детей и что с теми детьми, которые не слышат такой речи, вообще не стоит затрачивать стараний. Благодаря этому у значительного числа детей их слабый слух, не получая своевременно достаточных стимулов, постепенно уменьшается и в конце концов исчезает — слуховой нерв, как и всякий неупражняемый орган нашего тела, от бездействия атрофируется». Вот почему так важно с ранних лет обращать внимание на развитие у детей слуха.

Хотя в условиях вспомогательной и нормальной школ к тугоухим не приходится полностью применять метод Бецольда — Кройса, так как он рассчитан на детей, которые по слишком высокой степени своей тугоухости должны направляться в школы для глухонемых, однако, основные принципы изложенной методики безусловно следует учитывать при занятиях по улучшению речи у тугоухих массовой школы, в особенности специальных групп и школ для тугоухих. Прежде всего, конечно, врачом-специалистом исследуется состояние слуха и ведется необходимое лечение медицинскими средствами.

Иногда полезно применение специальных приборов — усилителей звуков. Они усиливают проходящий к слуховому нерву звук, т. е. усиливают раздражители. В результате тугоухий отчетливо слышит такие звуки, которые без прибора он или совсем не слышит или улавливает их как общий шум. Некоторые из этих приборов состоят из простого рупора (слуховая трубка), некоторые заключают в себе небольшой телефон с электрической карманной батарейкой. Есть и более сложные, но очень дорогие приборы, например аппарат советского ученого проф. Скрицкого. В общем эти приборы, если они не являются чрезмерными раздражителями, оживляют в некоторой степени работу слухового нерва. Но все они или крайне неудобны или недоступны отдельным гражданам по стоимости, да и полного восстановления слуха не дают. В последние годы значительно развилась сеть микрофонных классов для тугоухих. Использование микрофона в педпроцессе дало вполне положительные результаты.

Употребление аппаратов допускается лишь с разрешения врача-специалиста под его постоянным наблюдением и притом лишь в необходимых случаях — на собраниях, в условиях шума и т. п. Употребление аппаратов без разрешения врача может принести только вред, так как одни аппараты усиливают проходящий к слуховому нерву звук, а другие развивают восприимчивость слухового нерва, чего не знает больной. Жалобы тугоухих на боль в ушах при пользовании слуховыми приборами противопоказывают их применение. Сказанное относится и к радиоустановкам. «У детей маленького возраста такие приспособления могут принести скорей вред, чем пользу, так как они изменяют характер звуков, легко подвергаются порче и могут слух притуплять» (СНОСКА: Из книги: Н. и Ф. Рау, Матерям маленьких тугоухих детей, 1931 г.), поэтому в борьбе с результатами тугоухости главное внимание нужно уделять лечебно-воспитательным мерам.

СЛЕПОГЛУХОНЕМОТА

Глухонемота, отягченная еще слепотой, ставит человека в неизмеримо тяжелое положение: лишенный зрения и слуха, а следовательно, и речи в полном ее объеме, он познает мир по преимуществу одним осязанием, отчасти мышечным и вибрационным чувством и в значительно меньшей мере — обонянием, вкусовым и тепловым чувством, как анализаторами наименее диференцированными. Правда, в силу известной компенсации и эти чувства достигают необычайно тонкой диференцировки. Так, один из воспитанников М. Захаровой безошибочно различал осязанием ложки по выгравированным на них вензелям. Известен случай, когда слепоглухонемой различал осязанием на странице обыкновенной книги кроме текста и рисунки.

Чаще всего слепота — дефект приобретенный. Иногда одна и та же болезнь обусловливает одновременную потерю слуха и зрения.

Оба дефекта сочетаются в разнообразных комбинациях: полная слепота с полной глухотой, частичная слепота с полной глухотой и наоборот и т. д.

Слепоглухонемота в общем наблюдается крайне редко и составляет от 0,5 до 2% всех случаев глухонемоты.

Предрасполагающими факторами возникновения слепоты, как и глухоты, являются врожденная отягченность и неблагоприятные социально-бытовые условия.

Обучать слепоглухонемых начали с 1840 г. (Франция), а у нас — с 1909 г., причем первым педагогом слепоглухонемых (под руководством проф. Богданова-Березовского) была ныне здравствующая М. А. Захарова.

В настоящее время в СССР слепоглухонемые обучаются в Ленинграде (Экспериментальный институт детской дефективности) и в Харькове (Институт слепых).

Цель обучения слепоглухонемых — развить их интеллект (у них очень беден круг представлений, да и сами представления подчас искаженные, туманные или совсем ложные), воспитать характер (они иногда недисциплинированы, упрямы, мелочны и т. п.) и, наконец, воспитать трудовые навыки.

Все обучение ведется через осязание: например, обучение звуковой речи ведется через прикладывание руки слепоглухонемого к гортани и к губам учителя и к своим; артикуляции вырабатываются преимущественно механическими способами. Чтение и письмо проводится по методу слепых (по Брайлю): на бумаге особой иглой выдавливаются системы бугорков, соответствующих нашим буквам, — ощупывая их пальцами, слепоглухонемые читают; или по Гебольду: запись производится специальным шрифтом по особой линейке. При нормальном интеллекте и правильно поставленном обучении они могут достигнуть высокого уровня развития. Известен случай, когда, потеряв в 2-летнем возрасте одновременно слух и зрение, американка Елена Келлер не только овладела речью но, сделавшись профессором, сама читала лекции студентам и написала ряд литературных произведений.

ЛОГОНЕВРОЗЫ

ЗАИКАНИЕ

А) ОБЩЕЕ УЧЕНИЕ О ЗАИКАНИИ.

Заикание является крайне тяжелым и очень распространенным речевым страданием, обращавшим на себя внимание уже в глубокой древности. Много ученых, врачей, педагогов пытались исследовать этот вопрос и отыскать способы и средства излечения заикания. При разрешении данного вопроса каждый из них исходил из различных принципов, лежавших в основе его научного мировоззрения.

