ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ

Оси и плоскости тела человека - Тело человека состоит из определенных топографических частей и участков, в которых расположены органы, мышцы, сосуды, нервы и т.д.

Отёска стен и прирубка косяков - Когда на доме не достаёт окон и дверей, красивое высокое крыльцо ещё только в воображении, приходится подниматься с улицы в дом по трапу.

Дифференциальные уравнения второго порядка (модель рынка с прогнозируемыми ценами) - В простых моделях рынка спрос и предложение обычно полагают зависящими только от текущей цены на товар.

Роль матери в социализации детей

Предыдущая 12 13 14 15 16 17 181920 21 22 23 24 25 26 27 Следующая

Влияние матери задолго до рождения ребенка на его дальнейшее развитие известно с древнейших времен у разных народов. Важны взаимоотношения в семье в это время, отношение к зачатию (зародив-

шейся жизни), к отцу ребенка, к самой беременности. Имеет значение настрой матери в период вынашивания — относится ли она к беременности как к болезни или как к нормальному состоянию, ведет ли замкнутый или активный образ жизни, думает о ребенке с любовью или пытается игнорировать беременность.

Отмечается негативное влияние стресса матери во время беременности, причем организм девочки более разнообразно (дисфункционально) отвечает на стресс матери. В количественном выражении влияние стресса при беременности матери преобладает у мальчиков, если прежде всего принимать во внимание последующие отклонения в их развитии (Захаров А. И., с. 176).

Достаточно хорошо исследован период младенчества. Наибольшее внимание исследователи уделяют оценке надежности связи младенец-мать, отзывчивости матери и ее влияния на младенца, синхронности отношений младенца со взрослыми, а также сравнению исключительной привязанности со множественными привязанностями.

В Соединенных Штатах и многих странах Западной Европы специа4 листы в области детского развития считают, что первичные отношений с одним человеком — обычно с матерью — являются идеальными дшр полноценного развития младенца. Такие отношения отличаются чуткостью, играми и интерактивным диалогом. Но во многих странах мира! они вовсе не считаются нормой. В некоторых обществах младенцы мо^ гут находиться в тесном физическом контакте с заботящимся о них че4 ловеком, например их носят за спиной или они спят вместе с родителя^, ми или другим взрослым, нолицомклицус ним младенцы оказывают-о ся редко. Кроме того, ранние отношения младенца с одним человеком? могут заменяться множеством других отношений. О младенце заботятся бабушки, тети, отцы, братья и сестры, соседи. Насколько непротиворечивы эти отношения, настолько здоровыми и уверенными в себе вырастают дети. Таким образом, хотя качество отношений, безусловно, важно, конечная цель может достигаться с помощью различных семейных и культурных моделей (Крайг, с. 313).

Начиная с середины 1960-х годов психологи, описывая первые от-* ношения младенца с заботящимися о нем людьми, пользуются термином «привязанность», подразумевающим отношения, характеризующиеся сильной взаимозависимостью, интенсивными обоюдными чувствами и жизненно важными эмоциональными связями (там же, с. 300-301).

Чтобы оценить степень привязанности ребенка к тому, кто о нем заботится, чаще всего используется тест «Незнакомая ситуация», разработанный Мэри Эйнсворт (Ainsworth M., 1973). Тест Эйнсворт на-

поминает собой мини-спектакль, цель которого — дать оценку качеству привязанности мать—ребенок. Используется незнакомая игровая комната со множеством игрушек, действующими лицами являются мать, ее годовалый ребенок и незнакомец. Мать в эксперименте дважды выходит из комнаты, то оставляя (на 3 минуты) ребенка с незнакомцем, то совсем одного. О поведении ребенка судят по его реакции на уход и возвращение матери.

У большинства со стойкой привязанностью к матери были с ней теплые и нежные взаимоотношения в течение 12 месяцев, предшествовавших тесту. Последующие исследования показали, что такие дети более любознательны, социальны, независимы и компетентны, чем их ровесники в возрасте 2, 3, 4 и 5 лет (Mattas, Arend, Srouf, 1978, Srouf, Fox, Paneake, 1983; Waters, Wippman, Srouf, 1979).

