МегаПредмет

ПОЗНАВАТЕЛЬНОЕ

Сила воли ведет к действию, а позитивные действия формируют позитивное отношение


Как определить диапазон голоса - ваш вокал


Игровые автоматы с быстрым выводом


Как цель узнает о ваших желаниях прежде, чем вы начнете действовать. Как компании прогнозируют привычки и манипулируют ими


Целительная привычка


Как самому избавиться от обидчивости


Противоречивые взгляды на качества, присущие мужчинам


Тренинг уверенности в себе


Вкуснейший "Салат из свеклы с чесноком"


Натюрморт и его изобразительные возможности


Применение, как принимать мумие? Мумие для волос, лица, при переломах, при кровотечении и т.д.


Как научиться брать на себя ответственность


Зачем нужны границы в отношениях с детьми?


Световозвращающие элементы на детской одежде


Как победить свой возраст? Восемь уникальных способов, которые помогут достичь долголетия


Как слышать голос Бога


Классификация ожирения по ИМТ (ВОЗ)


Глава 3. Завет мужчины с женщиной


Оси и плоскости тела человека


Оси и плоскости тела человека - Тело человека состоит из определенных топографических частей и участков, в которых расположены органы, мышцы, сосуды, нервы и т.д.


Отёска стен и прирубка косяков Отёска стен и прирубка косяков - Когда на доме не достаёт окон и дверей, красивое высокое крыльцо ещё только в воображении, приходится подниматься с улицы в дом по трапу.


Дифференциальные уравнения второго порядка (модель рынка с прогнозируемыми ценами) Дифференциальные уравнения второго порядка (модель рынка с прогнозируемыми ценами) - В простых моделях рынка спрос и предложение обычно полагают зависящими только от текущей цены на товар.

Общая характеристика младенчества





Ас Ш a

Первый год жизни — совершенно исключительный период в жизни ре­бенка и его родителей. Трудно сравнить с чем-нибудь тот путь, который проходит человек за первые 12 месяцев своей жизни. Все, что происхо­дит в это время, — все впервые: первая улыбка, первые игры, первые движения, первые слова, первые шаги.

Особенности социальной ситуации развития младенца


На первый взгляд может показаться, что новорожденный — совершен­но не социальное существо. Он еще не владеет основным средством человеческого общения (речью), его жизнедеятельность ограничивает­ся удовлетворением простейших жизненных потребностей, он скорее является объектом ухода, чем субъектом социальной жизни. Отсюда легко возникает впечатление, что младенец представляет собой чисто биологическое существо, лишенное всех специфически человеческих свойств. Именно это представление лежит в основе большинства тео­рий детского развития. На самом деле младенец живет в совершенно специфической и глубоко своеобразной социальной ситуации разви­тия. Эта ситуация определяется полной беспомощностью младенца и отсутствием каких бы то ни было средств к самостоятельному суще­ствованию и удовлетворению своих потребностей. Единственным та­ким «средством» является другой человек — взрослый. Абсолютно все проявления младенца опосредованы взрослым. Что бы ни происходило с младенцем, он всегда находится в ситуации, связанной с ухаживаю­щим за ним взрослым. Предметы появляются и исчезают из поля зре­ния ребенка всегда благодаря участию взрослых; ребенок передвигает­ся в пространстве всегда на чужих ногах и руках; устранение мешающих младенцу раздражителей и удовлетворение его основных потребностей всегда совершается через других. Объективная зависимость младенца от взрослых создает совершенно своеобразный характер отношения ребенка к действительности (и к самому себе). Все его действия, вос­приятия и переживания всегда опосредованы другими, всегда прелом­ляются через призму отношений с другим человеком. Поэтому отноше­ние ребенка к действительности с самого начала носит социальный характер. Всякое, даже самое простое отношение ребенка к вещам или вообще к внешнему миру всегда осуществляется с помощью или через другого человека.

В этом смысле JI. С. Выготский называл младенца «максимально со­циальным существом». Взрослый человек — центр всякой ситуации в младенческом возрасте. Поэтому естественно, что простая близость или удаление человека означает для ребенка резкое изменение ситуа­ции, в которой он находится. В отсутствии взрослого младенец попада­ет в ситуацию полной беспомощности: его активность как бы парализо­вана или в высшей степени ограничена. В присутствии взрослого для ребенка открывается самый обычный и естественный путь для реализа­ции его активности — через другого человека. Вот почему смысл всякой ситуации для младенца определяется прежде всего присутствием взрос­лого — его близостью, отношением к ребенку, вниманием к нему и пр.

«Слитость» с матерью продолжается до конца младенческого возрас­та, пока ребенок не научается самостоятельно ходить. Психологическая эмансипация от матери наступает гораздо позднее. Поэтому основное новообразование младенческого возраста обозначается JI. С. Выгот­ским термином «пра-мы» и подразумевает изначальную психическую общность матери и ребенка. Это первоначальное переживание «слито- сти себя и другого» предшествует возникновению сознания собствен­ной личности, то есть осознанию своего «Я».



Свою точку зрения Выготский аргументировал известными наблю­дениями о развитии представлений младенца о собственном теле: вна­чале ребенок не выделяет своего тела из окружающего мира вещей. Он раньше воспринимает и осознает внешние предметы, чем узнает свое тело. Сначала он рассматривает свои руки и ноги как посторонние предметы и только потом приходит к осознанию того, что это части его собственного тела.

Другой факт, подтверждающий эту точку зрения, заключается в за­висимости реакций ребенка от пространственного расположения ве­щей. Физическое отдаление предмета означает и его психологическое отдаление. Отдалившись на определенное расстояние, привлекатель­ный ранее предмет теряет всякий интерес для младенца. Предмет на расстоянии как бы вовсе не существует для него. Но этот интерес ожи­вает с новой силой, как только рядом с предметом в непосредственной близости от него, в одном оптическом поле с ним появляется взрослый человек. Это чрезвычайно важный феномен. Казалось бы, в предметной ситуации ничего не изменилось: ребенок воспринимает предмет столь же удаленным и недостижимым, как и раньше. Но аффективная при­влекательность предмета, находящегося на расстоянии, зависит от при­сутствия взрослого рядом с этим предметом. Причем ребенок еще не понимает, что он может обратиться ко взрослому, чтобы получить нуж­ный предмет. Взрослый здесь нужен не для того, чтобы достать недо­ступный предмет, а чтобы этот предмет стал привлекательным для ре­бенка.

Если первый факт характеризует неспособность младенца выделить из окружающего мира и осознать свое собственное тело и свое автоном­ное существование, то второй говорит о том, что социальные отноше­ния ребенка и его отношения к внешним предметам для него нераз­делимы: предметное и социальное содержание здесь еще слиты. Оба факта могут свидетельствовать о том, что собственная психическая жизнь ребенка осуществляется не иначе как при условии психической общности, в условиях сознания «пра-мы». Такой взгляд коренным об­разом меняет представления о его развитии. Обычно младенца пред­ставляли совершенно автономным существом, не знающим ничего, кроме себя, и целиком погруженным в мир собственных переживаний. Согласно этому взгляду неразвитая психика ребенка максимально изо­лирована, не способна к социальным отношениям и реагирует лишь на примитивные раздражения внешнего мира. Только со временем младе­нец постепенно становится социальным существом, социализируя свои желания, мысли и поступки.

JI. С. Выготский категорически опровергает такое представление. Психика ребенка с первого момента его жизни включена в общее бытие с другими людьми. Ребенок первоначально реагирует не на отдельные ощущения, а на окружающих людей. Именно через них он восприни­мает и познает окружающий мир. Младенец живет не столько среди безжизненных внешних раздражителей, сколько во внутренней, хотя и примитивной, общности с другими людьми. Взрослый для младен­ца — не внешняя среда, не воспринимаемый и познаваемый объект внешнего мира, а внутреннее содержание его психической жизни. Сна­чала младенец «живет в другом», он «слит» с ним изнутри. И лишь в дальнейшем происходит постепенное психологическое отделение его от Взрослого. Автономность, независимость и самостоятельность ре­бенка — результат его дальнейшего развития. Но в первые месяцы жиз­ни он живет (воспринимает окружающий мир и себя, передвигается в пространстве, удовлетворяет свои потребности и пр.) только в своей непосредственной общности с близкими взрослыми.