Поэтому для уничтожения заикания применялись самые разнообразные меры и средства, начиная от крайне фантастических (заговоры и т. п.) — вплоть до крайне «реальных», в то же время не менее фантастических и бесплодных (подрезывание языка и т. п.). Искали одно общее специфическое средство или способ, которым можно уничтожить заикание. Боролись с внешними проявлениями заикания (с симптомами), а не с сущностью его. В этом коренная ошибка и грех против основного принципа современной медицины — лечить не болезнь, а больного человека. Несмотря на большое страдание, приносимое человечеству этим пороком речи, и на большую древность его, мы не имеем до настоящего времени общепринятого учения о заикании и общепризнанного метода борьбы с ним: «Природа и возможные причины заикания суть вещи, которые могут быть более подозреваемы, чем удостоверены», — печальное резюме науки в итоге тысячелетнего изучения заикания. В наших курсах нервных болезней и психиатрии заиканию как неврозу отводится лишь несколько строчек — и только. Большинство же специальных трудов о заикании написано или бывшими заиками, следовательно, людьми, всецело проникнутыми субъективизмом, или же врачами и «специалистами по лечению заикания», не давшими ничего нового в этом вопросе, а пересказывающими на разные лады классические труды проф. Сикорского, Либмана, Гуцмана и Фрёшельса.

Заикание — это своеобразный невроз, спорадически в процессе речи внешне проявляющийся в судорогах звукопроизводящих механизмов, с одновременными болезненными изменениями в сфере психической, в частности — эмоциональной и волевой.

«Неврозы же, или функциональные расстройства, — по Аствацатурову, — имеют в своей основе врожденную неустойчивость нервной системы, ее общую или отдельных ее органов пониженную сопротивляемость внешним воздействиям». Такие нервные болезни обусловлены анатомо-физиологическими особенностями организма, но эти особенности ясно не выражаются в постоянных, стойких изменениях и не поддаются точному анализу.

Под функциональными расстройствами проф. Бумке подразумеет «постепенное отклонение не столько структуры, сколько функции нервной ткани, чисто количественные аномалии». При анатомическом разрушении мозга наступают нервные расстройства совсем иного характера, чем при функциональных заболеваниях мозга. Далее он сравнивает органическое заболевание мозга с повреждением механизма часов, а функциональное растройство — с укорочением их маятника (СНОСКА: Из книги: Бумке, Современные течения в психиатрии, 1929 г., стр. 63—64).

Функциональное нервное расстройство, по Берду, — «преимущественно соматически обусловленная раздражительная слабость центрального нервного аппарата».

В неврозе, являющемся «срывом личности в ее общественных отношениях» сочетаются три компонента: психическая травма (основной фактор), особый склад личности и особое ее развитие под влиянием травмы.

В заикании налицо все эти моменты: испуг, особенно чувствительная психика и биологическая особенность организма (его неполноценность и т. п.) (СНОСКА: 2 В. Л. Гиляровский, Узловые моменты в проблеме неврозов, «Советская невропатология, психиатрия и психогигиена», т. III, вып. II—III, 1934 г.). На фоне биологической неполноценности (недоступные нашему наблюдению дефекты центральной нервной системы и т. п.), предрасполагающей к неврозу, под влиянием психической травмы расстраивается наиболее хрупкая и молодая функция — наша речь: появляется заикание.

В подавляющем большинстве случаев (до 80%) заикание начинается в раннем детстве — в период, когда идет наиболее интенсивная работа по выработке речи (с 2 до 5 лет). В таком возрасте дети очень нервны, подвержены всякого рода судорогам, особенно при аффектах, стремятся все делать наперекор окружающим. Все это представляет благоприятную почву для психических травм, поражающих наиболее слабые моторные механизмы ребенка, т. е. его еще не сложившуюся речь (Гиляровский). Первые симптомы заикания трудно уловимы для неопытного слуха, так как проявляются лишь в некотором увеличении усилия при произношении тех или иных звуков, слогов, что уже нарушает ритм речи, или же, что более заметно, — в повторении одного и того же слога. Далее уже наблюдаются тикообразные, судорожные прерывания речи на том или ином звуке. Затем эти судорожные явления речи с годами волнообразно (т. е. периодами: то сильнее, то слабее, временами совсем исчезая) все усиливаются и распространяются на смежные нервно-мышечные участки, так как заика, преодолевая судорожное сопротивление плавной речи, вовлекает в эту работу соседние нервно-мышечные механизмы (лицо, глаза), а часто даже отдаленные — руки, ноги, туловище (переступание с ноги на ногу, разнообразные движения рукой, покачивание взад-вперед туловищем и т. п.). В младшем возрасте, примерно до 3—4 лет, ребенок, заикаясь, чувствует лишь некоторое затруднение речи, иногда раздражается. Но с годами, когда речь все больше и больше приобретает свою основную роль — социальную связь с коллективом, а заика все больше начинает осознавать свой дефект, — появляются новые обстоятельства, усиливающие заикание, — это часто безотчетный страх речи, изменяющий поведение заики. С этого момента заикание из простого расстройства координации превращается в невроз. Но нередки случаи, когда заикание проявляется сразу как невроз.

Боязнь определенных звуков, слогов и слов ведет к тому, что заика начинает избегать их в своей речи, для чего переделывает фразы, заменяет и вставляет слоги и слова и т. п. (эмболофразия), наконец, проделывает излюбленные жесты, которые якобы облегчают ему речь. Получается водянистая, неясная, фразистая речь: «Такэ, так я так нигде э еще не так э не лечился», вместо «я еще нигде не лечился». Эмболофразия, по Фрёшельсу, характеризует давность заикания.

Одновременно заика начинает пользоваться произвольными движениями («сопуствующими действиями», которые Фрёшельс отличает от сопуствующих непроизвольных «движений»). У него вырабатывается уверенность, что эти «уловки» уменьшают заикание.

Заика все время находится настороже по отношению к своим речевым навыкам, в процессе речи заранее учитывая неблагоприятные сочетания и т. п. К судорожным моментам речи у него вырабатывается болезненная настороженность.

Хотя заикание по выражению проф. Сикорского, и «детская болезнь», но оно не только не исчезает вместе с детскими годами, а в подавляющем большинстве случаев резко усиливается, особенно в период полового созревания, и остается трагическим спутником на всю жизнь. Вот почему так важно своевременно ликвидировать этот недостаток речи, тем более, что дети не так болезненно переносят свой дефект как взрослые, а это в свою очередь облегчает борьбу с заиканием.