Эйнсворт обнаружила, что около 32% детей отличались ненадежной привязанностью и что эта ослабленная привязанность принимала две формы: избегания матери по ее возвращении и амбивалентность поведения младенца. Такие ненадежно привязанные дети со временем были склонны становиться зависимыми от различных авторитетных фигур.

Наблюдения над тремя группами детей (со стойкой привязанностью, избегающих и амбивалентных) Сроуфа и его коллег показало значительные различия в их поведении, познавательном развитии и общении со сверстниками. Так, дети со стойкой привязанностью уже в 18 месяцев проявляли больше энтузиазма, упорства и готовности к совместной деятельности, в 2 года — более умелого обращения с игрушками и общения со сверстниками, больше фантазии в символических играх. Различия сохранялись и в пятилетнем возрасте (Arend, Gore, Srouf, 1979). Позже, в начальной школе, дети, которые были отнесены к группе со стойкой привязанностью в первой половине 2-го года жизни, демонстрировали больше настойчивости в учебе, проявляли большее стремление к овладению новыми навыками и более эффективно общались со взрослыми и сверстниками (Breterton, Waters, 1985).

Многочисленные исследования связывают успешное психосоциальное развитие ребенка с отзывчивостью его матери. Эйнсворт во время исследования детей в Уганде выяснила, что у малышей, обнаруживающих в своем поведении сильнейшую привязанность, были очень чуткие матери, быстро реагирующие на запросы ребенка (Ainswort M., 1967). Матери годовалых детей со стойкой привязанностью более чутко реагировали на их крики, были более ласковыми и нежными, ме-

нее скованными при тесных физических контактах и лучше (чем матери младенцев с ослабленной привязанностью) синхронизировали график кормления и игры с собственным ритмом жизни малыша (Ainswort et al., 1978). Другие исследователи также подтвердили, что матери таких детей более чутко реагируют на их физические потребности, на их сигналы о том, что им плохо, и на их попытки установить связь с помощью лицевой экспрессии и вокализаций (Bornstein, 1989).

На самом деле можно сказать, что ребенок отвечает на истинную* любовь и заботу матери ответной любовью. При этом дети, которых любят, лучше развиваются.

Нарушения эмоциональных связей могут быть вызваны плохим обращением с ребенком. Если ребенок с младенческих лет подвергается жестокому обращению, то он лишается тех воспитательных отношений, на которые рассчитывает, что может оказать разрушительное воздействие на всю его жизнь. Исследования показали, что у начавших ходить детей, подвергающихся физическому насилию и не развивающих надежных привязанностей, возникают искажения и задержки в развитии чувства «Я» и овладении языком, процессах, идущих согласованно. Если младенцам удается прочно привязаться к кому-то в течение 1 -го года жизни, плохое обращение в течение 2-го года приносит им меньший вред (Beeghly, Cicchetti, 1994).

Другие исследования указывают на потенциально опасное сочетание двух факторов: 1) халатного или непостоянного выполнения материнских функций и 2) биологической (или, говоря иначе, обусловленной темпераментом) уязвимости младенца. Это сочетание может привести к ненадежной амбивалентной привязанности ребенка, который будет испытывать сильные страдания, вспышки гнева, а впоследствии и трудности при социальной адаптации (Cassidy, Berlin, 1994).

Отрицательно влияет и навязываемый, «вмешивающийся» уход матери, которая не учитывает желаний малыша и мешает ему проявлять собственную активность. Когда стиль взаимодействия матери с ее 6-месячным младенцем отличается навязыванием собственной воли, ребенок может демонстрировать низкий уровень учебных, социальных, эмоциональных и поведенческих навыков в 1-м и 2-м классах школы (Egelund, Pianta, O'Brien, 1993, с. 320).

Все эти исследования, возможно, под влиянием психоаналитической традиции связывают условия раннего детства и успешность учебы в начальных классах школы напрямую, то есть здесь соотнесение «влияние матери в младенчестве — и сразу успешность или неуспешность в младшем школьном возрасте». В то же время определенный глубин-

ный стиль отношения матери к ребенку, если он был в период младенчества, никуда не исчезает и в младшем, среднем и старшем дошкольном возрасте. Вероятно, тот же стиль навязывания своего, либо отсутствие отзывчивости к нуждам ребенка продолжает существовать в отношениях матери и ребенка и после младенчества — в дошкольном, младшем школьном, подростковом возрасте и в юности, меняются лишь его внешние проявления.