Этой психологической общностью можно объяснить склонность ма­леньких детей к подражанию. Ребенок как бы непосредственно слива­ется в своей деятельности с тем, кому он подражает. Замечено, что ре­бенок никогда не подражает движениям неодушевленных предметов (например, качанию маятника, катанию мяча и пр.). Его подражатель­ные действия возникают только тогда, когда есть персональная общ­ность между младенцем и тем, кому он подражает. Причем движения, воспроизводимые вслед за взросльгм, могут значительно опережать собственные возможности ребенка. В этом существенная разница меж­ду подражанием у животньгх и детей. Подражание животного всегда ограничено пределами его собственных возможностей, поэтому оно не может научиться ничему новому через подражание. У ребенка, наобо­рот, с помощью подражания возникают новые для него действия, кото­рые раньше никогда не встречались в его опыте. Поэтому маленькие дети многому учатся именно через бессознательное подражание взрос­лому.

Влияние общения со взрослым на развитие младенца

Связь матери и ребенка явилась предметом пристального изучения психологов психоаналитического направления, которые внесли важ­нейший вклад в изучение младенчества (Р . Спиц, Дж. Данн, Дж. Боул- би, М. Эйсворт и др.). Жизненная важность этих связей стала очевид­ной в период второй мировой войны, когда множество детей уже с младенческого возраста были разлучены со своими матерями и поме­щены в различные детские приюты и дома ребенка.

Несмотря на нормальное питание и хорошее медицинское обслужива­ние, которые обеспечивались в этих заведениях, дети в них заболевали какой-то странной болезнью. Они теряли аппетит, жизнерадостность, пе­реставали двигаться, их обычным занятием становилось сосание пальца или манипуляции с гениталиями. При этом взгляд ребенка был бессмыс­ленно устремлен в одну точку, а тело ритмично раскачивалось. Жизнь постепенно угасала, и нередко такие дети умирали, не достигнув года. Психологи поняли, что все эти симптомы связаны с дефицитом об­щения со взросльгм. Ребенку недостаточно удовлетворять свои органи­ческие потребности (есть, пить, спать). Ему необходимо постоянно ощущать близкого взрослого — видеть его улыбку, слышать его голос, чувствовать его тепло. Именно эти «лекарства» помогали вылечить больных детей.

Выше мы уже отмечали, что при дефиците общения у маленьких детей возникает болезнь, названая «госпитализмом». Наиболее тяже­лые формы госпитализма сопровождаются «аналитической депресси­ей», симптомы которой были описаны выше. Представители психоана­литического направления впервые обратили внимание на тот факт, что при дефиците общения со взрослым психическое развитие ребенка рез­ко замедляется и искажается. Они показали, что общение с матерью не только приносит младенцу массу радостных переживаний, но и явля­ется совершенно необходимым условием его физического выживания и психического развития. Однако само общение в рамках этого направ­ления рассматривалось как реализация врожденных инстинктов или либидозных тенденций. Младенец рассматривался как чисто природ­ное, натуральное существо, которое в дальнейшем постепенно социа­лизируется. Связь с матерью обеспечивает ему защиту, безопасность, эмоциональный комфорт и удовлетворение всех его потребностей.

В отличие от этого взгляда, в культурно-исторической концепции младенец рассматривается как «максимально социальное существо», живущее в совершенно уникальной социальной ситуации развития.

Итак, младенец изначально живет в непосредственной общности со взрослым. Но это не означает, что он является пассивным приемником внешних воздействий, исходящих от взрослого. Ребенок с самого нача­ла вполне активно реагирует на мир и на окружающих взрослых.

Многочисленные исследования взаимодействия матери и ребенка выявили специфическую активность ребенка в этой паре. Младенец способен не просто пассивно подчиняться матери, но и активно регу­лировать свое взаимодействие с ней. Он может привлекать к себе ее внимание, направлять ее взгляд на определенный предмет, управлять ее действиями. Во взаимодействии матери и младенца наблюдается удивительная согласованность и взаимность. Множество исследова­ний свидетельствуют о взаимозависимости между взглядами, вокали­зациями и мимикой матери и ребенка.

Так, например, в исследовании X. Р. Шаффер мать и ребенок помещались в светлую комнату с множеством ярких игрушек. По ходу эксперимента в их поведении выявилось большое сходство. Мать и ребенок имели яв­ную тенденцию смотреть на один и тот же предмет, причем определял на­правление взгляда сам ребенок, а мать подстраивалась под его действия.

К. Гарвей изучала стереотипные игры взрослого и младенца первых месяцев жизни и обнаружила, что младенец выступает в них как актив­ный партнер, управляя поведением взрослого с помощью взгляда. Младе­нец то смотрит на взрослого, то отводит взгляд в сторону, то снова смот­рит на него, как бы побуждая посмотреть в нужную ему сторону.

Опыты В. Кондон и JI. Солдер обнаружили способность новорожден­ного уже в первые дни жизни двигаться синхронно ритму речи взрослых. Причем синхронизация движений младенца возникала только в ответ на звуки осмысленной речи. Ни бессмысленный набор слогов, ни чистый тон или музыкальная фраза не вызывали аналогичных движений мла­денца. Такие непроизвольные движения, синхронные звукам речи, автор назвал «неуловимым балетом».

Еще одна метафора, характеризующая гармонию взаимодействия матери и младенца, связана с образом вальса. Именно с этим танцем сравнивал В. Штерн ритмичное взаимное приближение и отдаление матери и младенца при их взаимодействии. В основе такого взаимо­действия лежит обмен обращениями и чередование ролей: мать и мла­денец попеременно используют мимику, взгляд и вокализации, рит­мично включая свою активность и останавливая ее при обращениях партнера.

Гармоничность и синхронность взаимодействия матери и ребенка составляют важнейший факт психологии младенчества, который сви­детельствует о том, что не только ребенок «приспосабливается» к ма­тери, но и она подстраивается под действия ребенка. Ребенок и мать взаимно изменяют и развивают друг друга. В этой способности к гар­моничному взаимодействию и в общей настроенности на общение со взрослым и проявляется активность младенца.

Микропериоды младенческого возраста

Чем младше ребенок, тем более быстрыми темпами происходит его психическое развитие. Поэтому первый год жизни — период самых интенсивных и быстрых изменений в психике ребенка. За первые 12 ме­сяцев младенец проходит поистине громадный путь в своем развитии. В 2-3 месяца он воспринимает окружающий мир и близких взрослых совсем иначе, чем в 10-12 месяцев. Столь быстрые качественные из­менения в отношении ребенка к миру и в характере его деятельности побуждают к выделению определенных этапов развития внутри пер­вого года жизни.

На протяжении первого года выделяются три микропериода, каж­дый из которых характеризуется своеобразной социальной ситуацией развития, типом ведущей деятельности ребенка и главным новообра­зованием данного этапа.

Первый период-- новорожденность — занимает первый ме­сяц жизни ребенка. В этот период организм младенца адаптируется к внешнему миру и настраивается на восприятие взрослого. Благода­ря личностному, субъектному отношению взрослого и его индивиду­альной обращенности к младенцу в конце первого месяца появляется зрительное сосредоточение на лице взрослого и обращенная к нему улыбка.

Второй период продолжается от 1 до 6 месяцев (первая поло­вина года). В это время главной деятельностью младенца является не- посредственно-эмоциональное или ситуативно-личностное общение со взрослым, в котором происходит интенсивное развитие личности и всех психических процессов ребенка. В конце этого периода возни­кают первые активные действия ребенка, направленные на предмет.

Третий период — вторая половина года. В этом возрасте у ре­бенка формируется и выходит на положение ведущей манипулятивная деятельность с предметами. Главной для ребенка становится ситуатив- но-деловая форма общения со взрослым.