Первые школьные шаги заики иногда обнаруживают крайне вредное влияние школы на его речевое поведение: насмешки товарищей, страх и застенчивость перед учителями, в особенности в моменты ответов на их вопросы, наконец, необходимость вообще много говорить и говорить, конструируя свою речь по-новому, грамматически правильно — все это является отягчающим моментом речи. В результате такого отягощения заикание у школьников иногда усиливается и даже вновь появляется (по Гуцману, число заик в течение школьного периода постепенно возрастает в 3 раза). Без сомнения, частично это увеличение обусловливается и моментом полового созревания (повышенная возбудимость и неуравновешенность в эмоциональной сфере) и ростом сознания (сознание своей социальной неполноценности и т. п.).

Спонтанное исчезновение заикания в его начальной стадии — явление нередкое. Вообще же лишь после 20-летней давности наступает ослабевание симптомов заикания.

Вследствие указанных судорог в разных отделах речевого механизма (дыхания, фонации, артикуляции) речь или совсем приостанавливается или задерживается на одном звуке или группе звуков, Которые либо растягиваются подобно блеянию овцы (дааа-л), либо ритмично повторяются (д-д-дал,да-да-да-дал); иногда воздух при первой попытке звуконроизношения спазматическим сокращением диафрагмы или брюшных мышц со свистом выталкивается наружу, и речь происходит на остаточном выдохе; нередки случаи, когда вследствие судорог в тех же областях звукопроизношение происходит на вдохе. Эти препятствия заика пытается преодолеть, что и составляет для него мучительное страдание. Большею частью судорога наблюдается на согласных взрывных звуках (к, г, п, б,т, д), на звонких, как более координационно осложненных, чаще, чем на глухих, в особенности при их сочетании с гласными. Но строго зафиксированной нормы «трудных» для произношения звуков, в заикливой речи вообще нет: у каждого заики свои «страшные» звуки, притом часто появляющиеся по принципу — сегодня одни, завтра другие. Гласные же звуки сравнительно редко бывают судорожными. «Длительность судорожной задержки в процессе словопроизношения в средних случаях заикания колеблется в пределах от 0,2 до 12,6 сек. В тяжелых же случаях заикания длительность судорожной задержки достигает 90 сек.» (П. Д. Эпштейн).

В расстройствах движения, наблюдаемых при речи заики, различают две формы: клоническую (повторение одних и тех же движений органов речи) и тоническую (длительные спазматические сокращения мышц этих же органов). В первом случае мы имеем повторение звуков, слогов («клонус»), во втором — задержку на произнесении какого-либо звука («тонус»).

По Фрёшельсу, тонический тип судорог — явление вторичное, развившееся на почве клонических судорог, как результата попыток преодоления их заикой в более поздней стадии. Чем больше паузы между задержками, тем больше давность заикания. Обычно мы наблюдаем смешанные заикания.

Гипотеза Фрёшельса о «клонусе», как предшественнике «тонуса», не может быть принята полностью: нередки случаи, когда заикание сразу проявляется в тонической форме.

Судорожность и порывистость речи заики в период заикания — результат аритмической работы центральной нервной системы. Эта аритмия типична для заик. Вообще у всякого рода невротиков (нервнобольных) речь характеризуется нарушением нормального ритма. Нарушение же ритма в свою очередь обусловлено нарушением правильных соотношений возбуждения и торможения в коре головного мозга х.

При заикании поражаются не отдельные механизмы речи, а весь дыхательно-голосово-артикуляторный комплекс, так как работа дыхания, голоса и артикуляции при речи происходит комплексаторно, как одно нерасчленимое целое, ибо эти-элементы речи управляются целостно работающей центральной нервной системой, в частности корой головного мозга.

Между тем речевой аппарат у заики в общем может работать вполне исправно: анатомически и физиологически здоровы механизмы и дыхательные, и голосовые, и артикуляторные. Это подтверждается тем, что заика часто говорит совсем не заикаясь, вне общества, один-на-один, в большинстве случаев тоже не заикается; вне акта речи соответствующие механизмы также работают вполне нормально (при пении, дыхании, еде и т. п.).

В эти судорожные речевые расстройства вплетается еще целый ряд болезненных явлений — боязнь говорить в обществе, боязнь произносить отдельные звуки, слога, слова. Повышенная эмотивность в условиях речи, проявляющаяся в игре вазомоторов, в нарушении сердечной деятельности: нерешительность, застенчивость, подозрительность, робость, отчужденность от общества, нередко болезненное самолюбие, быстрая смена настроений, подчас озлобленность — дополняют этот сложный и тяжелый симптомокомплекс заикания. Вся личность заики в той или иной мере деформирована. В отношении содержания речи заик следует отметить наблюдаемую некоторыми исследователями (Свифт) неконкретность ее, отсутствие или крайнюю бедность использования заикой зрительных структурных отпечатков в мозгу («образов»). Многословие, растянутость и разбросанность речи с частыми повторениями одного и того же, нервность, торопливость — характерные черты заикливой речи.

Проявления заикания чрезвычайно разнообразны: одни лучше говорят, но хуже читают, другие — наоборот; одни заикаются сильнее в домашней обстановке, другие же — вне дома и т. д. Речь певучая, медленная, монотонная, размеренная, особенно шопотная, обычно менее заиклива. В большинстве случаев заикание усиливается в обществе мало знакомых людей, или людей, подавляющих заику своим авторитетом, или лиц, у которых заика находится в служебном подчинении, или недоброжелательно относящихся к нему; но особенно же при публичных выступлениях. Вообще про заику можно сказать, что степень его заикания находится в непосредственной зависимости от: 1) его установки на социальную среду, 2) его общего нервного и эмоционального состояния, 3) той социальной ситуации, в которой приходится говорить заике.

В области социальных раздражителей чрезвычайно большое влияние оказывает на заику тот коллектив, где реально осуществляется его речевая практика. Обычные подходы к заике: выслушивание его речи с утрированным видом сострадания, сочувствия, избегание смотреть ему в глаза (чтобы «не стеснять» заику или сделать вид, что не замечают его заикания), улыбка сожаления, вид снисхождения или превосходства, наконец, прямая насмешка и издевательство, а иногда запугивание и даже побои со стороны несознательных родителей — все это еще более повышает и так болезненно напряженные эмоции и нервы, грубо порывает здоровые социальные связи со средой и тем самым еще более углубляет судорожность речи.