Прямую пропорциональность взаимосвязи между влиянием матери во младенчестве и успешностью учебы ребенка 7—8 лет нарушают также взаимодействия ребенка с другими близкими родственниками — прародителями, братьями и сестрами, иногда сиблингами родителей и т. д.

Согласно А. Адлеру, в идеале мать проявляет истинную любовь к
своему ребенку — любовь, сосредоточенную на его благополучии, а не
на собственном материнском тщеславии. Эта здоровая любовь проистекает из настоящей заботы о людях и дает возможность матери воспитывать у своего ребенка социальный интерес. Ее нежность к мужу,
к другим детям и людям в целом служит ролевой моделью для ребенка, который усваивает благодаря этому образцу широкого социального интереса, что в мире существуют и другие значимые люди, а не только члены семьи. Если же она предпочитает исключительно своего мужа, избегает детей и общества, ее дети будут чувствовать себя нежеланными и обманутыми, и потенциальные возможности проявления их социального интереса останутся нереализованными. Любое поведение, укрепляющее в детях чувство, что ими пренебрегают и не любят, приводит их к потере самостоятельности и неспособности к сотрудничеству. Социальный интерес Адлер рассматривал как барометр психического здоровья личности, а его неразвитость считал причиной неврозов.

В России подробным изучением вопроса о влиянии негативных аспектов материнского воспитания занимался А. И. Захаров. Он выделяет следующие неблагоприятные моменты в личности матери и во взаимодействии с ребенком:

■ негибкий и гиперсоциализированный стереотип отношений (навязанного им их матерями в детстве);

■ стремление доминировать в семье и воспитании;

■ установка на строгую дисциплину в отношениях с детьми, недоучет их индивидуальности;

■ образование сверхценных идей о возможности несчастья с ними,
завышенная опека;

■ отрицание спонтанной детской активности, редкая ласка и улыбки в отношениях с детьми;

• контроль каждого шага, ранняя социализация, обучение навы
кам должного, во всем регламентированного поведения;

• излишняя дистанция в отношениях с детьми.

Все эти черты подмечены им у матерей детей с невротическими расстройствами.

Наконец, согласно А. Адлеру, огромное влияние на развитие у ребенка социального чувства (по существу на социализацию детей) оказывают отношения между матерью и отцом. Так, в случае несчастливого брака у детей мало шансов для развития социального интереса. Если жена не оказывает эмоциональной поддержки мужу и свои чувства отдает исключительно детям, они страдают, потому что чрезмерная опека гасит социальный интерес. Если муж открыто критикует свою жену, дети теряют уважение к обоим родителям. Если между мужем и женой разлад, дети начинают объединяться с одним из родителей против другого. В этой игре в конце концов проигрывают дети: они неизбежно много теряют, когда их родители демонстрируют отсутствие взаимной любви (цит. по: Хьелл Л., Зиглер Д., 1997).

Бабушки и дедушки

Во многих культурах уровень взаимосвязи семьи с прародителями достаточно высокий. Это касается даже американских семей, в которых принято раннее отделение от родительской семьи и жизнь пожилых родителей отдельно от семьи взрослых детей («опустевшее гнездо»). Крайг показывает, что роль бабушек и дедушек может быть особенно важна в случае неполных семей (в таких семьях сейчас живет каждый пятый ребенок в США) и в том случае, если мать вынуждена работать (такова ситуация фактически в каждой второй семье с детьми до 3 лет (US Bureau of the Census, 1993) (цит. по: Крайг Г., 2002).