Более подробному рассмотрению этих периодов и важнейшим ли­ниям развития на первом году жизни посвящены следующие главы книги.

Резюме

Младенца можно рассматривать как максимально социальное суще­ство, поскольку с момента рождения его жизнь включена в общее бы­тие с другими людьми. Все его отношения с миром опосредованы близкими взрослыми. Психологическое отделение от взрослого про­исходит в более поздние периоды. На первом году вся психическая жизнь ребенка происходит во взаимодействии со взрослыми. После­дователями психоаналитического направления было обнаружено яв­ление госпитализма, которое заключается в резком отставании и де­формации психического развития ребенка при дефиците общения со взрослым.

Младенец — не пассивное существо, реагирующее на внешние сиг­налы. Он не только принимает воздействия матери, но и активно влия­ет на ее поведение сам и способен к полноценному диалогу. Эта способ­ность активно воздействовать на близких взрослых и составляет основу активности младенца.

Младенческий возраст не является однородным периодом. Внутри него выделяются три качественно своеобразных периода психического развития ребенка: новорожденность, первая и вторая половины перво­го года жизни.

Вопросы и задания

1. Почему младенца можно рассматривать как максимально соци­альное существо?

2. Какими фактами можно доказать психическую общность младен­ца и взрослого?

3. Что такое «госпитализм» и каковы основные симптомы и причи­ны этого явления?

4. В чем заключается активность младенца?

5. Какие основные этапы психического развития ребенка выделяют­ся на первом году жизни?


Глава 2

Характеристика периода новорожденное™

Кризис рождения

В настоящее время происходят горячие дискуссии по поводу психи­ческой жизни ребенка в утробе матери. Некоторые врачи и психоло­ги приписывают еще не родившемуся ребенку вполне сознательные человеческие переживания. Появилось даже специальное направле­ние — пренатальная педагогика, задача которой состоит в организа­ции наиболее полезных для внутриутробного психического развития внешних воздействий. К этим воздействиям относится преимуще­ственно музыка. Предполагается, что прослушивание мамой хорошей классической музыки будет способствовать интенсивному и эффек­тивному внутриутробному развитию психики младенца. Сейчас трудно говорить о правомерности этих предположений, поскольку никаких четких научных подтверждений (впрочем, как и опровержений) они не получили. И хотя говорить о сознательных эстетических пережива­ниях эмбриона трудно, элементарная чувствительность у еще не ро­дившегося ребенка, несомненно, есть. Он чувствителен к вестибуляр­ным раздражителям при движениях матери, которые как бы укачивают его (замирает и перестает двигаться), а в состоянии покоя возобновля­ет движения ручками и ножками. У него есть элементарная зрительная чувствительность. Слуховой аппарат ребенка также функционирует задолго до того, как он появляется на свет. Еще в утробе он слышит все звуки материнского голоса, улавливает биение сердца матери, реаги­рует на звуки, приходящие извне. Но вся эта достаточно богатая чув­ствительность как бы преломляется через тело матери. Внутри мате­ринского лона малыш надежно защищен от всех резких и сильных воздействий внешнего мира, которые приходят к нему «смягченны­ми», «укрощенными», прошедшими через мягкий экран материнского живота.

Но в какой-то момент мгновенно, без всякого перехода привычный и безопасный мир рушится. Ребенок выталкивается из него и внезапно

ощущает бурный поток сильных, острых и незнакомых воздействий. Вот как драматично описывает момент рождения Е. В. Субботский: «Тюрьма», доселе нежно обнимавшая ребенка, взбунтовалась. Она сжи­мает его все сильнее и сильнее, стремясь раздавить. Голова упирается в стенку. Неведомая сила давит так, что смерть кажется неминуемой... Страдание и боль достигают вершины.

И вдруг все взрывается. Вселенная залита светом. Нет больше «тюрь­мы», нет неведомой страшной силы. Малыш родился. Он в ужасе: ничто более не касается его спины, головы, ничто не поддерживает его...

«Посмотрите на новорожденного в первые минуты его жизни. Эта тра­гическая маска лица, закрытые глаза, кричащий рот. Эта запрокинутая голова, руки, охватившие ее, ноги, напряженные до предела. Это тело, напоминающее спазм — разве все это не говорит, не кричит нам: «Не тро­гай меня, не трогай меня!» — и в то же время: «Не бросай меня, не бросай меня!»...Вы говорите, ада не существует? Но он есть, и не там, не за поро­гом жизни, а в ее начале. Что если вас нагими поместить в холодильник вниз головой, заполнить пространство едким дымом, а затем ослепить прожекторами под громовые раскаты взрывов? «Такое и в страшном сне не приснится», — скажете вы. И тем не менее, не то же ли испытывает ре­бенок, впервые увидевший свет?» (Субботский Е. В. Ребенок открывает мир. - СПб., 2005. - С. 12-13).

Конечно, в этом художественном описании страдания новорожден­ного чересчур драматизированы и психологизированы. Но доля правды в нем есть. Рождение — эти всегда резкий переход к новому, поэтому этот момент и весь следующий за ним период новорожденное™ явля­ются кризисным, переходным периодом.

При переходе к внеутробному существованию коренным образом меняются не только условия жизни, но и само физиологическое суще­ствование малыша. До рождения ребенок и мать слиты в одно целое. Температура тела ребенка равна температуре тела матери. Он живет в мире, где нет контрастов темноты и света, тепла и холода. Рождаясь, младенец попадает в мир контрастов и противоречий. Все начинается с первого самостоятельного вдоха.

Во внутриутробный период функции легких выполняет плацента — особая ткань, с которой тело эмбриона (фоэтуса) соединено пуповиной. Мать дышит за ребенка. В момент рождения ребенку грозит большая опасность — гипоксия (недостаток кислорода). Нервная системаи мозг младенца очень чувствительны к ней. Малейший недостаток кислоро­да—и жизнь под угрозой. Но природа предусмотрела специальное устройство, чтобьг избежать гипоксии. Малыш, рождаясь, получает ки­слород сразу по двум каналам — через пуповину и через легкие. После рождения пуповина продолжает «работать» в течение 4-5 минут. Пере­резать пуповину в первую же минуту после рождения опасно для жиз­ни младенца. В первые минуты кровеносная система младенца готовит­ся к тому, чтобы направить кровь по новому маршруту. Снабженный кислородом через пуповину, он начинает дышать. Конечно, первый вздох — это всегда «ожог». Но после первого крика дыхание обычно устанавливается, становится чаще, свободнее, глубже. Постепенно пу­повина перестает биться, она отслужила свое, теперь ее можно отре­зать.

С обрезанием пуповины ребенок получает свободу, но физиологиче­ски «теряет» мать. Чтобы эта потеря не была травмирующей, совершен­но необходимо присутствие и внимание матери с первых минут жизни младенца. Ощущение ее тепла, запаха, звук ее голоса, биение ее серд­ца — все это связывает его с прежней жизнью и делает его приход в этот мир не таким резким, болезненным и травмирующим. Очень важно чувствовать и видеть своего малыша с первой минуты его появления на свет и для матери: в это время материнские чувства наиболее остры. Между тем в отечественных роддомах долгое время было принято от­деление новорожденного от матери. В последнее время многие родиль­ные дома в нашей стране и за рубежом не разлучают младенца с ма­терью, и с первых мгновений своей жизни малыша встречают мягкие, нежные руки, знакомый голос, тепло родного тела. Здесь, на животе и на руках матери все «пригнано» к ребенку, все «ждет» его, именно здесь его место в этом мире.

Врожденные рефлексы новорожденного

Новорожденность — единственный период в жизни человека, когда еще можно наблюдать в чистом виде природные, инстинктивные фор­мы поведения. Поэтому ответ на вопрос «что дает ребенку природа?» можно получить, исследуя именно этот возраст.