Причины заикания могут быть внутреннего (врожденного, эндогенного) и внешнего (производящего, экзогенного) характера.

Первые не вызывают непосредственно заикания, но создают только невропатическое предрасположение к нему. Сюда относятся: а) невропатическая наследственность (нервные болезни, сифилис и различные другие болезни как предков, так и родителей), в связи с которой нередко наблюдается (до 22—30% — Шельтинг, Смирнова, А. С. Фельдберг — для дошкольников) «фамильное заикание»; б) невропатическая отягченность самого заики (ночные страхи, у детей недержание мочи, повышенная раздражительность, онанизм, всякого рода подергивания в мускулатуре и т. п.), а также соматическая дегенерация. «Чем больше выражено невропатическое предрасположение, тем меньше требуется внешних вредных воздействий для возникновения функционального заболевания. И в случаях резкой выраженности невропатического предрасположения невроз может развиться как бы первично, т. е. без видимого внешнего фактора». «Предрасположены к заиканию больше всего нервные дети, и, как правило, оно обостряется с обострением нервности». Но самый невроз наследственно не передается. Вообще приводимые в литературе факты для подтверждения роли наследственности очень часто крайне сомнительны: сплошь и рядом в этих случаях заикание — результат не наследственности, а влияния речи заикающихся отца и матери и т. д., или же их неуравновешенного поведения.

В процессе развития заикливой речи важно учесть и то, что после появления впервые судорожной речи при известных раздражителях на них-то постепенно и вырабатываются стойкие судорожные звуко-произношения. Такими раздражителями являются почти исключительно раздражители социального характера, как-то: коллектив, вопросы собеседника и т. п. Вне коллектива заикание обычно не происходит. Это так и должно быть, поскольку речь выполняет социальную функцию, и адекватным социальным раздражителем для нее является, прежде всего, сама человеческая речь.

Эксперименты директора Бостонского института по заиканию, над трепанированными больными, заикающимися и нормально говорящими, показали, что акт заикания связан с повышенным эмоциональным состоянием говорящего; во время разговора у заики кровенаполнение мозга изменяется так, как у нормально говорящего при сильном эмоциональном состоянии; в особенности при страхе увеличивается приток крови к мозгу, уменьшается к конечностям, пульс учащается. Этого нет у того же заики при спокойной неторопливой речи. Эмоциональная неустойчивость, в свою очередь обусловливающая повышенную нервозность, является характерной чертой заики. Все симптомы нервных людей типичны и для большинства заик: повышенная потливость не только при речи, но даже при одной мысли о ней, покраснение лица, мраморная кожа и пр.

В отношении моторики, имеющей вообще большое значение в речи человека, д-ром Мухаровской показано, что наиболее отстающими движениями у детей-заик оказываются мимические — от 41% до 53,3% выполнения при общей цифре выполнения вообще всех заданных движений в 73%. Д-р Осипова, Озерецкий и др. связывают это с астенией. А так как заикание в большинстве случаев тесно связано с астенией, то все эти наблюдения подтверждают одно и то же: заикание бывает связано и с известной биологической недостаточностью. Ритмика движений у заик обычно дефективна.

При такой неблагоприятной недостаточности естественно ожидать тех или иных расстройств в деятельности наиболее тонких, наиболее поздно приобретенных как в филогенезе, так и в онтогенезе навыков, особенно нежным из которых является наша речь. Достаточно действия какого-либо чрезвычайного по своей силе раздражителя (испуг и т. п.), чтобы нарушить обычную плавную, ритмическую речевую работу и создать комплекс уже некоординированных движений, что проявляется в форме разнообразных судорог в той или иной области звукопроизносительного аппарата.

К производящим причинам возникновения заикания относятся:

а) всякого рода психические и физические травмы (испуг, сотрясение мозга, ушибы, также внутриутробные и природовые травмы);

б) истощение или переутомление нервной системы (инфекционные болезни, особенно коклюш, болезни внутренней секреции, сильные эмоции и т. п.); в) болезни носа, глотки и гортани; г) причины социального и психического характера: неправильное воспитание речи в детстве (речь на вдохе, косноязычие, произнесение звуков в то время как речевые органы вследствие торопливости речи уже перестроены на последующий звук; чрезмерный вдох перед речью, расплывчатые словесные формулировки, частое повторение слов, употребление непонятных слов); «заражение» от заик; испуг ребенка вследствие грубых нравов среды, глупых шуток, суеверия, насмешек, антипедагогических мер воспитания, нетерпеливого, раздражительного отношения к речи ребенка и т. п.; вследствие возрастного несовершенства речевого аппарата ребенок не успевает облечь свои мысли в законченную словесную форму. В этой погоне за мыслью он часто то задерживается с напряжением на первом слоге, то многократно повторяет этот слог, словно позабыв целое подлежащее произнесению слово. Такое заикание обычно развивается постепенно и часто, когда с возрастом речевой аппарат окрепнет, оно спонтанно исчезает.

В подавляющем большинстве случаев заикание обусловливается смешанными фактами — внутренними (предрасполагающими) и внешними (вызывающими, на базе первых, самозаикание).

Если учесть тот физиологический принцип, что в основе всех процессов высшей нервной деятельности человека лежат два взаимно индуцирующихся основных процесса — возбуждение и торможение, то становится очевидным, что своеобразные функциональные поражения головного мозга обусловливаются неправильным соотношением процессов возбуждения и торможения. В младенческом и детском возрасте, — как это всем хорошо известно, — возбудимость очень высокая, тогда как процессы торможения в области условных рефлексов вырабатываются лишь постепенно, с годами, причем известное равновесие между этими процессами устанавливается только к зрелому возрасту. Этой недостаточностью работы тормозного аппарата и объясняется появление и развитие заикания в детском возрасте, а также периодическое обострение и ослабление его: улучшение к 9—13 годам, когда тормозный аппарат у детей достигает некоторой силы; ухудшение в период 13—19 лет, когда под влиянием полового созревания возбудимость подавляет торможение (в организме происходит изменение химизма крови, нарушающего работу центральной нервной системы в целом; на почве полового созревания и влечения изменяются и социальные компоненты личности заики — его поведение).