В российских семьях роль «третьего поколения» (а иногда и прабабушек) особенно велика. В России в данное время 12% неполных семей (Бойко В. В., Оганян К. М., Копытенкова О. И.), большинство женщин работает. Во многих семьях, номинально (по прописке и, соответственно, по переписи населения) являющихся нуклеарными, существует как бы «институт приходящих бабушек», которые выполняют роль нянь (для внуков-дошкольников) и гувернанток (сопровождение в школы и помощь в приготовлении уроков внуков-школь-

ников). Можно сказать, что во многих семьях бабушки играют роль «держателя семьи». В особенности такая ситуация прослеживается в разрушенных, «эрозированных» семьях с распавшимися или несостоявшимися супружескими звеньями (например, при внебрачных рождениях у несовершеннолетних матерей).

Под термином «держатель семьи» мы понимаем члена семьи, который в наибольшей степени ощущает и несет на себе ответственность за перспективы семьи и будущее детей. Такую роль, по нашим данным, играют сельские бабушки по отношению к своим внукам, рожденным уже городскими матерями — их дочерьми или невестками. Наиболее ярко это проявляется в случае эрозированных (по структуре) семей (являющихся неблагополучными по выполнению своих функций). Прасемья (обычно бабушка, иногда прабабушка) осуществляет уход за внуками, берет на себя ответственность за него и его будущее, взаимодействует с внешними организациями (оформление опеки, взаимодействие со школой, муниципальными органами и т. д.). В случае нездоровья или смерти такой бабушки-держателя семьи внуки оказываются в той или иной мере под опекой государства, так как никто из других членов семьи (мать или внебрачный отец) не способен взять на себя заботу о ребенке. Но это крайний случай, обычно же бабушки играют позитивную роль в семье, помогая работающей матери растить ребенка.

Американские психологи отмечают, что функции бабушек и дедушек обычно отличаются от родительских, и у них устанавливаются несколько иные отношения привязанности с внуками и внучками. Прародители чаще выказывают одобрение, сочувствие и симпатии, оказывают поддержку и реже наказывают внуков. Иногда эти отношения отличаются большей игривостью и раскованностью (Lewis, 1987). Бабушки чаще рассказывают внукам о своем детстве или о детстве их родителей, что способствует формированию у детей чувства семейной идентичности и традиции (Крайг Г., 2002).

Российские авторы указывают на большую значимость и разнообразные возможности бабушек и дедушек в семье. Это и психотерапевтическая (эмоциональная) поддержка матери во время беременности, и помощь советом в случае конфликтов в семье, и игры с внуками, и регуляция отношения между внуками (поддержка первенца при рождении второго ребенка), и подготовка к школе внука, и, конечно же, помощь школьнику и т. д. (Панкова Л. М., 1998).

Автор указывает на различие отношений к внукам со стороны родителей матери и родителей отца: «Если отношения с невесткой не скла-

дываются, осложняются отношения с сыном, часто отходят в сторону и внуки со стороны сына. Внуки же со стороны дочери ближе, и они навечно». В случае развода родители матери начинают еще больше помогать ей по уходу за детьми. «Так у ребенка формируются совершенно абсурдные понятия — "своя бабушка" или "настоящий дедушка"» (там же, с. 116). Автор пишет, что в части семей «справедливая бабушка» по отцу соглашается помочь в уходе за одним внуком от сына и от дочери, однако отстраняется от забот по воспитанию второго ребенка. Можно сказать, что прасемья со стороны матери не имеет такой же возможности внутренней и поведенческой «демобилизации» от внуков.

Чешские авторы пишут о позитивной роли бабушек и дедушек, об их взаимной любви и привязанности к внукам, указывая, что при разводе родителей не следует прерывать отношения старшего поколения с любимыми внуками, которых они растили. Часто развод бывает намного тяжелее для родителей разводящихся супругов, чем для них самих (Воспитание в неполной семье, 1980).

А. И. Захаров останавливается на негативном влиянии бабушек в семье, рассматривая выборку семей с сыновьями 7-8 лет, испытывающими трудности в обучении в первом классе. «Следует отметить особую роль бабушек, уменьшавших до минимума активность детей своими назойливыми наставлениями, приказами и запретами. Они авторитетно насаждали свое понимание, свой образ жизни. Их убежденность в своей правоте не поддавалась логическим разубеждениям (Захаров А. И., 2000, с. 82). По своим характерологическим особенностям это были авторитарные женщины, с некоторой паранойяльной настроенностью и тревожностью.