Младенец появляется на свет, имея определенный запас врожден­ных безусловных рефлексов, то есть автоматических, непроизвольных ответов на определенные внешние раздражители. И хотя его нервная система еще далеко не сформирована, она готова приспосабливать ор­ганизм к внешним условиям.

Среди врожденных рефлексов новорожденного можно выделить три группы: физиологические, атавистические и ориентировочные рефлексы.

Ребенок рождается с рефлексами, которые совершенно необходимы для его физического выживания во внешнем мире. Это физиологические рефлексы.

Так, сразу после рождения включаются рефлексы, обеспечивающие дыхание и кровообращение. К этой же группе относятся так называе­мые защитные рефлексы, предохраняющие организм от опасных и слиш­ком сильных воздействий. Так, сильное раздражение кожи (например, укол) вызывает отдергивание ручки или ножки ребенка; резкое увели­чение яркости света вызывает сужение зрачка (зрачковый рефлекс); в ответ на мелькание света или дуновение воздуха малыш прищурива­ет или закрывает глаза (мигательный рефлекс). Эти рефлексы совер­шенно необходимы для выживания и сохраняются на протяжении всей жизни человека.

Важнейшим жизненно важным рефлексом новорожденного являет­ся сосательный рефлекс. Если коснуться каким-либо предметом (на­пример, пальцем) рта младенца, он сразу начинает его сосать. А если коснуться его щеки, он сразу повернет головку в сторону раздражителя и с открытым ротиком будет его искать. Это включается поисковый рефлекс. Данные рефлексы обеспечивают ребенку готовность к новому типу питания.

Однако далеко не все рефлексы новорожденного имеют жизненно важное приспособительное значение. Они представляют собой на­следство, полученное ребенком от животных предков. На их основе ничего человеческого не развивается. Это так называемые атависти­ческие рефлексы. Наиболее ярким примером этого может служить так называемый рефлекс Робинзона (или цеплятельный рефлекс). При­косновение к ладони младенца вызывает удивительно сильную для новорожденного реакцию схватывания. Например, если прикоснуть­ся пальцами к его ладошкам, он схватит их так крепко, что может повиснуть, держась за ваши пальцы, как обезьянка. К ним же относит­ся «переступательный рефлекс» — если нога младенца прикасается к какой-либо поверхности, он начинает совершать обеими ногами пе- реступательные движения, как будто «ходит». К столь же бесполезным для жизни новорожденного рефлексам относится рефлекс ползания (прикосновение к подошвам ног вызывает рефлекторное отталкива­ние); рефлекс вскидывания ручек (или рефлекс Моро — если младен­цу угрожает падение или в ответ на сильный звук он резко поднимает вверх руки и быстро опускает их, при этом ладошки как бы готовы схватить что-то). Сравнительно недавно был обнаружен плаватель­ный рефлекс новорожденного: если его опустить в воду, он не утонет, а будет барахтаться и удержится на воде.

Характерно, что большинство атавистических рефлексов угасает уже в первом полугодии жизни. Так, например, рефлекс Робинзона значи­тельно ослабевает к четвертому месяцу жизни, до того как возникает целенаправленный акт хватания. Переступальный рефлекс исчезает в 3-4 месяца, задолго до того, как ребенок начинает ходить. Рефлекс ползания при упоре на подошвы также не является основой для само­стоятельного передвижения в пространстве. Как показали наблюдения, младенческое ползание начинается не с отталкивания ножками, а с дви­жений рук. Безусловные рефлексы новорожденных сами по себе не обеспечивают появление человеческих форм поведения. В отличие от этого, набор безусловных рефлексов детенышей животных является необходимой природной основой для поведения взрослой особи: за­щитные, охотничьи, материнские и другие реакции совершенно необ­ходимы для ее нормального существования.

В то же время безусловные рефлексы новорожденного могут быть включены в другие, более сложные и целенаправленные формы пове­дения ребенка.

Так, например, сосательный рефлекс, поскольку он постоянно упражня­ется в ситуации взаимодействия с матерью, в 2-3 месяца превращается в целенаправленное и регулируемое действие младенца. Ребенок пере­стает сосать все подряд, он начинает регулировать ритм и интенсивность сосания, может остановить его при насыщении или начать при виде соски или бутылочки. То же самое с хватательным, переступательным или пла­вательным рефлексом. Если их постоянно тренировать и включать в си­туацию взаимодействия со взрослым, эти движения могут сохраниться и войти в состав более сложных действий (ходьбы, схватывания и удер­жания предмета и пр.).

Однако сами по себе эти рефлексы никогда не перерастут в челове­ческие формы поведения, которые формируются на совершенно дру­гой, нерефлекторной основе. Так, например, при постоянном упражне­нии плавательного рефлекса младенца (что в настоящее время часто практикуется родителями) у ребенка сохранится способность держать­ся на воде и примитивно плавать. Но от этих упражнений он сам не перейдет к культурным стилям человеческого плавания (то есть не по­плывет брасом или кролем). Овладение этими стилями происходит на совершенно другой, не природной основе.

У новорожденных есть еще одна группа рефлексов, которые хотя и не имеют физиологически жизненного значения, с возрастом не уга­сают, а напротив, укрепляются. Это ориентировочные рефлексы, на­правленные на контакт с внешними воздействиями. Установлено, что уже в первый день жизни сильный источник света вызывает поворот головки ребенка: в детской комнате родильного дома в солнечный день

головки большинства новорожденных повернуты в сторону света, как подсолнухи. Новорожденный также реагирует на сильный звук и пово­рачивает голову в сторону источника звука. Безусловные ориентиро­вочные рефлексы представляют собой врожденные сенсорные способ­ности новорожденного (способности воспринимать внешний мир), которые являются основой для потребности во впечатлениях. Эта по­требность проявляется уже в первые дни жизни.

Сенсорные способности и «компетентность» новорожденного

По мере усовершенствования технических возможностей психологи­ческого исследования ученые получают все более интересные факты о сенсорных способностях младенцев, которые получили название «компетентности» младенца.

В исследованиях компетентности младенца отчетливо выступает ак­тивный характер его взаимодействия с окружающим миром. Актив­ность младенца проявляется прежде всего в избирательной чувстви­тельности к различным стимулам: одни из них больше предпочитаются детьми и более тонко дифференцируются, другие менее. О степени пред­почтения тех или иных стимулов у совсем маленьких детей, которые не могут говорить и выражать свое отношение, ученые судят по времени их рассматривания и по тем эмоциям, которые эти стимулы вызывают.

Избирательность отношения ребенка к миру подверглась тщатель­ному изучению в опытах со зрительным и слуховым восприятием, ко­торые показали, что в первую же неделю жизни младенцы обнаружи­вают неодинаковое отношение к различным зрительным стимулам. Они предпочитают более сложные, структурированные и ярко окра­шенные изображения. Например, если младенцу показать картинку с изображением черной полосы на белом фоне, взгляд ребенка сразу устремится к черному контуру, а не будет бесцельно блуждать по всей картинке. Это младенческое предпочтение цветовых контрастов помо­гает выяснить остроту зрения ребенка. Если младенцу показать на оди­наковом расстоянии сразу две картинки — одну с яркими черными линиями, а другую — монотонно закрашенную серым цветом, он бу­дет дольше и с большим интересом смотреть на первую картинку, так как контрасты, образованные темными линиями, для него привлека­тельней. Именно так выявляют остроту зрения маленьких детей: мла­денцы с нарушениями зрения смотрят на оба изображения одинаково долго.

Аналогичными методами было обнаружено, что младенцы предпо­читают сложные, структурированные изображения (например, шах­матную доску с большим количеством клеток), изогнутые, округлые изображения прямолинейным, и замкнутую, концентрическую фор­му — развернутой. Особый интерес младенцев вызывают движущиеся предметы. Их взгляд как бы «цепляется» за движущийся предмет и про­слеживает его движение. Поэтому младенцы могут с интересом и по­долгу рассматривать из коляски шевелящиеся над ними листья на де­ревьях или кустах — эта «стимуляция» хорошо отвечает их врожденным избирательным предпочтениям.