Нарушение же нормальных соотношений возбуждения и торможения влечет за собою нарушение должной координации составных элементов речевых навыков и вызывает появление во время речи разнообразных судорог тех или иных аппаратов звукопроизношения, аритмию двигательных реакций. Так, например, не случайно, что 99% заик считают причиной своего заикания испуг. При атом раздражителе возбуждение иррадиирует (разливается) по всей коре мозга и, не встречая достаточного сопротивления в тормозном аппарате коры мозга, вызывает целую серию некоординированных движений, т. е. комплексаторных судорог в главных отделах речевого-аппарата — дыхания, фонации и артикуляции, а также расстройство сердечной деятельности и т. п. Так можно рассматривать сущность заикания с точки зрения школы акад. И. П. Павлова.

Представители психологической школы (Фрёшельс, Гепфнер) объясняют появление заикания психопатической отягченностью: всякого рода случайные неудачи в речи (запинки и т. п. вследствие того, что речь не поспевает за мыслью) вызывают сознание расстройства речи, потерю уверенности в речевой функции, самовнушение о невозможности говорить без судорог.

Гуцман и его школа основной причиной заикания считают органическое поражение центральной нервной системы. Сюда же примыкает мнение американских исследователей, ставящих заикание в связь с леворукостью.

В последние годы д-р Е. С. Никитина и М. Ф. Брунс выдвинули теорию о сущности заикания в связи с его основными формами — клинической и тонической, подвергнутых тщательному анализу уже у Фрёшельса, не разрешившего, однако, проблемы в целом о сущности самого заикания.

Эта теория построена ими на основании собственных исследований (частично на материале б. Ленинградского Отофонетического института, ныне ЛЭДДИ), и исследований сотрудников упомянутого института — В. К. Орфинской, д-ра Рейнгардт и Н. Н. Налетовой. Работами упомянутых товарищей подводится как рабочая гипотеза анатомо-физиологическая и социальная база под данный невроз, в соответствии с чем разрабатывается методика лечения заик и перевоспитания их речи. Эти работы подтверждают идею существования двух совершенно различных психофизических типов людей, страдающих заиканием, — клоников и тоников, в чистом виде резко отличающихся друг от друга.

Клоники. В основе болезни, по всей вероятности, лежит поражение полосатого тела (corpus striatum), заключающееся в микроскопических дегенеративных изменениях мозговых клеток на почве неправильных химических процессов в организме. И так как corpus striatum — аппарат ритмики и координации движений и в то же время тормоз и регулятор для другого подкоркового двигательного узла — globus pallidus (бледное тело, дающее грубые, с большим размахом и неточные движения), то в результате получаются нарушение ритма и координации движений, обилие и большие размахи последних. В связи с нарушением ритма происходит отставание от нормы и в музыкальной области. Симптомов органического поражения мозга нет. Расстройств вегетативной нервной системы вдвое меньше, чем у тоников. В отношении физического развития — преимущественно пикники и атлетики. Преобладают или чистые циклотимики или с циклотимической реакцией, часто с истерическим наслоением. Беспричинный страх (фобия) и навязчивые идеи встречаются очень редко. Обычное спокойное дыхание мало отличается от нормального (как у невротиков).

Социально-биологические факторы заикания — логопатическая и патологическая наследственность — меньше, чем у тоников, меньше и заболеваний; большой процент заикания «по подражанию»

Тоники. Анатомический субстрат болезни — предполагается поражение бледного тела (globus pallidus), что и ведет к растормаживанию мозжечковой системы. Это вызывает нарушение координации движений, заторможенность, ригидность мышц, общую бедность и ослабленность движений, в том числе и речевых, повышение мышечного тонуса. Кроме того, у них наблюдаются и расстройства коркового характера в лобной области: нарушение одновременных движений (ниже, чем у клоников); сопутствующие речи движения, понижение внимания и ряд психических наслоений. Ритмика, координация и сила движений почти в норме, вследствие чего музыкальная одаренность выше, чем у клоников. Нередки симптомы органических поражений мозга (12%), вегетативная система почти у всех расстроена. Тоники преимущественно диспластики, астеники, с шизотимической реакцией (до 74%). Спокойное дыхание асинхронично (несовпадение фаз диафрагмалыюго и верхнегрудного дыхания), выдох короче вдоха, страдают фобиями.

Высокая логопатическая и патологическая наследственность (88%); алкоголизм (22%); большая заболеваемость. Большой процент заикания с начала речи и вследствие разных болезней, из-за подражания же всего 2%. Следовательно, в основе заикания тоников лежат, по преимуществу, факторы органического характера. Таким образом, и эти работы, внося совсем новую точку зрения на этиологию и характер заикания, подтверждают, что в большинстве случаев основным фактором, обусловливающим заикание и его форму, является неполноценный организм заики. Все это, ослабляя центральную нервную систему, предрасполагает к заиканию. Последнее часто поддерживается в силу неблагоприятных воздействий социальной среды.

В жизни чистые типы заик — клоников и тоников — сравнительно редки. Обыкновенно встречаются смешанные формы с преобладанием признаков того или иного типа. При этом чаще всего наблюдающаяся в ранней стадии заикания клоническая форма нередко переходит затем в тоническую: для определения типа заики решающим моментом является весь его психофизический комплекс, а не только форма заикания. По данным М. Брунс тоников в 3 раза больше клоников (сноска: М. Ф. Брунс, Значение коррегирующей гимнастики для заик и методика проведения ее. Новое в психоневрологии детского возраста, 1935 г.). Для дошкольников же А. С. Фельдберг дает обратные соотношения: клоников в 2 раза больше тоников.

Кроме заик на органической почве имеются заики без таковой: у них заикание возникает и развивается на почве истерии или намеренного (у детей) подражания.