Роль сиблингов

По мнению Адлера, порядок рождения — основная детерминанта установок, сопутствующих стилю жизни. Он утверждал, что, если у детей одни и те же родители и они растут примерно в одних и тех же условиях, у них все же нет идентичного социального окружения. Опыт старшего или младшего ребенка в семье по отношению к другим детям, особенности влияния родительских установок и ценностей — все это меняется в результате появления в семье следующих детей и сильно влияет на формирование стиля жизни.

Позиция ребенка в семье имеет решающее значение. Особенно важно восприятие ситуации, что, скорее всего, сопутствует опреде-

ленной позиции. То есть от того, какое значение придает ребенок сложившейся ситуации, зависит, как повлияет порядок его рождения на стили жизни. Однако в целом определенные психологические особенности оказались характерными именно для конкретной позиции ребенка в семье.

Согласно А. Адлеру, положение первенца можно считать завидным, пока он — единственный ребенок в семье. Родители обычно сильно волнуются по поводу появления первого ребенка и поэтому всецело отдают себя ему, стремясь, чтобы все было «как полагается». Первенец получает безграничную любовь и заботу от родителей. Рождение второго ребенка, по Адлеру, драматично меняет положение первенца и его взгляды на мир. Автор описывает положение первенца при рождении второго ребенка как положение «монарха, лишенного трона». И утверждает, что этот опыт может быть очень травматичным.

Тоумен полагал, что для первенца, которому еще не исполнилось пяти лет, появление младшего брата или сестры — шокирующее переживание. После пяти лет у первенца уже есть свое место вне семьи и хорошо сформированная идентичность, поэтому он оказывается менее ущемленным пришельцем. Если рождается второй ребенок другого пола, для первенца это событие не является столь драматичным, так как между ними отсутствует прямое соревнование. В этом случае характеристики старшего ребенка выражены слабее. Если второй ребенок — того же пола, его воздействие на первенца очень сильно. По Тоумену, оно стимулирует один из общих стереотипов поведения старшего ребенка: он очень старается быть хорошим, чтобы родители продолжали его любить больше, чем новорожденного. Родители неосознанно усиливают эту тенденцию, говоря старшему, что он больше и умнее, и ожидая от него помощи. Вследствие этого старшие дети часто обладают многими родительскими качествами: они умеют быть воспитателями, способны брать на себя ответственность и играть роль лидера. У них отмечается упор на высокие достижения, добросовестность и неприятие критики. Чувство ответственности в семье может быть часто тяжелым бременем и приводить к тревожности, так как первенец не смеет ошибиться, расстроить родителей. Более половины президентов США были старшими сыновьями в своих родительских семьях, а 21 из 23 первых американских астронавтов — старшими или единственными детьми (то есть тоже первенцами) в семье (Ричардсон Р., 1994). Первенцев было особенно много среди членов Конгресса США (Крайг Г., 2001), также они преобладали среди женщин, имевших научные степени в области медицины и философии.

Мнение Адлера о первенцах (старших детях) несколько отличается от мнения Тоумена. Адлер писал, что когда старший ребенок наблюдает, как его младший брат или сестра побеждает в соревновании за родительское внимание и нежность, он, естественно, будет склонен отвоевывать свое верховенство в семье. Однако Адлер считал, что это обречено на неудачу: прежнего не вернуть, как бы первенец ни старался. Скоро ребенок осознает, что родители слишком заняты или слишком равнодушны, чтобы терпеть его инфантильные требования. У них также больше власти и больше возможностей наказания. В результате первенец приучает себя к изоляции и осваивает стратегию выжи вания в одиночку, не нуждаясь в чьей-либо привязанности или одобрении. Адлер также полагал, что старший ребенок вырастает консервативным, стремящимся к власти и предрасположенным к лидерству.

Старший ребенок становится хранителем семейных установок и моральных стандартов, в этом мнения Адлера, Тоумена и Ричардсона совпадают. Ричардсон даже утверждает, что старшие дети первыми преподают семейные традиции и мораль своим младшим братьям и сестрам, так как они научены идентифицировать себя с родителями. Кроме того, считается, что для старших детей характерна нетерпимость к чужим ошибкам.