Еще одним методом изучения восприятия младенцев является ис­следование их ориентировочных реакций. Если ребенку многократно и достаточно долго показывать один и тот же предмет или изображение, он привыкает и нему и все меньше сосредотачивает на нем свой взгляд. Но если этот стимул видоизменить, он вновь оживляется, и его ориен­тировочная реакция вновь активизируется. Это оживление ориентиро­вочной реакции может свидетельствовать о том, что ребенок заметил изменения стимула и что он отличает новое явление от первоначально­го. Например, младенцам показывают два красных шара до тех пор, пока эта картина им не наскучит и они не начнут от нее отворачиваться. Тогда им начинают показывать красный шар вместе с красным кубом. Большинство детей дольше будут разглядывать куб, что может свиде­тельствовать о том, что младенцы различают форму этих двух объек­тов.

Пользуясь этим методом, отечественные физиологи показали, что вскоре после рождения ребенок уже умеет воспринимать тембр, гром­кость и высоту звуков. Например, он различает звук колокольчика и гудка. Повторение одного и того же звука вызывало у младенца при­выкание — он закрывал глаза и ритмично сосал пустышку. Но стоило сменить звук — и младенец замирал, открывал глаза и переставал со­сать.

В области слухового восприятия были получены эксперименталь­ные факты, обнаруживающие способность младенцев к локализации источника звука: услышав какой-либо звук, младенец будет крутить головой и искать его источник. Но самый важный факт, полученный в области слухового восприятия младенцев, состоит в том, что новоро­жденные дети предпочитают звуки человеческого голоса всем другим шумам и звукам. В столь раннем возрасте, не понимая, естественно, ни одного слова, дети замирают при звуках голоса и начинают искать глаза­ми его источник. Было установлено, что маленькие дети предпочитают всем другим, даже самым сложным и красивым, звукам (колокольчиков, струнных инструментов, цимбал и пр.) обыкновенные слова и фразы взрослых.

Таким образом, уже в период новорожденности дети избирательно относятся к стимулам внешней среды, предпочитая одни из них и иг­норируя другие. И что особенно важно — наиболее предпочитаемыми являются именно те признаки, которые характерны для образа чело­века (округлая, замкнутая и сложная форма, движение, звуки речи и пр.). Органы чувств младенца как бы настроены на то, чтобы выде­лять в незнакомом еще внешнем мире именно человека. Глаз ребенка от природы предрасположен к тому, чтобы реагировать на лицо чело­века, а его ухо — на то, чтобы улавливать звуки человеческого голоса. Следует подчеркнуть, что среди всех зрительных стимулов наиболее предпочитаемым для младенца является изображение человеческого лица.

И, конечно же, ни с чем не сравнимый интерес вызывает у младенца сам живой человек, которого можно не только рассматривать, но и слы­шать чувствовать его тепло, наблюдать его движения. Эта природная предрасположенность младенцев к восприятию человека облегчает ре­бенку выделение главной опоры его существования и направляет его активность во взаимодействии с ним. Однако это всего лишь предпо­сылки к общению со взрослым.

Становление потребности в общении со взрослым

По вопросу о происхождении потребности младенца в общении со взрослым существуют разные точки зрения. Одни авторы считают ее целиком врожденной, другие полагают, что она складывается прижиз­ненно, в ходе общения с другими людьми. Часто потребность в обще­нии сводится кдругим потребностям — во впечатлении и в физическом комфорте от прикосновения.

Существует ли у новорожденного потребность в общении со взрос­лыми и общается ли он с ними реально? Наблюдая за ребенком первых двух-трех недель жизни, мы не обнаружим никаких признаков обще­ния. Новорожденный не проявляет никакого интереса к людям: его беспорядочный взор никого не ищет и его крики ни к кому не обраща­ются. Ребенок не радуется появлению матери и не огорчается при ее уходе. Он не отвечает на ее обращения и не старается привлечь к себе ее внимание. Отсутствие направленности ребенка на взрослого в пер­вые недели жизни можно считать свидетельством того, что потреб - ность в общении не является врожденной и что она приобретается прижизненно.

Скорее всего, потребность в общении складывается на основе других потребностей, но не сводится к ним. Одним из источников потребно­сти в общении являются органические потребности ребенка (в пище, тепле и пр.). Будучи совершенно беспомощным и не умея самостоя­тельно удовлетворять их, младенец сигнализирует о своем диском­форте: его крики, движения, мимика становятся сигналами для уха­живающих за ним взрослых. Но сам ребенок в первые дни жизни никому их не адресует. Взаимодействие новорожденного и взрослого имеет форму физического ухода (кормления, пеленания, купания и пр.). Общение еще отсутствует. Ребенок еще не обращается к взрос­лому, а лишь предоставляет себя для заботы. Постепенно у него скла­дывается образ взрослого как единого источника всех желанных воз­действий.

Другим основанием потребности в общении выступает врожденная потребность во впечатлениях. Как уже отмечалось, другой человек оказывается наиболее привлекательным и информативным объектом в окружающем младенца мире. Он сочетает в себе все наиболее при­влекательные физические качества, что естественно притягивает к себе внимание младенца.

Однако решающее значение для возникновения потребности в об­щении имеет отношение взрослого к ребенку. С первых минут жизни мать относится к своему малышу как к полноценной личности, причем совершенно уникальной и самой любимой. Она разговаривает с ним, как будто ребенок понимает ее слова; она одобряет и хвалит его дей­ствия, как будто он совершает их с полным пониманием того, что делает. Она обращается к нему как к полноправному партнеру по общению, авансом наделяя его действия тем смыслом и значением, которого они еще не имеют.

Мать сама формирует общение с малышом и устанавливает с ним практические сигнальные связи:

она вслушивается в звуки, издаваемые младенцем, и на многие из них отвечает своими действиями;

• всматриваясь в хаотичные, импульсивные движения малыша, мать отвечает на них как на обращения ребенка к ней.

В большинстве случаев новорожденный не подает матери никаких ответных сигналов. Но частое чередование движений младенца и ответ­ного поведения матери быстро приводят к установлению действительной

связи между ними. Чем внимательнее мать наблюдает за своим ребен­ком, чем она скорее и точнее реагирует на его сигналы, тем быстрее складывается между ними «сигнальная связь» и тем она прочнее. Од­нако сначала эта связь имеет односторонний, несимметричный ха­рактер: мать прилагает для налаживания отношений с ним значитель­ные усилия, отдает ему все свои силы и чувства, а малыш совершенно не реагирует на них и, по-видимому, даже не знает о ее существова­нии. Его крики и гримаски никому не предназначаются. Сигналами они становятся лишь потому, что их ловит и «читает» мать.

Она «ловит» рассеянный взгляд младенца и пытается задержать его на себе. Всякий раз, когда ей это удается, она оживленно разговаривает и улыбается ему. На протяжении первых трех недель мать все чаще и лег­че привлекает к себе взгляд младенца, а сосредоточение на ней малыша становится все сильнее. Громадное значение для этого имеет богатство и разнообразие сигналов, исходящих от матери, — ее голос, движения, оживленная мимика. Причем все это расположено на оптимальном для восприятия младенца расстоянии — от 25 до 50 см. Но главное, конеч­но, — настойчивое стремление матери привлечь к себе внимание мла­денца и постоянная готовность перестроить свои действия так, чтобы ему было приятнее и удобнее воспринимать ее.

Самую большую радость в первый месяц жизни приносит матери улыбка малыша. Лицо новорожденного находится в постоянном движе­нии, как будто он гримасничает. Среди гримас новорожденного есть та­кие, которые напоминают улыбку. Однако эти ранние улыбки еще не совсем человеческие: глаза малыша нередко закрыты или глядят в сто­рону, губы лишь растягиваются горизонтально, но совсем не размыкают­ся, через доли секунды такая «улыбка» может смениться нахмуриванием или зевотой. Психологи называют такие улыбки «физиологическими» или «гастрическими» (желудочными). Но и такую улыбку мать встреча­ет столь щедро и радостно, что это способствует ее поддержанию и уве­личению ее длительности.