Таким образом, обобщая все сказанное о сущности и патогенезе заикания, можно дать более широкое определение его: заикание — это своеобразный социальный невроз, характеризующийся тем, что на почве неполноценности организма и нарушения взаимосвязей между личностью и социальной средой, как раздражителем, устанавливаются по линии речевого контакта легко ранимые отношения, внешне проявляющиеся в судорожности речевой функции и болезненном комплексе всего речевого поведения заики. Здесь кстати будет отметить, что у заик при невропатической отягченности умственное развитие протекает в общем нормально. Е. С. Никитина на 254 заиках показала, что они по развитию такие же как и нормально говорящие школьники (сноска: «Вопросы дефектологии» № 1, 1930 г.). Квинт установил у детей-заик преобладание школьной успеваемости над неуспеваемостью (16% заик с одаренностью выше нормы). Исследования П. Д. Эпштейном 35 заик дали нам цифры: одаренные — 80%, норма или средняя степень отсталости — 20% (сноска: Эпштейн, там же). Об этом же говорят Дворак (Вена) и Грин (директор американской госклиники по речевым расстройствам).

Среди школьников насчитывается заик по Гуцману (среди немецкой учащейся молодежи вообще) — 1%, по Шоршу (среди школьников Берлина) - 0,66%, по Квинту (среди школьников Харькова) —,1,9%. Заик-мальчиков среди школьников вчетверо больше заик-девочек.

Б) МЕТОДЫ ВОСПИТАНИЯ ЗДОРОВОЙ РЕЧИ У ЗАИК.

Общие предпосылки. Методика устранения заикания крайне разнообразна. Можно сказать, сколько авторов — столько методов. Но в общем все они могут быть примерно разбиты на две системы: 1) дидактический метод — гимнастика речи в той или иной форме под наблюдением руководителя (дидаскала); упражнения в произнесении отдельных звуков, слов, фраз и т. п. в разных вариациях; упражнения в артикуляции; упражнения в дыхании и т. п.; особенно подробно эта методика у нас развита проф. Сикорским, за границей — Гуцманом; 2) метод психического воздействия на больного — психотерапия: Либман, Фрёшельс, Гепфнер, у нас — Неткачев и др.

Однако в скрытом или явном виде каждый из этих методов заключает в себе оба метода — дидактический и психологический, с преобладанием одного из них. Отсутствие определенного метода вытекает из отсутствия единой методологии изучения заикания, сложности и недостаточной изученности самого невроза.

В настоящее время является вполне установившимся взгляд, что заикание нуждается в специальных приемах воспитания нормальной речи, в которых упражнения составляют необходимый момент. Одним общим лечением невроза нельзя ничего сделать, и Надолечный в последней своей книге называет прием врачей, рекомендующих только общее лечение, «безответственным и легкомысленным». Но в то же время он заявляет, что при упражнениях безусловно необходимы и врачебная и воспитательная работа с учетом характера и физического состояния больного и причины заикания. В общем же, по его наблюдениям, одни упражнения без общего лечения дают больше, чем исключительно общее лечение без упражнений. Однако упражнения не должны ни в коем случае превращаться в зубрежку данных тем или иным автором образцов. Такие упражнения бесплодны и даже вредны (Гуцман): «Необходимо сочетание упражнений с разумной «психотерапией».

Также важно помнить, что упражнении имеют своей конечной целью не воспитание работы отдельных аппаратов речи (дыхания, голоса и т. д.), а воспитание нарушенных координации.

Так как, с одной стороны, речь — явление социальное, с другой — само заикание является социальным неврозом, развивается в известной мере на базисе эмоциональной неустойчивости индивидуума, а эмотивная жизнь человека развивается и проявляется преимущественно в коллективе, то и борьба с заиканием должна вестись в условиях коллективной жизни. Последнее тем более необходимо, что заика часто бывает эгоист (сосредоточен на своей личности).

При устранении заикания у больного воспитываются, по возможности в естественных условиях речевой практики, здоровые речевые навыки и предотвращается наступление «срывов» усвоенных навыков. А так как речь — социальный звукопроизносительный навык, комплекс которого выявляется в форме жеста, мимики и звука, объединенных семантикой, то, естественно, что в работе следует увязывать все четыре указанные момента. В свою очередь, поскольку само звукопроизношение состоит из дыхательной, голосовой и артикуляторной работы, выявляется необходимость воспитания правильной деятельности в каждом из этих компонентов. Но выработка изолированных движений должна немедленно связываться с их синтезированием.

Особенно важным и в то же время трудным моментом в этой работе является выработка здоровых социально-классовых установок заики на среду и на свою речь, т. е. выработка на социальные раздражители нормальных ответных речевых и неречевых актов поведения. Эти моменты необходимо систематически, в течение всего курса, вклинивать во все виды проводимой работы, вместе с заикой анализировать путем бесед проявляющиеся у него болезненные навыки, отмечать здоровые проявления и полную возможность ими пользоваться во всех случаях жизни. Анализ внутренних переживаний и поведения заики, систематическое на основе такого анализа воздействие на него в форме убеждения — основной метод работы с заикой.

Нормальная работа организма во всех его проявлениях строго ритмична, — поэтому все воспитываемые движения (речевые и неречевые) у заики должны быть ритмичны. Все гимнастические упражнения должны быть пропитаны утрированным ритмом. Вот почему для заик так полезна всякая биомеханика, связанная со строгим ритмом, как-то: музыка, гимнастика, особенно ритмическая, некоторые виды спорта, плавание, гребля и т. п.

Наконец, одновременно с воспитательной работой в некоторых случаях необходимо и лекарственное, и физическое лечение, укрепляющее нервную систему.

Существенным моментом успеха является оздоровление средовых воздействий на заику — в школе, в семье, в его производственном коллективе: сознательное и правильное отношение к заике со стороны окружающих — необходимый элемент всей системы перевоспитания заики.

В медицине различаются неврозы истерические (склонность к самовнушению и болезненным представлениям), неврастенические (навязчивые идеи, психическая подавленность, неуверенность и страх речи) и психостенические (повышенная впечатлительность и мнительность). Естественно, что к каждой форме этих неврозов при их лечении должна применяться особая методика. Громадное большинство заик — психои неврастеники. Излагаемые методики рассчитаны преимущественно на эти категории больных. Вследствие такого болезненного состояния заик при логопедических занятиях с ними необходимо быть в контакте с врачом-невропатологом и излагаемый курс воспитания здоровой речи у них вести под его наблюдением.

Итак, в основе логопедической работы с заиками лежит: 1) воспитание гармонической, координированной, строго ритмической работы во всех элементах звукопроизносительного аппарата и во всей речи в целом; 2) выработка устойчивых социальных установок на социальную среду за счет уничтожения невротических, болезненных; 3) организация здоровой установки коллектива (семья, школа и т. п.) на заику.