А. Я. Варга связывает нацеленность родительскими функциями старшего ребенка с законом о майорате, по которому все наследство переходило к старшему ребенку, а активность и авантюризм младших — отсутствием у них наследства. «В тех странах, где закон о майорате был принят позже и не был принят вообще, такого характерологического разделения нет. В России, например, закон о майорате был принят чуть ли не в XVII веке и тотального, повсеместного значения не имел», — пишет автор (Варга А. Я., 2001, с. 19).

Достаточно сложно судить о психологии людей прежних веков. Можно проследить некоторые закономерности отношений в семьях начиная с рубежа XIX-XX веков на основе изучения биографии рода.

В России этого времени большинство семей составляли крестьянские хозяйства. Известно, что был обычай строить дом старшему сыну и отделять его с женой еще при жизни родителей (в достаточно зажиточных хозяйствах), строили дома (по возможности) и средним сыновьям, младшему полагалось жить с родителями и лелеять их старость. Так как младший часто бывал моложе своих племянников — детей старшего брата, то слова «старики родители» можно понимать буквально. Но это при благоприятных условиях развития семьи, когда никто не пострадал от социальных катаклизмов (войн) и просто бедствий (на-

пример, потери кормильца в мирное время). При различного рода лишениях, которые часто бывали в семьях, старшие дети становились опорой семьи и играли родительскую роль. Соответственно, и черты характера у них были несколько отличные от младших, что во многом соответствует мнению Тоумена, Ричардсона и других.

Средний ребенок — второй из трех или один из средних в большой многодетной семье — трудно поддается описанию. Он одновременно является и старшим и младшим. Адлер полагал, что второму ребенку (среднему) задает темп его старший сиблинг. Темп развития среднего оказывается часто более высоким, чем у первенца (может начать раньше разговаривать, ходить). «Он ведет себя так, как будто состязается в беге, и если кто и вырвется на пару шагов вперед, он постарается его опередить. Он все время мчится на всех парах» (Адлер А., 1931, с. 148). В результате ВТо" рой ребенок вырастает соперничающим и честолюбивым, так как его стиль жизни — стремление доказать, что он лучше старшего брата или старшей сестры. В особенности это применимо к сиблингам одного пола^ Второй ребенок в семье часто ставит непомерно высокие цели, что повьи шает вероятность неудач. Интересно, что Альфред Адлер сам был сред^ ним ребенком в семье. Вероятно, на его концепции сказался личный опыт.

Несколько иное мнение о среднем ребенке в семье исходит от иссле* дований Уолтера Тоумена. Он полагал, что на среднего ребенка не накладывает отпечаток то, что он привык быть всегда впереди, но он и не может играть роль малыша, как это делает рожденный последним. Одно из исследований, проведенное на многодетных семьях, показало, что старший и младший всегда являются любимцами семьи. Поэтому среднему ребенку в семье приходится во многом сложнее других, так как о« вынужден соревноваться как со старшим — более умелым, сильным, так и с младшим — более беспомощным и зависимым. Ричардсон отмечает, что средний ребенок в своем поведении может колебаться между попытками походить на старшего и попытками снова вернуться к роли опекаемого младенца, в результате он не имеет твердых ориентиров для выделения своей индивидуальности. Средние дети в зрелом возрасте, в соответствии с этими взглядами, менее способны проявлять инициативу и мыслить независимо (из них часто получаются «бунтари» против любых авторитетов). В отличие от Адлера, Ричардсон считает, что у средних детей самая н изкая мотивация к достижениям среди детей с разным порядком рождения, особенно к учебе. Вследствие этого их предпочтительно отдавать в колледж в последнюю очередь.