Примерно на третьей неделе жизни новорожденного появляется сна­чала зрительное сосредоточение на взрослом, а через несколько дней — первая улыбка, которая сопровождается взглядом и явно адресована взрослому. Обычно такая улыбка появляется в момент, когда младенец только что проснулся, еще не устал, не хочет есть и доволен жизнью. И главное — когда на него смотрят любящие глаза матери. Сначала она мимолетная и мгновенная, бывает трудно поверить и проверить, дей­ствительно ли малыш улыбнулся вам. Но очень скоро младенец все чаще начинает улыбаться взрослым сразу при их появлении, и через 2-3 недели уже не вызывает никакого сомнения, что малыш радуется, когда к нему обращаются.

Улыбка младенца до сих пор таит много загадок. На первый взгляд кажется, что улыбка связана с удовольствием: ребенок улыбается пото­му, что ему хорошо. Однако это далеко не всегда так. Человек не улы­бается, когда он хорошо поел или послушал хорошую музыку. Новоро­жденный тоже в первые дни не выражает свое удовольствие улыбкой. Почему же на третьей неделе жизни он вдруг начинает улыбаться и что дает ему эта улыбка? И почему ему вдруг становится хорошо от про­стого присутствия другого человека?

Многие исследователи пытались выяснить, что же вызывает улыбку младенца. Некоторые из них связывают улыбку с радостью от новых впечатлений. Однако тщательные эксперименты не подтвердили тако­го предположения. Оказывается, яркие игрушки или мелодичный звон неваляшки вызывают у детей замирание, двигательное оживле­ние, но улыбка в этих обстоятельствах у совсем маленьких детей не появляется.

Существует точка зрения, согласно которой младенец радуется взрослому, потому что тот удовлетворяет все его органические по­требности. Взрослый выполняет роль «вторичного подкрепления»: ребенок связывает его появление с пищей, теплом и пр. Однако ребе­нок никогда не улыбается бутылочке с молоком или теплому одеялу, которые, казалось бы, еще ближе связаны с физическим комфортом. Кроме того, если ребенок испытывает сильный физический диском­форт, он скорее будет кричать, чем улыбаться. Первая улыбка младен­ца возникает как раз в тех ситуациях, когда все его физические нужды уже удовлетворены.


Наблюдения показывают, что впервые улыбку ребенка вызывает улыбка, взгляд и голос матери. Она возникает как ответ на ласковое обращение другого человека, как своеобразное отражение улыбки дру­гого. Эта улыбка не просто выражает удовольствие ребенка, а является способом сообщить взрослому о своем удовлетворении. Она является средством налаживания отношений с окружающими людьми или сред­ством общения. В отличие от физиологической улыбки, она обращена конкретному человеку, и поэтому ее можно назвать коммуникативной. Конечно, криком младенец также подает сигналы взрослым, но прин­ципиальное отличие этих двух сигналов заключается в том, что улыбка связана не с примитивным органическим дискомфортом, а с совер­шенно новым удовольствием — удовольствием от соприкосновения с другим существом, которое способно воспринять его и отнестись к нему. Это стремление к другому является уже не физиологическим, а духовным свойством младенца.

Первая истинно человеческая, или коммуникативная, улыбка появ­ляется в конце этапа новорожденности и знаменует собой переход к но­вому этапу развития.

Резюме

Новорожденность — период жизни младенца, который продолжается от рождения до конца первого месяца жизни. Его считают кризисным, поскольку младенец резко переходит в абсолютно новые для него усло­вия внешнего мира.

Ребенок рождается на свет с определенным набором рефлексов, одни из которых обеспечивают физиологическую адаптацию к внешнему миру и сохраняются в дальнейшем, другие имеют атавистический харак­тер и угасают в первый год жизни. Рефлексы новорожденного не явля­ются основой его психического развития. Ребенок гораздо меньше снаб­жен врожденными формами поведения, чем детеныши животных. Все человеческие формы поведения складываются у него прижизненно.

Новорожденный обладает богатыми сенсорными возможностями, которые выражаются в различении и в предпочтении определенных зрительных и слуховых воздействий. Сенсорные системы новорожден­ного настроены на восприятие тех стимулов, которые связаны с обра­зом человека (звуки голоса, движущиеся предметы, округлая замкну­тая форма и пр.).

Потребность в общении со взрослыми складывается в период ново­рожденности под влиянием активных обращений и воздействий взрос­лых. Мать с самого начала относится к ребенку как к полноценной лич­ности, наделяя его действия и движения определенным человеческим смыслом. Она строит сигнальную связь и общение с ним. В результате материнской активности в конце третьей недели жизни у младенца по­является зрительное сосредоточение на лице матери и коммуникатив­ная улыбка, адресованная ей. Это свидетельствует о конце периода новорожденности и о переходе к новому периоду психического разви­тия.

Вопросы и задания

1. Почему рождение считается кризисным моментом в жизни ре­бенка?

2. Какие безусловные рефлексы новорожденного вы знаете?

3. Что такое атавистические рефлексы? Какова их роль в жизни ре­бенка*"^

4. В чем заключаются особенности сенсорных систем новорожден­ного? Какие воздействия предпочитают младенцы?

5. Каковы истоки потребности младенца в общении?

6. Первая улыбка младенца: ее специфика, психологический смысл, сроки и условия появления.

4-603

Глава 3

Первое полугодие жизни

«Комплекс оживления» младенца

В период от четырех до шести недель ребенок, уже научившийся с по­мощью матери выделять взрослого, быстро овладевает разнообразны­ми средствами общения. Младенец теперь уверенно отыскивает глаза­ми взрослого, поворачивается на звук его шагов, замечает его издали на большом расстоянии. Он сосредоточенно рассматривает лицо матери (особенное внимание привлекают ее глаза), вслушивается в звуки ее голоса. В ответ на обращения матери он улыбается, внимательно смот­рит на нее, оживленно двигает конечностями и издает разнообразные звуки.

Картина радостного поведения младенца была названа учеными «комплексом оживления». Комплекс оживления включает четыре ос­новных компонента:

1)замирание и зрительное сосредоточение — долгий, пристальный взгляд на взрослого;

2) улыбку, выражающую радостные эмоции ребенка;

3)двигательное оживление — движения головы, вскидывание ручек и ножек, прогибание спинки и пр.;

4)вокализации — вскрики (громкие отрывистые гласные звуки), гу­канье (тихие короткие звуки типа «кх», «гк» и пр.), гуление (про­тяжные звуки, напоминающие пение птиц, — «гуулллиии» и пр.).

Все эти компоненты наблюдаются в поведении младенца одновре­менно (отсюда и название «комплекс»). Комплекс оживления склады­вается примерно к двум месяцам, и его интенсивность нарастает вплоть до четырех месяцев. После этого возраста комплекс оживления начи­нает «распадаться», то есть отдельные его компоненты становятся от­носительно независимыми и возникают новые формы поведения ре­бенка.

Комплекс оживления является своеобразным проявлением удоволь­ствия в ответ на воздействия взрослых. Долгое время комплекс ожив­ления трактовался именно как реакция в ответ на действия взрослого.


Однако последние исследования позволили взглянуть на это явление как на форму активного участия младенца в общении с взросльгм. Та­кие данные были получены в исследовании М. И. Лисиной и С. Ю. Ме­щеряковой.

В основу работы М. И. Лисиной было положено предположение о том, что комплекс оживления является не просто ответной реакцией, вы­ражающей радостное возбуждение, но средством общения со взрослым. А значит, он должен выражать активность самого ребенка (то есть быть его акцией). Если это так, то комплекс оживления (КО) должен иметь разный характер в зависимости от ситуации и от задачи общения. В экс­периментах М. И. Лисиной фиксировалась интенсивность всех компо­нентов КО в разных ситуациях взаимодействия с взросльгм:

1) пассивный взрослый в поле зрения ребенка;

2) улыбающийся взрослый;

3) ласковое поглаживание;

4) разговор;

5) комплексное воздействие, включающее улыбку, поглаживание и раз­говор вместе.