Метод Сикорского. Это синтетический метод, систематизировавший и впитавший в себя богатое наследие прошлого. В нем блестяще разработаны дидактические приемы — «гимнастика речи». Сущность этой «гимнастики» заключается в развитии всех физиологических элементов речи в отдельности с целью облегчения речевого акта как синтеза этих элементов.

Психологическая же часть метода заключается, главным образом, во внушении заике смелости в речевых актах, в отвлечении внимания от «трудных звуков», «в умственных» упражнениях (умственная редакция фраз, упражнения в свободных ассоциациях и т. п.). Сикорский игнорирует коллективный метод, что отразилось и на всей его системе. Недостатками метода являются его схематичность, слабая разработка психотерапии, перегрузка механическими упражнениями и неучет социального момента.

Метод Гуцмана. Это аналитико-синтетический метод: речь разлагается на свои компоненты, которые изолированно упражняются, после чего из них снова строится целостная речь. В основе всей системы Гуцмана лежит дыхательная гимнастика, производимая в связи с разнообразными движениями тела; далее следует целая серия голосовых упражнений, начинающихся с придыхательного звука, а затем шопота и заканчивающихся гласным звуком на одном выдохе. В дальнейшем заика упражняется на согласных звуках, произнося их также на одном выдохе (б-бб-ббб), после чего соединяет их с гласными (ба-баба), вначале произнося слоги очень тихо с некоторым усилением гласного. Далее идут упражнения в слитном однотонном произношении слов и фраз на одном дыхании, причем слоги произносятся с одинаковой скоростью и силой, с затягиванием последнего на остатке выдоха.

Работа заканчивается упражнениями на словах и предложениях; при этом первый гласный растягивается, а все остальные произносятся, в темпе обычной речи, слитно, без перерывов, на одном выдохе (а —— том; Ан — на пошла в школу). Вся гимнастика носит сознательный, волевой характер.

Этот метод представляет шаг вперед по сравнению с методом Сикорского. Дидактические приемы увязаны с воздействием на психику заики. Но подчеркнутое внимание к отдельным компонентам речи создает у заик представление сложности и трудности речи и этим поддерживает у них страх речи. Не учтен также социальный момент речи. Все же этот метод страдает механичностью и громоздкостью.

Представителями этого метода у нас являются Гимиллер, Эрнст, Кац (последний, однако, отводит в методе более значительное место психологическим моментам).

Метод Либмана. Он считает упражнения в дыхании, голосе и артикуляции безусловно вредными, как обременяющими обычную речь искусственными элементами.

В основу метода положено психологическое воздействие на заику и в первую очередь по линии уничтожения страха перед речью, перед «трудными» звуками и т. п. Новейший метод его состоит из четырех основных моментов:

1. Объяснение заике физиологии нормальной и заикливой речи.

2. Медленное с растягиванием гласных (речь становится ритмической) чтение вместе с руководителем в унисон с естественной интонацией, при этом руководитель продолжает чтение, хотя бы заика остановился; после вынужденной остановки заика присоединяется к чтению, а голос руководителя постепенно угасает, и заика читает самостоятельно, но руководитель все время следит за чтением и при малейшем затруднении снова присоединяется к чтению.

3. Повторение сначала коротких, а затем более длинных рассказов руководителя.

4. Самостоятельное чтение и пересказ. Заика должен упражняться в речи и в присутствии посторонних, а в случае «физиологических затруднений» не поддаваться моторному напряжению.

На первых порах даются такие упражнения, в которых для заики не было бы абсолютно никаких затруднений, могущих вызвать заикание.

В легких случаях упражнения речи с легкой ударностью на гласном скоро прекращаются, в трудных же они проводятся в течение всего курса.

Так как в основу лечения ставится психическое воздействие, то личность логопеда, его авторитет, умение наладить контакт с заикой, внушить к себе доверие, вызвать у заики интерес к занятиям и веру в излечение — главные условия успеха. Для этого необходимо очень тщательное и всестороннее изучение личности заики в целом, в его социальном окружении, и форм его заикания.

И в этом методе нет практической разработки индивидуального подхода к каждому типу заики, хотя в принципе и обращается большое внимание на предварительное изучение заики и индивидуальный подход к нему; слабо учитывается социальный момент, да и самый психологический момент недостаточно разработан.

Метод Фрёшельса. Этот метод, как и метод Либмана, в основном психологический. Главные вехи метода:

1. Заикам разъясняется: а) что речь — прежде всего видоизмененный выдох (шепотный и громкий), б) что заикание происходит от неправильной артикуляции.

2. Подробно разъясняются все звукоустановки (3—4 беседы).

3. После нескольких упражнений в глубоком вдохе и медленном выдохе произносятся бессмысленные звуковые комплексы, чтобы содержание не отвлекало внимания от наблюдения над видоизменением при этом голосовыдыхательного тока (4—5 раз по 2—3 минуты ежедневно в течение недели).

4. Чтение, пересказ, беседы.

При задержках на «трудных» звуках снова напоминается, что речь должна протекать свободно, легко, как обычный выдох, и что нет оснований бояться каких-либо звуков или слов.

Для дошкольников рекомендуется:

1. Часы слушания медленной речи, пока они сами не заговорят так же.

2. Игры, пение, ритмическая гимнастика совместно с нормально говорящими детьми, но под надзором руководителя.

3. Не допускать у ребенка мысли о тяжести его дефекта и не создавать условий, внушающих ему, что из-за своего дефекта он становится центром внимания окружающих.

4. Избегать всего, что волнует ребенка своей таинственностью, необычайностью.

Своей трактовкой речи Фрёшельс устраняет у заик предубеждение к речи, как к чему-то трудному, и страх перед ней.

Минусы метода — недостаточная разработка его индивидуализации, отсутствие коллективного метода, недостаточное подчеркивание средового фактора.

У нас к психологической школе следует отнести Неткачеваи его последователей (Тяпугин, Тартаковский-Упрямый и др.), отрицающих целиком дидактический метод.

В настоящее время эти методы в чистом виде у нас редко практикуются, как методы в том или ином отношении односторонние, механистические и не вполне соответствующие современному состоянию наших знаний о человеке и его поведении. Советская логопедия, как и другие дисциплины, пошла путем использования и переработки логопедического наследия на основах диалектико-материалистиче-ского мировоззрения. У нас в той или иной степени оформились следующие методы работы с заиками.