Нам кажется, что верны обе точки зрения (и Адлера, и Тоумена): второй ребенок стремится опередить первенца, но это у него редко

получается, и вследствие своего неопределенного положения в родительской семье («отсутствия своей ниши») он приобретает несколько скептическое представление о своих возможностях, вследствие этого мотивация к учебе может снижаться. Ричардсон отмечает, что в своих попытках почувствовать собственную значимость такие дети пытаются соревноваться с остальными деструктивными способами: они могут стать разрушителями, саморазрушителями (пить и есть слишком много) или формировать надоедливые, привлекающие внимание привычки. Средние дети лишены авторитета старших и спонтанности младших, однако «срединное» положение в семье приносит и свои плоды: они часто научаются хорошо вести дела с разными людьми, дружелюбны со всеми, способны вести переговоры. Обычно у них есть способности к дипломатической деятельности, работе секретаря и любой деятельности в сфере обслуживания (парикмахера, официанта и т. д.), где очень важно умение ладить с разнообразными людьми.

У среднего ребенка вырабатываются характеристики той позиции,
к которой он ближе: так, второй ребенок (погодок) в многодетной се
мье может иметь часть характеристик старшего ребенка, а у пятого
ребенка из шести вырабатываются особенности младшего, как это было
в семье Ульяновых с младшими детьми — Митей и Маняшей. ^

Совсем иное положение у среднего ребенка в случае, если все остальные сиблинги противоположного пола. В этом случае он пользуется наибольшим вниманием в семье.

Младший ребенок, так же как и единственный, не был травмирован появлением следующего (еще одного ребенка). Особенности младшего ребенка заключаются в том, что для всей семьи он — малыш, и некоторые даже в зрелом возрасте продолжают казаться маленькими. Семья обычно уделяет ему внимание и после того, как он вырос. Без всякого сомнения, по отношению к младшим детям предъявляется меньше требований, особенно если есть сиблинг того же пола. Ему прощается гораздо больше, чем старшему, который в сходном возрасте обычно считается уже «большим».

Существуют, однако, противоречивые взгляды на результаты вос
питания младших детей. Одно из воззрений, идущее от Адлера, состо
ит в том, что у самых младших вырабатывается сильная мотивация
превзойти старших сиблингов. В результате младший ребенок может
стать самым быстрым пловцом, лучшим музыкантом, честолюбивым
студентом. Адлер иногда говорил о «борющемся младшем ребенке» как
о возможном будущем революционере. _т

Адлер подчеркивал, что положение самых младших детей в семьях уникально во многих отношениях:

1) они никогда не испытывали шока свержения с трона, обычно
окружены вниманием всей семьи;

2) у младшего ребенка нет ничего своего, ему часто приходится
пользоваться вещами других членов семьи;

3) у младшего ребенка формируется сильное чувство неполноценности, наряду с отсутствием чувства независимости, так как у старших детей больше привилегий, чем у них.

Ричардсон пишет, что, поскольку младший ребенок для родителей не новость, у них есть уже опыт воспитания детей, они менее озабочены тем, как они справятся со своими обязанностями, и меньше требуют от него. Исходя из этой точки зрения, поскольку по отношению к младшему ребенку родительские ожидания меньше, он меньшего достигает. Обычно младший лишен самодисциплины, у него существуют проблемы с принятием решений, поэтому он или ждет решения проблем от других (от супруга), или отвергает любую помощь. Если младший ребенок сам делает выбор своего направления в жизни, он обычно склоняется к художественному творчеству. У младших детей вырабатывается манипулятивный путь в отношениях с людьми, так как они с детства привыкают к тому, что агрессия бесполезна.

Согласно Тоумену, младший ребенок всю жизнь старается догнать старших, но это ему удается, если только он изберет другое поле деятельности (отличающееся от старшего сиблинга) и жизненный стиль. Младший ребенок, с которым хорошо обращались в детстве, легок в общении и популярен среди друзей. Если дразнили и притесняли — робок и раздражителен с другими.

Одна из причин, по которым ребенок отличается от своих братьев и сестер, заключается в том, что детям необходимо определить и упрочить свою неповторимую идентичность (Dreikurs, Soltz, 1964). Так, если старший ребенок серьезен и прилежен, то младший может стать шумливым и непоседливым. Девочка, у которой четверо сестер и ни одного брата, может отвоевать себе нишу в семейной жизни, приняв маскулинную роль.

Предыдущая 12 13 14 15 16 17 181920 21 22 23 24 25 26 27 Следующая