Полученные результаты показали, что интенсивность и относитель­ная выраженность компонентов КО зависит от типа воздействия взрос­лого. Так, на улыбку взрослого младенец отвечает в основном тоже улыб­кой и оживлением. При поглаживании он спокоен, длительно улыбается и вокализирует. При разговоре ребенок часто и длительно гулит. Таким образом, ситуация взаимодействия определяет степень общей активно­сти младенца и выбор коммуникативных средств, которые он по преиму­ществу использует. Об активной роли КО свидетельствуют следующие ф акты.

Во-первых, было замечено, что младенцы ведут себя тем актив­нее, чем более пассивным является взрослый. И наоборот, чем более активен взрослый, тем спокойнее и «реактивнее» ребенок. Наибольшая активность ребенка проявлялась в ситуациях с пассивным взросльгм, а наименьшая — при его комплексном обращении. Это значит, что КО не подчиняется «закону силы», согласно которому ответ тем сильнее, чем интенсивнее вызывающее его воздействие. Он подчиняется совершенно другому закону — закону общения: чем пассивнее партнер, тем больше усилий нужно приложить, чтобьг привлечь его к взаимодействию.

Во-вторых, КО нередко опережает обращение взрослого. Младе­нец начинает издавать звуки и взволнованно движется, когда взрослый еще не обращает на него внимания и разговаривает с посторонним. В по­добных случаях поведение ребенка — это явно не ответ, а активное дей­ствие, призыв к общению.

Однако КО проявляется не только при взаимодействии со взросльгм, но и при восприятии интересных предметов как реакция на радующие

ребенка впечатления. Чтобы сопоставить эти две функции КО, следо­вало выяснить, имеет ли он качественные отличия, когда он служит средством общения и когда он возникает в ответ на приятные впечат­ления. На выяснение этого вопроса была направлена работа С. Ю. Ме­щеряковой.

Методика ее экспериментов предусматривала две группы воздействий: воздействия взрослого человека и игрушек, в том числе с изображершем человеческого лица (кукла-неваляшка). Воздействия обеих групп урав­нивались по времени и варьировались по способу предъявления и сте­пени привлекательности для младенцев. Так, были серии с пассивным взрослым и неподвижным предметом и серии с общающимся взрослым и приближающимся к ребенку предметом. Поведение детей и компоненты КО фиксировались и оценивались по заранее разработанной трехбалль­ной шкале. Результаты работы Мещеряковой показали следующее:

1)суммарная интенсивность КО и его компонентов (за исключением зрительного сосредоточения) значительно выше при воздействии взрослого, чем при восприятии предметов;

2)обнаружились различия в составе КО. При восприятии предметов ос­новными его компонентами оказались сосредоточение и двигательное оживление при относительной слабой представленности улыбки и во­кализаций. При воздействии взрослого одинаково ярко были выраже­ны все компоненты КО;

3)КО при воздействии взрослого оказался более лабильным, чем при вос­приятии предметов. Младенцы явно меняли свое поведение в зависи­мости от поведения взрослого и практически одинаково реагировали на предметы. Интересно, что среди всех предъявляемых предметов наиболее интенсивную реакцию детей вызывали игрушка неваляшка с изображением человеческого лица;

4)наблюдались различия в динамике отношения младенца ко взрослому и к предмету. Интерес к одному и тому же взрослому на протяжении всех экспериментов (а их было 12 в каждой серии) не угасал, а, на­против, выражался все ярче. Повторное предъявление предмета вне присутствия взрослого вызывало все меньший интерес младенцев.

Итак, в результате исследований М. И. Лисиной и С. Ю. Мещеряко­вой было показано, что КО имеет активную функцию, которая направ­лена на взаимодействие со взрослыми, причем эта активная функция является ведущей по отношению к реактивной (экспрессивной). Уста­новление активной функции КО имеет большое научное значение, по­скольку доказывает, что младенец является не просто пассивным, реа­гирующим существом, но активно действует. Причем все его активные действия направлены на взрослого. Это можно рассматривать как до­казательство того, что младенец начиная со второго месяца жизни овла­девает способностью к общению со взрослыми и что это общение явля­ется ведущей деятельностью в первом полугодии жизни.

Ситуативно-личностное общение со взрослым и его роль в развитии младенца

Первое полугодие жизни — совершенно уникальный период в жизни и ребенка, и взрослого. Этот возраст можно назвать периодом эмоцио­нального общения ребенка с матерью.

В это время их общение еще ничем не опосредовано: никаких пред­метов и никаких содержаний между ними нет. Поэтому такое общение называют непосредственным. Единственным содержанием этого обще­ния является выражение отношения к другому. Причем это отношение является абсолютно положительным и бескорыстным. Хотя уход за ребенком связан с многочисленными трудностями и заботами, эта бы­товая сторона не включена в отношения ребенка и матери: он радуется ей не потому, что она за ним ухаживает, а совершенно бескорыстно. Столь же бескорыстное и открытое отношение в этот период, как пра­вило, наблюдается и со стороньг матери: она еще ничего не требует от него, не оценивает его способности, ничему не учит и радуется самому факту его существования. И пусть уход за младенцем приносит мно­жество хлопот и неприятностей — бессонные ночи, бесконечные ис­пачканные вещи, крики по непонятным причинам, — нормальной ма­тери не придет в голову осуждать, ругать, а тем более наказывать своего малютку. Любовь, которую можно определить как чувство «хорошо, что ты существуешь в мире» и в которой происходит утверждение бы­тия человека, осуществляется здесь в наиболее чистом виде. Ребенку еще ничего не нужно от взрослого, кроме присутствия и внимания. Единственное, против чего он выражает протест, — это против своей «незамеченное™». Он изо всех сил стремится привлечь к себе внима­ние, вызвать и выразить отношение, которое выражает мимикой, вока­лизациями, движениями, то есть средствами комплекса оживления (дру­гих у него еще нет).

В этот период младенец еще не реагирует на содержание обращений взрослых. В первом полугодии младенцы еще не различают положи­тельных и отрицательных воздействий взрослых: на все их слова и ин­тонации (даже гневные и грубые) они отвечают яркими положитель­ными эмоциями. Главная потребность в этом возрасте — это потребность во внимании взрослого.

Очень важно, что взрослый нужен ребенку сам по себе, независимо от своих предметных атрибутов, своей компетенции или социальной роли. Младенца совершенно не интересуют внешний вид взрослого, наличие предметов у него в руках, его материальное или социальное положение — для него просто не существует всех этих вещей. Он выде­ляет прежде всего целостную личность взрослого, обращенную к нему и не сводимую к каким-либо частичным, предметным свойствам. Имен­но личностные мотивы побуждают его к общению. Поэтому эту форму общения называют ситуативно-личностной.

Таким образом, первой формой общения ребенка со взрослым явля­ется «ситуативно-личностная» или «непосредственно-эмоциональная», для которой характерны потребность во внимании взрослого, личност­ные мотивы общения и экспрессивно-мимические средства.

Несмотря на свою кажущуюся бессодержательность и примитив­ность, первая форма общения играет исключительно важную и даже ключевую роль для дальнейшего развития ребенка. В этот период за­кладываются наиболее фундаментальные, глубинные основания лич­ности. Одно из них — выделенность самого себя как начальная форма самосознания.

Эта первичная форма самосознания заключается в отделении себя от окружающего мира и проявляется в стремлении и способности мла­денца воспринимать окружающее и относиться к нему. Именно эмоцио­нальное, заинтересованное отношение к окружающим людям и пред­метам говорит о том, что малыш выделяет себя из внешнего мира, что он воспринимает этот мир как нечто иное, не совпадающее с ним самим. Положительное эмоциональное самоощущение младенца, а значит его нормальное психическое развитие, отражается в ярких положительных эмоциях, в стремлении привлечь к себе взрослого, в его общей актив­ности.