Синтетический метод, разработанный автором, с учетом методов Сикорского, Гуцмана, некоторых разработок последних Доброгаевым и др.

Прежде всего производится тщательное исследование заики (см. в приложении карточку обследования) логопедом, психоневрологом и невропатологом, в соответствии с чем намечается метод логопедической работы и лечения.

Приступая к логопедической работе, следует учесть две возможности:

1) «свежий случай», т. е. когда с момента обнаружения первых симптомов заикания прошло немного времени — от нескольких дней до 2—3 недель, самое большее 1—2 месяца;

2) когда заикание продолжается более указанного срока.

В первом случае заику следует поместить в наиболее благоприятные условия жизни в смысле покоя, внимательного отношения к нему со стороны окружающих, без малейших намеков со стороны последних на характер его недуга. «Постельный режим» (укладывают в постель как больного), в течение первых дней полное молчание, затем разговор шопотом и в возможно ограниченных рамках, наконец, лекарственное лечение (успокоительные средства) — вот наилучшие методы для устранения заикания в этом случае. Окружающие разговаривают медленно, спокойно. Через неделю-другую такого режима заикание исчезает: бывший заика снова введен в обычную жизнь. Однако с этого момента до его полной возмужалости должны систематически применяться, как это будет изложено ниже, профилактические меры. Если в домашних условиях такой режим неосуществим, то необходимо соответствующее учреждение типа специального санатория.

Когда же заикание приняло уже форму стойкого невроза, то приходится проделать частично или полностью систематический курс логопедии, также закрепляя восстановленную здоровую речь последующей профилактикой. Режим молчания и уединения в таких случаях иногда даже вреден: больной еще больше сосредоточивается на своем заикании как на тяжелой болезни, и его угнетенное состояние еще более усиливается, вместе с чем усиливается и заикание. При невропатической отягченности заик метод изоляции их не дает заметного эффекта. Курс начинают с установочной беседы.

Воспитание речевого дыхания. У заик обычно дыхание поверхностное, неровное, чаще всего верхнегрудное, наблюдается также неумелое управление им. Выправление дыхания особенно важно при дыхательных формах заикания.

Надо воспитать здоровое, без всяких спазм в области диафрагмы 1 и прямых мышц живота, медленное и глубокое дыхание, необходимое для здоровой речи и вообще для здоровой жизни всего организма. Дыхательные упражнения, как отдельный тип упражнений для воспитания нормальной речи, входят во все системы перевоспитания заикливой речи.

Нормальная биомеханика дыхания (внешнее описание): выдох — 1 купол диафрагмы эластично поднимается вверх и выжимает воздух из легких; одновременно передняя стенка живота также эластично втягивается внутрь, нажимая на кишечник, который в свою очередь подталкивает вверх диафрагму; вдох — диафрагма медленно опускается, нажимая на кишечник, в свою очередь надавливающий на переднюю стенку живота, отчего последняя выпячивается вперед. Для целей дыхательных обе фазы производятся, в общем, одинаковой продолжительности (по Гуцману выдох вдвое продолжительнее вдоха), разделяясь небольшой паузой.

В речевой же работе выдыхательная фаза значительно продолжительнее вдыхательной (по Гуцману в 5—8 раз), выдох от вдоха не отделяется паузой, а непрерывно один переходит в другой — момент очень важный при уничтожении заикания: чаще всего спазм проявляется именно в момент перехода вдоха в выдох. Как правило, во всех последующих упражнениях первые упражнения проделываются по образцу и совместно с руководителем. Лишь по усвоении этих «отраженных» движений переходят к движениям самостоятельным. «Отраженные» движения, как результат богатого комплекса раздражителей, облегчают заике выполнение нужных движений.

Упражнения.

1. Заика ложится спиной на твердую кушетку, левую руку кладет на живот, а правую на грудь. Перед этим руководитель показывает на себе, как надо дышать диафрагмой («животом»), прикладывая руку заики к своему животу и груди. Заика, держа одну руку на диафрагме руководителя, вначале вместе с ним медленно выдыхает, втягивает живот, а затем спокойно вдыхает, выпячивая живот кверху. Далее левая рука его контролирует движение своей диафрагмы, а правая — грудной клетки; последняя, по возможности, должна оставаться неподвижной (затормозив временно грудное дыхание, мы индуцируем, т. е. вызываем лучшую работу диафрагмы).

Если заика не сразу улавливает движение, то полезно производить при выдохе легкое давление рукой на его руку, лежащую на животе, а затем приказать ему самому производить это надавливание.

2. Такое же дыхание стоя.

Для правильной постановки тела вначале заика дышит, прислонясь плотно спиной, пятками и головой к стене.

Такое же диафрагмальное («брюшное») дыхание, сидя на стуле,— посадка прямая, или заика сидит, откинувшись на спинку стула, но не сгибаясь.

В каждом из перечисленных, равно как и в последующих дыхательных упражнениях, производятся по 5—10 вдохов и выдохов подряд, смотря по возрасту и состоянию организма. Между упражнениями делается передышка в 1—2 минуты. Нужно следить, чтобы между вдохом и выдохом совершенно не было паузы; между выдохом и вдохом делается пауза приблизительно в 2-3 секунды, которые отсчитываются руководителем: или голосом – раз, два, три, или же – тремя ударами руки. Когда плавность движения диафрагмы усвоена, то во время этой паузы дыхание задерживается. Такой принцип задержки дыхания во время пауз проводится во всех без исключения последующих упражнениях. Таким образом, мы 1) дышим «физиологически», 2) воспитываем дыхательный ритм (вдох — выдох — остановка), 3) развиваем и укрепляем тормозные механизмы, 4) индуцируем более глубокий вдох. При очень дефективном дыхании проделываются дополнительные упражнения с подыманием и опусканием рук, воспитывающие более глубокое дыхание и экономный и равномерный выдох

Координационная связанность дыхания с разнообразными движениями тела рекомендовалась уже древними авторами. Эти движения, в особенности рук, облегчают контроль над дыханием (плавность, тем

Предыдущая 6 7 8 9 10 11 121314 15 16 17 18 19 20 21 Следующая