Однако самоощущение младенца зависит от качества общения взрос­лого. Чем более чутко и внимательно взрослый относится к ребенку, тем раньше и яснее он выделяет самого себя PI активнее он действует. Глядя на мать и выделяя ее действия, обращенные к нему, младенец начинает выделять и чувствовать самого себя. Он чувствует себя как самое любимое и уникальное существо, с которым общаются и к ко­торому обращаются взрослые. Его присутствие в этом мире становит­ся очевидным через обращенность к нему близкого человека. Он чув­ствует себя как то, на что направлены взгляд, улыбка, слова взрослого. Поэтому его самоощущение неразрывно связано со взрослым и с его отношением. Его самоощущение отражает отношение взрослого. Взрос­лый является тем зеркалом, в котором младенец впервые видит и узна­ет себя. Это становится возможным в силу того, что взрослый отно­сится к ребенку как к абсолютно самоценной и уникальной личности и отвечает на каждое проявление младенца: его крик, его движения, его мимику.

Одно из важнейших психологических новообразований данного воз­раста — появление привязанности к близкому взрослому. Это новообра­зование назьгвают аффективно-личностными связями, которьге способ­ствуют тому, чтобьг у младенца формировались чувство уверенности в себе, активная позиция к окружающему миру и к самому себе.

Ситуативно-личностное общение оказывает также решающее влия­ние на формирование познавательной активности младенца и на его отношение к предметному миру. Этот факт был доказан в исследовании М. И. Лисиной. Задача работы состояла в том, чтобьг установить, какие сдвиги в познавательной активности младенца происходят в результа­те эмоционального общения. Эксперименты проводились с детьми из дома ребенка, которьге, как известно, испытывают дефицит индивиду­ального, эмоционального общения со взросльгм.

Младенцы двух и четырех месяцев были разделены на две группы — экс­периментальную и контрольную. С детьми экспериментальной группы проводились индивидуальные «занятия», на которых взрослый осуще­ствлял ситуативно-личностное общение. Он как бы давал им «дополни­тельную порцию» внимания и положительного эмоционального отноше­ния. Дети контрольной группы такой «добавки» не получали.

До и после «занятий» проводились замеры познавательной активнос­ти младенцев: выяснялось количество и эмоциональная насыщенность обследования игрушек, участие в обследовании глаза и руки, количество эмоциональных проявлений в ответ па игрушку, общая продолжитель­ность интереса к игрушке и пр.

Оказалось, что после занятий все эти показатели у детей эксперимен­тальной группы резко опережали аналогичные проявления у детей кон­трольной.

Основной вывод из этого исследования состоит в том, что система­тическое эмоциональное общение вызывает у детей первого полугодия жизни значительное повышение познавательной активности. Причем это влияние оказывается гораздо большим, если «занятия» начинаются уже в 2,5 месяца. С возрастом развивающее влияние эмоционального обще­ния несколько снижается.

Ситуативно-личностное общение младенца с взросльгм в первом по­лугодии оказывает решающее влияние на появление хватательных дви­жений и предметных действий ребенка. В 4-5 месяцев у большинства детей возникают первые целенаправленные хватательные движения — акт хватания. Эти движения первоначально организуются взросльгм и рождаются как совместная деятельность ребенка со взросльгм, хотя сами взрослые этого обычно не замечают.

Результаты работ, приведенные выше, убедительно показывают, что предметные действия младенца возникают и развиваются под прямым влиянием ситуативно-личностного общения со взросльгм: «добавка» такого общения приводит к существенному возрастанию интереса к пред­метам и к повышению познавательной и двигательной активности де­тей, направленной на предмет. Недостаток эмоционального, личност­ного общения, который обычно наблюдается у младенцев в доме ребенка, напротив, вызывает общую пассивность детей и отсутствие познава­тельных интересов.

Особенности познавательной активности в первом полугодии жизни

В первом полугодии происходит чрезвычайно интенсивное развитие всех сенсорных систем, обеспечивающих восприятие внешнего мира. Одной из важных характерных особенностей развития младенцев яв­ляется опережающее развитие сенсорных систем по сравнению с мото­рикой. Общая закономерность любого двигательного акта — сначала сориентироваться, а потом действовать. Интерес к предметам сначала проявляется лишь в зрительном и слуховом сосредоточении, затем ма­лыши начинают рассматривать и прослеживать движение предметов в пространстве.

Когда описывают поведение младенца, часто употребляют выраже­ния «ребенок наблюдает, понимает, узнает» и пр. Однако такие слова можно употреблять лишь условно, поскольку они наделяют младенца теми психологическими возможностями, которыми он еще не обладает. Мы «приписываем» младенцу свой взгляд на мир. Но маленький ребенок еще не способен воспринимать отдельные предметы и их свойства, думать о них или представлять их. Его ориентировка носит еще нерасчлененный характер — в ней трудно выделить отдельные стороньг, которьге можно было бы определить как внимание, восприятие или мышление. Сенсор­ный мир младенца в первом полугодии состоит из сменяющихся впе­чатлений, которьге оказываются более или менее привлекательными. Его взор привлекают блестящие, красочные, движущиеся предметы, слух — звуки музыки, речи человека. Особое предпочтение вызывают новые предметы: если рядом со знакомыми предметами поместить но­вый, младенец будет рассматривать именно его. Зрительные и слуховые впечатления доставляют малышу радость и удовольствие. Познаватель­ная активность младенца в первом полугодии проявляется в интересе к различным сенсорным стимулам, в сосредоточенном рассматривании предметов и в эмоциональной вовлеченности в процесс обследования. Од­нако это всего лишь реакция на сенсорные стимулы, но не восприятие отдельных предметов. В первом полугодии у младенцев еще нет устой­чивого образа предмета. Предмет, исчезнувший из поля зрения, как бы перестает для них существовать: они не ищут спрятанную под платком или чашкой игрушку и не узнают знакомых предметов, показанных в дру­гом месте или в другом положении (он для них выступает как новый). Предмет для младенца — это ограниченный объем пространства, и все предметы, находящиеся в одном месте, являются для него как бы одним предметом. Поэтому младенец 2-3 месяцев ищет предмет в том же мес­те, где он обычно находился, даже если он видел его перемещение. Устой­чивый образ предмета и предметное восприятие начинают формиро­ваться только к концу первого полугодия, с появлением акта хватания и манипулятивных действий.

Примерно на пятом месяце в жизни малыша происходит чрезвычай­но важное событие — он начинает целенаправленно тянуться рукой к предмету и схватывать его. В детской психологии это явление назы­вают «актом хватания». Это настоящая революция для ребенка перво­го года жизни.

Становление целенаправленных движений младенца

Выше мы говорили о том, что акт хватания складывается под влиянием ситуативно-личностного общения со взросльгм.

Каков же конкретный психологический механизм этого влияния?

Каким образом из ситуативно-личностного общения, главное содер­жание которого состоит в выражении эмоционального отношения к другому человеку, рождается активное действие, направленное на предмет?

В психологии существуют разные ответы на эти вопросы.

Первый из них состоит в том, что предметные действия возникают в результате случайных прикосновений рук ребенка к окружающим пред­метам. Спонтанные движения ребенка, которьге входят в состав ком­плекса оживления, приводят к тому, что руки младенца сами наталки­ваются на близкие предметы. Если над коляской или кроваткой висят погремушки, его ручки непременно сталкиваются с ними, вызывая их раскачивание и звуки. Впоследствии связь между прикосновением к предмету и собственными движениями ребенка закрепляется, дви­жения воспроизводятся и со временем становятся целенаправленны­ми. Происходит нечто вроде оперантного обусловливания. Согласно этой точке зрения роль взрослого сводится к стимуляции недифферен­цированной двигательной активности младенца, а направленность на

предмет и предметные действия возникают независимо от взрослого, в результате спонтанных движений младенца.

Второй ответ заключается в том, что в общении со взрослым ин­тенсивно развиваются все сенсорные системы младенца. Как известно, взрослый является для младенца наиболее информативным, привлека­





©2015 www.megapredmet.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.